Глава 1: Он тебя убьёт

- 1993 случай, когда Гордон избил ее.

- Она говорит, что Майкл знал от Дилео, что Гордон опасен и несколько лет назад предупреждал, что он собирается его убить.

- Она говорит, что Майкл боялся Гордона

. Глава 2:

- она говорит о том, что никто извне не знал или не видел, что она получила жестокое обращение

говорит о том как встретилась с Джеком Гордоном.

- Она говорит о том, что свидетели иеговы сделали ее доверчивой к людям

- говорит, как Майкл ходил от двери к двери, как JW (свидетель иеговы)

- говорит о том, как Гордон начал работать с Джо, как она хотела быть независимой и оставить Джо и как Гордон стал ее менеджером.

Глава 3

Она сказала: Джо был хорошим менеджером, для начала.

1987: Поездка в Японию, в то время как Гордон был её менеджером.

Гордон конфисковал её паспорт и контролировал.

Она говорит, Майкл прошел через те же самые вещи, и она стала жертвой спекулянтов. Она сказала, что это до сих пор последствия их религиозного образования.

Глава 4

Она говорит о грязной игре, что Гордон втянул её, потому что он бил ее, но она утверждала обратное.

Она сказала, Гордон держал её на наркотиках без её ведома.

Гордон мешал ей выступать публично, потому что он боялся того, что она может сказать о том, что происходит.

Глава 5

Она рассказывает, как она попыталась рассказать другим, что происходит.

Она сказала Амира Bayyan, Kool и Gang, Гордон избил ее

Она рассказала человеку с телевидения, который не поверил ей и передал Гордону, что она сказала.

Тито столкнулся с Гордоном.

Глава 6

Гордон вырос в публичном доме, он родился в борделе, а позже он владел несколькими.

Она рассказывает о его бизнесе, и он был связан с сомнительной репутацией людьми (она позже сказала, что до сих пор нет доказательств).

Она была допрошена ФБР спустя некоторое время об обстоятельствах,и они ей сказали, что Гордон использовал ее для контрабанды алмазов и наркотиков.

Глава 7

Она рассказывает, как Гордон отрезал её от семьи.

Она отметила, что Кэтрин было подозрительно.

Кэтрин Гордон заявил, что в ней нет ничего святого, а Майкла критиковал, заявив, что он ничто.

Латойя говорит, что Майкл был близок к Богу, уникален, удивительно одарён, у него идеальная интуиция, чуткость и сострадание.

рассказывается история о приобретении Neverland.

1987: Майкл понимал, что Гордон ограничивает любое ообщение, и попросил, чтобы она появилася в клипе TWYMMF. Она говорит, что рассчитывала на ведущую роль, но для Кэтрин это было бы неприемлимо, что Майкл показывает ей любовный интерес. Она также должена была иметь ведущую роль в видео Thriller но Кэтрин запретила.

Дилео она сравнивает с Гордоном в способе, которым они управляют людьми как менеджеры. Дилео сказал бы, что все, что он должен был сделать, показать управление Майклу, чтобы он сделал все, что он говорил.

1988: Дональд Трамп хочет организовать концерты с Майклом в Атлантик-Сити, и спросил Гордона и Латойю вести переговоры соглашения. Гордон был вынужден войти в контакт с Майклом, который сказал по телефону, что он сделает, затем связь прервалась. Дилео предостерёг Майкла не делать эти концерты. Дилео сказал Майклу быть поосторожней с Гордоном

Она сказала, Майкл был также изолирован от своей семьи, Билл Брэй держал всех подальше, и она сказала, что это шло не от Майкла, а от Дилео.

1992, Ганновер, она встретила Майкла и Кэтрин. Гордон пытается убедить Майкла на сделку в Атлантик-Сити. Она сказала, что, хотя её брат был очень тонкий, он танцевал с большой энергией.

Она не может заставить себя сказать Майклу жертвой чего она стала.

Гордон усиленно просит Майкла о концертах в Атлантик-Сити. Майкл дал неопределенный ответ и говорит о битве эго. Майкл напоминает ей несколько недель спустя, заявив, что знает от Дилео, что Гордон был связан с гангстерами и они убивали тех, кто не платит (несколько страниц, прежде она говорит, что Дилео был уволен в 1989 году, она не знает о причинах, но Майкл сказал ей, что он не доверяет ему).

Она говорит о телефонном звонке в течение которого Майкл советует ей уйти от Гордона, сказав, что он мог бы убить ее.

Гордон пытается убедить ее, что Кэтрин пытается убить ее.

Глава 8

Она делает сексуальные фотографии для Playboy.

Майкл увидел фотографии, когда он был в резиденции Playboy, он говоритей, что они генальны, и Дайане Росс они понравились.

Кэтрин и Jermaine недовольны. Кэтрин говорит, что она не её дочь. Марлон и Джеки не имеют мнения.

С помощью этой рекламы Гордон ведет переговоры для нее в первую очередь.

Глава 9

Гордон силой вынуждает её выйти замуж.

Глава 10

У нее есть шесть месяцев, чтобы подать заявление на аннулирование брака. Она просила отмены, но Гордон отказывается говоря, что она принадлежит ему.

После избиения, папарацци сфотографировали её с черными глазами.

1990: Майкл находится в больнице, проблемы с дыханием, Гордон посылает ему черные розы от имени Латойя.

Глава 11

1991 год: её книга опубликована и она выступала на сцене в Париже. Гордон имеет отношения с проститутками.

Jermaine и сын Фаррахана навестили её, но она ничего не сказала.

Гордон нарушил соглашение с Мулен Руж, и заявляет о банкротстве, чтобы вернуть деньги из таверны.

Гордон скрыл от неё, что бабушка умерла.

Глава 12

1993: Гордон Латойе позволяет смотреть телевизор чтобы следить за расследованием Майкла.

Гордон сказал, что он знал, что в один прекрасный день Майкл упадет, только он не знал, когда. Позже по телефону она услышала "Вы, парни сделали".

Латойя просила выступить на телевидении, чтобы защитить Майкла, и Гордон сказал, что уладит. Они прибывают в Израиль, СМИ их ждут. Гордон дал ей листок бумаги и требует, чтобы она читала.

Она сказала, что прочла, потому что она боялась, что друзья Гордона могут убить Майкла.

Гордон сообщил СМИ, что Латоя была соучастником двух попыток похищения детей при поддержке Майкла. Она говорит, что Гордон таким образом пытался вымогать деньги у Майкла, и сказал, что сделает заявление если ему не заплатят.

1993: В соответствии с Латоя Гордон тайно встречался с Берт Поля, Вейцман, Дилео и Бранка. Латойя сказала, что идея соглашения в 1993 году исходила от Бранка. Латойя говорит, причина в том, что Бранка представлял также Сони, которые уже отчаялись, положив руку на каталог Майкла.

Она узнает, что Майкл признал свою зависимость от медикаментов и лёг в наркологический центр. Она сказала, что видела пресс-конференцию Майкла с Элизабет Тейлор во время лечения.

Глава 13
Она сказала, что не знала, что её семья пыталась достичь и спасти ее.
Она говорит, что репутация Гордона запятнана.
Она начинает не подчиняться Гордону. она дает интервью без него, и копит деньги. она делает покупки, не разговаривает с Гордоном. Она скопировала информацию, которую она нашла в адресной книге Гордона.

Глава 14
1996 год: Латойя думает как уйти от Гордона. Она сказала, что потеряла много денег. Она сказала, что Гордон предлагал Майку Тайсону спать с ней.
Она говорит, что в то время, Гордон хотел, чтобы она исполняла стриптиз в клубе, он бы назвал его Стриптиз клуб Джексонов, штат Флорида. Она отказалась.

Гордон сказал ей , что она будет сниматься в порно фильме (с четырьмя мужчинами за $ 15 млн). Снова она отказалась.
Он говорит, что если она откажется, то он возьмёт Brandi, дочь Джеки. Латойя говорит, что он уже обращался к Брэнди, пытаясь взять ее в Париж для того, чтобы быть моделью.

Глава 15

Она пытается найти подходящий момент, чтобы убежать.
3 мая 1996: Он звонит Рэнди в то время как Гордон был в душе. Рэнди звонит Кэтрин и Джо, чтобы они могли говорить все четверо. Джо просит Рэнди поехать в Нью-Йорке и забрать Латойю домой.
Рэнди приезжает (со своим двоюродным братом Тони) и Лэтоя уезжает с ним, унося с собой только свою Библию, паспорт и записи музыки.

Глава 16
Самолет, который вез их на Нью-Йорк будет переадресован в Лас-Вегас.
Она вспоминает передачу Джексон варьете шоу.
Она понимает, что ее дом в Лас-Вегасе был фактически записан на имя Гордон.

Глава 17
Кэтрин просит ее приехать в Хейвенхерст, но Латойя не могла, потому что она по-прежнему верила, что Гордон сказал ей, что Кэтрин хотела убить ее.
Рэнди отвёл ее к врачу, чтобы зафиксировать насилия, а также для того, чтобы получить запретительный судебный приказ, и она может подать на развод.
Гордон контролировал все её деньги и все активы. У нее было не более 27 000 долларов.
Гордон звонил, чтобы сказать ей, что он любит ее, он сожалеет, что не будет больше бить её, он перезвонил и сказал, что он вернет ейденьги и управление своими счетами .
Из-за отношений с Гордоном она не может найти адвоката для развода. Jermaine рекомендует Брайана Оксмана.
После начала процедуры она начинает получать телефонные звонки с угрозами от Гордона.

Глава 18
её опыт заставил её понять манипуляции и злоупотребления в отношении Майкла.
У нее не было контакта с внешним миром, только с Гордоном.Она рассказывает о том, как она всегда была одна, их жизнь в городе Гэри, и как их жизнь изменилась, когда Jackson Five стала знаменитой.
Она оставила свою квартиру полтора года спустя после ухода от Гордона, чтобы жить со своей семьей после смерти жены Джеки.
Она сказала, что она держалась на расстоянии от своей семьи, потому что она хотела защитить их от Гордона.
Она высоко отзывается о Джо, его сила, трудоспособность, которые передались и м. Она изменила свое мнение о Джо, а также заявила, что Майкл изменил свое мнение позже. Майкл сказал, что хочет иметь ту же силу, как Джо.
Она говорит, что Джозеф их наказывал, но это было нормой в то время.
Она сказала, что если бы Майклом руководил Джо, то он был бы сейчас жив.

Глава 19
Латойю поддерживает семья во время её развода. Это был первый раз, когда она увидела свою семью в течение многих лет. Майкл был в HIStory туре и его не было , так что она не видела его в то время.
Гордон солгал, говоря, она была шлюхой (когда она позировала для Playboy), она прячет деньги, и он ей проводил психологическое тестирование.
Она получила развод в 1998 году, но восстанавливает только квартиру в Лас-Вегасе, Гордон получает всё остальное, и не заплатил 350 тысяч долларов, присужденные ему.

Глава 20
Гордон оставляет ей долги и неоплаченные счета.
Она обнаруживает, что Гордон всегда заключал соглашения на её имя и брал авансы, она подвергается уголовному преследованию, и накапливает долги.
Брайан Oхman посоветовал ей подать показания о сверхзадолженности.

Глава 21
Она сказала, что не хотила остаться в музыкальном бизнесе, но хотел бы прейти обратно в менеджеры. Она не хотела оставаться в Соединенных Штатах, она хотела поехать в Париж или Лондон.
Это был опрометчивый совет и план долга был продлен на семь лет. Она не могла собирать роялти. Она начала снова в апреле 2011 года.
Она встречает Jeffre Филлипс, друга Jermaine.
Jeffre работал с Майклом в 80-х, во время работы в отделе маркетинга в Sony.

Глава22

2001: World Trade Center атак.
Она говорит, что Майкл должен был присутствовать на встрече в 9:00 утра в верхней части Всемирного торгового центра 11 сентября, но он не пошел, потому что была усталость. Если бы он пошёл на встречу, он умер бы в обрушениях.
Латойя написал песню, "Свободный мир", делает запись, и реакции положительны.

она все же вернулась к музыке и перерегистрировалась.
2002: Она пытается договориться с рекорд-компании, но они говорят, что у нее нет таланта, то она не умеет петь или танцевать, и т.д.. Она обращается в радиостанции, которую играют её песню, но также радиостанции отказываются.
Он занимается подготовкой альбома, когда выдвигаются обвинения против Майкла.

Глава 23
Она возвращается к Майклу в 2002 году. Она не говорила с ним с 1992 года.
Она составила список того, что случилось с Майклом за время, когда она оставила Гордона (1996) и примирения с Майклом(2002).
Она говорила с Кэтрин о Майкле. Она видела Пэрис в 1998 году (но без Майкла).

Она говорит о том, какой Майкл отец. Дети смотрели только образовательные программы на телевидении, и им не разрешалось смотреть новости, из-за того, что можно было услышать о Майкле. Майкл никогда не говорил, почему он изолировал их из внешнего мира. Она предполагает, что это должно было обеспечить им нормальную жизнь и они его знают только как отца, а не как суперзвезду.
Она сказала, что она обеспокоена тем, что такая изоляция может сделать их уязвимыми.

Майкл также ограничивал музыку, которую они слушали. В то время, Пэрис было разрешено слушать, только как "бабочки" “Butterflies”.
Латойя утверждает, что она не имела прямого контакта с Майклом в то время.

Она говорила о напряженности в отношениях между Майклом и Sony из-за каталога. Она говорит Майкл прогнал Бранку в 1990 году после того как Geffen сказал ему, что Бранка имеет слишком много контроля.
1995: Бранка давил на Майкла чтобы слить ATV с Sony. По ее словам, партнерство стало проблематично, потому что Майкл был в первую очередь артистом, и только после бизнесменом, и он не был мотивирован прибылью.
Она говорила о записях, которые Майкл не должен был получить до 2009 года и говорит, что она не знает, или Майкл вернул их или Sony их сохранила (в конечном счете это Эстейт их вернул).
Она сказала, Майкл не имел никакого представления о деньгах.
Она говорит о Sony, промоушене Инвинсибл. Она говорит, что Sony саботировал альбом так, чтобы он не продавался, и таким образом вынудить Майкла продать половину своего каталога.
Она видела пресс-конференцию Майкла относительно Sony на тв, и она сказала, что он был одет в пуленепробиваемый жилет.

Глава 24: Воссоединение семьи
- 2002 Лэтоя говорит о семейном совещании. Майкл использовал рецепты на болеутоляющие и в семье считали, что это выходит из под контроля.
- Она говорит, что Майкл не будет принимать отпускаемые по рецепту лекарства самостоятельно и он получил их от врача после того как он упал со сцены и ранил себя, во время гастролей с Jacksons. это форма зависимости, но он очищается в 1993 году, перейдя в реабилитационный центр.
- Она говорит, что хронические травмы исполнителей , еще раз подчеркивает, повернули его к обезболивающим и он снова столкнулся с проблемами зависимости к 2002 году.
- Семья решила бороться с Майклом и вмешаться. Она говорит, что не видела Майкла в течение десяти лет, и это вмешательство будет первый раз, когда она увидит его.
- Семья едет в Neverland, служба безопасности не пускает их, они прыгают через ворота. Тито входит в дом через открытое окно и открывает двери для входа.
- Майкл видит их и действует, так как будто их тут не было.- Майкл отправил Принца и Пэрис с няней, а затем пошёл в комнату Бланкита (который был 3-х месяцев в то время). Они встретились в комнате Бланкита.
- Майкл не хочет видеть врачей (врач и психиатр) и говорит, что нет ничего плохого с ним. Латойя говорит, что он был весел, и расслабленным, хорошо выглядел физически и счастлив со своими детьми. После нескольких часов он убеждает их, что с ним всё в порядке. Семья решает по очереди оставаться с Майклом в Neverland следующие несколько недель, но они были не в состоянии следовать плану. Она говорит, что это держало Майкла несколько лет, прежде чем он признал, что помощь ему нужна.
- В этой встрече Майкл также говорит о людях в бизнесе. Сообщается, что он говорит: "Некоторые люди в этом бизнесе не годятся. Они берутвещи у вас, они крадут у вас. никогда не доверяйте им ". "Латойя ты не можешь им доверять, они не годятся, они не очень заботятся о нас" "Они просто хотят получить все, что могут из тебя как с дойной коровы и бросить тебя в один день ".
- Следующий раз, когда она видела Майкла - репортаж об инциденте на Балконе в Берлине.
- говорит о том, как фанаты просили "Давай покажи, нового" и Майкл хотел, чтобы угодить им, но он был крепко держал.

Глава 25: затишье перед бурей
- 2003 Латойя говорит с Ларри Кинг в прямом эфире шоу.
- Она получает пиар из-за шоу.
- 2003 Семейный день в Гавайских темах, и все одеты соответствующим образом (за исключением Майкла и его детей). Это первый раз после вмешательства в Neverland она увидела Майкла.
- Апрель 2003 года она совершает с Майклом покупки в Беверли Хиллз, она идет, чтобы поговорить с Майклом. Они идут вместе с детьми Майкла на которых маски человек-паук. Она говорит, что дети понимают необходимость масок и возлюбил их, это было похоже на игру-маскарад каждый день.
- Майкл говорит, что не может пойти и пообедать с ними, как он шел в студию, Laтoya дарит Пэрис розового кролика.
- Июнь 2003 года она будет представлять награду на BET Awards. организаторы просят ее помощи, чтобы вручить Майклунаграду Джеймса Брауна. Майкл по-видимому не знал, что Латойя была ведущим, пока она не вошла в его гримерку.
- Майкл говорит ей, что он скучает по ней, он любит ее и что он рад ее видеть.

Глава 26: Заговор
- 2003 Джозеф сказал ей, что в Неваленде идёт обыск.
- Никто в семье не знал, где Майкл был. Позже они находят, что он был в Лас-Вегасе, и они пошли к нему в гостиницу.
- Они находят Майкла одетым для съёмки видео, но явно расстроенного в разрушенном люксе. Пэрис сказала Кэтрин, что Майкл сломал лампу, бросил пищу и перевернул статуи. Видимо, когда Майкл получил звонок от службы безопасности Neverland о рейде, он очень рассердился.
- Майкл говорит Латойе "Я не делал ничего. Я клянусь вам. Меня подставили. Все это подстроено. Вы должны верить мне ".
- Майкл также упоминает, что он даже боится ходить вокруг своего поместья, потому что боялся, что он будет убит. Он говорит, что знает, кто стоит за его организацией. Латойя спрашивает, кто, Майкл говорит, что "они хотят мой каталог, они хотят моих изданий, они сделают все возможное, чтобы получить их. они собираются убить меня. Я ненавижу свою жизнь. Я даже не хочу больше каталога "

Глава 27:
- Маленькая забавная история о том, как Пэрис внушала папарацци быть дружелюбным.
Майкла просят покинуть отель Мираж в Лас-Вегасе из-за нашествия прессы мешающей другим посетителям
- Майкл высказывается по поводу сдачи в полицию.
- Она выпустила свой сингл Just Wanna Dance вершины чартов на 19 позиции.
- Суд начинается, и снова не подходящее время для выпуска альбома.

Глава 28: Последние дни Neverland
- Майкл признаётся Латойе, когда этот процесс закончится: Я никогда не возвращюсь в Neverland снова. они вторглись в мою личную жизнь. Они разрушили всю мою жизнь. Я ненавижу это место. Я не могу этого вынести. Я никогда не захочу видеть его снова. Никогда. Я никогда не смогу вернуться сюда ".
- Говорит Майкл был непреклонен, когда он принял решение. - Описывает Neverland, животных, поездах. кинотеатр, дети, приходящие в гости. Dreamworks краже Neverland логотип.
- Говорит после рейда Майкл остался в одном из бунгало. Семья осталась с ним на ранчо в течение предварительного и суда.
- Упоминания об"экскурсии" детей вокруг собственности, "пляже" (бассейн с водой с белым песком вокруг него), а также о библиотеке.

Глава 29: Испытание
- 2004 Начало предварительных слушаний это впервые у Латойи была возможность сесть и поговорить с Майклом один на один в первый раз за более чем десятилетие.
- Майкл говорит, что он не имеет ничего на неё, он знает ее сердце и что он знал, Гордон заставил ее делать эти вещи. Она говорит, что Майкл простил ей давно и не хочет обсуждать это дальше.
- Она говорит, что позже поняла, что Майкл также был у манипуляторов и понял, через что она прошла очень хорошо, и что заставило его простить ее так легко.
- Говорит, что Майкл спрятал свои страхи от своих детей, держался оптимистично и улыбался при них.
- Прыжки на крыше внедорожника порадовать фанатов
- Август 2004 семьи собираются вместе для празднования дня рождения Майкла. Первый раз увидела Майкла Латойя после предварительного слушания в январе. Майкл просит Джо, чтобы сидеть рядом с ним, Латойя говорит у Джо была особая сила власти для Майкла и Майкл почувствовал, Джо защищал его.
- Опять Латойя откладывает альбом.
- Январь 2005 г. судебное разбирательство начинается. Семья возвращается в Neverland. Она говорит, что одевания всех в белое была ее идея.
- вспоминает Майкл заключил мир с Джо.
- Говорит Майкл был в отчаянии, он не хотел ни есть, ни сам о себе позаботитьс. Они просили его по крайней мере, принимать витамины. Она говорит, что большую часть времени Майкл остался в своем бунгало в одиночку.
- Принц Бахрейна во время судебного разбирательства говорит Майклу, что он всегда может остановиться, чтобы отдохнуть и отвлечься от всего.
- Гордон умирает от рака в 2005 году.
- Вердикт день. Майкл нервничает, говорит, что он покидает США и никогда не возвратится.
- Говорит Майкл носил бронежилет с 2001 года (когда мы столкнулись с Sony / Моттола). До суда Майкл якобы сказал: «Если я выйду, я буду убит".
- Говорит, что Майкл был зомби, после того как он услышал приговор. Она говорит, что полученный опыт сделал его, и он верит, что он будет убит в тот же день.
- Она говорит, что суд нанёс ему серьезный ущерб, сломил его дух, она говорит, что он потерял волю к борьбе, и он был, как он был потерян.
-Майкл покинул США, как только он получит свой паспорт обратно от суда и живет, как бродяга в течение 1,5 лет.
- Упоминание о Fox News, снова Каталог Майкла.
- Латойя говорит, что в то время Майкла не было, он дистанцировался от всех членов семьи, и никто не говорил с ним.
- Говорит Майкл не хотел выступать больше, боясь, что он будет убит на сцене и хотел производить фильмы с Питером Джексоном.

Глава 30
Латойя говорит, что после суда, когда она видела фотографии Майкла на телевидении она буквально сканировала экран, чтобы видеть то, что его здоровье, его психическое состояние, его эмоциональное благополучие, и так далее.
Она сказала, что она начала расследования заговора, с того момента как Майкл говорил с ней в отеле Mirage (день обыска Neverland).
Она начала работать над своим альбомом и принял участие в Большом Брате.

Глава 31
Середина-2006: Майкл увольняет большинство своих сотрудников, в том числе в Neverland, и закрывает главный дом.
Грейс становится менеджером, что беспокоит Латойю, потому что она говорит неправильное окружение может его уничтожить в том уязвимом состоянии, в котором он был.
Декабрь 2006 года: Смерть Джеймс Браун, Майкл вернулся в Соединенные Штаты.
Латойя не связывалась с Майклом, но получала новости через Кэтрин.
Джермен знакомит Майкла с Томе Томе, у которого мы позже обнаружили тёмное прошлое.
Она говорит что Томе похож на Гордонаон изолировал и контролировал Майкла, и удалил семью от Майкла.
Появление Леонард Роу.
Январь 2009: Аллгуд предлагает 15 миллионов за один рекламный концерт. Леонард Роу увидит Майкла в Лос-Анджелесе.
Латойя говорит, что Томе сказал, что Майкл не смог встретиться Леонард Роу,так как это было в самый разгар переговоров о соглашении в 300 миллионов долларов с AEG.
Она сказала, что AEG была оплата 100 тысяч долларов в месяц, и что его мнение было таким предвзятым.
Она сказала, что Филлипс вновь привлёк Дилео.
В момент ясности сознания в марте 2009 года Майкл просил Леонард Роу стать его менеджером.
Майкл сказал, что он не знал, что он подписал, потому что их адвокаты составлен контракт, и он сказал, что согласился на 10 концертов, а не 50.
Апрель 2009: Майкл встречает Леонард Роу, который сопровождает Джо. Латойя говорит, что Джо не видел Майкла в течение 3 лет. Они говорят о стоимости билетов.
Апрель 2009: распродажа на Аукционе Жюльена. Майкл был не в курсе, это Кэтрин сказала ему об этом.
Она говорит о доверии которое Майкл предоставил June Гатлин.
Середина мая 2009 года: Встреча с Филлипсом. Кэтрин, Джо, Леонард Роу и Майкл присутствуют. Джо начинает нервничать, сказав, что не позволит ему украсть его сына. Майкл начинает смеяться. По Латоя он смеялся, потому что он был рад, что его отец был там, чтобы защитить от стервятников.
Она говорит, что Леонард сказал ему, что в ходе совещания временами Майкл оживлялся, а в других он, казалось, заботиться меньше о деталях, он не смотрелся как перфекционист, и у Леонарда осталось впечатление, что Майкл знал, по той или иной причине, что он никогда не будет делать эти концерты.
Леонарда выталкивают и заменили Дилео.
Леонард не мог вмешаться в здоровье Майкла и его пристрастие к медикаментам.
Латойя все это слышал из уст Джо.
Латойя проводит время с Майклом в первый раз после суда 14 мая 2009. Кроме того, она видит его в последний раз.
Она спросила его, снова и снова, всё ли в порядке, Майкл сказал, что ему было хорошо и что репетиции шли хорошо.

Глава 32
Джо звонит ей, он сказал ей пойти к Майклу. фанат сказал ему, что он был болен.
Она позвонила Jeffre, он сказал, что Майкл симулирует, чтобы не делать концерты. Он сказал что Майкл имеет привычку симулировать болезни или травмы.
Джо перезванивает, говорит что там скорая, он сказал ей придти непосредственно к больнице.
Латойя звонит Тренту, помощнику Кэтрин, они по дороге в больницу. Кэтрин говорит ей, что Майкл умер.
Она приходит в больницу, медсестра сказала ей, что Майкл жив.
Она вошла в комнату, где Кэтрин, Принц, Пэрис и Бланкит. Дети кричат ​​и плачут. Дилео там. Трент сказал ему, что Майкл умер, и Кэтрин сказала ему то же самое.

Глава 33
Она сказала, что сразу же спросила себя, кто убил Майкла, вместо того, интересно, как он умер (она постоянно ссылалась на страхи Майкла в 2003 году о своем каталоге).
Дети хотят увидеть Майкла.
Пэрис кричит. Мюррей присутствует. Латойя рассказала, что Пэрис сказала, что хочет умереть, чтобы присоединиться к ее отцу.
Пэрис сказала ей, что Майкл всё время мёрз, он дрожал. Он сидел у камина и заснул. Пэрис также сказала, что Майкл плакал много, и что дети смотрели, чтобы убедиться, что он впорядке. Пэрис настаивает на том факте, что он дрожал сильно, и ему нужно было к врачу, он всегда находился в темноте. Латойя удивляется но Париж говорит, что это правда, и что кроме того телефонные линии были вырезаны.
Пэрис заявила, что Майкл попросил ее быть сильной, и сказал ей, что она должна заботиться о Принце и Бланкете, если с ним что то случится. Он сказал ей, что она должна играть роль матери.
Латойя спросила, когда Майкл сказал это. Пэрис ответила, что накануне, непосредственно перед выходом на репетицию. Они ссорились с Принцем, Майкл и сказал ей прекратить борьбу со своим братом, он сказал не будет всегда рядом, она должна вести себя как мать и следить за своими братьями.
Дети хотят видеть Майкла, две медсестры берут их в комнату. Латойя говорит, что это было полезно для них.
Она сказала, Майкл был кожа и кости, но он, казалось, в мире, как будто спал.
Дети разговаривали с их отцом, они были спокойны в комнате. Прощание помогло.
Латойя отправляется на поиски доктора Мюррея. Он не сказал ей ничего особенного. Он принёс свои извинения.Кэти Хилтон находится в больнице со своей сестрой. Латойя отводит их увидеть Майкла. Кэти Хилтон советует ей идти спасать, изъять все, что Майкл написал.

Глава 34
Майкл Амир звонит Латойе чтобы сказать ей что Томе отпустил всех охраников, он просит ее приехать. Майкл Амир обещал не уходить, пока кто-нибудь из членов семьи не будет на месте.
Полиция провела день в доме. Джексонам не разрешили войти, пока инспекторы не дали зеленый свет.
11:30: Лэтоя, Джеффрис, Рэнди и Рон Бойд (друг пристава семья) прибыли в Кэролвуд.
12:00: Кэтрин и Трент прибыли. И тогда же Джанет.
Майкл Амир их покидает.
Латойя говорит, что было жарко в доме. Она спросила, почему так жарко Майкла Амира, он ответил, что это по просьбе Майкла, который всегда замерзал. Латойя сомневается: потому что Майклу всегда было холодно, или чтобы исказить время его смерти.
Майкл Амир говорит им, что произошло. Он ведет их в комнату Майкла. Майкл Амир сказал, что он не видел ничего подозрительного ночью.
Латойя бросает взгляд по комнате (он была в полицейской академии). Снаружи был поднос с, казалось бы, последней едой Майкла (суп и сэндвич), верх пижамы был на полу (фельдшеры её срезали , когда они пытались реанимировать Майкла), капельница в стороне от кровати, три бутылки кислорода в углу.
Она спросила, есть ли камеры в комнате. Их не было. Она вспомнила, ее разговор с Майклом в гостинице Мираж в 2003 году, когда он сказал ей, страх быть убитым за его каталог.
В комнате беспорядок. Есть одежда на полу. Латойя спрашивает Майкла Амира, было ли так всегда, он говорит, что он не знает, потому что Майкл не позволял никому заходить в его комнату. Латойя считает для себя что слишком много хаоса, чтобы сделать это полиции, она спросила себя, кто это сделал и что этот человек хотел.
Она помнит, что ей сказала Кэти Хилтон. Она знала, что Майкл делал заметки вынужденно. Она нашла его в пост в комнате
В заметке говорилось:
Я ненавижу Джон Бранка.
Джон Бранка украл много денег, и он по-прежнему продолжает выписывать счета двойные и даже тройные
Я ненавижу Томе Томе.
Рэнди Филлипс и доктор Томе не поедет со мной. Нет! Нет! Нет! Никогда!
Вызовите Джозефа.
Просите помощь Джозефа , чтобы эти люди ушли из моей жизни.
Я не хочу, Фрэнк Дилео снова в моей жизни.
Томе Томе попросите вернуть мне мою машину.
AEG заставляет меня пройти медицинское обследование с доктором Dr David H. Slavit.
Латойя сказала, что нашли сотни записок и видно, как Майкл был напуган. Она сказала, что позже получил письмо от Эстейта с просьбой вернуть все, что было взято в доме.
По ее словам, семья не могла даже организовать, или даже восстановить воспоминания для детей, никто не знает, где находятся дела Майкла сегодня.

Глава 35
Было некоторое расхождение в семье о мемориале. Некоторые хотят сделать это в Вашингтоне, другие в Лос-Анджелесе Колизее.
AEG предлагаетStaples Center иNokia Theater.
Латойя заявила, что AEG сделали деньги, взимая за места для средств массовой информации, парковочных мест для грузовых автомобилей, и продажи права на трансляцию.
Латойя хотела чтобы Майкл был привезён в позолоченной перевозки, звук фанфар рогов, с рядом форме охранников, который сказал бы "постоять за короля". Она хотела, чтобы гроб был открыт.
Кэтрин отказалась, слишком шумно, она хотела чтобы гроб был закрыт и относительно простые действия.
Закрытое заседание до мемориала. Пэрис с Латойе, Рэнди и Ребби. Она носит ожерелье из двух цветных камней.Латойя говорит, что речь Пэрис сделала Майкла человечнее.
Большинство братьев хотело похоронить Майкла в Neverland. Латойя был против. В конце концов они согласились с Forest Lawn. Она сказала, что мавзолей был выбран за его красоту и безопасность

Глава 36
Она сказала, что AEG предложили братьям, выступить вместо Майкла в назначенные на арене O2 даты. Она сказала, что они хотели отвлечь внимания от смерти Майкла.
Она находит странным, что AEG не была обеспокоена смертью Майкла, и она чувствует, что они рассчитывали получить больше денег с о смерти Майкла, чем живого.
Латойя говорит, что 100 часов фильма, это не везде Майкл. AEG записали только три последние репетиции.
Она спрашивает о том почему они работали с Sony, а не свои собственные группы Regal Entertainment. Она сказала, что пришлось вести переговоры на крупную сделку с Sony, которая включает в себя, возможно, каталог Майкла.
Джеффрис, который работал с Майклом, сказал, что он не спел ни одну песню в полном объеме. Значит, Майкл и не мог сделать эти концерты, и AEG должно было быть известно, что Майклу не было хорошо.
Она жалуется, что Майкл не был назван в качестве продюсера, в то время как люди, которых он ненавидел и уволил были.
Она задается вопросом, кто решил назвать тур This Is It, потому что это шутка дурного вкуса.
Она говорит, что многие люди не потрудился представить свои соболезнования семье.
Она составила список посмертных проектов и вырученных денег, и сказала, что Эстейтдолжен был погасить долги быстро.
Некоторые члены семьи Джексон не хотели начать расследование смерти Майкла. Латойя в свою очередь не оставит это.
По Лэтоя Майкл хотел, чтобы его мать была исполнителем завещания.
Она сказала, что в июле Бранка и Джоэл Кац пришли с завещанием которого никто прежде не видел.
Латойя сказал, что они предложили, чтобы член семьи принимает участие в управлении, но исполнители не согласились.

Глава 37
Латойя сказал, что видела тело Майкла 9-10 раз между мемориал и похоронами, она говорила с ним и проверяла что он был там (она боялась, что его могут украсть).
Она говорит о том, что офис коронера хотел осмотреть еще раз тело Майкла. Они взяли образцы волос и взяли отпечатки пальцев.
Она говорит о мемориала и захоронения.

Глава 38
Леонард Роу в контакте с Латойя.
Джо сказал, что он пытался увидеть Майкла в последние недели перед смертью, но охранники не допускал.Она узнает, что Майкл попросил Принца и Пэрис, позвонить их деду, потому что он знает, что делать, чтобы помочь.
Она узнаёт как прошла последняя ночь Майкла от фанов-последователей, они сказали, что Майкл не общался с ними, как обычно когда он ушел из дома на репетиции.
Она упоминает встречу в раздевалке Майкла. Она предполагает, что люди знали, что Майкл не смог бы дать концерты. Она говорит, что знает, что Майкл в тот день выдвинул условие не делать репетиции и не делать никаких концертов, если они не отменит 40 дат, на которые он не согласился.
После встречи он вышел на сцену, чтобы спеть две песни.
Карен Фэй говорит с Фрэнком Дилео. Майкл Буш сказал, что Майкл потерял 7-8 кг, хореограф считает, что он слишком тонкий. Латойя сказал Майкл весил 50 кг, а не 61.
Когда Майкл выходил с репетиций он попросил фанатов помочь ему выйти.
Последователи говорят, безопасности была увеличена до 10 человек выстроились по обе стороны от ворот.
Фанат сказал ей, что свет был оставлен на всю ночь в комнате Майкла (хотя обычно потушен через 20 минут).
Она слышала, что Рэнди Филлипс был у Майкла, когд

Глава1. Наши предки

Имя Джексон появилось у нас от моего прадеда со стороны отца, Джули Гейл(July Gale).Никто не называл его Джули, все звали просто Джек. Прадедушка Джек появился на свет в племени Chostaw в начале 19 века. Он был индейским шаманом. И его очень ценили за его способности к врачеванию. Еще Джек в молодости работал скаутом в армии США.
Потом мой прадедушка влюбился в прекрасную девушку по имени Джина(Gina).В 1838 году у них родился первенец, мальчик, которого они назвали Израэль(Israel).Раньше, к несчастью, было так, что ребенок, у которого один из родителей был рабом, также считался рабом. Индеец Джек был «свободным человеком», но моя прабабушка к сожалению была рабыней, поэтому и Израэлю не предстояло ничего лучшего, по крайней мере пока. Когда Израэль подрос, люди прозвали его Неро(Nero). Nero, son of Jack, и в конце концов из этого получилось Nero Jack-son.
Как и мой прадед, Неро был высокий и светлокожий, с высокими скулами и маленькими сверкающими глазами. И он был очень гордым. Неро был еще мальчиком, когда Джек начал передавать ему свои знания шамана. Но несмотря на прирожденный дар к врачеванию и невзирая на его потребность в своем племени, к огорчению его родителей, Неро был продан на плантацию в Луизиану. Так же как и другие рабы, Неро должен был есть там и тогда, где это было предписано хозяевами - стоя на коленях перед низким корытом, из которого он черпал ложкой. Вскоре Неро надоела такая убогая жизнь, и он сбежал. Хозяин плантации сразу же послал людей, которые скакали всю ночь и к утру поймали беглого раба на реке, за много миль от плантации. Они так избили Неро, что он литрами терял кровь.
Когда через несколько месяцев Неро наконец выздоровел, его хозяин хотел было его продать, но рабов, которые уже убегали, невозможно было продать по такой же высокой цене, как послушных, так что вместо этого владелец Неро решил заставить его работать как можно больше. Мой дед мучился на сырых хлопковых полях Юга, скованный по рукам и ногам. Однажды оковы все-таки сняли, и Неро снова осмелился сбежать. В этот раз хозяин плантации сам возглавил поисковый отряд и назначил награду тому, кто схватит Неро. Он боялся, что другие рабы последуют его примеру, если он его не поймает. И когда он действительно выследил Неро, он взял докрасна раскаленные каминные щипцы и сдавливал ими его нос, пока Неро не упал без чувств. Он оставил моего деда лежать на земле, потому что думал, что Неро мертв. Но он был так силен, что пережил и это ужасное наказание! Но шрамы он ожога остались у него до конца его дней.
За то время, что Неро прожил на плантации в Луизиане, у него родилось 6 детей от его подруги. Позднее он женился на индианке Chostaw – ну, индианкой она была только на 3/4 – моей бабушке Эммелин (Emmaline). Наверное, его жизнь с моей бабушкой была своего рода убежищем от ужасных условия работы, и те, кто его поработил, могли только позавидовать гармонии его брака и семейной жизни. Им не нужно было много денег, чтобы быть счастливыми, потому что они любили друг друга. Эммелин была из Луизианы, она пошла в свою мать слегка желтоватым цветом кожи.
Когда президент Линкольн 31 мая 1865 года освободил рабов, положение Неро улучшилось. Наконец-то он мог зарабатывать на жизнь достойно – продавая свои индейские лекарства. С годами он стал известен по всей округе, потому что он вылечил сотни людей. Его способности знахаря стали широко известны, и люди приходили издалека, чтобы он помог им.
Дедушка Неро вел простую жизнь и скопил столько денег, что он и моя бабушка смогли приобрести ферму в Саннивейле (Sunnyvale) в Миссисипи.120 га плодородной земли он оплатил наличными. Там Неро и Эммелин вырастили своих 15 детей (а вообще Неро имел 21 ребенка). Мои дед ,бабушка и весь их огромный клан кормился с этой земли, где они разводили кукурузу, томаты, другие овощи, держали кур, свиней и коров.
Неро тогда часто бродил по лесу, чтобы собирать травы. Из корешков и других частей он делал отвар, разливал его по бутылкам и давал пить больным, он изготавливал также мази из различных лесных трав. Этими средствами он лечил индейцев и бывших рабов, а они платили ему за это, кто чем мог.
Еще Неро любил петь и часто исполнял старые военные танцы Chostaw. Как-то субботним вечером шериф и его люди перекрыли канатами улицу, на которой он танцевал, и попытались арестовать его за нарушение общественного порядка, на Неро почувствовал опасность. Он вскочил на свою лошадь, элегантно перепрыгнул через заграждение и ускользнул. После этого шериф оставил его в покое.

Когда дети Неро и Эммелин выросли и создали собственные семьи, он пригласил к себе на ферму детей своего младшего брата Вильяма (William), среди них был и мой старший двоюродный брат Руфус (Rufus). Руфус как-то сказал мне, ему следовало бы уделять больше внимания травам, которыми дедушка лечил болезни. Но он тогда был еще ребенком, и как многие дети, не думал о том, насколько ценными могут быть знания предков.
Когда Руфусу было 4, жена Неро умерла. Неро тем временем тоже стал стар и слаб, и т.к. он не мог больше ухаживать за фермой как раньше, он должен был покупать некоторые вещи у одного белого по имени Эрой (Eroy).Он тратил небольшие суммы, но Эрой очень тщательно вел свою бухгалтерию. Руфус был тогда еще ребенком; единственное, что он заметил – это то, что Неро становиться все слабее. И это должно было быть причиной того, что Неро сдал Эрою на хранение некоторые важные бумаги, чтобы тот сохранил их для него. В конце концов Этою это удалось – до этого Руфус и я додумались позднее – присвоить себе документы на владение фермой, якобы в уплату долгов, которые были у Неро перед ним.
Так наша семья потеряла все права на эту плодородную землю, где росли сотни персиковых и грушевых деревьев, за которыми мои родственники заботливо ухаживали. Когда позднее Руфус и я узнали, что там под землей находились огромные месторождения нефти, мы просто потеряли дар речи, т.к. арендная плата за право бурения уже тогда составляла 1,2 миллиона долларов. Между тем само месторождение должно бы стоить по меньшей мере добрых 100 миллионов.
Последние годы своей жизни Неро жил на ферме один, потому что Вильям и Руфус снова уехали домой. Он умер в 1924, задолго до моего рождения. Мой отец Саймуель(Simuel), жил тогда в Арканзасе, где он нашел работу, он узнал о смерти своего отца слишком поздно и на смог приехать на похороны. Мой дядя Сэм(Sam) приехал из Оклахомы, чтобы принять в них участие, и другой сын деда, мой дядя Эско(Esco), тоже туда поехал. Мой отец был младшим сыном Неро. У него была сестра-близнец – Джени Ди Холл(Janey D. Hall).
Моя прабабушка со стороны матери – Мэтти Дэниэль(Mattie Daniel).Мэтти родилась в 1864. Ее мать, инвалид, была дочерью плантатора, отец – рабом на плантации ее отца. Невзирая на протесты матери, Мэтти была продана в другую семью, потому что плантатору не нравилось то, что ее отец был черным. Когда я был молодым, история Мэтти заставляла меня задуматься. Если бы у меня были дети, думал я, я бы не спускал с них глаз и никому бы не позволил отнять их у меня.
Как бы там ни было, Мэтти никогда не пришлось наслаждаться жизнью высшего общества, как ее матери. Как и Неро, мой прадед со стороны матери был рабом, собирающим хлопок. Мэтти была замужем 2 раза и имела 17 детей. Одна из ее дочерей была моя бабушка, другая – моя двоюродная бабушка Верна(Verna).
Неро был уважаемым человеком благодаря своим знахарским способностям, а также потому, что у он владел своей собственной землей, что в его время было необычно для бывшего раба. Что касается деловых качеств, мой отец пошел в него, его тоже уважали, главным образом за хорошее образование. Саймуэль 9 лет в колледже Алькорн(Alcorn College) в Миссисипи, а когда ему было 24, у него в кармане уже были Bachelor и Master Degree, что на рубеже столетий для молодого человека из меньшинства было редкостью.
После выпускных экзаменов он узнал, что в Эшли Кантри(Ashley Country
), Арканзас, есть свободное место учителя. Он шел туда пешком 200 км из Миссисипи, чтобы участвовать в конкурсе на это место, и получил его.
Раньше в провинции занятия в начальной и высшей школе преподавал один учитель. У профессора Джексона, как его называли, было 2 особенно умные ученицы, на которых он с самого начала обратил внимание – сестры Кинг. Одна их них, Кристал(Chrystal) – яркая индивидуальность, с ослепительной улыбкой и громким смехом. Когда ей было 16 лет, он женился на ней. Это было моя мать.
В маленьком городке, где я жил, все любили мою семью. Мы проводили наше свободное время дома или в церкви, и т.к. папа был хорошо образован, соседи восхищались им. И у нас всегда были друзья.

Глава 2. Детство

Я вырос во время слабой коньюктуры с 1929 по 1935 год. Люди не могли найти работу – ее просто не было. Еды у них тоже было немного. Если ты вырос в 30е годы, учишься беречь деньги. Я в любом случае не забуду, как тяжело мы должны были их зарабатывать. И я пытался позже научить моих детей, аккуратно обращаться с деньгами, чтобы они никогда не попадали в такое бедственное положение, как люди раньше.
Все страдали от слабой коньюктуры. К тому же в то время было полно расовых предрассудков. Одно из моих первых воспоминаний – что я, 4-хлетний малыш, стою в очереди за рисом, консервами, овсяной мукой и сахарными пайками. Т.к. экономика была разрушена, белым тоже приходилось стоять в очереди, но они всегда стояли впереди. Черные получали то, что останется. Черным не было разрешено обедать в том же ресторане, что и белым, или пить из того же колодца.
Уже ребенком мне было ясно, что у белых больше прав, чем с черных. К примеру, если белая леди шла по улице, мы должны были сойти с тротуара и смирно стоять ждать, пока она не пройдет. Только после этого мы могли идти дальше. К счастью для меня, мы не жили в богатом квартале нашего города, и мне нужно было участвовать в этой глупости и не слишком часто.
Я благодарен моим родителям за то, что несмотря на все неудобства, которые они претерпели, они всегда предостерегали меня от расизма. Когда через много лет я был менеджером у моих детей, я намеренно назначал выступления в тех местах, где жили как белые, так и черные. Так они с самого начала имели фанатов всех рас, и позднее это существенно прибавило им популярности. Однако во времена моей молодости для черного артиста было абсолютно невозможно выступать перед смешанной публикой.

Я многим обязан своему отцу, он был для меня примером. Саймуэль был очень работящим, и он стал директором высшей школы. Большей частью он ходил в костюме с галстуком, и водил новенький «Форд» класса А. Я был изумлен, что он мог позволить себе новую машину, ведь ему нужно было кормить большую семью. Но я гордился им, потому что мы тогда были единственными черными в нашем городе, у кого была такая машина. Это было классно.
Еще я восхищался своим отцом, потому что он сам построил наш дом. План был тщательно продуман таким образом, чтобы можно было легко сделать пристройку, если понадобиться больше места. Когда наша семья становилась больше, он просто пристраивал еще одну комнату. Для этого он валил деревья, рубил их топором и складывал длинные балки на земле в квадрат. Затем он связывал их друг с другом и на этом сооружал пол. Я тогда был еще очень мал, мне трудно было перелезть через них, я садился на эти балки сверху и скакал на них, как на лошади.
Как и многие люди в то время, мои родители разводили овощи в своем саду. Папа мог видеть по фазам Луны, когда нужно сеять, и он одалживал лошадь, чтобы тянуть плуг. Когда мне было около 8, я попытался ему помочь, но был недостаточно силен, чтобы заставить лошадь держаться борозды. Мы охотно работали в саду, смеялись и шутили во время совместной работы. У нас было так много гороха, фасоли, кукурузы, картошки, земляных орехов, дынь и других овощей, что мы никогда не покупали этого в магазине.
Когда мы были маленькими, наш отец часто пел нам всевозможные песни. Я и сейчас помню, к примеру «Swing low, sweet chariot». У него был красивый высокий тенор, он также пел в хоре. Саймуэль постоянно пел или насвистывал. Мы любили его слушать: его песни рассказывали об обычной жизни, и когда он пел что-то печальное, слезы текли по его щекам. Я научился петь, потому что слушал своего отца.
Мой отец, которого я называл Попс(Pops), был очень дружелюбным и много улыбался. Кроме того, он мог починить все что угодно. Еще одна его хорошая черта – он любое дело всегда доводил до конца. У моего отца я научился никогда не сдаваться, и я постоянно поощрял своих детей, чтобы они доводили до конца свою работу.
Папа заботился о том, чтобы нам было что есть, неважно, насколько тяжелы были времена. Моя сила – от него. Он имел привычку говорить: «Джо, чтобы ты ни делал, ты должен делать это как можно лучше». Он верил, что только так можно найти душевный покой, и я всю жизнь принимал этот совет близко к сердцу.
Мы тогда жили в 1,5 милях он городка Дурмотт(Durmott), около 100 миль к югу от Литл Рока. Дома там были некрашеные и со временем дерево обветшало. Там было пара магазинов: продуктовый, магазин одежды, парикмахер, кроме того почта и большая тюрьма. В общей сложности Дурмотт вряд ли мог насчитывать более 1000 жителей, и каждый знал все о своих соседях.

Самые волнующие дни были пятница и суббота, когда по вечерам люди отправлялись в город. Наши соседи гуляли, пили вино и виски, жарили рыбу, а музыка была такая громкая, что слышно было в соседнем квартале. В ресторанах играли музыкальные автоматы, люди танцевали. Как только мужчины напивались, начиналась драка из-за какой-нибудь женщины. Впрочем, черные должны были оставаться в своей части города – раньше черные и белые не могли развлекаться вместе.
Мой отец не пил ни капли. Если он шел в город развлечься, он всегда брал маму с собой. Она очень любила пойти куда-нибудь потанцевать, но чаще она оставалась дома и следила за тем, чтобы отец был накормлен, когда придет с работы.
Мои родители должны были много и тяжело работать, и денег с нас было немного. Но мы любили друг друга и это было самое важное. Так же как Неро любил свою семью, Саймуэль любил нас. Он рассказывал мне, что во времена его молодости на плантации с ними так плохо обращались, что единственной их радостью было время, которое они могли провести вместе как семья, утром и вечером до и после работы. Перенесенные в детстве лишения привели к тому, что он очень дорожил своей семейной жизнью, и это передалось мне.
Моя двоюродная бабушка Верна жила в Дурмотте всего в 50 м от нас. Когда мы устраивали стирку, я ходил с ведрами к ее насосу, наполнял их и выливал в огромный железный бак. Когда он наполнялся, я разводил под ним огонь, она добавляла мыло. Она кипятила наше белье в щелоке, пока оно не отстирывалось. Потом она вытаскивала его оттуда палкой и прополаскивала в ванне. У нас было 3 бельевые веревки, на которые мы все это развешивали. Одна из радостей моего детства – свежий запах чистого белья, просушенного солнцем.
Другой радостью было еда. Каждое утро мама доила нашу корову и пекла булочки. Верна держала свиней, и поэтому в нашей маленькой коптильне в саду всегда висели ветчина и сало. Мы забивали животных сами, и то мясо было намного вкуснее, чем все, что можно купить сегодня. Мы раньше ходили в магазин скорее для того, чтобы разок съездить в город и быть в курсе последних новостей. Нам не нужно было почти ничего покупать, т.к. мы все производили сами.
Моя двоюродная бабка была известна во всем городке как «Мисс Верна Браун». Когда я родился, она была уже пожилой. Она была работящей и любила жизнь на ферме. И она любила свои деревья: орехи-пекан, сливы и персики.
У Верны были гуси, утки и куры. Когда она хотела откормить курицу, она ловила ее, запирала в маленький узкий загон и кормила только кукурузой. Это продолжалось 3 недели, затем она забивали птицу.
Тогда не было холодильников. По улице ходил продавец льда и кричал: «Лед! Лед!». Климат был жаркий и влажный, и многие люди держали на веранде специальный ларь для льда. У Верны он был особенно большой. Она заполняла его примерно 50ю фунтами льда, чтобы сохранить свои продукты.
На завтрак она обычно готовила яичницу с ветчиной и салом, иногда овсяную кашу. Лучше всего были ее паштеты. Верна была отличной поварихой, ее еда сделала меня сильным. Она также учила меня быть вежливым и держаться подальше от проблем. Я никогда не видел, чтобы она пила что-нибудь крепче лимонада. Из-за того, что мой отец и Верна подавали мне хороший пример, а также по религиозным причинам я никогда не пил алкоголя. И я передал это своим детям. Я горжусь тем, что ни один из них не пьет.
У Верны было 3 сына: Сильвестр(Sylvester), Тимоти (Timothy, мы звали его T.W), и Томми(Tommy), самый младший. T.W был похож на моего папу и меня. Он смеялся как папа и был таким же дружелюбным как он. Иногда он даже разговаривал как папа. И он так же заботился о своей семье как мой отец.
Верна была глубоко верующей и привила нам свои моральные ценности. В ее присутствии нам запрещено было ругаться, и конечно мы должны были молиться перед едой. Игра в карты считалась таким же грехом, как и алкоголь.
Я всегда должен был ее сопровождать, когда она шла в воскресную школу, к изучению Библии или в церковь. Уже у дверей я слышал, как хор поет традиционный церковный гимн черных: «Swing low, sweet chariot, coming for to carry me home...». Если Верна некрепко держала мою руку, я сбегал оттуда при первой же возможности, потому что меня пугало то, как молились некоторые люди. Женщины вскакивали, падали на скамьи, просили других их обмахивать, как будто у них случился припадок. Мне говорили, что на них сошел святой дух, но я думал, они просто притворялись. Можно же изучать Библию и слушать проповедника спокойно, и не вести себя так. Мне было непонятно, почему эти женщины кричали и бросались на пол, я не думал, что нужно так делать, чтобы быть религиозным. Я в любом случае не стал бы, и Верна этого не делала.
Воскресная служба всегда проходили одинаково. Проповедник говорил что-то, толпа отвечала: «Аминь, аминь». Чем больше они повторяли «Аминь», тем больше распалялись. Проповедник ходил большими шагами туда-сюда перед алтарем, оживленно жестикулировал. Я бросил взгляд на Верну и увидел, что она плачет; к счастью, она реагировала на проповедь скорее внутренне, чем внешне, и не так суматошно, как люди вокруг нее.
Я не мог дождаться, когда мы выйдем из церкви. Не то чтобы я неохотно там бывал – но крики этих людей пугали меня. Когда хор пел последний гимн, я вздыхал с облегчением. Мне просто не нравилось, что людям приходится удерживать друг друга, чтобы они не корчились в судорогах и не поранились.
После окончания службы женщины с плачем устремлялись к двери. Было похоже на окончание концерта Jackson 5. Я стою за сценой и вижу, как девочки в первых рядах плачут и падают в обморок, их уносят. Точно также выглядели эти женщины в церкви.
Разумеется, после службы молодой священник каждому пожимал руку на прощанье. Каждое воскресенье многочисленные женщины приглашали его на обед, он всегда мог выбрать, у кого он пообедает. Почти все наши священники были молодые, симпатичные мужчины, и мне всегда казалось, что они стоят у церковной двери и только и ждут, чтобы их кто-нибудь пригласил.
Если не считать часов, проведенных в церкви, жизнь было не очень богатой событиями. Мима нашего дома протекала река Биг Байю(Big Bayou). С одного берега на другой был переброшен мост. Как-то вечером я стоял там и обнаружил на том берегу цыганский табор.
Я перебежал на другой берег, чтобы лучше видеть. Издалека я услышал их музыку. Она показалась мне самой волнующей музыкой, которую я когда-либо слышал, поэтому я подкрался поближе. Цыгане стояли вокруг чего-то, чего я не видел, я был слишком мал, чтобы посмотреть поверх их голов. Недолго думая, я встал на четвереньки и прополз между из ног. Это был костер, на котором жарилась кукуруза. Они заулыбались, когда узнали во мне мальчика из дома напротив.
Когда кукуруза было готова, они пригласили меня поесть вместе с ними. Потом красивая молодая женщина в длинном платье и с длинными черными волосами, которые она обвязала черно-красной шалью с белыми кисточками, танцевала вокруг огня. Серебряные сережки в ее ушах сверкали в свете костра. Я часами мог бы на нее смотреть.
В конце концов в семье заметили мое отсутствие и позвали меня. Им не понравилось, что я был у цыган. «Джо, иди-ка лучше домой»,кричали они. Следующим вечером я снова был там. Я просто должен был быть с ними, потому что мне очень понравилась их музыка. Я проводил там каждый вечер и оставался, пока родители меня не звали.
Когда цыгане свернули свой лагерь, чтобы ехать в другое место, мне не хватало их песен и танцев. Они возвращались еще 2 раза и каждый раз оставались на несколько недель. Некоторые жаловались, т.к. цыгане жили на их земле и ели их кукурузу, но для моей семьи это ничего не значило. У нас хватало кукурузы. Когда мне было 8, они уехали окончательно и больше не вернулись. Но всегда, когда я вижу на улице гадалку, я думаю о моих друзьях-цыганах.
Много лет спустя мой младший сын Рэнди, невероятно музыкально одаренный, назвал свою группу «The Gypsys». Конечно же, мне очень понравилось название, оно напомнило мне о моей беззаботной юности, и о долгих душных вечерах, когда я пел и танцевал с цыганами при свете Луны под звездным небом.

Глава 3. Школьные годы.

Первая школа, которую я когда-либо посещал была Durmott High, смесь из начальной и высшей школы. Если шел дождь, дорога туда была довольно утомительной из-за вязкой грязи, доходившей до щиколотки. Машины тоже не могли ездить по этой улице, они сразу же застревали. Но при сухой погоде этот путь был довольно приятным.
В 1 и 2 классе у меня были не очень хорошие оценки. Возможно, дело было в том, что я неохотно ходил в школу. Моя учительница была такая строгая, что я начинал дрожать, стоило ей назвать мое имя. Если мне приходилось идти к доске, я цепенел от страха.
«Джо, скажи мне, что это за цифры», сказала она мне. Хотя я знал ответ, я не смог произнести ни слова. У нее было что-то вроде небольшого весла с дырочками, и если она била кого-то этим, кожа попадала в дырочки, и от этого было еще больнее. Другие ученики тоже боялись эту учительницу, но я думаю, никто не боялся так сильно, как я. Я никогда не любил ее и плакал тайком, если она придиралась ко мне за то, что я ничего не могу написать на доске.
Однажды учительница захотела узнать, насколько талантливы ее ученики. Некоторые мои одноклассники принесли свои рисунки, другие читали стихи и отрывки из пьес. Когда все закончили, она взглянула на меня и спросила, что же я умею делать. Все мгновенно повернули головы в мою сторону. Единственное, что я мог – это петь, в конце концов мы с папой все время это делали. Так что я вышел вперед и запел. Я был так испуган, что пел все быстрее и быстрее, чтобы поскорее закончить и снова сесть. Когда я был примерно на середине песни, весь класс начал громко смеяться. Пристыженный, я прекратил и вернулся на свое место.
«Джо, ты на самом деле хорошо спел эту песню – другие дети смеялись только потому, что ты так нервничал», сказала моя учительница. Ей было ясно, что мои одноклассники насмехались надо мной, потому что я так дрожал.
Я чувствовал себя ужасно, но после этого унизительного инцидента я поклялся себе попасть в шоу-бизнес. «Я им всем покажу », решил я.
В этот момент и родилась моя мечта – я хотел писать песни и петь, или, может быть стать актером.
Через пару лет после меня у моих родителей родился 2-ой ребенок – моя сестра Верна Мэй(Verna Mae; Мои 3 брата Лоренс(Lawrence), Лютер(Luther) и Тимоти (Thimothey), и сестра Лула(Lula) родились позже). Верна Мэй была очень милой девочкой, и она было очень добра ко всем.
В мое время дети слушались своих родителей, а если нет, их наказывали ремнем. Дети должны были выполнять обязанности, возложенные на них родителями, так было принято и у нас.
Верна Мэй была настоящей маленькой домохозяйкой. Она варила овсянку и жарила яичницу нам на завтрак, и содержала дом в безупречной чистоте. Когда мама вечером после тяжелого рабочего дня возвращалась домой, постели уже были постелены, и Верна Мэй уже убрала все комнаты и везде протерла пыль. Она было хорошей помощницей маме и они были очень близки.
Точно также было с моей дочерью Ла Тойей – она постоянно была рядом с Кэтрин, и Ребби, моя старшая дочь, она тоже очень хорошая хозяйка. Джермейн сам гладит свои вещи, даже футболки, у Джеки дома идеальный порядок. И мы все имеем привычку содержать наши машины в такой чистоте, как будто они только что из мойки.
Верна Мэй охотно помогала соседям, она присматривала за многими детьми наших соседей, все знали, какая она умная. Раньше люди еще обращали внимание на соседских детей, не то что сегодня, когда жизнь, прежде всего в больших городах, становиться все более безликой.
И о моем младшем брате Лоренсе Верна Мэй заботилась, как мать. В 7 лет она приглядывала за обоими ее младшими братьями. Она читала им в сумерках в свете керосиновой лампы. Я любил смотреть, как ее большие карие глаза и хорошенькое круглое личико отсвечивают в свете лампы золотым и красным.
Потом Верна Мэй заболела. Если ей давали ложку, ей не хватало сил удержать ее. В течение 2 месяцев врачи постоянно осматривали ее. В конце концов она не могла больше двигаться, только смотрела на нас. Говорить она могла совсем немного, и как-то вечером я услышал, как она сказала маме: «Все будет хорошо. Со мной все в порядке». После этого она умерла. Мама и я все глаза себе выплакали.
Позднее мы узнали, что у нее было что-то вроде паралича, но никто не мог сказать моим родителям настоящий диагноз. Печально и торжественно шли мы за повозкой, на которой стоял гроб. Было очень тихо, слышно только стук копыт мулов, скрип ржавых колес и тихий плач. Отец помог священнику опустить гроб в могилу, потом вперед выступили 3 пожилых мужчин и забросали ее землей.
Я смотрел на могилу и ненавидел ее. Мы с сестрой были близки, и я очень тосковал по ней. Это все произошло так внезапно.
Теперь нас, детей, осталось всего 4. Мама работала, а Попс был в школе. Т.к. я был старшим, мама научила меня готовить, стирать и гладить.
Каждое утро мы мылись и чистили зубы. Мама уже ждала нас на кухне, чтобы перед школой выдать нам наше лекарство – ложку тошнотворного на вкус рыбьего жира. Это было старое домашнее средство – она всегда утверждала, что оно поможет нам от простуды.
Попс преподавал в другом маленьком городке, так далеко, что он мог приехать домой только на выходные. Я каждый раз был ужасно рад его видеть, и он всегда что-нибудь вытаскивал для нас из своего кармана – лакомство или игрушку.
Иногда вечером мама собирала фрукты, а я помогал ей мыть банки для консервирования. На другой день она жарила мясо, пока я с братьями удил рыбу в болотистой речке перед нашим домом. Мы забрасывали удочки, и если рыба не клевала, мы мутили воду палками, пока она не становилась такой мутной от тины, что рыба не получала больше воздуха. Потом мы должны были просто подбирать ее, когда она, задыхаясь, поднималась на поверхность. Как правило, это означало, что водяные змеи тоже поднимались, поэтому мы должны были быть осторожными. В любом случае мы всегда ловили достаточно рыбы.
Рядом проходила железная дорога, которая шла из Луизианы через Лэйк Виллидж(Lake Villige) на Литтл Рок. Если наши часы останавливались, мы все равно могли сказать, сколько времени, потому что пассажирский поезд всегда свистел, когда проезжал мима нашего дома. Я так никогда и не узнал, давал ли водитель локомотива свисток, потому что проезжал мимо нашего дома, или потому что хотел сообщить о своем прибытии в город…….
Однажды я гулял по путям. На мосту через Байю я вдруг услышал громкий свист. Я обернулся и увидел, что на меня едет скорый поезд. Времени перебежать на другую сторону уже не было, и в реку я тоже не мог прыгнуть, она была полна ядовитых змей. Кроме того, прыжок с такой высоты был опасен.
Тогда я опустился вниз между шпал и вцепился в них обоими руками. Все мое тело тряслось, пока поезд мчался надо мной. Я едва удерживался. Это ведь был не фильм, где внизу была бы страховочная сетка, и я не был натренирован для исполнения трюков, как Клинт Иствуд, но у меня получилось удержаться, потому что от этого зависела моя жизнь. Я был вне себя от радости, что пережил это. Родителям я конечно никогда об этом приключении не рассказывал, я не хотел их волновать.
Это моя характерная черта. Многие годы я ни с кем не делился своими переживаниями, когда у моих детей были проблемы в шоу-бизнесе. Джермейн в этом отношении такой же как я, возможно, это и подточило наше здоровье. Но я просто такой.
По выходным мама возила меня, Лоренса, Верну Мэй и маленького Лютера на поезде к бабушке. Хотя она жила всего в 50 милях от нас, путешествие длилось целый день.
Когда мне было 8, Попсу предложили более высокооплачиваемое место учителя на плантации в Гам Ридж(Gum Ridge). В его контракте стояло, что мы также должны выращивать овощи и хлопок. Новый дом был всего в 8 милях, но мне показалось, что мы переезжаем на край света.
Сначала я вообще не хотел заходить в этот дом, потому что комнаты были расположены одна за другой и показались мне слишком маленькими. Если ты стоял перед входной дверью, можно было оглядеть весь дом сразу.
Это место делала еще более жутким то, что прямо за домом был густой лес, через который я должен был ходить в школу. Т.к. я очень боялся идти 5 миль по заброшенной дороге, отец купил лошадь, которую он окрестил Принцем(Prince). Я делал все возможное, чтобы приучить Принца к лесной дороге, но он не хотел, так что я снова отвел его на выгон и поневоле пошел пешком. Чем дальше я заходил в лес, тем страшнее мне становилось. Вокруг меня что-то шуршало в зарослях, слышались странные звуки. Сначала я остановился как вкопанный, а потом бросился бежать и не остановился, пока не выбрался из леса. Я даже на заметил, что мои руки кровоточат, потому что колючие кусты их поцарапали.
Тяжело переводя дыхание, я подошел к школе, я долго не мог отдышаться и к тому же сильно опоздал. На цыпочках подошел я к задней двери, тихо открыл ее и прокрался внутрь.
Я почти достиг своего места, когда раздался голос учительницы:
- Джо Джексон, ты опоздал? – спросила она.
- Да, мэм,- поспешно ответил я.
И тогда, к моему стыду, я должен был объяснять причину своего опоздания перед всем классом. Это было так неприятно, что я решил больше не опаздывать.
Когда занятия закончились, мне снова предстоял этот ужасный путь. К тому же было уже 4 часа и начинало темнеть. Я сосчитал до10 и побежал. Я бежал всю дорогу через этот ужасный лес, где, насколько я знал, полно диких зверей. Когда я прибежал к нашему дому, я упал без сил.
Этот кошмарный день дал мне стимул, научиться ездить на лошади, и вскоре я ехал на Принце в школу. Я привязал его толстой цепью к дереву перед зданием школы, но несмотря на цепь, ему в первый же день удалось освободиться и убежать домой. Разъяренный, я пошел домой пешком через этот чертов лес. Принц был лошадью с норовом.
Однажды отец запряг его в нашу старую телегу. Мы поехали в лес, и папа повалил большую ель, которую мы затем распилили на дрова. Мы погрузили поленья на телегу, а сами сели сверху.
- Нно, пошел! – скомандовал Попс и натянул поводья. Принц только слегка повернул голову. Отец легонько ударил его концом поводьев сзади, Принц не сдвинулся ни на сантиметр.
Попс спрыгнул с телеги и задумчиво почесал в затылке. Потом он собрал несколько сухих листьев, положил их лошади сзади на спину и поджег. Принц снова повернул голову и посмотрел на дым, и тогда он неожиданно прыгнул, так что мой отец едва успел отскочить, и как ракета понесся прочь. Попс схватил поводья, но Принц больше не позволял себя сдерживать, и когда мы приехали домой, большая часть дров вывалилась из телеги. И у Принца еще долго были ожоги на спине.
Когда мне было 10, я вступил в футбольную команду моей школы. Мы не носили трико и шлемы, а играли в своей обычной одежде. Я был быстрым, но когда мне бросали мяч, он всегда проскальзывал через мой руки и вдавливался в грудь. Это было больно, и поэтому я начал играть в баскетбол вместо футбола.
Когда я был в 5 классе, мы снова переехали в наш дом в Дурмотте. Я сразу заметил, что мои друзья детства изменились. Они тоже выросли. И еще в моем классе был парень, который ревновал ко мне, потому что мне строили глазки все самые хорошенькие девочки. Его звали Самуэль Вашингтон(Samuel Washington), и до моего приезда он был самым популярным. Ему совсем не понравилось, что я привлек к себе всеобщее внимание. Самуэль был быстрее и сильнее меня, и как-то после занятий он меня избил. Я пытался защищаться, но у меня не было шансов. Когда я пришел домой, у меня шла кровь изо рта, был подбит глаз и разбит нос.
Мама была вне себя, когда меня увидела. Я уже думал, что она мне сейчас еще всыплет. Только этого мне не хватало. Но она только сказала: «Джо, никому не позволяй так издеваться над собой. Ты один из Джексонов, а Джексонов никто не смеет бить!».

Ее реакция меня успокоила. Всю ночь я лежал и обдумывал ее слова. Она, как тренер, настроила меня и придала мне мужества, идти в школу и выступить против Самуэля. Она была права. Если я не буду защищаться, он будет избивать меня снова и снова.
Я встал утром пораньше и заострил моим карманным ножиком длинную палку. В школе Самуэль все время пристально смотрел на меня, как будто он хотел сейчас же наброситься на меня снова.
Прозвенел звонок, и я поплелся к выходу. Едва мы вышли, как он снова на меня накинулся. Я защитился своей заостренной палкой, и она пропорола Самуэлю правую щеку и вышла с другой стороны. В ту же секунду он остановился как вкопанный, лицо проткнуто как терияки (кто знает, что такое terijaki?я не нашла в словаре). Он попытался вытащить палку, и когда у него не получилось, он начал кричать, как я еще ни разу в жизни не слышал, и убежал домой.
Когда я вернулся домой, я тут же рассказал обо всем маме. «Ты не должен был нападать на него с такой острой палкой», ругалась она. Она сразу подумала, что у меня будут неприятности, и конечно что родители Самуэля придут в школу.
На следующий день учительница подозвала меня к себе. Я думал, она снова хочет побить меня этим дурацким веслом, но она была спокойна и вместо этого послала меня с запиской к своему другу, который преподавал в другом классе. С чувством выполненного долга я передал ему записку, и тогда он достал из шкафа намного большее весло, и отколотил меня на глазах всего класса так, что моя белая рубашка окрасилась красным и кровь образовала на полу лужицу. Другие дети как приклеенные сидели на своих местах.
Когда мама увидела мою промокшую в крови рубашку и израненную спину, она пошла в школу и устроила там такой скандал, что учитель, который меня бил, робко извинился перед ней. Он думал, что я плохой парень и хотел преподать мне урок. Но мои родители знали, что я только защищался. Было созвано совещание у директора, и меня хотели исключить из школы, но родители решили этот вопрос.
Потом мы с Самуэлем подружились, и я не должен был его бояться. Мы и сегодня дружим. Девочки превозносили меня до небес, потому что я защищался от самого сильного парня в классе, и никто больше не нападал на меня.

Глава 4. Перемены

Я был в 6-ом классе, когда нам пришлось переехать в город побольше. Мои родители больше не понимали друг друга так же хорошо, как раньше. Отца не было дома целыми неделями, потому что он должен был преподавать где-то в другом месте, и в это время у моей матери начался роман с одним военным. После 11 лет брака мои родители развелись.
Неожиданная новость, что моя мать снова вышла замуж и переехала в Пайн Блафф (Pine Bluff), застала отца врасплох. Он уволился и продал Принца, чтобы дать нам денег на дорогу. Потом он уехал в Окланд(Oakland) первым же поездом, т.к. узнал, что там требуются люди для работы на верфи. Когда мои слезы высохли, я писал ему так часто, как мог. Время от времени он отвечал мне.
Тогда Пайн Блафф показался мне прекрасным (наверное потому, что я еще никогда не покидал Арканзас). Улицы были заасфальтированы, и автомобилей было больше. Кроме того, здесь были хорошие школы и колледжи, поэтому в городе было много молодежи.
Моя мама очень сильно любила своего нового мужа, и на меня произвел впечатления его чин в армии. Наш отчим хорошо с нами обращался, но для меня жить с ним - это было не то же самое, как с моим отцом. Очевидно, я был единственным, кто это так воспринимал.
Как-то вечером около 11, когда я как раз ложился спать, в дверь постучали. «Джо», прошептал кто-то. Я испуганно поднялся и выглянул наружу. Там стоял мой отец. Я закричал во все горло: «Попс приехал из Калифорнии!!».
На следующий день он встречался с мамой и очень долго говорил с ней. По-видимому, она больше по нему скучала, чем ей казалось, ведь она сразу согласилась собрать свои вещи и снова вернуться к нему .Прежде чем отец уехал, он дал нам достаточно денег, чтобы мы все могли поехать в Окланд вместе с мамой.
Вскоре после этого мои 3 брата, сестра и я с мамой сели в поезд. В окно я наблюдал, как проносятся мимо телеграфные столбы. «Мы действительно уезжаем отсюда!»,сказал я тихо.
Еда во время путешествия была странной. Я привык есть то, что мы сами выращивали. То что давали в поезде, мне не особенно понравилось, но я был так счастлив, что мне было все равно. Братья и Лула тоже радовались, что едут к отцу, но не так сильно, они было моложе, чем я и не провели с ним столько времени.
Наконец мы прибыли в Лос-Анджелес, и мама почему-то не захотела ехать дальше. Так что мы сели на следующий поезд, отъезжающий обратно, и я проплакал все 3 дня, пока мы ехали. Когда мы снова были в Пайн Блафф, я все объяснил отцу в письме, и Попс ответил, что он мог бы меня забрать. Я хорошо помню, что в каждом его письме стояло: «Я скоро приеду».
Примерно через 3 месяца я снова услышал тихий стук в мое окно, и ничто не могло сделать меня счастливее. Я сказал матери, что поеду к отцу в Окланд, и попытался уговорить ее, отпустить вместе со мной братьев и сестру. Но она не хотела ничего об этом слышать. Меня она все же не смогла удержать, ведь мне тогда было уже 13. Так я и уехал с моим отцом.
Окланд мне понравился. Попс каждое утро рано вставал и готовил нам завтрак. Потом он уходил на работу. Через некоторое время я написал матери и уговорил ее приехать в гости вместе моими братьями и сестрой. Когда она вышла из вагона, слезы радости брызнули у меня из глаз. Отец тоже обрадовался – он начал петь.
Моя сестра Лула была неженкой. После смерти Верны Мэй она была единственной девочкой, и моя мать ее избаловала. Когда утром мы уже готовы были идти в школу, Лула еще спала. Мы будили ее, но едва мы уходили из комнаты, как она снова засыпала. Тут могло помочь только старое домашнее средство. Мы наполняли цинковое ведро ледяной водой и выливали ей на голову. С криком она выпрыгивала из кровати. Впрочем, самое смешное было в том, что Лула, хоть она и не могла утром встать с постели, в школе была самой умной.
После того, как мама прожила с нами около года, она снова уехала, на этот раз в Гэри, Индиана. Другие дети сопровождали ее, но я остался с отцом, в доме недалеко от залива.
Из окна эркера было видно море. С одной стороны бухты виднелся порт, с другой было верфь. Корабли отплывали с солдатами на борту, которые отправлялись на 2-ю мировую войну. Я всегда читал названия, написанные на их серых бортах, и восхищался одетыми с красивую форму солдатами, стоящими на палубе навытяжку. Через несколько месяцев они возвращались, израненные и измученные, и я с жалостью наблюдал, как они спускаются с корабля, опираясь друг на друга.
Прошло 2 года. Я нашел друзей в школе Прескот(Prescott Scool). Моя мама писала мне письма и часто звонила. Она очень по мне скучала.
Свободных рабочих мест было немного, и я почти каждые выходные тратил на то, чтобы найти какой-нибудь заработок. Я разносил газеты и был посыльным в продуктовом магазине. В итоге я зарабатывал столько, что я смог постепенно купить велосипедные запчасти и собрать свой собственный велосипед(готовый велосипед я не мог себе позволить ).
Работа после школы помогла мне не попасть в затруднительное положение. Раньше у мальчишек моего возраста считалось особым шиком состоять в какой-нибудь банде. По тому, как ты носил куртку, можно было узнать, к какой банде ты принадлежишь. Самой сильной бандой в Окланде была Harbor Home gang. Они меня не любили, потому что я не присоединился к ним. Как-то ночью ко мне в комнату, разбив стекло, влетел кирпич, я проснулся как раз вовремя, чтобы увернуться.
«Банда!»- прошептал я.
Но я подумал о совете моей мамы – никому не позволят себя терроризировать. На следующий день после школы я пошел в то место у доков, где они обычно торчали, и вызвал вожака. Я побил его. Другой тип пошел на меня, но ему тоже не повезло. Он свалился под моим ударом. Они бросались не меня один за другим, но я справился со всеми.
Возможно, они бы хорошо подумали, прежде чем бросать мне в окно камень, если бы они знали, какая репутация была у меня в Индиане. Что ж, им пришлось почувствовать это на собственной шкуре. После этого кругом говорили: «Если поспоришь с Джо Джексоном, он тебя отколотит ».
После столкновения с бандой я решил улучшить мою технику боя, в конце концов репутация надо было поддерживать. Наш дом казался мне подходящим местом для тренировок. К сожалению, двери были из крепкого дуба, так что как бы я ни молотил по ним, ни одной вмятины не появилось. От этого у меня появились мозоли на костяшках пальцев; я учился, как надо держать большой палец и запястье, чтобы быстро и сильно ударить. И однажды я действительно пробил в двери дырку. При этом я почти сломал себе руку. Когда отец пришел домой с верфи, он объявил мне, что я не смею ломать его двери.
Поэтому я изменил тактику и вызывал любого потенциального соперника в округе, все равно, насколько старше и крупнее, чем я, он был. Метод был очень простой: если соперник еще стоял после моего удара правой, я наносил еще один удар, вкладывая в него весь вес моего плеча. Если он и после этого не падал, он еще должен был меня поймать…
Когда начались летние каникулы, я снова искал себе работу. Я узнал, что в 100 милях к югу требуется молодежь на уборку хлопка и овощей. Недолго думая, я поехал с моими школьными друзьями автостопом в Бейкерфилд(Bakerfield).
Я впервые уехал из дома один. Мексиканцы, черные и японцы работали вместе на полях. Мы жили в хижинах, и совместная работа в тяжелых условиях сплотила нас. Мне особенно нравилось, потому что некоторые молодые мексиканки были очень красивы, и прошло немного времени, прежде чем я получил несколько приглашений в гости на выходные.
Когда мы собирали хлопок, а это тяжелая, изматывающая работа, нам платили за вес. Все рабочие начинали одновременно. Когда я через пару минут оглядывался, остальные были далеко позади. Но один мексиканец все время опережал меня. Он обрывал 2 ряда хлопка, пока я справлялся только с 1 рядом, и собирал до 600 фунтов в день. Я работал так быстро, как мог, но мой лучший результат был 300 фунтов. Другие собирали не больше 200, и это тоже очень много (Позднее Тина Тернер рассказывала журналистам, что она собирала 60 ф/день, и что она считала пауков и червей, живущих на растениях, отвратительными (Джо не врет, Тина правда работала на уборке хлопка, когда было молодой и еще не начала свою карьеру)). Мой отец тайно присматривал за мной, и все время звонил моему начальнику спросить обо мне. Так что он наверняка знал, что я был хорошим сборщиком хлопка.

Когда мы возвращались вечером с полей, усталые и вспотевшие, мы сначала шли в душ. Это строение находилось в стороне от хижин. Мужской душ был с одной стороны, женский с другой. Как-то вечером я и еще 4 ребят пробрались туда и уселись над женским душем на потолочные балки. Оттуда мы наблюдали, как молоденькие девушки раздевались и принимали душ. Они хихикали, поддразнивали друг друга и вели себя так забавно, что я тоже рассмеялся и потерял равновесие.
Я свалился с моей балки прямо на девушек, в самую гущу. Они отхлестали меня мокрыми свернутыми полотенцами, и все оставшееся время, пока я там работал, высмеивали меня. Я стыдился того, что сделал, но я был молод, и это было так весело! Все же я решил ничего такого больше не делать.
Однажды мы пошли к река поплавать. Мои друзья балансировали на стволе дерева, которое было перекинуто через небольшую расщелину. Я шел последним. Все остальные уже перешли на другую сторону и ждали меня. Невольно я заглянул в пропасть. В этот момент дерево перевернулось, и я полетел в черную дыру. Вокруг я слышал гремучих змей, их было так много, что они в буквальном смысле слова пели! Мне оставалось только молится!
К счастью, я выбрался оттуда живым и здоровым, но когда я вылез наверх, я был весь исцарапан и ободран, и моим друзьям долго пришлось вытаскивать из моей кожи все эти шипы и занозы. Хотя я был еще тинэйджером, у меня было чувство, что у меня 9 жизней, как у кошки, и 5 из них я уже использовал. После этого небольшого происшествия мы пошли к хижинам другой дорогой.
Я любил эту часть Калифорнии с ее холмистым ландшафтом, где цвел желтый и оранжевый мак, и пахло сумахом и диким шалфеем. Сегодня Калифорния далеко не так красива, как 50 лет назад, потому что загрязнение окружающей среды заметно и здесь. Это, среди всего прочего, еще 1 причина, почему я так горжусь Майклом: он так много делает, чтобы защитить природу. Он протестует против всех видов загрязнения, жертвует большие суммы денег на защиту окружающей среды и делает все что может, чтобы предотвратить разрушение окружающего мира.
Время на ферме прошло очень быстро, и я должен был возвращаться в Окланд, потому что начинались занятия в школе. Там я тоже зарабатывал свои карманные деньги сам, чтобы купить учебники, и время от времени джинсы или рубашку. И я сэкономил столько, что мог съездить к матери.

Глава 5. Поездка в Индиану.

Моя мать постоянно спрашивала, когда же я приеду к ней в Гэри, и я наконец собрал деньги на поездку.
Я был сторицей вознагражден за это путешествие в автобусе по ухабистым, узким, усеянным выбоинами хайвеям, потому что я увидел столько интересного по дороге. Никогда не забуду, как я в первый раз увидел индейцев, когда автобус остановился на маленькой заправке посреди пустыни, недалеко от Большого каньона.
Гэри был не таким, как я ожидал. Город был грязным и маленьким, а я-то думал, что это будет что-то грандиозное, потому что Вильям Маршалл(William Marshall), актер Джеймс Эдвардс(James Edwards) и пара известных боксеров происходили отсюда. Охотнее всего я бы сел обратно в автобус и уехал домой. Потом я все же обрадовался, когда увидел, что моя тетка и мама пришли встретить меня не вокзал.
«Я так рада тебя видеть, Джо!»,закричала мама и крепко обняла меня. Она и тетя чуть было не задушили меня своими поцелуями, и я старался не показывать своего смущения. Хотя я понимал, что она очень рада и не может сдержать своих чувств, но когда она пошла ловить такси, вздохнул с облегчением.
Пока мы ехали по городу, я снова думал, какой же он уродливый, и хотя я был рад видеть маму, я хотел снова оказаться в Окланде.
Наконец мы приехали в поселок, где моя мама жила в большом доме у семьи своего брата. Едва мы пришли, как все подбежали ко мне. Девочки, которым я очевидно сразу понравился, хихикая, обступили меня, в то время как парни держались скорее сдержанно и осторожно меня рассматривали.
Мама приготовила в мою честь маленький праздничный ужин. Сейчас это называют Soul food, а тогда это было просто барбекю, горох, овощи, горячий кукурузный хлеб, мой любимый пирог и сладкий картофель. Я так наелся, что едва мог двигаться. Все с улыбкой смотрели на меня, когда я с трудом поднялся из-за стола. Потом мы включили музыку и танцевали в честь сегодняшнего праздника.
Прошло какое-то время, прежде чем другие ребята стали мне доверять, но когда-то все должны были понять, что со мной проблем не будет. Я просто хотел хорошо провести здесь время. Когда я рассказывал им о школах, где я учился, или о моей работе не ферме в Бейкерфилде, они с любопытством слушали меня, потому что многие из низ знали только работу на литейном заводе. Моя жизнь в Калифорнии очаровала их.
Со временем я привык к Индиане и стал спрашивать себя, как бы тут было осенью в школе. Пока мама не нашла собственное жилье, мы жили с дядей, тетей и их детьми. Потом мама, я и отчим переехали на 10 миль отсюда, поближе к фабрикам Восточного Чикаго.
Теперь в школьные каникулы я всегда ездил на автобусе к Попсу. Я все время путешествовал туда-сюда между матерью и отцом и пытался сделать обоих счастливыми. Я казался себе мячиком для пинг-понга.
Мне непременно хотелось добиться чего-то в жизни. Сейчас работа в сфере развлечений не кажется чем-то особенным для молодого чернокожего, а тогда недавно прошло эпоха немых фильмов и черных актеров было очень немного. Но я постоянно ходил в кино, смотрел все новые фильмы и мечтал сыграть в них. Когда-нибудь я тоже буду на самой вершине, пообещал я себе.
Немного погодя я снова вернулся в Окланд. Теперь Попс каждую среду вечером водил меня на бокс. Мне нравилось смотреть на это, все казалось таким настоящим.
Я решил научиться боксировать и начал посещать один популярный в нашем городе зал. Часами я бил грушу и тренировался со скакалкой, чтобы стать быстрее. Или мой тренер приказывал мне лечь на спину и бросал мне на живот набивной мяч, чтобы пресс стал сильнее. Еще он учил меня уклоняться от ударов так, чтобы меня нельзя было нокаутировать.
Мой тренер внимательно следил за мной. Однажды я тренировался с грушей, он подошел и сказал: «Джо, ты теперь достаточно хорош. Сейчас ты выйдешь на ринг, и мы посмотрим, как ты поведешь себя там».
Я считал, что все в порядке, по крайней мере до боя, когда я впервые увидел своего соперника. «Этот парень слишком здоровый», пожаловался я.
«Ты же будешь на ринге всего 2 раунда, кроме того на тебе будет шлем», успокоил он меня.
Ну ладно, подумал я, попробую. Я был намного меньше его, но быстрее. Так что я перелез через канаты и встал в свой угол. У меня дрожали коленки. Этот тип был похож на волка, готового в любой момент наброситься не меня.
Когда прозвучал гонг, я «протанцевал» пару кругов по рингу. Противник замахнулся, и я уклонился. Он снова попытался влепить мне хук слева. Я «нырнул» и подумал про себя: «Ну, это не так уж плохо».
Я высоко подпрыгнул и ударил его левой прямо в область сердца. Он попытался дотянуться до меня правой, но я отклонился и нанес ему 4 удара подряд прямо над линией пояса. Он застонал.
Пока я обрабатывал его физиономию, он ухитрился врезать мне по уху. Я зашатался, оглушенный, но гонг спас меня. Да, это был подлый противник. Если тебя бьют с такой силой, голова почти отлетает. Мне было слишком дорого мое здоровье, чтобы позволить так издеваться над собой.
«Я не пойду на следующий раунд», сказал я своему тренеру, он стоял внизу и смотрел оттуда на меня.
«Джо, ты не можешь сейчас уйти. Давай, добей его!», приказал он мне.
Прозвучал сигнал к началу следующего раунда. Я боксировал так, как будто я боролся с целой бандой, и так сильно ударил моего соперника в подбородок, что он задрожал всем телом. А когда я добавил ему справа, он упал как подкошенный.
Рефери держал у него под носом бутылочку, и только через несколько секунд парень смог двинуть головой, и затем рукой. Когда он согнул ногу в колене, мы поняли, что с ним все нормально. Я сошел с ринга, и пока я шел в раздевалку, вся публика орала «Джо, ты станешь великим боксером!»
С этого момента мне было безразлично, насколько силен мой противник. Я ежедневно тренировался, чтобы стать лучше, и следил, чтобы мне не сломали нос или челюсть, я охотно раздавал удары, но не любил, когда бьют меня самого (известные боксеры, как Джордж Форман, Мохаммед Али и Майк Тайсон такие же). Я участвовал во многих состязаниях любителей и выиграл их все, большинство нокаутом и пару раз по очкам. Все шло к тому, что я стану профессионалом.
Но потом был бой, который я никогда не забуду. После 4 раундов у меня отекли оба глаза, под одним была рваная рана, нос был разбит, изо рта шла кровь. Мой соперник был намного опытнее меня. Конечно, я умел постоять за себя, но я не собирался мириться с такими ранениями. Я пошел к своему тренеру и робко сообщил ему, что бокс – это не совсем то, что мне нужно.
Возможно, я и стал бы чемпионом. Но некоторые мои друзья умерли на ринге, у других появились серьезные проблемы со здоровьем и психикой. Я больше никогда не принимал участия в боях.
Примерно через 2 года я снова вернулся в Восточный Чикаго. Меня тепло встретили, но не с таким ликованием, как в 1 раз. Иногда я писал отцу, через некоторое время он был у нас в гостях. Он недолго пробыл у нас и потом уехал в Аризону. Я терпеть не мог, что мои родители живут раздельно, но ничего не мог с этим поделать.
Когда я закончил школу, я прежде всего нашел работу – надо было зарабатывать на жизнь. Я все еще мечтал о шоу-бизнесе, но сначала я должен был подумать, как я этого добьюсь. Несмотря на мою молодость и то, что я был очень худой, я получил работу на железной дороге. Когда перекладывают железнодорожные шпалы, для этого требуется 20 сильных мужчин с тяжелыми железными клещами. Мы работали целый день под палящим солнцем, вытаскивали старые шпалы и клали новые, сопровождаемые ритмичным стуком молотков 2их мужчин, забивающих в шпалы гвозди.
Мы перекладывали около мили шпал в день. Я весил 140 фунтов(54 кг!!) и никак не мог поправиться, потому что слишком много потел. Я был одна кожа до кости. Иногда мой молоток срывался с ручки и падал кому-нибудь на голову. Мне повезло, что я ничего себе не повредил. Сейчас эту работу выполняют машины.
В конце концов отчим помог мне устроиться на завод, и меня научили управлять краном. Я немного поработал на кране, а потом мне предложили работу в литейном цеху. Там у меня сначала была самая худшая работа: я должен был работать пневматическим молотком в доменной печи. Наш начальник сказал мне, я должен взять деревянную табуретку и идти в печь. Они вытащили сталь и охлаждали печь целые сутки, прежде чем несколько команд, по 4 человека каждая, должны были идти внутрь.
Мы должны были надевать ботинки на толстой подошве, чтобы передвигаться по массивным деревянным настилам. На полу в печи стоять было невозможно, он был добела раскаленный. Нашей задачей было пневматическим молотком убирать грязь и шлак от стали, который налип на каменные стены, и отскребать остатки стали с пола, чтобы можно было заменить сломанные камни.

Было жарко как в аду. Никто не мог продержаться там дольше 10 минут, даже если был очень выносливым. Более слабые мужчины должны были сразу же выходить. Я зашел внутрь и поставил на пол свою табуретку, которая сразу же воспламенилась, и встал на нее. Потом я поднял свой молоток на уровень пояса и начал чистить стены.
Когда я вышел оттуда, я был весь в черной жирной саже. Мои глаза болели как обожженные, когда я снял защитные очки и маску. Нам дали попить, и некоторые упали в обморок.
Потом меня повысили, и я должен был работать в дымоходе, но это было не намного легче. Я должен был залезать в дыру, которая вела в подземный туннель, он доходил до пола доменной печи. Туннель был всего 3 фута в диаметре, ровно настолько широк, чтобы там можно было пролезть. Уже через несколько метров я был покрыт толстым слоем пыли. К тому же я должен был очень медленно и осторожно передвигаться в этой ужасной жаре, чтобы не прислониться к стенкам, иначе я получил бы тяжелые ожоги.
У меня были с собой ведро и веревка, и т.к. пыль, которую я собирал в ведро, была ядовитой, я все это время задерживал дыхание. Только когда другие вытягивали меня за веревку наружу, я снова мог дышать. В нашей команде было 10 человек. Начальник следил, чтобы каждый выходил с полным ведром. От этой работы люди тоже падали без чувств. Я ни разу не упал в обморок, но зато от жары у меня начались ужасные головные боли.
Мой опыт работы на литейном заводе ясно дал мне понять, что я должен заняться чем-то другим. Когда в конце рабочего дня я стоял под душем, я все чаще думал о карьере в шоу-бизнесе. Но я не мог просто так уволиться, потому что у меня не было другой возможности зарабатывать на жизнь. Кроме того, я хотел жениться. Была одна молодая дама, в которую я был влюблен. По крайней мере я так думал. Джозефин(Josephine) и я дали друг другу слово, и мы были вместе 3 года. К сожалению, она не была верна мне, и у нас постоянно были трения на этой почве. Через 3 года мы расстались и каждый пошел своей дорогой. Несколько лет назад я узнал, что она умерла.

Глава 6. Моя девушка.

Прошел год. Я достаточно скопил, чтобы купить мою первую машину, темно-коричневый 55й бьюик. Я казался себе королем, ведь я мог прокатиться с девушкой на моей собственной машине! Моим лучшим другом был мой сводный брат. Мы помогали друг другу и делали все сообща.
Он называл меня Джек или Джо Джек. Он тоже вырос в Арканзасе, но не в той части, что я, и он был хорошим охотником, поэтому мы решили вместе поохотиться в лесах Арканзаса. Кое-где лес был такой густой, что даже в полдень там было темно. Тут наверняка водились пантеры, о которых я столько слышал. Я очень хотел подстрелить одну, т.ч мы купили 22ю винтовку и боеприпасы.
Как-то я сидел у окна и мечтал о нашей поездке на охоту, и тут я увидел на другой стороне улицы стройную девушку с удивительно красивыми чертами лица, она ехала на велосипеде вдоль тротуара. Ее кожа было желтовато-коричневой, как самый сладкий мед. Это был самый красивый оттенок, который я когда-либо видел у девушки.
Она доехала до конца улицы, потом остановилась, оглянулась и снова поехала назад. Когда она проезжала мимо моего дома, она подняла глаза и посмотрела на меня. После этого она нерешительно остановилась в конце квартала, похоже, она обдумывала, не проехать ли ей еще раз, чтобы дать мне возможность с ней заговорить. Наконец она решилась на это и остановилась точно напротив моего дома на другой стороне улицы. «Привет!», крикнул я.
И она на самом деле отозвалась и перешла через улицу, чтобы поговорить со мной. Я спросил, как ее зовут и где она живет. Ее звали Кэтрин Скруз и она гостила у своей матери, которая жила в соседнем квартале, а то, что я никогда раньше ее не видел, так это потому, что постоянно она жила в доме своей мачехи в Индиана Харбор(Indiana Harbor), за 10 миль отсюда. Она показалась мне такой кроткой и милой, что я непременно захотел узнать ее получше. Так что я пригласил Кэтрин подняться наверх, чтобы моя мама, братья и сестра Лула познакомились с ней. Она охотно согласилась. К моему удивлению, Лула уже знала ее в лицо, и Кэтрин ей сразу понравилась.
Ну если уж моя сестра к ней привязалась, я на верном пути. Я возил ее в кино на своей машине, и мы подружились.
Я разузнал, что у нее есть младшая сестра. Она была полнее, и лицо у нее было более округлым. Она хорошо училась в школе, играла в баскетбол, и даже пыталась играть в футбол. Это была сильная девушка, она могла бороться. Через некоторое время я познакомил ее с моим сводным братом. Мы везде ходили вместе, и конечно мой сводный брат влюбился в младшую сестру Кэтрин, которую все звали просто Кейт.
Мать Кейт была замужем во 2й раз. Так же как мои родители и вообще-то все родители тогда, ее тоже были очень строгими. У отчима Кейт это означало, что он запросто может начать стрелять, если я поссорюсь с ним из-за нее. Несмотря на это, я почаще хотел быть вместе с моей новой подругой, и я решил познакомиться с ее семьей, включая отчима.
Кейт было такая застенчивая, что никогда не смотрела мне в глаза. Когда я разговаривал с ней, она всегда отводила взгляд в сторону, и поглядывала на меня тайком, когда думала, что я не замечу. Однажды, когда мы с Кейт гуляли, я сказал ей: «Я приду к вам в гости, потому что хочу познакомиться с твоими родителями».
«Не надо. Ты не понимаешь», испуганно пробормотала она.
К тому времени у моего сводного брата и ее младшей сестры все было довольно серьезно. Я видел, как они, обнявшись, идут по улице или гуляют в парке. Но Кейт не хотела со мной гулять. Она не выносила быть выставленной на всеобщее обозрение.
Когда в она в 1 раз согласилась со мной прогуляться, она все время смотрела на меня со страхом, чтобы выяснить, заметил ли я, что она хромает. Разумеется, я заметил, но мне вообще-то это было безразлично. Я спросил ее, что же с ней случилось, и она объяснила, что в детстве болела полиомиелитом (Тараборелли пишет, что именно от этого умерла сестра Джо, Верна Мэй)и ее много раз оперировали, чтобы она могла лучше ходить. Кэтрин так хорошо могла выразить свои мысли. И она было хорошим другом, который всегда меня поддерживал.
Я ничего не боялся и был довольно бесшабашным. Кейт была полной противоположность мне, и ей нужен был кто-нибудь, кто бы ее защищал. Как-то вечером она пригласила меня на вечеринку. Я надел свой лучший костюм и галстук, и отправился туда.
Когда я вошел, вечеринка была в самом разгаре, и все танцевали. Кейт сидела сзади за столиком и ждала меня. Другие девушки оставили своих партнеров на танцполе и собрались вокруг меня. Наверно, подумали, что я кинозвезда или что-то в этом роде, потому что я был так хорошо одет. Я увидел, что Кейт печально опустила голову, потому что они все увивались вокруг меня, но когда она заметила, что эти девушки меня не интересуют, и я иду прямо к ней, снова улыбнулась. И ребята, которые думали, что я хочу отбить у них подружек, снова успокоились. Я помог ей встать, и мы танцевали медленный танец. Вдруг я почувствовал, что Кейт дрожит всем телом.
«Ты чего так дрожишь?», спросил я.
«Прости, я так нервничаю», ответила она так тихо, что я едва ее понял.
«Почему?»
«Потому что они все за нами наблюдают».
Я обернулся, и моему изумлению увидел, что никто кроме нас не танцует, и все нас внимательно рассматривают. Но меня это не волновало. Я притянул Кейт поближе к себе, и мы продолжили танцевать.
Она рассказала мне, что из-за детского паралича ей долго пришлось носить на ноге шину, и поэтому нога больше не выросла. Мне было все равно, что другие думали о ней из-за этого. Я знал, что она сильная, и я любил ее.
Около полуночи я отвез Кейт домой и проводил ее до дверей. Она стояла там и смотрела на меня, как будто думала, что я зайду вместе с ней.

«Прости, но я должна идти», сказала она.
«Окей, позвони мне утром», ответил я.
По дороге домой я не мог выбросить ее из головы: как она выглядела, как говорила, даже как она дрожала. И как терпеливо она сидела там и ждала меня. Я всю ночь не спал и думал о Кэтрин. Предвкушение радости от нашей давно запланированной охоты, которая недавно так меня занимала, было вытеснено мыслями о Кейт.
Наконец наступило утро. Мама и отчим уже были на ногах, когда в 8 утра зазвонил телефон рядом с моей кроватью. Это была Кейт, она спрашивала, хорошо ли я спал.
«Я не мог заснуть», ответил я.
«Джо, я тоже не могла заснуть »
«Почему?»
«Я все время думала о вечеринке, и о том, как мы танцевали. Я просто лежала в кровати и думала об этом. И еще я написала тебе письмо», добавила она.
«Но ты живешь в соседнем квартале, мы можем встретиться и поговорить», ответил я.
«Я лучше напишу то, что не решаюсь сказать»
«И где письмо?»
«Я принесу его тебе и положу на крыльцо»
«Окей»
Я стоял на ступеньках перед входной дверью, когда Кэтрин вихрем подкатила на своем велосипеде и передала мне письмо. Когда я снова вошел, моя сестра улыбалась.
«Девочка что надо, да? Она тебе нравиться?», спросила она.
«Да, очень», признался я.
Оставшись один в комнате, я вскрыл конверт. Кэтрин писала мне, как сильно она меня любит. И она призналась, что есть еще один парень, которому она нравиться. Т.к. она назвала его имя, я поспрашивал людей, которые знали Кейт, о ее поклоннике. Мне сказали, он знает ее со школы – они ходили под ручку, целовались и обнимались. Он был рядом с ней уже 5 лет и очень любил ее. После этого я более чем когда-либо был полон решимости, завоевать Кэтрин.
Она пришла ко мне через некоторое время и сказала:
«Я рассказывала тебе о моем друге. Мы расстались»
«Что?», воскликнул я, при этом пытаясь скрыть свою радость.
«Я рассказала ему, как много ты для меня значишь. И что я люблю тебя».
Потом она постоянно мне писала, я сам просил ее об этом. «Напиши мне еще одно любовное письмо». Я любил ее письма, в них так ясно отражались ее чувства. Она правда очень меня любила. И я знал: если тебя любит такая девушка, к этому нельзя относиться легкомысленно.
К тому времени мы постоянно были вместе. Другие девушки, конечно, пытались сблизиться со мной, но они меня больше не интересовали. Я чувствовал, что Кэтрин – та женщина, на которой я хочу жениться.
И однажды я собрал все свое мужество и пошел знакомиться с ее родителями. Лысый мужчина открыл мне дверь. Его голос был подобен иерихонской трубе, и он поздоровался со мной таким тоном, будто хотел прогнать меня со своей веранды.
Позади него стояла дама слегка за 40, мать Кэтрин. «Вы, должно быть, Джо!», воскликнула она. «Ну же, проходите!».
Значит, мужчина с таким зычным голосом, который преградил мне дорогу – отчим Кэтрин. Он не сдвинулся с места. Инстинктивно я шагнул вперед, и я очень удивился, когда он без возражений отступил в сторону и пропустил меня. Но он не спускал с меня глаз, и т.к. я слышал, что он может выстрелить в того, кто ему не понравиться, я тоже был начеку.
«Я хотел бы поговорить с Вами о Вашей дочери» ,объявил я.
«О какой дочери?», проорал он, как будто не знал, с которой из сестер я дружу. Но, по крайней мере, он начал со мной общаться, и когда он рассказал, что собирается охотиться на кроликов, он по-настоящему оживился. Я вздохнул с облегчением – у нас есть хотя бы один общий интерес.
«Мой сводный брат и я как раз собираемся идти на кабана. И пантеру я тоже хотел бы подстрелить», рассказал я.
«Да, и с чем же вы пойдете на такого крупного зверя?», спросил он.
«У нас есть 22я винтовка с оптическим прицелом»
«Вы оба чокнутые», ответил он.
«Что Вы имеете в виду?»
«С таким легким оружием не охотятся на такую дичь. Нужен по меньшей мере тяжелый винчестер»
«Я хороший стрелок. Если я попаду в голову, я завалю его»
«А если промажешь?», ответил он.
«Я еще ни разу не промахивался», сказал я гордо.
«Но кабан не убежит, если ты промахнешься. Он бросится прямо на тебя. Тебе нужно еще какое-нибудь оружие».
«У меня есть»
«И какое же?»
«Пистолет»
«Ты собираешься на охоту с пистолетом?!»
«Да, сэр. Мы купили пистолеты и патроны».
Я, наверно, показался ему ненормальным, но он все же предложил мне кофе и улыбнулся, когда я его заверил, что я как-нибудь в следующий раз с удовольствием сходил бы на охоту с ним.
Мама Кейт была более дружелюбной. Она приготовила нам поесть и даже сделала запеканку из сладкого картофеля. Это она большей частью поддерживала разговор, в то время как отчим внимательно меня рассматривал, как будто прикидывал, что бы еще такое у меня спросить. Я все время с ужасом думал, что у него наверняка много ружей, и он в любой момент может достать одно из них.
Кейт я еще не видел, но она наблюдала за нами из соседней комнаты, и когда она заметила, что ее родители начинают меня признавать, осмелилась выйти.
«Иди сюда! Твой приятель хочет тебя видеть», прогремел голос ее отчима. Кэтрин послушно села за стол и сложила руки на коленях. Она опустила глаза, но время от времени бросала на меня взгляды, полные любви. Т.к. ее отчим наблюдал за мной, от него это не укрылось.
«Хм, Мэтт(Matt), девочка влюблена», заметил он своей жене.(Он звал жену Мэтт). «Она ведет себя совсем не так, как обычно. Я наблюдаю за ней некоторое время, и она уже не такая как раньше. Тебе ясно, Мэтт, что эта девочка влюблена?»
«Мэтт», конечно, тоже это заметила, но она как-то замяла эту тему, чтобы ее муж не вышел из себя. Я подумал, что сейчас точно подходящий момент, чтобы признаться родителям во всем – ну, почти во всем, и я рассказал им, что у нас с Кэтрин много общего, и что мне очень нравиться их дочь. Я не стал умалчивать, что мои родители разведены, и о том, как я вырос.
Позднее к нашему разговору присоединилась сестра Кейт, мы общались, потом отчиму пришла идея сыграть в шашки. Я никогда не играл в шашки, и он был вне себя от радости, что легко меня обыграет. Все же мне пришлось прерваться – я должен был приготовиться к работе. Когда я стал прощаться и назвал эту причину, отчим Кейт сказал:
«Что?! У тебя есть работа?»
«Да, сэр. Я работаю в литейном цеху», ответил я.
«Вот как? Я работаю напротив, и если память мне не изменяет, я тебя там уже пару раз видел. Я же знал, что твое лицо мне откуда-то знакомо. Заходи как-нибудь, я буду рад если ты нас посетишь», объявил он и дружески похлопал меня по плечу.
Я возвращался домой с легким сердцем. Наконец-то мне не нужно было бояться, что я не понравлюсь семье Кейт.
Дома все уже меня ждали, но я сразу пошел в свою комнату. Он Лулы я не смог так легко отделаться. Она пошла за мной и сказала:
«Ну, теперь ты непременно женишься», сказала она.
«Не сразу. Я должен еще раз все серьезно обдумать и взвесить все за и против».
С такими важными вещами я никогда не торопился.
У моего сводного брата, который был серьезно влюблен в сестру Кэтрин, не возникло потом никаких проблем с ее отчимом, потому что я проторил ему дорожку. А со мной отчим был таким замкнутым, потому что Кейт было его любимицей. И это не удивительно. Кейт была полная противоположность своей сестре. Она никогда не противоречила и делала все, что требовали ее родители. Она была такая милая и нежная, что мне ничего другого не оставалось, как влюбиться в нее.

Глава 7. Женитьба и дети.

Как-то осенним вечером мы совершали прогулку на машине. Мне так много хотелось сказать,но я не знал с чего начать, поэтому был не слишком разговорчив, только время от времени бросал на сидевшую рядом со мной Кейт восхищенные взгляды. У нее в волосах был душистый белый цветок, который чудесно оттенял ее волнистые черные волосы. Кейт была в белом брючном костюме, ее золотые сережки сверкали в лунном свете. Какое-то время мы просто ехали вперед по дороге, потом я нашел тихое местечко под деревьями и остановился. Вдали закричала сова, я посчитал это хорошим знаком.
«Это лето вместе с тобой было так прекрасно, Кейт ». Мы разговаривали, но время пролетало слишком быстро, и как-то вдруг сразу наступила полночь. «Будет лучше, если я сейчас отвезу тебя домой, Кейт». Она огорченно кивнула и опустила глаза. Мы оба не хотели, чтобы этот вечер закончился.
Я наклонился, чтобы поцеловать ее в щеку, но затем становился.«Кэтрин»,сказал я серьезным тоном. Она взглянула на меня, и я продолжил: «Ты выйдешь за меня замуж?»
Кейт начала дрожать, как в тот день, когда я впервые танцевал с ней. Я нежно поцеловал ее в губы и держал в своих объятиях, пока дрожь не прошла.
«Да? Ты выйдешь за меня?», спросил я еще раз.
«Да», едва слышно ответила Кэтрин.
Я любовался ее лицом, ее золотистой кожей и нежными карими глазами, в которых играл лунный свет, и чувствовал себя самым счастливым мужчиной на свете. Я женюсь на женщине, о которой мечтал все лето. Я был уверен, что Кейт станет мне хорошей женой и у нас будет прекрасная семья.
В ноябре 1949 года мы отпраздновали свадьбу в узком кругу. Присутствовали только члены семьи, но меня это устраивало. Все равно меня интересовала только Кэтрин.
Вскоре мы ожидали нашего первого ребенка, и я собирался покупать дом. К сожалению, мы могли позволить себе самые маленькие дома в Гэри, но т.к. я хотел иметь только 2их детей, я полагал, что места всем хватит. Мы сложили вместе мои сбережения и деньги отчима Кейт и внесли 1й взнос за дом на Джексон-стрит, и затем купили за 1 раз все, что нам было необходимо в 1ю очередь: холодильник, плиту и кровать.
Кэтрин постоянно хотела готовить для меня мои любимые блюда. Она очень хорошо готовила, причем все время старалась научиться чему-то новому. Приготовленное ей мясо таяло во рту, и все блюда были изысканно приправлены. Когда я вечером приходил с работы, еда уже ждала меня на столе. Кейт наполняла мою тарелку, ставила ее на чистую скатерть, а сама снова отходила к плите, потому что хотела посмотреть, нравиться ли мне.
«Кейт, проходи, присядь», просил я ее.
«Все в порядке, Джо. Я лучше побуду тут», отвечала она.
Мне пришлось долго ее уговаривать, прежде чем она наконец села за стол, чтобы тоже что-нибудь съесть. Она действительно была очень стеснительной. Но я скажу вам, что через несколько лет она стала , бесспорно ,лучшей поварихой в городе. Ни в одном ресторане мира я не ел так, как дома, у Кэтрин. И она поддерживает дома безупречный порядок.Она ничего не упускает. Я так горжусь своей женой.
Когда Кэтрин рожала нашего первенца, она страдала в течение 2х долгих, мучительных ночей, и врач, моя тетя и мама Кейт помогали ей при родах.(Раньше в Южных штатах черных не брали в больницы). Я ждал снаружи и то и дело подсматривал в окно. Наконец родился наш первый ребенок, девочка. Я был ужасно счастлив и горд, все-таки я в 1й раз стал отцом.

Сначала я хотел мальчика, но Морин(Maureen), которую мы позднее прозвали Ребби(Rebbie) оказалась такой яркой личностью, что я сразу влюбился в нее. Она была довольно темпераментна для такой крохи.Она кричала так громко, что было слышно во всем доме! В то же время моя дочь помогла мне осознать всю степень моей ответственности. Я решил получить на моем заводе работу с большей зарплатой, чтобы я мог заботиться о ней и Кэтрин.
Тем временем мы все-таки собрались на охоту. Оба мои сводных брата и я с нетерпением ожидали этого уже несколько месяцев. Я поехал из Гэри в Арканзас, мы переночевали там под открытым небом. На следующее утро мы натянули сапоги, собрали снаряжение и отправились в путь. Я еще никогда не заходил так далеко в лес, но мой сводный брат был опытным траппером. Мы устроили привал возле широкой реки. Здесь лежала лодка, она принадлежала другу моего брата.
«Знаете что? Давайте поставим наши удочки здесь, а сами проплывем немного вниз по реке. Когда вернемся, у нас уже будет рыба», предложил он. Я распаковал удочки и вынужден был констатировать, что мы забыли самое главное – приманку. Но мой сводный брат нашел выход. «Слушай, Джо», сказал он, «возьми ружье и подстрели птицу. Мы бы тогда взяли мясо для наживки.Я на лодке выплыву на середину реки. А ты застрелишь птицу вон на том дереве на берегу, и когда она упадет в воду, я ее достану».
Мой любимый сводный брат вошел в лодку. Когда он догреб до середины, он крикнул: «Видишь птицу вон там на дереве?»
«Конечно»,ответил я.
Мой младший сводный брат остался на берегу ниже по течению, лодка находилась слева от меня. Птица чирикала на елке справа. Я прицелился в сердце и нажал на курок.Бум!!
Пуля прошла сквозь птицу и с глухим треском отскочила от ствола дерева. «Оой, я ранен!», закричал мой сводный брат.
Все происходило как в замедленной съемке. Я видел как мой лучший друг свалился в реку, и не мог поверить своим глазам. Я прыгнул в воду, и хотя он был намного больше и тяжелее меня, я был так возбужден, в моей крови было столько адреналина, что мне удалось с братом на руках выкарабкаться на берег. Там я осторожно положил его на траву.
Он был ранен в голову. Осколок пули попал ему в глаз. У меня от страха и волнения дрожали колени, когда мы несли его в машину. Его кровь залила мою рубашку, и он все время кричал, как будто вот-вот умрет.
В больнице я объяснил сестрам и врачам, что я по неосторожности ранил моего брата, но они не захотели ему помочь(Такое случалось в 40е годы, если ты был черным). Наоборот, они хотели как можно скорее от нас избавиться, и мне стало ясно, что настаивать не имеет смысла. Наплевать,насколько тяжело ранен мой брат, они его не примут.
Я должен был быстро что-нибудь придумать, иначе он истек бы кровью. Тут я вспомнил о богатой белой даме, жившей недалеко от больницы (помните еще о дочери плантатора?). Она была в родстве с моей матерью и давно знала нашу семью, хотя до сих пор и не признавала, что она связана с чернокожими родственными узами.
Но она было моей последней надеждой. Я быстро обменялся с моим младшим сводным братом рубашками, прыгнул в машину и в клубах пыли умчался с больничной парковки. Перед воротами к дому старой дамы я остановился, подбежал к двери и позвонил. Для меня прошла целая вечность, прежде чем она открыла. Торопясь, я рассказал ей, в чем дело. Она молча выслушала. «Идем», сказала она потом.Я рывком распахнул перед ней дверь, когда она, опираясь на палку, подковыляла к моей машине.
Когда она увидела моего раненого брата на грязной парковке перед приемным покоем, она, высоко подняв голову, вместе со мной промаршировала прямо в больницу. Она знала всех служащих по именам, они же были соседями, и она заявила им, что она должны принять моего сводного брата, потому что он из ее семьи. «А Джо – мой племянник», сказала она.

Врачи сразу стали намного дружелюбнее и внимательнее, и обещали сделать все, что смогут.
Пока врач заботился о моем брате и зашивал рану, он объяснил мне, что глаз спасти не удасться. «Но мы можем поставить ему стеклянный, такой глаз даже будет двигаться, если он повернет голову», сказал он, наверно чтобы меня приободрить.
3 недели спустя они вставили стеклянный глаз.Т.к. мышцы века были повреждены, он наполовину свисал вниз, и было видно что он не настоящий. Выглядело все же получше, чем пустая глазница.
Мой отчим и мать моего сводного брата были в ярости, потому что я был причиной этого несчастья, и хотя я оплатил все больничные счета, они вели себя так, как будто это был не несчастный случай, а я намеренно это сделал. Несмотря на все это, я хотел и дальше заботиться о моем сводном брате, в конце концов он был моим другом. И с его подружкой я общался каждый день, ведь она сестра моей жены. Все же наши отношения разладились. Мы не ссорились, но и не были так дружны, как раньше.
Потом он женился на сестре моей жены и стал моим свояком. Я надеялся, что это что-нибудь изменит, я ведь сделал все, чтобы помочь ему в этом горе. Я даже оплатил очень дорогой стеклянный глаз, и извинился тоже. Но все это не помогло.
Кейт снова была беременна. Наш 2й ребенок должен был появиться на свет в больнице, и когда у Кейт начались схватки, мне пришлось принять нелегкое решение. Если я возьму целый день неоплачиваемого отпуска, мне не хватит денег на ипотеку, не говоря уже о пеленках и лекарствах для Кейт и детей. Поэтому я пошел на работу, а к ней в больницу послал вместо себя моих маму и сестру. В первый же перерыв я побежал туда и с облегчением узнал, что вторые роды были не такие тяжелые и длились не так долго. Малыш, наш первый мальчик, был здоров и появился на свет как раз в день рождения моей жены.
Я поехал в больницу сразу после смены. Мы назвали ребенка Зигмунд Эско(Sigmund Esco). Попс, который позже приезжал из Окланда нас навестить, называл его просто «Jackson boy» , и из этого с течением времени получилось Джеки(Jackie). Наконец-то у меня был сын, о котором я всегда мечтал, и теперь, по моим представлениям, наша семья была безупречна. «У нас есть мальчик и девочка, теперь мы настоящая семья», говорил я Кэтрин.
Но не прошло и года, как моя жена снова забеременела. А чего еще можно было ожидать от мужчины вроде меня? У нас снова родился мальчик, Ториано(Toriano), которого мы позднее прозвали Тито(Tito).
Но теперь я действительно должен был зарабатывать деньги, ведь нам требовалось намного больше молока и овощей. И еще я последовал примеру моих родителей и стал ежедневно выдавать детям по ложке рыбьего жира. Они корчили при этом такие рожи, что мы не могли удержаться от смеха.
На сталилитейном заводе меня наконец назначили крановщиком. Работа мне нравилась, и я старался делать ее как можно лучше, но условия оставались тяжелыми, потому что людей постоянно увольняли, и я тоже очень боялся увольнения.
Я все время искал побочные заработки, ведь я должен был кормить свою семью.Благодаря этому обстоятельству я понял, что я обязан дать детям возможность получить надлежащее образование, чтобы в будущем им не пришлось работать так тяжело, как мне.

Т.к. я все еще верил, что смогу сделать карьеру в шоу-бизнесе, я каждую свободную минуту пел и упражнялся в игре на гитаре. Когда я сидел в своем кране, я сочинял песни, потому что я хотел создат квартет. Иногда я так уставал, что чуть не отключался во время работы, но желание когда-нибудь выступать на сцене помогало мне не засыпать.
Пение давалось мне легко, отец научил меня этому, когда я был еще мальчиком, но играть на инструменте было не так просто. К счастью, чем дольше мы тренировались, тем лучше становилась наша группа, которую мы назвали «The Falcons». Через пару месяцев мы впервые выступили на вечеринке, и после этого группу так полюбили, что нас приглашали играть на всех праздниках в Гэри. К тому же мы теперь могли заработать несколько долларов, выступая в ночных клубах.
Примерно в это время я написал песню «Tutti Frutti». Вскоре после этого Литл Ричард написал свой знаменитый хит с таким же названием (Конечно, я мог бы сейчас утверждать,что он украл его у меня, но я не буду этого делать, потому что за это время мы с ним стали хорошими друзьями. Кроме того, у него золотое сердце и он помогает другим артистам чем только может).
Через некоторое время Кэтрин снова ждала ребенка. Ее лечащий врач пытался уговорить ее сделат аборт, но для нас это было исключено, для нас семья имела очень большое значение. Так что на свет появился еще один малыш, как раз когда я работал в ночную смену. «Джо, у тебя снова мальчик!», крикнул мне мой начальник.
Я обрадовался и сразу побежал в больницу. Мать и ребенок чувствовали себя хорошо.Джермейн ЛаХуан(Jermaine LaJuane) лежал на руках у Кэтрин и размахивал своими крохотными кулачками. «Ух ты!», удивился я, «сильный как маленький Кинг-конг». Но я должен признаться, что после рождения Джермейна я должен был работать как одержимый, чтобы кормить семью, которая становилась все больше и больше. Слава Богу, здоровье меня не подвело и я ни разу не был серьезно болен. Некоторые мои коллеги умерли на этой тяжелой работе от рака и других болезней.
Однажды Джермейн почувствовал себя очень прохо, и нам пришлось отвести его в больницу. Доктор сказал, что у него нефрит. Кэтрин и я не имели ни малейшего представления, что это такое, и он объяснил, что это болезнь почек, и к счастью , у младенцев она во многих случаях поддается лечению. Пока он не вылечиться, наш маленький Джермейн должен побыть в больнице. Мы посещали его так часто, как могли. Он всегда с нетерпением ждал нас, а когда мы должны были уходить, плакал так жалобно, что сестры не хотели нас отпускать. Он прыгал по своей кроватке вверх и вниз, хотел, чтобы мы забрали его с собой. Он пытался оттуда выкарабкаться, размахивал ручками, кричал и плакал.
Я пытался в его присутствии не дать ему заметить, как я переживаю из-за его страданий, но едва мы входили в лифт, у меня начинали течь слезы. Я должен был идти на работу и не мог постоянно быть с ним. Я все время вспоминал, как он, плача, стоит на своей кроватке...Моим единственным желанием было,чтобы он как можно скорее выздоровел.
Джермейн пробыл в больнице около 3х недель. Положение было очень серьезным. У большинства детей остается дефект после нефрита, и когда нам наконец разрешили забрать Джермейна домой, мы должны были следить, чтобы он побольше отдыхал и пил, чтобы промыть почки. Прошло несколько недель, прежде чем он полностью оправился и снова мог играть со своими братьями и сестрой. У него не осталось осложнений после болезни, и это было огромной радостью для Кэтрин и меня.
Теперь у нас была темпераментная девочка и трое непоседливых мальчишек. Ребби и Джеки записались на курсы танцев. Хотя ей было всего 5, у Ребби обнаружился многообещающий талант и она победила в нескольких конкурсах.

Мы жили недалеко он бейсбольного поля, и я часто наблюдал, как соседские ребята тренируются там. Когда мои сыновья стали достаточно взрослыми, чтобы держать биту, не опрокидываясь, я отвел их туда. Так Джеки, Тито и Джермейн вступили в «Katz Kittens», команду, которую спонсировал мэр.

Глава 8. Начало.

Джермейн и Тито были уже достаточно взрослыми, чтобы играть в бейсбол. Джеки, который был старше их, забивал бесчисленные home runs – он был невероятно способным спортсменом. Я так гордился им. А оба младших ловили все мячи, которые он бросал. Эти трое были лучшими игроками в команде. Примерно в то время я и узнал, что не только Ребби, но и наши сыновья умеют хорошо петь и танцевать.
Вскоре Кэтрин родила еще одну девочку. Она весила более 12 фунтов, наш самый большой новорожденный. Ее волосы отливали рыжим, и лицо выглядело как-то по-азиатски. Наверно, проявилась кровь наших индейских предков. Как бы то ни было, мы назвали ее Ла Тойя, потому что это звучало немного на восточный лад.

Младенцем она не требовала особого ухода, как и Ребби. Она была спокойным ребенком, много спала и кричала только если хотела есть. К сожалению, я не мог посвятить ей столько времени, сколько хотел, ведь я тогда работал днем и ночью.
Ла Тойя была застенчивой девочкой. Чем старше она становилась, тем больше замыкалась в себе. Охотнее всего она была с Кэтрин – постоянно цеплялась за мамину юбку. Хотя она и играла со своими братьями и сестрами, но она исчезала, как только к нам приходил кто-нибудь чужой.
Наша семья тем временем насчитывала уже 7 человек, и когда Кэтрин снова собралась в больницу рожать, я опять решил идти на работу, вместо того чтобы сопровождать ее. И так я пропустил рождение наших единственных близняшек.
Т.к. у моего отца была сестра-близнец, равно как и у матери Кэтрин, Марты(Martha), неудивительно, что Кэтрин тоже забеременела сразу двумя, но я все же был обеспокоен, когда пришло время родов: Марлон Дэвид (Marlon David) родился первым, и все вроде было нормально, но Брендон (Brandon) перевернулся с животе и застрял в родовых путях. Кэтрин была слишком измученной и усталой, чтобы протестовать, когда доктор вытаскивал его щипцами. Марлон был сильным, он громко кричал, а Брендон только тихо всхлипывал, когда наконец появился на свет. Уже через пару часов он умер. Меня глубоко огорчила его смерть, я даже сегодня не люблю говорить об этом.
Но я был благодарен, что Марлон остался жив. Он был не такой, как другие наши дети, и когда он был маленьким, часто играл один. С годами он все-таки раскрылся, и я радовался, когда видел, как хорошо он и его братья и сестры понимают друг друга.
Потом на свет появился Майкл Джозеф (Michael Joseph). Имя «Майкл» выбрала Кэтрин, а Джозефом мы его назвали в мою честь. Его длинные худые руки всегда напоминали Кэтрин моего отца. Когда Майкл был маленьким, он много спал, но как только просыпался, орал так, что слышно было во всем квартале. Уже тогда было ясно, что у него сильный голос!
Майкл постоянно делал какие-нибудь глупости. С него нельзя было спускать глаз ни на секунду, иначе он исчезал, и потом его находили под столом или кроватью. Мы были заняты по горло, присматривая за ним.
Ребби стала нашей нянькой и заботилась о своих младших братьях. Днем она ходила в школу, а вечером занималась с малышами, когда Кейт, которая устроилась на полсталки в универсальный магазин, уходила на работу.
Ребби готовила и стирала. Если бы ее не было, мы вряд ли бы справились. Она смотрела за детьми и прикрывала тылы мне и Кэтрин, чтобы мы могли зарабатывать деньги.
Когда Майкл подрос, выяснилось, что он не так любит спорт, как его братья. Больше всего ему нравилось ходить в зоопарк, он просто визжал от радости, наблюдая за животными. Еще он любил смотреть по телевизору разные шоу, а потом повторял за артистами. Уже в 5 лет он устраивал маленькие представления. Его лицо светилось от радости, когда соседские дети смотрели его сольные выступления в нашем саду и устраивали ему овации.
Я довольно рано заметил, что Майкл может стать хорошим артистом, если с ним как следует поработать. В целом он был хорошим мальчиком и не создавал проблем.
У нас дома много пели, в основном популярные тогда песни в стиле блюз, такие как «Mustang Sally». Кэтрин и я любили петь с детьми, она еще играла на пианино и иногда на кларнете. Я тоже мог сыграть некоторые песни на моей гитаре, и каждую свободную минуту мы ставили пластинки R&B, таких певцов как Little Richard, Chi-lites, Chuck Berry, The Temptations, Aretha Franklin, Fats Domino, Joe Tex, Big Maybell, The Impressions и Major Lance.
Разместить столько детей в доме, где было всего 2 спальни, было непросто. Несмотря на это, Кейт удавалось содержать дом в чистоте и порядке. Она было очень организованной и расставила все так, что ей хватало свободного места. Утром она прибиралась, а около полудня уже начинала готовить все на ужин. Ее фирменные блюда из курицы стояли на плите весь день, и когда я вечером приходил с работы, мясо было таким ароматным и нежным, что отваливалось от костей. Мы не могли позволить себе ходить куда-нибудь в ресторан поесть, но мы были вместе и это было самое гласное.
В 1962 начались наши репетиции с Джеки, Тито и Джермейном. Однажды, когда я был на работе, Тито стащил из шкафа мою гитару и играл на ней целый день. Вечером случилось непоправимое. «Пап.......я,...ээ..., ну.....я порвал струну, но я уже натянул новую», признался мне Тито.
«Чтооо ты сделал?», спокойно спросил я его.

Тито недоверчиво посмотрел на меня. Он подумал, что я сейчас рассержусь.
«Ну так покажи, что ты умеешь», сказал я. Я с трудом мог скрыть свою радость.
И он на самом деле умел играть. Он сам выучил блюзовые песни, которые я всегда наигрывал на гитаре. Как и я, он играл по слуху. Я не показал Тито сразу, как я им горжусь, но через пару дней я пришел домой и принес ему подарок: новую красную гитару! Я купил ее на зарплату от моей второй работы на фабрике консервов American Foundaries, потому что я посчитал, что такой талант надо поддержать.
Нам тогда жилось не легко, и я не мог купить по гитаре всем моим мальчикам, поэтому Джермейну и Джеки я показывал аккорды и другие технические приемы на моем инструменте. В тайне я надеялся, что у них когда-нибудь будет своя группа и они вместе будут заниматься музыкой.
Все мои мальчики были талантливы во многих областях. Джеки мог бы стать первоклассным спортсменом, а Тито умел отремонтировать все что угодно. Еще мальчиком он разбирал на части наши кухонные часы и собирал их заново. Он умел обращаться с механизмами. Менял масло в моей машине, установил новые фары, да все что хочешь. Но музыку Тито любил больше всего, поэтому я решил помочь развитию его музыкального дарования.
Марлон и Майкл вначале были слишком маленькие для репетиций (а Ренди(Randy) вообще еще не родился). Но я следил за тем, чтобы они хотя бы смотрели, как мы репетируем, они должны были знать, о чем идет речь, чтобы принять участие позднее.
Я занимался с моими сыновьями по 3 часа в день, подыгрывал им на гитаре, показывал, как надо держаться на сцене, и поощрял их, самим придумывать повороты и другие движения.
Каждый цент, который мне удавалось сэкономить, я вкладывал в музыкальное образование мальчиков. Мою молодую и красивую жену это выводило из себя, что я тоже мог понять, ведь она никогда ничего не могла позволить лично себе. Но я хотел сделать все возможное для детей, ведь я видел и чувствовал, насколько они одаренные. Чем больше мы репетировали, тем лучше они становились, и я знал, что все мои старания окупяться – мои дети могут стать знаменитыми. И я был прав. В течении 3х лет они выступали в клубах, и к концу 60х зарабатывали столько, что я мог оставить работу.
Мы приняли Майкла в группу, когда ему было немного меньше 5ти. Он был тогда таким маленьким парнишкой. Сначала он играл на бонго. Он беззаветно стучал ладошками по барабанам и был на 7ом небе он радости.
Однажды моя мать увидела нашу репетицию в гостиной и услышала голос Майкла. Другие мальчики пытались помешать ему петь, они думали, что он еще слишком маленький. «Оставьте его в покое, пусть поет», сказала мать.
Остальным этого конечно не хотелось, но мама объяснила им, что у него красивый голос, и я решил сделать из него певца, а не оставлять на заднем плане стучать в бонго.
Далее у меня появилась идея – пусть попробует танцевать под мои записи Джеймса Брауна. Часами я работал с малышом над каждым движением, и побудил его учиться степу. Он начал смотреть фильмы и телешоу с лучшими степистами моего времени, и больше всех ему нравился изящный стиль и плавные движения Фреда Астера. Он начал его имитировать, и даже сегодня, если присмотреться, можно увидеть влияние степа на его танцевальный стиль.
Группа тем временем состояла из 5-ти моих старших сыновей, и мы назвали ее Jackson 5. The Temptations были в то время очень известны, и мы разучили несколько их песен. Одновременно я наблюдал, что происходит на музыкальной сцене, чтобы быть в курсе происходящего, и рассказывать моим детям, чьим менеджером я теперь стал, о всех новейших тенденциях.
Многие музыканты, выступавшие тогда в Индиане, были от природы очень талантливы, но даже самого талантливого ребенка нужно продвигать. Это долг родителей – помочь детям как можно полнее раскрыть их талант; они должны проводит с детьми как можно больше времени.
И я хотел, чтобы Jackson 5 были лучшими, поэтому я упорно работал с моими детьми. Само собой, они пытались по возможности увиливать, от них также не укрылось, что у их школьных друзей после школы есть время для игр, в то время как мы постоянно должны репетировать. Им также не нравилось, что они могут находиться только у нас в саду, но Кейт и я не собирались позволять им шляться по улицам, тем более после того, как одного из соседских детей ударили ножом возле школы. Мы присматривали за нашими мальчиками и не выпускали их из дома после наступления темноты. Кроме того, таким образом я имел возможность за ними наблюдать и лучше с ними работать.

Кейт делала все возможное, чтобы вознаградить детей за то, что они ограничены только домом и садом. Почти каждый вечер мы играли вместе в скрэббл или карты, и ей всегда удавалось превратить такой вечер в отличное семейное развлечение.
Юмор также играл большую роль в нашей жизни. Все мои дети любят пошутить, у них это от меня. На Хэллоуин всегда было много шума, когда я надевал маску и пугал их. Но все заканчивалось громким хохотом, потому что мои дети, разумеется, не боялись меня по-настоящему.
Иногда мы устраивали каникулы в Висконсин Деллз (Wisconsin Dells). У меня был прицеп с тряпочной крышей, и мы устраивали кэмпинг недалеко от индейской резервации. Мы удили рыбу, пели и общались с жившими там ирокезами. Детям там так нравилось, что они не хотели уезжать.
Мы все с удовольствием вспоминаем то беззаботное время, когда наш дом был наполнен смехом и музыкой. Многие соседи завидовали нашей гармоничной семейной жизни, но с этим ничего не поделаешь.
В 90е годы на канале АВС шел мини-сериал о нашей семье, в котором все представлено в искаженном виде. Все было показано неправильно. К примеру, никогда в жизни Майкл не играл в Гэри с мышью. Моя жена боялась мышей и не потерпела бы их в доме. Кроме того, каждый знает, что мышь не останется спокойно сидеть в кухне, если ребенок светит ей в глаза фонариком. И потом я еще якобы убил ее!
Джермейн и Кэтрин все время объясняли продюсерам сериала, что я не носился постоянно с криками по дому и что я не вел себя как разбушевавшийся монстр, но люди, которые писали сценарий, хотели злодея, они придерживались точки зрения, что это повысит квоты. К тому же наша жизнь в Гэри в действительности состояла из тяжелой работы, любви и смеха. А это не подходит в голливудскую концепцию – положительно представлять черные семьи; они предпочитают использовать клише – черных, склонных к насилию.
На самом деле мы были счастливой семьей, и это в огромной степени заслуга моей жены. Кэтрин тогда экономила везде, где могла, она мечтала пристроить еще одну комнату. У нас было к тому времени столько детей, что дом трещал по швам.
У меня были другие планы. Я хотел купить детям новые гитары, микрофоны и усилители. Кэтрин была против. Мы отчаянно ссорились, и мне было очень плохо, потому что у меня возникло чувство, что она не понимает моих побуждений и не хочет меня поддерживать. Мы раньше никогда не ссорились, но сейчас она не разделяла мои надежды на большой успех Jackson 5.
Пару недель атмосфера между нами была напряженной, а потом у меня появилась идея. Вечером в постели я спросил Кэтрин, не согласиться ли она все-таки пожертвовать деньги, отложенные на ремонт дома, и инвестировать их в будущее детей. За это я обещал ей однажды купить больший дом, может быть, даже в Калифорнии. Кэтрин поколебалась и согласилась, и наконец-то я мог купить новое оборудование для группы. Моим заветным желанием было, чтобы мои инвестиции окупились и я смог бы сдержать обещание, данное Кэтрин. К счастью, после нашего ночного разговора Кэтрин больше не противилась моим планам, а поддерживала меня во всех отношениях.
Раньше мне приходилось вставать в полшестого утра, чтобы ехать на работу. Как-то всю ночь шел дождь, и было так холодно, что улица, по которой я ехал на сталилитейный завод на своем фольксвагене, полностью обледенела. Внезапно меня подрезала другая машина, и хотя я еще мог от нее уклониться, меня занесло. Я тормозил изо всех сил, но шины не держались на гладком асфальте, и я не смог предотвратить, что мой фольксваген въехал в автозаправку. С оглушающим треском он остановился у одной из колонок. Удар был таким сильным, что я ударился подбородком о руль и ненадолго потерял сознание. Когда я пришел в себя, и , ничего не понимая, попытался сорентироваться, мне в нос ударил едкий запах бензина. Мотор моей машины еще работал. В панике я попытался открыть дверь, но ее заклинило, тогда я прополз назад и выпрыгнул из машины.
Я спасся в последнюю секунду, сразу же после этого был ужасный взрыв, и там где раньше была заправка, к небу поднимался огненный шар.
Это был единственный раз, когда я опоздал на работу. Мои коллеги не могли поверить, что я пережил такую аварию. Мне просто повезло.

Глава 9. Шоу талантов.

Само собой, я должен был следить за тем, чтобы мои сыновья развивали свой музыкальный талант, но я также хотел, чтобы они стали хорошими бейсболистами. Потому я смотрел все их игры.
Однажды был важный матч. Джермейн играл в outfield, Джеки был питчером. Мы знали, что можем победить, ведь Джеки был лучшим питчером во всем городе. Он бросал так точно и умело, что мог выиграть и один.

Отбивал мальчик постарше. Джеки осмотрел его, замахнулся и бросил. Тот мальчик не смог отбить. Джеки оглянулся на Джермейна, убедился, что он занял свою позицию и бросил. На этот раз мальчик только слегка задел мяч, и он подскочил высоко в воздух. Ошибка! С третей попытки он попал. Джермейн вместе с другим игроком побежал, но как раз когда он потянулся, чтобы поймать мяч, оба мальчика столкнулись головами. Они оба свалились без чувств, у Джермейна было кровоточащая рана на лбу, прямо над глазом. Другой игрок тоже пострадал. Я кинулся туда и помог обоим подняться. Потом вызвал скорую помощь и поехал с ними в больницу.
Я наблюдал, как доктор зашивал Джермейну рану над глазом, он наложил 14 швов, и когда я увидел моего сына в таком плачевном состоянии, я принял решение. «Когда выздоровеешь – никакого бейсбола!», объявил я ему.
То же самое я сообщил Джеки. Они не могли делать и то и другое одновременно. Бейсбол был слишком опасен, и если один из моих мальчиков серьезно поранился бы, он рисковал своей карьерой музыканта.Джеки был подавлен, потому что он уже видел себя знаменитым спортсменом, его обидело мое решение. Но он был еще слишком молод, и я сомневаюсь, что он на самом деле мог понять всю важность моего решения. Я бы с удовольствием поддержал развитие спортивных способностей моих сыновей, но здоровье моих детей было мне дороже всего. Несчастный случай с Джермейном был для меня предупреждением, и я бы всю жизнь корил себя, если бы я его проигнорировал и с кем-то из моих детей случилось бы что-нибудь плохое.
Так что я как штурман, который замечает, что плывет не в том направлении, я настроил заново свой компас и сконцентрировался на сценической карьере моих детей. Мы репетировали больше, чем когда-либо, и я мягко, но категорично содействовал тому, чтобы они работали над собой каждый день.
Я был уверен, что поступаю правильно. Это были активные ребята, и если бы их энергия не была направлена к правильной цели, они наверняка влились бы в банду или связались бы с наркотиками, как многие дети в Гэри. Кроме того, я любой ценой хотел предотвратить, чтобы им в будущем пришлось зарабатывать на хлеб уборкой хлопка или картошки. Я хотел дать им шанс продуктивно использовать свой талант и получать радость от работы.
Зимы в Гэри часто были очень холодные, но мы продолжали репетиции. Некоторые группы репетировали пение и танцы отдельно, но у меня была идея получше. Jackson 5 должны были тренировать все одновременно, чтобы во время пения не сбиться с дыхания, если придется выполнять сложные танцевальные движения. Они учились правильно дышать во время танца, так что напряжение не влияло на их голоса.
Многие люди пытались приписать себе, что это они научили моих сыновей танцевать, но у каждого из моих детей был свой собственный стиль задолго до того, как с ними начали работать хореографы. На наших репетициях мальчики экспериментировали с различными движениями и жестами, пока я играл на гитаре. Я рассказывал им обо всех модных стилях,обо всем, что они должны были знать, и мы корректировали перед зеркалом шаги, которые придумывали сами. Я был строг в том, что касалось соблюдения распорядка репетиций, но они также могли в любое время потренироваться отдельно. Я никогда не мешал их творчеству, наоборот, старался поддерживать. Джермейн играл на басу, и Тито на гитаре, на них лежала ответственность за музыкальное сопровождение. Они должны были позаботиться, чтобы люди почувствовали нашу музыку, чтобы она увлекла их. Джеки, Марлон и Майкл как танцоры отвечали за визуальное представление группы, и успех пятерки зависел от того, как они держаться на сцене.
У Майкла от природы был талант к танцам. Если он видел комбинацию движений, мог сразу же повторить. Но мне-то было ясно, что в середине 60х для неизвестного черного ребенка из Гэри недостаточно было быть просто талантливым. Поэтому я приучал Майкла постоянно совершенствовать его пение, ведь он мог бы многого добиться. Он, к счастью, последовал моему совету. Конечно, ему было трудно, но настоящего успеха можно достичь, только если постоянно работать над собой.
Я повторял моим мальчикам снова и снова, что они должны уметь привлечь внимание публики. Для меня это означало, что они должны создавать для зрителей хорошее настроение, только так зритель по-настоящему может почувствовать музыку.
Как многие дети в их возрасте, мои мальчики поначалу жаловались, что из-за репетиций они постоянно должны быть дома – они с гораздо большим удовольствием играли на улице с соседскими детьми. У меня была другая точка зрения, для меня было важно, чтобы они учились петь в несколько голосов. Моя жена поддерживала меня в этом по мере своих возможностей. Как часто она спрашивала: «Ты уже выучил свою партию? Можешь держать этот звук, когда вы поете вместе?»
Мы занимались с нашими детьми ежедневно, так что они неизбежно должны были становиться все лучше и лучше. Если меня не было, с ними упражнялась Кейт. В нашей семье мы всегда поддерживали друг друга.
Иногда соседские дети подсматривали наши репетиции в гостиной, аж сплющивали носы о наши стекла, и это было очень неприятно моим детям, ведь они при этом орали: «Вас не выпускают! Не повезло, не повезло, родители не выпускают, вы сидите взаперти! »
Мне было жаль моих сыновей. По своей работе я знал, как ужасны бывают зависть и ревность других, и я заметил, что их это очень задевает. Но я смог им объяснить, что это не должно их отвлекать.
Конечно, я был строг с ними, это было необходимо, если мы хотели чего-то достичь, ведь речь шла о 5ти (а позднее о 6-ти) в высшей степени подвижных и здоровых мальчиках. Но так как я действовал последовательно, они хорошо учились и никогда не забывали выученное. Это было особенно важно, чтобы они позднее во время напряженного турне в совершенстве помнили каждую деталь их выступления.

В течение нескольких лет все деньги и время, что я вложил в Jackson 5, окупились. Они знали назубок каждый поворот, жест и тон. В летние месяцы я перенес репетиции из дома в сад. Соседи слышали нашу музыку и восторженно аплодировали. Как же быстро зависть может превратиться в уважение! Мои мальчики почувствовали уверенность в своих силах и первое дуновение славы, ведь соседи теперь восхищались ими. Меня это очень радовало.
В 1965 мои мальчики наконец были готовы: я мог положиться на то, что они покажут отличное выступление.
И когда я услышал о конкурсе талантов в расположенной неподалеку школе имени Рузвельта (Roosvelt High), я их записал. Кэтрин, когда была школьницей, выучилась шить, она пошила им шикарные костюмы для выступления, и с новым дорогим оборудованием, которое я купил, ребята выглядели настоящими профессионалами.
Пока они не вышли на сцену, атмосфера была довольно напряженной. Люди уже слышали о нас, но когда они увидели, какими маленькими еще были мои мальчики – Майклу было всего 6 – они не знали, как к нам относиться. «И эти дети будут петь?», шептались они между собой.
Jackson 5 выступали последними с хитами The Temptations «My girl» и «Get ready», которые спел Джермейн. Последнюю песню, «I feel good» Джеймса Брауна пел Майкл, со своим знаменитым «Baby, Baby, Baby». До того, как отзвучала последняя нота, он отодвинул свои бонго, выпрыгнул на середину сцены и начал танцевать. Когда он подпрыкнул в воздух, как сам Джеймс Браун, все дети в зале восторженно закричали. Как я и надеялся, Jackson 5 покорили сердца своих слушателей.
Потом был объявлен победитель: Jackson 5. Мы все чувствовали себя на седьмом небе.Для меня это был знаменательный день.Он доказал мне, что если много работать, мечта становиться реальностью.
Следующим этапом было соревнование с финалистами из других школ. Оно состоялось на стадионе Gilroy Stadion.Тогда на высоких постах было мало афроамериканцев, поэтому все молодые чернокожие стремились стать артистами или спортсменами, и на такие шоу талантов приходило много очень хороших певцов, как напримеп Дениз Вильямс (Deniece Williams), которая пела позже такие хиты как «Silly», «Lets hear it for the boy» и «Black butterfly».
Но, как я уже сказал, мои мальчики были великолепно подготовлены, так что мы могли не бояться конкуренции. Конечно, Jackson 5 снова победили. Последовали другие конкурсы, которые мы тоже выиграли. Со временем стало ясно, что никто другой не мог победить, если Jackson 5 принимали участие.
Я репетировал с ними перед каждым выступлением. Когда мы собрали все призы в Индиане, я поехал с ребятами в Иллинойс. Там они тоже победили. Число наших фанатов росло, о нас написали в газетах и опубликовали наше фото. Jackson 5 были у всех на устах.
Мы не прекращали работать. Дети быстро забывают, если делать слишком долгие паузы. А я этого не хотел. Кроме того, они радовались, когда выступали перед новой публикой. Когда я стоял за кулисами и подглядывал из-за занавеса, по щекам у меня текли слезы, когда зрители кричали «Бис!»
Мои дети только улыбались, если замечали это – они знали, что сделали меня самым счастливым.
Мои старания окупились. Нам еще предстоял долгий путь, и нам придется еще справиться со многими трудностями, но я решил сделать из моих детей всемирно известных звезд.
Для меня, с такой большой семьей, это была единственная возможность, ведь тогда еще черные не получали никаких стипендий, чтобы иметь возможность поступить в университет или колледж. И было не так много примеров для подражания, прежде всего в этом бизнесе. А мальчиковых групп не было вообще. Сегодня все намного проще. Такие группы как Nsync и Backstreet boys имеют большой успех не только в Германии, но тогда мы шли непроторенной дорожкой.
С 1965 по 1968 я с группой почти каждые выходные был с дороге. Конкурсы талантов, это конечно хорошо и прекрасно, но я хотел, чтобы мои дети получали деньги за выступления, поэтому я начал пристраивать их петь в маленьких клубах в Чикаго. Частично это были убогие забегаловки, но тогда для черного артиста это очень часто была единственная возможность выступать. Мы не хотели понапрасну волновать Кэтрин, поэтому мы ей не рассказывали, что это были клубы со стриптизом. Просто таков был тогда шоу-бизнес в этой части Америки. В то время мы также не могли себе позволить останавливаться в 5-тизвездочных отелях, но я всегда заботился о том, чтобы дети были накормлены, и подбадривал их своими шутками.
Однажды я с мальчиками должен был проделать долгий путь в Аризону, не делая перерыва на сон. У группы было выступление на окраине Феникса(Phoenix), а после этого мы сразу же поехали домой. Я был свободен только на выходные, и только таким образом мы могли одолеть эту длинную дорогу. Я ведь не хотел, чтобы ребята пропускали школу. Для меня также имело значение, чтобы они серьезно относились к выступлениям в Аризоне и других местах, таких как Канзас-Сити, потому что там они могли выступать перед смешанной публикой, что тогда было редкостью.
В окрестностях нашего города у них было множество черных поклонников, но мне хотелось, чтобы они выступали как перед черными, так и перед белыми, мексиканцами и индейцами. Сегодня это само собой разумеется, что публика состоит из людей всех рас и культур, но в начале 60х то, что мои мальчики объединяли в одном зале множество народов, казалось в высшей степени необычным.
Когда мы вернулись из Аризоны, я нацелился на самый большой конкурс любителей в мире. Jackson 5 могли петь старые песни, ставшие классикой, и новейшие хиты, даже кантри и вестерн, и их хореография была безупречна. В этом шоу в гарлемском Apollo Theater в Нью-Йорке мы должны были исполнить 3 песни.
Еще ребенком я мечтал попасть в Аполло. Аполло был душой и сердцем Гарлема, в 30е и 40е годы 20го века он представлял его культуру и гордость. Такие артисты, как певица Лена Хорн(Lena Horn) и степист Бо Джанглз(Bo Jangles), сделали его бессмертным, и многочисленные звезды начали там свою карьеру.
В то время, когда я был менеджером Jackson 5, это означало, если ты будешь иметь успех у критически настроенной публики в Аполло, ты будешь иметь успех везде. Если ты в Аполло попадал мимо нот, зрители забрасывали тебя бутылками и банками из под пива. Меня это беспокоило. Но ведь мы многие годы непрерывно тренировались, и я не очень-то верил, что с моими детьми может произойти такое. Нет, не может быть. Они готовы были предстать перед зрителями Аполло.

Перед входом на сцену стоял кусок дерева, до которого «на счастье» дотрагивались все артисты, прежде чем идти выступать. И мои мальчики не стали исключением. Но им такое «счастье» не понадобилось. Фанаты визжали и выпрыгивали на сцену, группу даже пришлось эвакуировать в безопасное место. Зал неистовствовал! И я убедился, что теперь мои сыновья могут выступать по всему миру. После победы в Аполло ничто не могло поколебать их веру в себя. Им нравилось работать вместе, и они все больше чувствовали, что они Jackson 5.
В Чикаго я познакомился с типом по имени Бэби Джеймс(Baby James), промоутером, который знал многих людей шоу-бизнеса в Нью-Йорке. Он слышал, что мои мальчики побеждали во всех конкурсах, поэтому он вошел со мной в контакт и уговорил меня, отвести группу к одному агенту в Нью-Йорк, который работал на Universal Attractions(это что, парк развлечений?? – комментарий Crista). Всякий раз, когда это агентство устраивало шоу с артистами из Motown, они приглашали и нас тоже, и каждые выходные и в школьные каникулы я договаривался о выступлениях.
Летом 1968 я поехал с мальчиками в Regal Theatre в Чикаго, они должны были участвовать в шоу талантов на следующий день. В тот вечер в программе были Глэдис Найт и the Pips(Gladys Knight and the Pips). Я оставил сыновей у родственников и поехал в театр записать группу. С Pips я был знаком еще тогда, когда подхалтуривал с The Falcons, и Абба(Ubba), Вильям(William) и Дэвид (David) знали, что я этим давно не занимаюсь, но они не знали, что я теперь менеджер своих сыновей. Я пообещал ребятам представить их позднее. Потом я договорился с директором театра о выступлении Jackson 5 завтра.
Поздно вечером я представил их Глэдис и моим старым друзьям the Pips. Они смущенно топтались на одном месте, вертели в руках свои коричневые пакеты с ланчем, которые дала им с собой Кэтрин, и Глэдис пригласила их подождать начала выступления в ее гримуборной. Майкл был еще так мал, что его ноги не доставали до пола, когда он сел на диван.
«Я слышала, вы поете», сказала Глэдис.
«Да, поем», ответил Майкл застенчиво.
«Вы всегда хотели этим заниматься?», спросила она.
Все мои сыновья кивнули.
Я воспользовался моментом и спросил Глэдис, не уговорит ли она и the Pips кого-нибудь из Motown посмотреть наше выступление. Она ответила, что посмотрит, что можно сделать.
Потом мальчики прошли на сцену для репетиции. Я наблюдал за Глэдис со стороны, как она широко раскрытыми глазами смотрела на них. От восхищения она с трудом переводила дыхание, и начала пританцовывать под музыку. Когда мальчики закончили, она бросилась звонить своему менеджеру Тэйлору Коксу(Taylor Cox) в Motown и восторженно рассказывала ему о моих детях. Он обещал обо всем позаботиться, но хотя она много раз звонила и просила его дать Jackson 5 шанс спеть, в Motown никто не реагировал.
Я и сам знал, что мои дети обладают всеми качествами профессионалов. Они понимали, как зажечь публику. Так что я договорился о следующих выступлениях в Uptown Theatre в Филадельфии и в Howard Theatre в Вашингтоне,D.C. Цены на билеты повысились, и моим детям платили столько же, как и певцам, чьи хиты крутились на радио.
Jackson 5 становились все известнее, к тому же о нашем успехе в Аполло написали в газете. И дети, которые видели наши выступления в школах, сходили по ним с ума. Поэтому некоторые артисты не хотели выступать после Jackson 5. В шоу-бизнесе есть старая поговорка: «Никогда не выходи на сцену после животных и детей». И если мы были в программе, все знали, что публика пришла только для того, чтобы видеть Jackson5.

Глава 10. Наша первая запись.

Уже в 1966 году дети настолько отточили свое танцевальное мастерство, что у них легко получалось дышать между отдельными нотами. Джеки, Джермейн, Тито и Марлон прекрасно спелись, и я учил Майкла, что делать с дыханием во время пения и как использовать микрофон. По выходным мы ездили в Чикаго, где выступали в отелях города, мы тогда принимали любые предложения. Во время одного из таких выступлений я в первый раз услышал о многообещающем 20-летнем гитаристе по имени Фил Апчерч (Phil Upchurch). Он считался самым горячим сессионным музыкантом во всем Чикаго и уже успел поработать с такими знаменитостями, как Вуди Герман(Woody Herman), Стэн Гетц (Stan Getz), Кертис Мейфилд(Curtis Mayfield) или Донни Хетевей(Donny Hathoway). После того, как я однажды вечером услышал его игру, я сразу же пригласил его поработать, и он согласился приехать в Гэри и записать с нами наше первое демо.
Мальчики много слышали о Филе, и они начали прыгать от радости, когда я им сказал, что он пойдет с нами в студию. Майкл в первую же секунду бросился к нему и попросил автограф. Фил тогда думал о моих сыновьях также, как и большие фирмы звукозаписи, с которыми мне вскоре пришлось соприкоснуться. Он считал Майкла просто миленьким маленьким парнишкой, который в будущем выберет для себя другую профессию. Несмотря на это он был дружелюбно настроен и написал на клочке бумаги свое имя, и Майкл получил свой первый автограф. Когда через несколько лет жена Фила вспомнила об этой истории, Фил написал письмо в офис Майкла. На этот раз он просил автограф у Майкла, который Майкл, конечно же ,сразу прислал. Почти через 20 лет после первой записи они еще раз работали вместе: Фил играл в „Workin day and night",хите Майкла с альбома „Off the wall".
В 1967 году я был счастлив, что я вообще могу себе это позволить – оплатить аренду студии и расходы на запись первого демо моей группы. Когда я держал в руках готовую пленку, я знал, что наша тяжелая работа, наши усилия того стоили. Она дала мне надежду на будущее моих детей. Теперь я должен был всего-навсего добиться того, чтобы какая-нибудь звукозаписывающая фирма прослушала группу и дала моим сыновьям возможность записать первый альбом. Я передал пленку нескольким людям из Гэри, и один друг принес ее на независимую компанию Steeltown.

Раньше независимых компаний было больше и они были лучше, чем сегодня, потому что сейчас большие предприятия контролируют почти весь рынок. Поэтому в некоторых случаях для неизвестного музыканта было лучше, если его продюсировала маленькая фирма, потому что там им больше занимались и уделяли больше внимания. Кроме того, маленькие лейблы чаще, чем большие, имели преставительства в маленьких городках.
В любом случае директор Steeltown захотел встретиться со мной сразу же после прослушивания демо-записи, и мой друг устроил, что директор пришел к нам домой. Он хотел продюсировать пластинку с Jackson 5 и предложил мне контракт. В то время контракты на звукозапись подписывались в большинстве случаев на срок от 7 до 10 лет, и я объяснил ему, что не хочу связывать себя больше чем на полгода(я все еще надеялся на контракт с Motown), и он в конце концов согласился, что было довольно необычно.
Steeltown записал 6 песен. 2 из них вышли в 1968 году на нашем первом сингле: „I`m a big boy now", и на обратной стороне „You`ve changed"( Motown позднее еще раз выпустил эту песню, первоначально записанную на Steeltown, на их первом альбоме). Майкл солировал, остальные пели на бэк-вокале. „I`m a big boy now" была хитом в 5ти штатах: Чикаго, Индиане, Миссури, Нью-Йорке и Канзасе. Благодаря этому мы стали еще более известными на Среднем западе и в Нью-Йорке. А когда эта песня появилась в лучшей 20ке журнала Jet Magasine , я понял, что мы на правильном пути. Сегодня сингл „I`m a big boy now" представляет большую ценность для любого коллекционера.
Другая песня, записанная Steeltown – „We don`t have to be 21 to fall in love", стала 2-ым синглом и продавалась только в Индиане, на другой стороне «Jam session». И еще одна менее известная песня этого периода- „I never had a girl". Текст был неплох, но запись, еще на 4х дорожках, была ужасного качества. В наши дни записывают на 48 и более дорожек!
Мы тогда играли во многих клубах, среди них был и «Mr.Lucky», ночной клуб в Гэри. Платили не очень много, но когда Майкл во время своих танцевальных номеров выпрыгивал в толпу, в его карманах оказывалось достаточно денег.
Раньше дети получали от меня деньги, если они каждое утро заправляли кровати, или исполняли другие небольшие работы по дому. Эти деньги они могли тратить, как хотели. Каждое субботнее утро Майкл бежал в лавочку и накупал огромное количество сладостей. Когда я в первый раз застал его за этим, я спросил себя, как же он съест все это один. Но через несколько минут я увидел его в нашем саду, окруженного соседскими детьми, он пригоршнями раздавал им эти сладости. Ни одной конфетки не съел сам, а радовался, что другим детям они нравятся! Он был тогда таким маленьким, наверно, 6 , а может 7 лет, но он сиял от счастья, от сознания того, что может подарить радость другим людям. И это, по-моему, признак по-настоящему великого артиста. Способность развлекать детей и взрослых была у Майкла врожденной, и такие вещи мог видеть только отец в те немногие скрытые от посторонних глаз моменты, которые показывают нам, какие наши дети на самом деле.(эпизод с конфетами есть и в книге латойи, но она писала, что Майкл не дарил, а продавал их и немного зарабатывал.поэтому я отнеслась поначалу скептически к тому, что написал Джо.но давайте вместе подумаем.Любой нормальный посредник делает на товар пусть минимальную, но наценку.Согласно Латойе, Майкл делал именно так - продавал соседским детям конфеты дороже, чем в магазине.А теперь момент истины – что, по соседству жили исключительно идиоты? Они не могли сами пойти в магазин и купить там то же самое дешевле, а несли свои денежки Майклу Джексону? Может идти далеко? Не верю, Гэри маленький. Там все должно быть близко. Или может, он продавал дороже всего на 1 цент(монет мельче не бывает), 1 центом больше или меньше – без разницы? Тоже не верю. Для ребенка из не очень богатого черного района в конце 60х даже 1 цент - это сумма. Версия Ла тойи отпадает. Остается 2 возможности = либо версия Джо, либо Майкл продавал сладости по той же цене что и магазин, фильм «Джексоны = амер.мечта » это подтверждает. Отсюда я делаю вывод , что для Майкла важна была не прибыль, а сам процесс – ему нравилось игра в «кондитерскую».И я не исключаю, что время от времени он поступал так как описано выше - комментарий Crista). Майклу нравилось выступать перед соседями, а благодаря тому, что он постоянно совершенствовал свое танцевальное искусство, он смог бы стать всемирно известной звездой и сделать счастливыми многих людей. Осознание этого позволило мне еще более настойчиво добиваться моей цели. Меня вдохновляла моя семья.
Я начал работать вместе с директором Steeltown, и мы устроили несколько выступлений для промоушена, с ними мы заложили основу нашего будущего успеха. Майкл тем временем научился использовать всю площадь сцены для танцев. Например, он танцевал почти на самом краю,у зрителей спирало дыхание. После этого дети были буквально засыпаны летевшими на сцену деньгами, продажи пластинок также возросли.
Директор Steeltown с самого начала был высокого мнения о нашей семье. Один раз он сказал мне, что Jackson 5 - это мечта любого промоутера, потому что они быстро воспринимали все то, чему их учили.И он придерживался мнения, что мои мальчики работали упорнее, чем любая другая группа, которую он знал. Годы спустя он вспоминал, что уже при нашей первой встрече он заметил, сколько внимания я вкладывал в каждую деталь и как тщательно я ко всему готовился. Он говорил, что они умели держаться на сцене как никто другой.
Были некоторые талантливые группы, начинавшие одновременно с моими детьми, но они не выдержали, потому что их никто не продвигал, не поддерживал, и не обращал внимания на некоторые на первый взгляд не очень важные вещи, как например одежда. Я особенно следил, чтобы мои дети всегда были одеты как звезды. У нас никогда не было лишних денег, но мы подошли к этому делу творчески и использовали нашу фантазию для создания собственного стиля. Мальчики, как и все музыкальные группы, были одеты похоже, они все носили брюки-клеш, рубашки и пиджаки, которые незнаничительно отличались в деталях. Другими словами: основной мотив был одинаков, но элементы дизайна отражали стиль и индивидуальность каждого из ребят, и были вариациями на одну тему. И как раз это хорошо принималось публикой.
Хотя у нас были хорошие отношения со Steeltown, мы продолжали наши концерты, чтобы число наших поклонников росло и продажи пластинок увеличивался и достиг таких масштабов, которые нам требовались, чтобы привлечь внимание Motown.Однажды вечером в Нью Йорке я вернулся после концерта Jackson 5 в свой номер, и в мою дверь постучали. Я открыл и увидел напротив маленького белого в костюме. Он объяснил, что его зовут Ричард Эронс (Richard Arons), и его отец председатель профсоюза музыкантов в Нью Йорке. Об вбил себе в голову, что он должен стать адвокатом группы. «Джо, я непременно хотел бы представлять этих ребят», клялся он мне. Я не совсем ему доверял, поэтому не согласился сразу. «Посмотрим», ответил я.
Ричард весь следующий день таскался за мной по пятам. Когда вечером я снова был в своем номере, он встал передо мной на колени. «Пожалуйста, пожалуйста, разрешите мне стать Вашим адвокатом. Я много могу сделать для Jackson 5 ».
Поколебавшись, я согласился: «Ну ладно, попробуем».
Наш краткосрочный контракт со Steeltown вскоре истекал, и так как это был маленький лейбл, а я мечтал о большом будущем для моей группы, я начал искать звукозаписывающую фирму, которая была способна на большее.
Так что я снабдил нашего нового адвоката маркетинговым пакетом, который состоял из стилтаунских хитов мальчиков, восторженных рецензий и рекламного материала, и отправил его пройтись по некоторым фирмам звукозаписи. Мы поделили работу и обошли довольно много фирм – от Atlantic до CBS, и от Warner до Capitol, но нам все отказывали(несмотря на эти неудачи, Ричард остался нашим адвокатом и с течении нескольких лет составил на нас небольшое состояние).
Разумеется, я позаботился о том, чтобы Motown получил наш пакет. Они прислали его назад и написали мне, что они не заинтересованы. Меня удивило, как это невероятно тяжело это было - получить контракт у известного лейбла. Группа выступала вместе со многими известными артистами, но фирмы нас не хотели, потому что не видели возможности делать деньги на детях.
Никто на больших звукозаписывающих фирмах не верил, что дети действительно могут продавать пластинки. Сегодня все знают, что именно молодежь тратит больше всех денег на компакт-диски, но тогда еще никто не открыл покупательную способность тинейджеров, и мне приходилось проводить утомительную разъяснительную работу.
Хотя еще ни одна детская группа не имела интернационального успеха, я непоколебимо придерживался своего плана. Я верил в единственный в своем роде талант моих сыновей, и несмотря на то, что ни одна звукозаписывающая фирма не понимала меня, твердо решил сделать из Jackson 5 звезд.

Тогда мне было очень нелегко, потому что я должен был постоянно всех убеждать, что мои представления – это не просто мечта гордого отца. Я должен был предоставить им доказательства, что и детская группа, или что именно детская группа может делать хиты. Я продолжал непримиримо отстаивать свою мечту.

Глава 11. Годы с Берри Горди.

Я не боялся отказов и продолжал решительно идти к своей цели – привести Jackson 5 в Motown на прослушивание. Мы продолжали репетировать и ездили с концертами по всей стране. Ночью, когда мы с Кэтрин оставались одни, я говорил ей, что когда-нибудь у наших детей будет столько поклонников, что Motown просто не сможет и дальше их игнорировать. Но это легко сказать. Никогда еще группа детей не была конкурентами взрослым артистам.
Препятствия были велики, и совершенно не важно, насколько талантливы были мои мальчики. Я должен был разъяснить президенту Motown Берри Горди, что эти дети способны продавать пластинки, и не только другим черным детям, но и всем остальным.
Я хотел сделать это по-своему, как это сделал бы любой из Джексонов – быть немного не таким, как все. В том числе ребята подчеркивали свою индивидуальность с помощью молодежного стиля одежды, который выделялся на фоне классических костюмов других групп. Вскоре мне удалось договориться о выступлении на телевидении для Jackson 5. Я был очень благодарен Дэвиду Фросту (David Frost) за то, что он нас пригласил. Раньше это было редкостью, потому что большинство ведущих отказывались приглашать черных в свои программы. Например, Джонни Карсон (Johnny Carson) не хотел видеть в своем шоу Стиви Уандера, когда Стиви был в начале своей карьеры. Стиви долго этого не прощал, и когда стал суперзвездой, бойкотировал Tonight show, пока его выпускали в эфир. Только когда шоу закончилось и показали последний выпуск, они закопали топор войны.
Как бы то ни было, я решил отвести мальчиков на телевидение, поэтому сказал нашему адвокату ждать нас в студии.

Как бы сильно я не волновался из-за выступления на телевидении, я не мог забыть о том, что сказала мне тогда Глэдис Найт: «Ты обязательно должен показать мальчиков Motown ». Глэдис и The Pips были первыми с Motown, кто нас увидел. Берри позже придумал представлять Jackson 5 как находку Дайаны Росс, но это был просто рекламный трюк, с помощью которого он хотел раскрутить ее.
А потом мне вдруг звонит Бобби Тейлор (Bobby Taylor) и говорит, что мы должны ехать в Детройт на прослушивание в Motown.
Я никому не сказал, что мы собираемся делать, запихнул детей в машину и мы поехали в Детройт к Берри Горди, вместо того чтобы выступать у Дэвида Фроста, как договорились. Прослушивание состоялось в крохотной звукозаписывающей студии Motown, в Hitsville USA, которая находилась в подвале старого дома Берри на West Grand Boulevard. Когда Motown позднее переехал в Голливуд, Берри сохранил этот дом и сделал из него музей.
Прохладным летним утром в июле 1968 года мои дети пели для Сюзанн Де Пасс (Suzanne de Pass) и некоторыми другими людьми, которых там собрал Берри. Он сам не присутствовал, но поставил свою новую камеру, чтобы все записать. Мои мальчики спели несколько песен Джеймса Брауна, „Ain`t too proud to beg" группы The Temptations и «I wish it would rain». Тито сыграл блюзовую версию песни «Tobacco road», а в конце была «Who`s lovin` you».
Когда Jackson 5 закончили, зрители были ошеломлены.Они всех нас считали великолепными. Сюзанн передала пленку Берри, когда он несколькими днями позже вернулся из поездки в Калифорнию. Если бы он только знал, насколько хороша группа, он бы обязательно лично присутствовал, но к счастью, обаяние моих мальчиков и фантастические танцы Майкла производили впечатление и на пленке.
Когда мы вернулись в отель, позвонил мой адвокат и кричал в телефонную трубку: «Почему вы не пришли в студию? Все вас так ждали!».
«Послушай, я не поеду больше в Нью-Йорк, мы остаемся здесь », объяснил я.
В Motown нас приняли с распростертыми объятиями. Берри пригласил нас у бассейна в своем старом доме, который он ремонтировал, и там мы познакомились с некоторыми звездами этой фирмы.
Я давно наблюдал за развитием Motown. Берри построил эту фирму с нуля. Одним из первых артистов, подписавшим с ним контракт, был Смоки Робинсон (Smokey Robinson) и его группа The Miracles. Они безуспешно пытались получить контракт в других фирмах, но никто не хотел иметь с ними дела. Берри понял. Что Смоки талантлив, и они подружились. Вскоре после этого Берри занял денег у своей семьи и основал свою фирму грамзаписи.
В начале у него было 5 сотрудников и все они работали по 24 часа в сутки. Музыканты тоже должны были работать, и Смоки сам рассылал свои записи на радиостанции и в музыкальные магазины.
Когда Motown подписал контракт с The Supremes, задолго до нас, Берри уже располагал несколькими прекрасными авторами песен, такими как Ламонт Дозьер (Lamont Dozier)и Брайан(Brian) и Эдди Холланд(Eddy Holland). Ламонт написал песню «Heat Wave» на бумажном пакете из-под ланча, и она имела большой успех. В 60е и 70е на Motown работали самые талантливые чернокожие певцы и авторы песен. Motown много делал для своих артистов, и в довольно-таки в агрессивном стиле проводил рекламно-информационные компании.
Именно по этой причине для меня было так важно идти вместе с Jackson 5 в Motown, потому что только так мы могли попасть в популярные телешоу и большие концертные залы. Поэтому в 1969 году мы подписали с ними контракт. Но прошел еще целый год, прежде чем они смогли записать в студии их первый альбом.
Потом я очень тесно сотрудничал с Берри. О нем уже много было сказано, но я вам вот что скажу: у него была цель, и он знал, чего хочет. К примеру, он настаивал на том, чтобы его авторы рассказывали в своих песнях маленькие истории. Песня должна была иметь начало, середину и конец, и он лично за этим следил. Он постоянно улучшал эту концепцию, которую разработал для Motown и заботился и том, чтобы она время от времени преобразовывалась.
Motown управлялся как семья. Мне нравилось, как Берри заботиться о своих группах – он даже сопровождал их на гастролях (хотя, может только для того, потому что не хотел, чтобы их переманил другой лейбл).
Когда Jackson 5 перешли под покровительство Берри, на Motown уже работали несколько всемирно известных артистов. Я хотел бы здесь поблагодарить Берри за все, чего он достиг вместе с Jackson 5. Он помог нам в то время, когда лишь немногие черные артисты получали поддержку от крупных фирм звукозаписи. И благодаря ему мы стали первой детской группой во всем мире, которая продала 1 миллион пластинок. Раньше никто не посчитал бы это возможным.

Глава 12. Наш опыт в Motown.

Продюсером нашего первого мотаунского альбома был Бобби Тэйлор. Нам нравился его звук в стиле «urban». ¾ альбома мы продюсировали в Детройте, остальное доделали в Лос-Анжелесе.
Бобби также продюсировал «Who’s lovin’ you». Я наблюдал за тем, как они вместе работали в студии. Бобби пропел Майклу песню и показал ему, какой он ее себе представляет. Майкл повторил за ним, и в таком виде ее и записали. Еще когда Майкл был совсем маленьким, у него был абсолютный слух и память как у звукозаписывающего аппарата.
С бэк-вокалом других мальчиков на заднем плане песня получилась просто фантастическая. Позднее на нее делали кавер-версии, но ни у кого она не звучала так хорошо, как у Джексонов.
Раньше песни для Jackson 5 писала команда под названием «Корпорация» („The Corporation"). Иногда Берри сам продюсировал песни для Корпорации, но вообще-то в команду входили Дек Ричардс(Deke Richards), Фредди Перрен(Freddie Perren), „Фонс" Мизелл („Fonce" Mizell) и Бобби Тэйлор. Фонс и Фредди сотрудничали особенно тесно – если ты встречал одного, другой обязательно оказывался поблизости.
Когда первый альбом был готов и мы проиграли его Берри, у него чуть крыша не поехала. Он пришел к выводу, что с этими песнями моя группа может покорить белый поп-рынок!
Я тоже считал, что мои мальчики сделали для этого альбома все, что от них зависело. Как бы там ни было, Берри был настолько восхищен, что устроил для нас вечеринку. Среди гостей была и Дайана Росс, которая пригласили нас в свое шоу.
В сентябре Jackson 5 выступали в Daisy Disco, ночном клубе в Лос-Анжелесе, и там нас впервые представили как артистов Motown. Через месяц Motown выпустил песню «I want you back» с первого альбома на сингле. Он ворвался в чарты как ракета!
Steeltown был маленькой фирмой и не имел системы сбыта по всей стране, но Motown доставил наши пластинки во все музыкальные магазины в тех городах, где мы уже выступали раньше. Число проданных пластинок стремительно увеличивалось и слава Jackson 5 росла.
10-летний Майкл был младшим, старшему Джеки было 16. Так что вы можете себе представить, как тщательно я должен был следить, чтобы они прилично вели себя в обществе. Но безупречно чистый имидж был крайне важен для нашего успеха.
Сейчас было важно как можно больше выступать, чтобы поддержать маркетинг Motown. 18 октября 1969 года Jackson 5 впервые выступали на телевидении на канале АВС в программе The Hollywood Palace, где Дайана Росс и The Supremes представили моих мальчиков публике. Впервые они пели «I want you back» вживую на телевидении.

В конце ноября «I want you back» появилась в Black Charts, а затем стала № 1 в Pop Charts. Мы продали(на стороне В 2 миллиона синглов за 6 недель! Это принесло кучу денег, и Motown расширил рекламу группы на другие страны. Через пару месяцев, как эта песня заняла 1 место в США, сингл появился на британском рынке (на стороне В была«Who’s lovin’ you») и там тоже достигла 1го места. Я был вне себя от радости, что у мальчиков есть поклонники не только в Америке, но и в других странах.
24 февраля 1970 года «Авс» вышла на сингле и тоже стала № 1. На этот раз мы продали 2 миллиона пластинок всего за 2 недели! Третий сингл, «The love you save» («I found that girl» на стороне В), последовал в мае и также был продан в количестве около 2 миллионов экземпляров.
Потом мы снова получили официальное предложение участвовать в программе Diana Ross Special в зале Forum. Быть представленными Дайаной Росс оказалось для Jackson 5 в высшей степени действенным в рекламном отношении, и одновременно продвигало ее карьеру как сольной исполнительницы. Она еще не рассталась с The Supremes, но уже подумывала об этом.
19 июня 1970 года Jackson 5 выступали вместе в Дайаной в ее шоу на Forum, распроданном до последнего билета. Она еще никогда не стояла на сцене перед столькими людьми – более чем 18 тысяч фанатов, что тогда считалось феноменальным успехом. Это было волшебно, и я радовался, когда фанаты криками приветствовали ребят – я так гордился ими.
Motown выпустил The third album, 3ю пластинку Jackson 5. С этого альбома был выпущен сингл «I`ll be there». Когда и эта песня заняла 1 место, Jackson 5 стали первой группой, у которой 4 песни подряд занимали 1 место.
«I`ll be there» всего за 3 дня была продана в количестве 2,5 миллионов. И в конце сентября 1970 года Tamla/ Motown Records объявила, что Jackson 5 всего за 9 месяцев продали 10 миллионов синглов по всему миру – цифра, ранее считавшаяся недостижимой. Мы побили все рекорды.
Сейчас наши сыновья находились в центре внимания общественности, к которому я их подготовил. Один концерт следовал за другим, а в перерывах между ними мы записывались в студии. Это было здорово – иметь такой успех, но я точно знал, что мы можем зарабатывать еще больше, если будем продолжать работать над собой. Мы могли бы стать популярными не только в Америке, но и во всем мире, и мне никогда больше не придеться думать о забастовках профсоюзов на моем сталилитейном заводе или о побочных заработках. И детям не нужно будет больше беспокоиться о будущем.
Мы купили себе новый Ford Kombi, чтобы возить мальчиков на концерты, и Motown предоставил в наше распоряжение новенький Lincoln Continental – хотя это была машина фирмы, мы могли пользоваться ей в любое время.
У Кэтрин и остальных детей было теперь достаточно денег, чтобы купить одежду и практически все, что они хотели. А Джеки получил спортивный автомобиль, новый Datsun 28OZ.
Нашим родственникам я тоже давал деньги, покупал им машины и мебель.
В октябре 1970 года Motown выпустил единственную рождественскую пластинку, когда-либо сделанную группой – „The Jackson 5 Christmas album". Выпущенный с него сингл „Santa Claus is coming to town" стал хитом. Потом «I`ll be there» появилась на британском рынке, и вскоре за ней рождественская пластинка. И мы продолжали выступать по всей стране.
1971 год был еще суматошнее. Мальчики давали интерью журналам Life, Rolling Stone, Cream и Ebony, а Motown выпустил 2 новых альбома Jackson 5 с перерывом всего в 5 месяцев. Летом мы поехали на гастроли по 40 городам США, и кроме всего прочего мы выступали на музыкальном фестивале в Лейк Мичиган(Lake Michigan Summer Festival) перед 80 тысячами зрителей. В конце года нам предстояло еще одно турне по 50 американским городам.
Наши фанклубы постоянно увеличивали число своих членов, мальчики получали призы, продажи возрастали. В сентябрьском выпуске Congressional Record Jackson 5 были представлены как «символ гордости черной молодежи», и они получили приз как лучшая вокальная группа года. Майкл тоже получил несколько призов отдельно от группы, например обе свои первые Billboard awards: Top singles artist и Top singles male vokalist.
В 1972 Motown записал песню Джермейна «Daddy`s home».Было распродано около миллиона пластинок. Тогда же был выпущен сольный альбом Майкла «Ben».
Пока Motown занимался сбытом, я меня была куча дел с организацией встреч с телевидением, репортерами и др., которые часто было очень тяжело состыковать друг с другом. В марте 1973 появился уже наш 9й мотаунский альбом, «Skywriter», и из-за всех этих записях в студии, турне, интервью для прессы и церемоний награждений никто из нас так и не смог нормально отдохнуть.
Даже быстро работающий отдел по связям с прессой Motown с трудом выполнял запросы на фото и интервью Jackson 5 – иногда они были давностью до нескольких месяцев. Ла Тойя начала писать колонку в журнале Teen, в которой она рассказывала, чем занимаются ее братья. Кроме того, пятерка появлялась почти в каждом номере Tiger Beat и Right On!
Поклонники начали копировать стиль одежды моих сыновей. Повсюду дети носили брюки-клеш, жилеты с бахромой и рубашки с широкими рукавами, и прическа «Афро» была последним криком моды. Другие группы имитировали хореографию и звук Jackson 5, и «семейные группы» появлялись как грибы после дождя.(это правда. Об the Osmonds я думаю все в курсе. А я тут была в магазинчике, торгующем подержанными пластинками, и нашла там некую группу The Silvers.(или Sylvers ) Когда я увидела конверт, я подумала, что это Джексоны – костюмы один в один, и год около 70 -72, не то 6 не то 8 черных детишек, тоже одна семья. Внешне очень похожи, как звучат не знаю. Наверняка были и другие о которых сейчас никто не помнит - комментарий Crista).
За что бы Jackson 5 ни брались, их ждал успех. Их пластинки продавались феноменальными тиражами, и они стали всемирно известными. Их успех отражался и на Motown, который вовсю пользовался тем, что подписал контракт с отличной группой.
С 1969 по 1972 год я проводил много времени вместе с моими мальчиками в студии. При этом они находились под сильным давлением, потому что в большинстве случаел им только накануне говорили, какие песни должны быть записаны в тот или иной вечер. Как правило, им не давали даже 1го дня, чтобы выучить текст. Они приходили в студию, слушали песню и потом могли полчаса поучить вокальные партии. Затем пару раз репетировали и сразу же записывали.
Т.к. они никогда не могли позволить себе такой роскоши, как долгая работа в студии, им неизбежно приходилось учиться быстро. И со временем они в этом преуспели. В настоящее время певцы имеют в своем распоряжении недели и даже месяцы, чтобы выучить и записать песни. Один продюсер заставил Уитни Хьюстон в начале ее карьеры посторить песню более 200 раз. У моих детей почти всегда все получалось в 1го раза, и они на самом деле должны быть хороши, ведь их песни до сих пор ставят на радио. Говорят, что Чака Хан (Chaka Khan) уже со второго раза готова к записи, но я еще не встречал певца, который запоминал бы мелодию и текст быстрее Майкла. Майкл записывал для Motown целые альбомы за 1-2 дня.
Jackson 5 записали на Motown столько песен, что и не сосчитаешь. Мне как-то сказали, что за 6 лет их набралось 469, но не все эти песни попали на рынок. Многие Motown решил попридержать в качестве резерва, возможно, они до сих пор лежат у них в архиве. Некоторые из них настолько удивительные, что мне хотелось бы рассказать о них.
Сюда относится, к примеру „Never can say goodbuy". Motown продал за 5 дней более миллиона экземпляров этой превосходной песни, написанной Клифтоном Девисом (Clifton Davis). Я до сих пор помню, как мои дети ее записывали, это одна из тех песен, которые всем нравяться после первого же прослушивания.
Также очень трогательной я считаю «With the childs heart» - во всяком случае, мне нравиться, как Майкл ее исполняет. Она до сих пор остается одной из его самых красивых баллад. Текст передает нечто совершенно особенное, и отчетливо слышно, столько чувства в нее вкладывает Майкл. Джин Пейдж (Gene Page), который делал великолепные аранжировки в ранних песнях Jackson 5, аранжировал и эту песню.
И конечно же «One day in your life». Разве эта песня не прекрасна! Мне больше всего нравяться струнные и гитара. Майкл так хотошо преподносит ее, что его можно слушать бесконечно. Да, это удивительно прекрасная баллада, и текст рассказывает настоящую историю.
Я не могу описать словами всю красоту музыки – вы должны послушать. Голос Майкла настолько чист и выразителен, что я до сих пор улыбаюсь, когда слышу эту песню где-нибудь.
В течении всех этих лет, пока я вел Jackson 5 к успеху, мне приходилось общаться со многими людьми, прежде всего с журналистами, потому что я понимал, что мы нуждаемся в поддержке прессы и других СМИ, если мы хотим стать популяпными. В наши дни большинство артистов имеет собтвенного пресс-агента, который проводит за них всю общественную работу, но тогда это еще не было принято.
Я часто встречался с 2мя редакторами журнала Soul, Региной Джонс (Regina Jones)и Джуди Спигельман(Judy Spiegelmann). Регина, Кен Джонс (Ken Jones)(телевизионный репортер) и Джуди были первыми, кто сообщил о Jackson 5 в прессе, когда мы приехали в Лос-Анжелес. Я тесно с ними сотрудничал, чтобы обеспечить то, что статья передает правдивую картину группы и будет интересна читателям. И журнал тоже получал выгоду, ведь его тираж благодаря нам постояннно рос.

Другой человек, с которым я тогда работал, была Синтия Хорнер (Cynthia Horner) из журнала Right on!, который читали в основном тинейджеры. Синтия оказала нам большую поддержку, и я до сих пор благодарен ей за многочисленные пресс-кампании, проведенные ей для Jackson 5.
Вскоре после того как мы подписали контракт с Motown, я познакомился с очень милым молодым человеком по имени Дик Кларк(Dick Clark). Он мне сразу понравился. Поначалу он показался мне очень спокойным и даже замкнутым, но позже я узнал, что он с удовольствием общается с людьми. Он сопровождал нас в наши первые годы, когда мы стали профессиональными певцами, и поддерживал нас во всех отношениях.
У него тогда было новое телешоу, American Bandstand, в которое он снова и снова приглашал моих сыновей. У Дика конгениальная, очень естественная манера вести интервью, и ,по-моему, он всегда задавал мальчикам правильные вопросы.
Он также помогал нам с устройством первых концертов. Он искренний, всегда ответит на любой вопрос, ему нравиться работать с интеллигентными людьми, и он никого не дискриминирует. Как и Майкл, он упорно работает,и он тоже знаменит. Что бы он ни делал, он вкладывает всю душу, и он верный поклонник нашей музыки. По-моему, это прекрасно, что Дик и Майкл все еще работают вместе – один делает для другого все, что может. Дела в его фирме, Dick Clark Produktions, в которой работают и некоторые члены его семьи, идут хорошо, и он навсегда останется одним из наших лучших друзей. Я вечно буду ему благодарен за все, что он для нас сделал.
Также Дик Грифли(Dick Griffley) много сделал для промоушна наших ранний концертов. Он хорошо делал свою работу. Позднее Грифли основал собственную фирму звукозаписи, SOLAR.
Слава может принести и проблемы. Как-то вечером, когда дети еще были маленькие, группа должна была выступить в одном шоу. Концерт в одном из отелей на главной улице Гэри должен был длится около часа.
Незадолго до концерта я с детьми подошел ко входу на сцену, и каждый их нас нес часть оборудования. Я как раз хотел открыть дверь, когда к нам подошли пятеро громил и спросили, не могут ли они нам помочь. Я почувствовал, что это только предлог – они пытались пройти на выступление бесплатно. Когда я отказался, они просто схватили несколько инструментов и микрофонов и хотели пролезть в дверь. Я хотел забрать у них вещи, ситуация накалялась, и через мгновение драка уже была в разгаре.
Мне пришлось драться с пятью противниками сразу. Мои мальчики были еще слишком малы и не могли мне помочь. 2их мне удалось сбить с ног, но остальные начали избивать меня микрофонными стойками, и кто-то из них так врезал мне по голове, что я упал. От следующего удара я потерял сознание.
Когда я снова пришел в себя, надо мной склонились полицейские и светили мне в глаза фонариком. Они спрашивали, не ранен ли я. «Да», пробормотал я, и при этом кровь хлынула из разбитой губы.
Я с трудом встал на ноги. Когда я ощупывал мое лицо, я установил, что одна половина ничего не чувствует, и нос сломан. Но я не хотел, чтобы меня везли в больницу, у нас же было выступление. Поэтому мы внесли оборудование и установили его. Когда я спросил моих детей,что же там произошло, они рассказали, что те парни избили меня до потери сознания, и что Майкл вызвал полицию.
На это смотрела целая толпа зевак, но как только появилась полиция, эти типы сбежали. И если бы не Майкл, они наверняка продолжали бы меня бить, хотя я уже лежал на земле. Мальчик, возможно, спас мне жизнь.
Во время концерта мои сыновья работали также профессионально, как всегда. Говорят же: «Шоу должно продолжаться». Я научил их этому. Я смотрел на них, и у меня болели все кости. Лицо и правая рука онемели, все тело пронизывала боль.
После шоу мои глаза настолько заплыли, что я не мог вести машину, но ребята как-то сумели доставить меня домой. Когда Кейт меня увидела, она подняла крик и расплакалась. Меня с трудом можно было узнать,так сильно меня отделали.
Все же я следующие несколько дней продолжал работать как обычно, но через неделю я чувсвовал себя настолько отвратитетьно, что решил идти в больницу на осмотр. Мне сделали рентген и поставили просто потрясающий диагноз: у меня был перелом черепа, скуловая кость была расщеплена, и рука сломана. Доктор объявил мне с серьезной миной: «Это просто чудо, что вы не подхватили никакой инфекции. Вы могли бы умереть!»
Я растерянно посмотрел на него. Я играл своей жизнью, и это потому, что я тогда не верил врачам и думал, что сам разберусь.
Мой доктор снова поставил меня на ноги, и через 3 недели я уже выздорасливал. И я пообещал себе никогда больше не ввязываться в драку. Банды опасны, с этими людьми лучше не драться, а попытаться использовать словесные аргументы.

Глава 13. Наша первая поездка за границу.

В ноябре 1972 случилось нечто из ряда вон выходящее.Мы с Jackson 5 поехали на гастроли в Европу.
Целый месяц мы ежедневно репетировали, потому что я не хотел полагаться на случай. Потом мы сели в самолет, который отвез нас в Европу. Кроме всего прочего, мы должны были выступать перед Королевой Англии.
Т.к. у меня к тому времени был уже 10летний опыт работы менеджером, а Берри имел пристрастие к идеям, действенным в рекламном отношении, мы решили нарисовать на самолете наш логотип «J5».Мальчикам очень понравилась огромная надпись, и мы заранее радовались встрече с нашими английскими поклонниками, ждавшими нас в аэропорте Хитроу. С нами также летела съемочная группа.
Во время полета они снимали почти все, что мы делали, и нам было так весело вместе с другими группами на борту самолета, что нам почти казалось,что мы летим на нашем собственном самолете.
Когда мы приземлились в Лондоне, нам сказали, что на летном поле скопилось столько народу, что мы вряд ли выйдем из здания аэропорта. Взгляд из окна убедил нас в том, что это правда – нас ожидала бушующая толпа.

Были приняты меры предосторожности, и нас забрал оттуда специальный автобус. Толпы репортеров сопровождали нас повсюду, они осадили наш отель. Мы еще в Америке привыкли, что пресса уделяет нам внимание, но нигде, кроме Европы, интерес к нам не был столь велик.
Наш первый концерт был для Королевы Елизаветы II, и мы тщательно к нему подготовились. Другие группы, прилетевшие с нами, открывали программу, а потом выступали Jackson 5, и публика бешено аплодировала.
Следующий концерт был в Ливерпуле. The Beatles были тогда в зените славы, и мы не могли дождаться выступления в их родном городе. Когда Jackson 5 выбежали на сцену, я наблюдал за зрителями из-за кулис. Девочки пронзительно кричали и плакали, зал был битком набит. Я еще ни разу не видел так много людей под одной крышей.
Я уже тогда стал замечать, а позднее убеждался снова и снова: Jackson 5 находили отклик у людей всех рас и возрастов. Там, в зале, было конечно много молодых людей, но было также немало народу постарше. Я даже видел несколько пожилых леди, кричавших также, как молоденькие девушки.
Когда после шоу мальчики пошли в гримерку переодеваться, ко мне подошел какой-то мужчина. «Мистер Джексон, Вы побили рекорд», сказал он.
«Что за рекорд?»
«Ни на одном концерте The Beatles и близко не было столько зрителей, как на вашем. Вы побили их рекорд».
По всему Ливерпулю распространилась новость, что мы побили рекорд The Beatles у них на родине. К сожалению, в США об этом не сообщали. Мы так гордились, что вошли в историю в другой стране, но американская пресса на обратила на наш успех в Европе никакого внимания. Даже сегодня такое отношение – проблема для моих детей.
Из Англии мы поехали в Париж, а затем в Амстердам. Мне понравились его многочисленные каналы (Недавно я открыл в Германии такой же красивый и тоже пронизанный каналами город – Фридрихсштадт в земле Шлезвиг-Гольштейн, основанный голландцами. Я последовал приглашению Мартины Баден и Зигфрида Германа (Martina Baden,Siegfried Herrman – они вроде помогали Джо с издательством этой книги-комментарий Crista). Там так красиво, что я собираюсь съездить туда вместе с семьей). Из Амстердама мы поехали через Брюссель в Мюнхен и Франкфурт, где тоже выступали.
Немецкая кухня оказалась очень хорошей. Она напомнила мне об американской Soulfood, которую так любят мои сыновья. Мне понравилось Германия, дружелюбные люди, природа, искусство и дома.
Поездка в Европу стала настоящим событием. Мы познакомились со многими городами, и прежде всего мы узнали, насколько верные там поклонники. Куда б мы ни приехали, Jackson 5 там знали.
В общем наше европейское турне было успешным. В каждом городе девочки падали в обморок, и их нужно было уносить на носилках. Отчасти я мог это понять: у Майкла прекрасный голос, а его братья составляли безупречную гармонию на бэк-вокале. У Jackson 5 было отличное звучание. Они хорошо выглядели и их голоса хорошо подходили друг к другу. Мы не могли не иметь успеха.
Когда сегодня мы идем по улице где-нибудь в Европе, меня, также как мою жену и детей, везде узнают. Конечно, иногда быть окруженным толпой напрягает, ведь время от времени хочется и отдохнуть чуть-чуть. Кроме того, в толпе всегда есть опасность подцепить возбудителей гриппа или насморка.(Это кстати одна из причин, почему Майкл носит свою маску). Когда мы были в Европе, я постоянно заботился о том, чтобы ребята принимали свои витамины и не заболели. И ни разу никто не болел, только Майкл один раз немного охрип, но это прошло.
Во время наших следующих европейских гастролей мы выступали также в Испании, Мадриде и Швейцарии. В мае 1977 мы посетили Шотландию, чтобы петь на 25-летнем юбилее правления Королевы Елизаветы II. The Jacksons (к которым тогда уже присоединился мой младший сын Рэнди) выступали в King`s Hall в Глазго. Тогда я впервые увидел зеленые холмы Шотландии. Это прекрасная страна, куда я б с удовольствием съездил еще раз.

Глава 14. Австралия и аборигены.

В конце июня 1973 года мы гастролировали по Австралии. Перелет был долгим, почти 24 часа. В этот раз Рэнди тоже летел за компанию, он тогда уже достаточно вырос, чтобы время от времени принимать участие в концертах.
Нас ожидала толпа журналистов. Засверкали вспышки фотоаппаратов, и они забросали нас вопросами, в то время как толпа фанатов пыталась заполучить автограф. Но их было слишком много, а у нас не было времени. Мы должны были ехать в отель готовиться к концерту.
На следующий вечер была устроена вечеринка в нашу честь, там присутствовали многие влиятельные люди. Был построен огромный буфет. После еды я обратил внимание, что за забором, которым была огорожена территория, столпилось около 60-ти молодых темнокожих людей, они пытались хоть одним глазком посмотреть на то, что твориться внутри. Я спросил организатора праздника, что это за люди, и он ответил, что они аборигены, коренные жители Австралии. Им запрещено участвовать в этой вечеринке.
Зря он мне это сказал – он не знал, с кем связался. Я подошел к забору, открыл ворота и взял за руку девочку лет примерно 10-ти. Она пугливо отступила назад, но я просто втянул ее внутрь. Остальные последовали за нами. Я провел их к буфету и пригласил поесть, в то время как белые гости поднялись из-за столиков и наблюдали за этим, не веря своим глазам. Чтобы поднять настроение, я позаботился о том, чтобы все танцевали под нашу музыку, и через некоторое время аборигены и белые отлично развлекались вместе. Именно так я представлял себе праздник в Австралии.
На следующий день в газетах некоторые журналисты критиковали мое поведение, но я не позволил этому испортить себе настроение. Если б я всегда прислушивался к прессе, мои мальчики не добились бы и 10-й доли того, чего они добились. Я всегда был одержим идеей, улучшить жизнь меньшинств, даже если меня за это порицают.
Через пару дней я получил от аборигенов приглашение в гости для меня и Jackson 5. Мне стало любопытно, и я рассказал об этом нескольким людям в отеле, но они не советовали мне принимать приглашение. Это было бы слишком опасно для детей и Роуз(Rose), белой воспитательницы, которую нанял Motown. Чепуха, подумал я и поехал к аборигенам.
Мы поехали в буш (местность, заросшая низким, часто колючим кустарником.Тем из нас,кто в детстве читал приключенческую литературу об Австралии или Южной Африке, это понятие должно быть знакомо-комментарий Crista) вместе со всем сопровождающим персоналом, около 20-ти человек, и я должен признать, это было чудесное событие.
Аборигены обступили нас, дотрагивались до нас и обнимали. Они принесли нам экзотические фрукты и угостили мясом, которое они пожарили в земляной печи. Мне редко удавалось попробовать что-то более изысканное. Мы все расстроились, когда пришла пора прощаться. Я все-таки успел их спросить, откуда они вообще узнали о Jackson 5. Смеясь, они ответили: «Джексоны очень известны в буше. Мы знали о том, что вы приедете сюда, задолго до того как вы появились здесь».
В Австралии мы давали концерты в 5ти городах: Брисбейне(Brisbane), Мельбурне(Melbourne), Перте(Perth), Аделаиде(Adelaide) и Сиднее(Sydney). Песня Майкла «Ben» уже была №1 в Штатах и в Англии. Австралийцы тоже любили эту песню, и публика сходила с ума всякий раз, когда Майкл ее пел. С тех пор мы были в Австралии несколько раз и познакомились там с прекрасными людьми. И аборигены остались нашими верными поклонниками.

Глава 15. Турне по Соединенным Штатам.

Тем временем в США стали подробнее сообщать о наших заграничных гастролях, и пришло время снова проехаться по Америке, чтобы наши фанаты не думали, что мы о них забыли.
Так что в июле 1973 года мы отправились в турне по Америке, которое оканчивалось в сентябре в Гонолулу. Потом мы раскручивали 2 новых альбома Jackson 5 , а Джеки выпустил свой первый сольник (под названием «Jackie Jackson» - комментарий Crista). Когда наступил 1974 год, группа приняла участие в параде Rose Bowl Parade и выступила в шоу Сонни и Шер. Через пару дней было еще одно выступление на телевидении, на этот раз для CBS. Потом мы были на гастролях за границей, прервались, чтобы выступить с Чикаго и Лос-Анжелесе, и снова в Европу. Опять домой – выступления в нескольких телешоу.
В мае этого года телевизионное выступление Jackson 5 на канале АВС в программе «Free to be…you and me» получило премию «Emmy» как лучшее телешоу для детей. В июне вышел альбом Стиви Уандера, в котором участвовала группа (альбом не помню какой, а песня называется You havent done nothing - комментарий Crista ). Потом начались другие концерты и шоу в Лас-Вегасе.
Вы можете себе представить, сколько сил для всего этого требовалось, тем более что мы не делали пауз. Наоборот, мы уже готовились к следующему американскому турне.За Питтсбургом(Pittsburgh) следовало Нью-Джеси(New Jersey), Стейт Фэйр Трентоне(State Fair in Trenton), потом Ричмонд (Richmond), Буффало (Buffalo) и наконец Нью-Йорк.

В Нью-Йорке мы выступали в Madison Square Garten. Фанаты всю ночь осаждали наш отель, неустанно кричали: «Мы любим вас, Jackson 5. Мы вас любим». Майкл бросал автографы из окна, поклонники посылали моим сыновьям воздушные поцелуи.
Когда пришли время ехать на концерт, мы едва смогли выбраться из отеля. Мои сыновья стояли на сцене перед 20ю тысячами кричащих фанатов. На следующий день New York Times написала, что Jackson 5 были великолепны. Их превозносили до небес.
По-настоящему турне началось только после Нью-Йорка, у нас было 65 концертов без единого перерыва. Это действительно было достижение.
После нашего концерта на Юге разразилась буря. Я вообще не хотел садиться в самолет, дети тоже побоялись это делать, когда увидели мою реакцию. Но потом нам сказали, что пилот стартует только тогда, когда пройдет непогода. Так что мы взошли на борт. Каждый из моих сыновей получил от авиакомпании маленький подарок – спелую дыню, которые они сложили под сиденья.
Немного погодя шторм ослаб, и машина стартовала. Но она качалась и тряслась как ненормальная. Некоторые пассажиры кричали от ужаса, и даже стюардессы выглядели испуганными. Я еще ни разу не летал в такую бурю и думал: «Господи, если я выйду отсюда живым и невредимым, я больше никогда не сяду в самолет, если будут хоть малейшие признаки дождя».
Неожиданно небо просветлело и турбулентность уменьшилась. Я удостоверился, что дыни хорошо уложены и не пострадали, и попросил стюардессу разрезать одну. Сидевший рядом со мной мужчина спросил, нельзя ли и ему кусочек. «Ну конечно», ответил я ему и дал указание стюардессе, отрезать каждому пассажиру, кто хочет, по ломтику. Когда мы наконец приземлились и были в безопасности, на небе не было ни облачка, и от наших 5-ти дынь ничего не осталось.
Кстати о безопасности: во время американского турне появилась проблема, которая ни разу не возникала за границей. Мы стали получать угрозы.
К примеру, один раз мы получили сообщение, что в зале бомба, как раз когда мои дети были на сцене. Разумеется, я хотел как можно скорее забрать их оттуда и отвести в безопасное место. Поэтому кто-то спокойным голосом объявил по громкой связи, что сейчас будет небольшой антракт(если б мы сказали, что под сценой лежит бомба, началась бы паника и люди передавили бы друг друга до смерти).
Мальчики спустились со сцены, а служба безопасности занялась поисками бомбы. Но они ничего не нашли. Наверно, кто-то глупо пошутил.
Такие или похожие инциденты случались так часто, что мы вскоре к этому привыкли, но я и дальше продолжал следить, чтобы мои сыновья не рисковали понапрасну.
Все концерты в Америке имели успех, и наши американские фанаты верны нам до сих пор. Мы зависим от поклонников – без них мы не продали б ни одной пластинки. Но с другой стороны, если бы мои дети не были такими хорошими артистами, у них не было бы стольких верных фанатов.
Музыка – это универсальный язык, связывающий всех людей, она помогает установить любовь и мир.

Глава 16. Африка.

Африка наша «историческая родина», потому что некоторые мои предки рождены там. Я знал об этом, также как мои сыновья, только по книгам, но мне очень хотелось как-нибудь туда съездить, потому что я хотел посмотреть, где началась история чернокожих. Поэтому я планировал выступления Jackson 5 в Африке.
В начале 70х я познакомился с восточноафриканцем МаМа До Джонни Секо (MaMa Do Johnny Seco) – высоким, хорошо одетым мусульманином с очень темным цветом кожи. Он был необыкновенный, и мы все его любили.
МаМа До был классным промоутером, и он очень хотел привезти Jackson 5 в Африку. Детали контракта он, конечно, обсуждал со мной - мои сыновья были еще несовершеннолетними.
К концертам в Африке мы подготовились особенно тщетельно, и полетели их Нью-Йорка в Сенегал. Мальчики не могли дождаться, когда же они увидят родину наших предков.
Когда мы приземлились в Дакаре, нас встречала восхищенная толпа. Люди пели, били в барабаны и скандировали: «Jackson 5! Jackson 5!». Затем они встали в круг и начали танцевать. Они приглашали моих сыновей в свой круг одного за другим, чтобы вместе потанцевать. Майкл был последним, поэтому у него было достаточно времени, чтобы понаблюдать за их движениями. И когда он вошел в круг, он начал танцевать как африканец. Это было удивительно, и люди их принимающего комитета были очень этому рады. Они сразу же восприняли Майкла как своего, и с этого момента мы чувствовали себя как дома и поняли все значение слов: «Добро пожаловать в Африку!»
Мы наслаждались каждой минутой нашего пребывания. По всему городу висели баннеры с нашими именами, люди танцевали на улицах под нашу музыку. Снова и снова мы слышали: «Джексон, Джексон – мы вас любим».
Мы чувствовали себя польщенными и одновременно счастливыми, что они так рады нашему приезду.
Мы пробыли в Сенегале неделю, мальчики выступали на Demba Drop Stadion. Возможно, на них так действовала африканская атмосфера, но они танцевали лучше, чем когда-либо.
Потом нас пригласили туда, где родился тогдашний президент Сенегала, Леопольд Седар Сенгор(Leopold Sedar Senghor). По дороге туда мы видели множество резчиков по дереву и других ремесленников, которые продавали свои произведения прямо на улице. Чем больше мы удалялись от города, тем более первобытной казалась нам атмосфера. Президент пригласил нас на ужин в свою родную деревню и мы наслаждались гостеприимством наших новых африканских друзей.
На следующий день мы совершали поездку на остров Гор(Gore). Оттуда работорговцы на кораблях переправляли наших предков в Америку, причем бесчисленное множество людей умирала еще во время переезда. Уже когда мы сошли с парома, мне стало не по себе, а когда мы вошли в бывшую темницу, где рабов раньше приковывали к стенам, меня охватила настоящая депрессия. Мне стало холодно, я дрожал, и мальчикам было так же жутко. Переводчик рассказывал нам такие ужасные истории о том, как обращались с этими несчастными людьми, что Джеки расплакался. Другие тоже были глубоко тронуты.
На прощанье нам сделали ценный подарок: одно из звеньев цепи, которыми рабы были прикованы к стенам тюрьмы. Мне было больно слышать, как варварски к ним относились. Все же я никогда не забуду этот день.
В Дакаре президент Сенегала вручил мне серебряную медаль, потому что я прибыл в его страну как «посол искусства». В моей благодарственной речи я выразил желание, чтобы «крепли связи между африканцами и американцами». Я считаю большой честью иметь эту медаль. Единственным другим артистом, получившим ее, был Дюк Эллингтон.
Когда мы улетали, в аэропорту снова собралась толпа сенегальцев и танцевала для нас. Прежде чем войти в самолет, я еще раз вдохнул африканского воздуха.
Во время долгого полета домой мы восхищенно рассматривали вырезанные из дерева фигурки, которые нам подарили. Нам все понравилось в Африке: радостные люди и их удивительный дар петь и танцевать, легенды, передающиеся от отца к сыну из поколения в поколение, и запах Атлантического океана на сенегальском побережье.
Когда мы приземлились в Нью-Йорке, мы поняли, что никогда не забудем Африку. В аэропорту нас ждали десятки репортеров, совали нам в лицо микрофоны и задавали глупые вопросы.
Они хотели знать, видели ли мы дикарей, и не угрожала ли нашей жизни опасность! Мы попытались им объяснить, какими дружелюбными были там люди и какая прекрасная страна Сенегал. Это странно, что еще в начале 70х большинство американцев думало, что Африка населена охотниками за головами, которые варят туристов в котлах живьем. Отчасти дело было в расистских фильмах. К счастья появляется все больше таких режиссеров как Спайк Ли(Spike Lee), которые показывают черных такими, как они есть.
Как бы то ни было, после этого первого путешествия я очень хотел вернуться в Африку и посмотреть все на этом континенте. Мое самое большое желание – организовать турне Jackson 5 по всем африканским странам.

Глава 17. Переезд в Калифорнию.

Наш переезд в Калифорнию затянулся. Как и большинство артистов, которые были новичками в этом бизнесе, мы сначала жили в дешевых мотелях. Прошло много лет, прежде чем мы смогли позволить себе гостиницу вроде Ritz. Раньше артистам Motown самим приходилось все оплачивать. Сначала Берри засунул нас в «Tropicana», затем мы переехали в «Hollywood motel», который тоже не представлял из себя ничего особенного.
Но у меня была Мечта, поэтому мы с ребятами сконцентрировались на работе. Кэтрин поначалу пришлось остаться в Гэри, она должна была заботиться об остальных детях. Впервые за все время нашего супружества мы жили раздельно, и это было очень тяжело для меня. Нам всем было нелегко оставить нашу семью, мне более всего не хватало ночных разговоров с моей женой, но я решил добиться успеха вместе с моими сыновьями, поэтому смирился с неизбежным.

Первая звукозаписывающая студия в Лос-Анжелесе, где мы работали, называлась Crystal Sound Studio. Как правило, во время этих бесконечных сеансов звукозаписи присутствовало всего 8 человек: продюсер Бобби Тейлор, наш техник Энди, он со своей рыжей шевелюрой и румянцем во всю щеку выглядел этаким простачком, мои 5ро сыновей и я. Не покладая рук, мы работали над первым альбомом группы.
Когда многие годы спустя на канале АВС шел сериал о нашей семье, там была показана очень странная сцена с Берри: он обьяснял Майклу, как он должен петь «I’ll be there», песню с этого альбома (вообще-то не с этого, т.е. первого, а с «Third album». Джо немного перепутал.что ж старость не радость, тем более в начале 70х все происходило так быстро и событий было довольно много, что легко запутаться – комментарий Crista). На самом деле этого никогда не было. Берри поручил это Холу Девису(Hal Davis), который был с нами в студии и стал продюсером этой песни. Майкл точно знал, как он должен петь, и он помнил свой текст. Кроме того, там ведь был я, и я сам всем этим занимался. Берри с самого начала понял, что от меня не ускользнет ни одна мелочь, и никогда не появлялся во время записей.
Эти первые посиделки в студии являются для меня самыми дорогими воспоминаниями. Моя мечта осуществилась, и мы получали огромное удовольствие, работая на Crystal Sound. Это и на альбоме слышно. Майкл постоянно носился туда-сюда или играл где-нибудь в уголке, и когда приходила его очередь, нам приходилось его искать, а он, хихикая, прятался в своем любимом укрытии под микшерным пультом. Он был счастливым ребенком. Он был еще так мал, что не доставал до микрофона, даже если микрофон устанавливали на самую низкую позицию. Чтобы это уладить, я принес откуда-то ящик, поставил его перед микрофоном, и Майкл пел свои партии стоя на нем. Никогда еще в этой студии не пел такой маленький мальчик. Чтобы мальчики не забросили школу, мы наняли для них преподавателя. Он сопровождал нас и на гастролях.
30 лет спустя я снова посетил Энди в Crystal Sound. Все стены были увешаны фотографиями Джексонов. Никому не разрешалось вешать что-либо другое – вся площадь была зарезервировано исключительно для Джексонов.
Энди был очень рад меня видеть. «Джо, ну где же ты пропадал все это время?», закричал он и у него потекли слезы.
Он расспрашивал меня о моих мальчиках и сказал мне, что ему их не хватает, и как он хотел бы еще разок повидаться с ними и поговорить. А я и не понял, какое хорошее впечатление мы у него оставили. В Калифорнии все происходило так быстро, поэтому трудно было поддерживать отношения со всеми, с кем ты знакомился. Мне понадобилось 30 лет, чтобы понять, каким верным другом был Энди.
Некоторое время спустя я наконец смог перевезти всех остальных членов семьи. Это означает, всех кроме Ребби. Она тем временем вышла замуж, и сразу же переехала с мужем в Кентукки. Я считал, что она в свои 18 лет была еще слишком молода для замужества, и я был против, но на свадьбе я конечно присутствовал, в конце концов я ее отец.
Как бы там ни было, Кэтрин и остальные дети выехали в Калифорнию, и мы с мальчиками не могли дождаться, когда же она наконец прибудет. Я вместе с нашим шофером поехал в аэропорт, чтобы встретить Кэтрин, Джанет, Ренди и Ла Тойю, и отвезти их в дом на голливудских холмах, который снимал для нас Берри. Вы можете себе представить, как была обескуражена Кэтрин, когда ей открыла дверь ужасно худая молодая женщина в коротком пестром платье на тонких бретельках. Я должен был ее предупредить, что она встретиться с Дайаной Росс. Позднее моя жена сказала мне, что она почувствовала себя полной дурой, когда вдруг оказалась лицом к лицу с Дайаной, которая со своими длинными накладными ресницами и перламутровой помадой выглядела как девушка из стриптиз-бара. Кэтрин была не очень-то шикарно одета, в конце концов она проделала долгий путь с маленькими детьми, и вот она стоит перед нашим новым домом напротив самой крупной звезды Motown . Она все же не показала своего смущения и позволила Дайане провести ее с экскурсией по дому.
Вскоре после прибытия в Калифорнию Кэтрин нашла в городе магазин, где можно было недорого купить ткани, и снова принялась шить костюмы для группы. Меня до глубины души возмутило, когда годы спустя я увидел в сериале сцену, как Сюзанн Де Пасс выбирает в магазине одежду для моих сыновей. Этого не было, хотя Motown возможно и хотелось бы, представить все именно так. Мать моих детей заботилась о том, чтобы они всегда были прилично одеты, а этот момент попросту обошли.
Вообще роль Сюзанн в карьере моих сыновей была в этом сериале сильно преувеличена, но ведь она чисто случайно была сопродюсером. Там есть сцены, где Сюзанн репетирует с нашими сыновьями каждый шаг. А ведь я и Кэтрин посвятили этому многие часы еще в Гэри. Кроме того, как я уже говорил, я обратил внимание Майкла на знаменитых танцоров степа, и Майкл превосходно владел всеми этими движениями задолго до того, как мы познакомились со Сюзанн.
Это могла бы быть очень миленькая романтичная история о том, как молодая женщина учила мальчиков танцевать, но любой, кто видел хоть одно выступление моих сыновей до того как они пришли в Motown, знает, что они уже все умели.
Но вернемся к нашей истории. После того как мы записали наш первый альбом, мы жили в доме на холмах, на Quenns Road в Голливуде. Один из жарких дней в 1968 году я никогда не забуду. Был уже ноябрь, но лето, необычайно жаркое и сухое, все еще продолжалось. Я был в доме, а Майкл играл возле бассейна. Вдруг он закричал и как молния бросился в дом. С широко раскрытыми от страха глазами, задыхаясь от бега, он стремительно кинулся ко мне. «Что случилось?», спрашиваю я его.
«Там возле бассейна огромная гремучка!», затараторил Майкл.
Соседи уже не раз предупреждали нас, что гремучие змеи спускаются с холмов в заселенные районы, потому что у них наверху мало воды, но я не предполагал, что они могут подойти так близко к дому. Я сказал нашему шоферу, чтоб он взял ружье и пристрелил змею. «Не могу же я стрелять в гремучую змею», заныл Джек. «Мало ли, вдруг она успеет меня укусить».
Мне пришлось самому взять оружие и пуститься на поиски змеи. Она как раз заползла между кустов, когда я спустился с веранды. Я переворошил все эти заросли, пока не нашел ее, и выпустил в нее весь заряд.
После этого случая я больше не хотел оставаться в этой местности и нанял маклера, чтобы он подыскал нам что-нибудь другое. Мы нашли очень симпатичное поместье рядом с Лос-Анжелесом в Энсино(Encino), которое мне понравилось. Оно находилось в стороне от дороги и подъезд к нему был очень долгим, это было удобно, потому что так фанатам трудно было добраться сразу до входной двери.
Долина Сан-Фернандо(San Fernando Valley) была спокойной и немного деревенской, и Энсино был достаточно далеко от полного опасностей и проблем мегаполиса Лос-Анжелеса. Здесь наши дети имели возможность посещать хорошие школы, а мы могли вести спокойную уединенную жизнь.
Так что я купил это поместье и мы переезжали в Энсино. Пока его перестраивали соответственно нашим потребностям, мы жили в другом доме неподалеку. В мае 1971 года мы въехали в наш новый дом.
Незадолго до этого наша соседка, с которой у нас были хорошие отношения, рассказала нам, что другие соседи собирают подписи под петицией, которая принудит нас снова съехать. Они боялись, что пришел конец их спокойной жизни, что наши фанаты потревожат их покой. Нам это показалось не слишком честным, потому что в долине уже жили некоторые кинозвезды, но ни их поклонников никто не жаловался. Но эти знаменитости были конечно белыми.
Наша соседка отказалась подписать эту петицию, и через некоторое время к нам все привыкли. Никто больше не хотел нас выгонять, и мы смогли остаться.
Я решил построить за домом студию звукозаписи. Рэнди, наш младший, проводил тогда почти все свое свободное время в саду и часто уединялся в этой студии. Однажды мы узнали, что он самостоятельно записал 3 отличные песни. Он написал текст, спел и сыграл на всех инструментах. Звучало действительно хорошо, и мы решили, что Рэнди честно заработал место в Jackson 5.
Так Рэнди был принят в группу 6-ым. Название Jackson 5 мы пока оставили, потому что мы уже были известны под этим именем. Позднее мы стали называться просто The Jacksons.
Первое выступление Рэнди на одном из наших концертов прошло с большим успехом. Публика с восторгом отреагировала на его небольшой танцевальный номер, потом он вернулся обратно к своим барабанам. У него была естественная и уверенная манера держаться на сцене и он прекрасно вписался в группу. Я чуть не расплакался от радости, наблюдая за ним.
Я хотел бы сказать несколько слов о Марлоне. Я очень рано заметил, как упорно он тренировался. Майкл тоже много и упорно репетировал, но он был талантлив скорее от природы. Марлон же наблюдал за другими и все время пытался стать лучше их. Он довел свое мастерство танца до совершенства и стал лучше чем все остальные мои сыновья, если не считать Майкла. Он играл важную роль в группе, к тому же он был независим и у него были собственные идеи. Как и Тито, он интересуется деловой стороной шоу-бизнеса и всегда готов выслушать мнение других.
Чем старше становились мои мальчики, тем меньше мне приходилось принуждать их репатировать и осваивать что-то новое. Они так часто выступали, что стали опытными исполнителями.
Пришло время, когда я мог подумать в будущем моих дочерей. Если мальчики имели такой успех, то я вполне мог сделать из Ребби, Ла Тойи и Джанет девичью группу.
Я решительно взялся за дело. Мы подобрали для них в студии несколько песен, и я начал их учить, как надо двигаться на сцене. У них неплохо получалось, но это было не то, что я себе представлял. С девочками мне было сложнее работать, чем с мальчиками. Ребби ведь была замужем, и вскоре у нее было полно хлопот с 3мя маленькими детьми, Ла Тойя и Джанет постоянно болтались где-то со своими друзьями. Поэтому мне очень редко удавалось собрать на репетицию всех троих.
Я упрекал их, говорил, что их группа может стать такой же знаменитой как и братья, а они только носики морщили. Пришлось мне устраивать их карьеру другим образом.
Я тогда получал очень много предложений для Jackson 5 из Лас-Вегаса. И у меня возникла идея – взять туда всех детей.
Я ангажировал для концертов в Лас-Вегасе самых знаменитых продюсеров, и в течении 3х месяцев готовил детей к этим концертам. Motown конечно сразу узнал о наших планах и сообщил мне, что считает наши шоу ошибкой. Дети якобы не могут иметь успех в Лас-Вегасе. Motown также прекратил оказывать нам рекламную поддержку.
Их реакция только сильнее убедила меня в том, что я должен создать для этих концертов что-то особенное. Я хотел им всем доказать, что не только сыновья, но и все мои дети вместе могут показать хорошее шоу.
Поэтому мы должны были исполнять не только новейшие хиты Jackson 5, но и степ, и баллады, классические мелодии и народные песни. Я совместно с продюсером разработал для Джанет несколько номеров с песнями Мэй Вест(Mae West), она и Рэнди учились петь дуэтом, среди других песни Сонни и Шер „The beat goes on" и „I got you babe". Менеджмент Motown прислал мне письмо, где раскритиковал мои планы, но я не позволил им себя остановить.
Первое шоу состоялось 9 апреля. Гордость переполняла мое сердце, когда они в своих новых костюмах входили в MGM Grand Hotel. А когда они вышли на сцену, зал был забит до отказа.
Джанет было всего 7, и она была такой хорошенькой, когда крутила своим перьевым боа. Она и Рэнди прекрасно исполняли свои дуэты. Остальные пели и танцевали – у нас были номера на любой вкус. Билеты были распроданы на недели вперед, и каждый вечер заканчивался овацией, зрители аплодировали стоя. Мы побили все рекорды и вошли в историю.
Motown, конечно, узнал о нашем невероятном успехе, и с этого момента поддерживал нас чем только мог.

Эти шоу так хорошо принимались, что мы повторяли их в августе 1974, и после небольшой паузы снова вернулись в MGM в ноябре. В перерывах между этими выступлениями регулярно продолжались и концерты Jackson 5. Наши семейные шоу были такими же успешными, как турне Jackson 5, потому что мы предлагали программу для всех возрастов, и к тому же еще продемонстрировали, чего может добиться семья, если она держаться вместе.

Глава 18. Панама.

Когда мы снова вернулись домой, мы сразу же погрузились в работу над новым альбомом. Все наши деловые встречи были расписаны на месяцы вперед, и мы решили сначала закончить с альбомом, а потом ехать на гастроли. Jackson 5 записали «Dancing machine», еще один хит группы в чартах. Благодаря нашим поклонникам каждый наш альбом становился хитом.
Мы как всегда усердно работали, и мальчики разработали новые танцы для песен с нового альбома. Мы получали огромное количество приглашений из Ранамы, и когда нас пригласил знакомый продюсер, я согласился.
Наше прибытие в Панаму ничем не отличалось от остальных – нам был оказан такой же торжественный прием, как и в других странах. В аэропорту стояла ликующая толпа с фотографиями и знаменами, и фанаты кидались к ребятам за автографами.

Мои сыновья хорошо отдохнули, они чувствовали себя комфортно, потому что их хорошо приняли и им были рады. Их шоу с этот вечер было лучшим из всех их выступлений. Иногда бывают такие дни.
Нам хотелось немного посмотреть страну, и объявление об экскурсии к индейцам племени куна (Cuna) разбудило мое любопытство. Но самолеты, которые летали к этому живущему в джунглях племени, были слишком маленькими, поэтому я посчитал, что для моих мальчиков это слишком опасно, и решил лететь туда один вместе с моим другом, который сопровождал нас в турне.
Когда он увидел машину, которая должна была везти нас туда, он обеспокоенно покачал головой, но мы собрали все свое мужество и взошли на борт маленького старого Piper Cub. На борту были и другие пассажиры, которые летели к другому племени, и вдруг я с ужасом понял, что пилот заходит на посадку там, где не видно ничего даже отдаленно напоминающего аэропорт. Все, что мы видели внизу – непроходимые зеленые джунгли. «Где посадочная полоса?», забеспокоился я. Пилот указал на небольшой просвет между деревьями, примерно такой ширины, как среднестатистический задний двор, и поверите вы мне или нет, но он уверенно посадил самолет на этот пятачок.
Других пассажиров уже встречали несколько индейцев, и они вместе исчезли в лесу. Вероятно, поблизости было маленькое поселение. Пока мы там стояли, мой друг указал мне на крылья: «Джо, ты только посмотри на это». Я посмотрел, куда он показывал, и мне стало страшно, потому что крыло самолета было закреплено проволокой. Разумеется, в мои намерения не входило на это жаловаться. В конце концов, мы находились в самой чаще джунглей, где было полно хищников, и видит Б-г, я не хотел идти дальше пешком. Пилон тем временем снова взлетел. Мой друг с каменным от страха лицом сел рядом со мной, когда мы снова взлетели. Мне стало плохо, когда я представил, что самолет мог застрять между деревьев, их верхушки находились прямо под нами.
Некоторое время мы летели молча, и наконец увидели посадочную полосу. Когда мы спустились пониже, то заметили внизу остатки разбитого самолета, лежащие в стороне. «Что это там внизу?», спросили мы нашего пилота.
«А, он упал, и мы никак не соберемся убрать обломки», уклончиво ответил мужчина.
К счастью, посадка проходила нормально, когда самолет пошел на снижение, мы увидели, что аэропорт находится неподалеку от океана, рядом с бухтой с бесчисленными маленькими островками. Т. к. наш пилот сообщил на землю, что мы прибыли, нас вышла встречать толпа куна. Мы приземлились на La Comarka de San Blas, архипелаге Сан-Блас, скоплении из почти 400 островов, принадлежащих куна.
Мой друг и я увидели там туристов со всего мира, потому что рядом с хижинами куна находился развлекательный центр с магазинами и ночным клубом.
Изумительно было то, что встречали нас только женщины. Они были очень маленькие и изящные, многие держали на руках детей. Улыбаясь, они обступили нас, и я сразу почувствовал себя у них как дома.
Меня очень удивило, как хорошо куна говорят по-английски. Они показывали нам свою страну и все обьясняли. А я все время думал о том, куда подевались мужчины.
На ужин мы с другом пошли в ресторан. Мне подали жареную птицу, которую я принял за фазана или что-то в этом роде, но когда я спросил официантку, она ответила, что это попугай.
Потом мы захотели пообщаться с индейцами, которые ждали снаружи, и вновь нам встретились только женщины.Молодые девушки носили свои длинные черные волосы распущенными, взрослые женщины были с короткими прическами. У многих в носу было золотое кольцо и внизу вытатуирована черная линия. Их одежда была пестрой и яркой, женщины носили множество бус, золотые кольца и серьги. Они сели на землю в кружок, скрестив ноги, и пригласили нас присоединиться.
Я вообще-то больше привык к стульям, но с некоторыми усилиями у меня получилось занять такую же позицию на земле.
Они были очень приветливы, забросали нас вопросами о моей семье, и мы с удовольствием все рассказали.
Через некоторое время я заметил, что мужчины стоят за хижинами, и я сказал хозяйке дома, что они могли бы присесть с нами. Для меня было большой неожиданностью узнать, что у куна, племени, где господствует матриархат, всем распоряжаются женщины. Они занимаются торговлей, выбирают себе мужей, и наследство передается только по женской линии.
После нашего разговора они показали нам свои хижины и рассказали, что в живут в основном за счет рыбной ловли и питаются рыбой, потому что они считают ее более полезной. Они также изготавливают на продажу различные художественные поделки: кольца, покрывала и стеганые одеяла.
Они приготовили травяной чай, и теперь пришла моя очередь спрашивать. Я спросил, не водятся ли в этой местности ядовитые змеи, и они рассказали, что есть зеленая змея, чей укус смертелен. Об этом мне даже не хотелось думать. Намного приятнее было прогуливаться по пляжу и смотреть на синее-синее море. Это место казалось мне прекрасным как рай.
Куна чудесные люди, а их смуглые дети были необычайно красивы. Я с радостью взял бы какого-нибудь малыша с собой, но это было, конечно же, невозможно. (Мой совет начинающим желтым журналистам – на основании этой фразы построить версию, что педофилия передается в семье Джексонов по наследству, и что Майкл получил ее от Джо. А что, идея богатая. Главное быть понаглее и не боятся врать, и с честными глазами перекраивать факты и оперировать цитатами. А если еще и назвать надежный источник информации, какого нибудь второго помощника третьего осветителя, которые долго, аж 2 концерта работал с Джексонами, так вообще хорошо. Главный редактор гарантированно зарплату прибавит. Извините, вырвалось – комментарий Crista). В любом случае прибывание у куна было замечательным приключением, а когда мы уходили, они просто завалили нас самыми невероятными подарками: покрывала, украшения, маленькие золотые самородки. Набралось так много, что я еле-еле все это унес. Они снова приглашали нас, и я обещал вернуться.
На обратном пути мы попали в грозу и самолет здорово трясло. Но и этот раз наш опытный пилот держал все под контролем. Сыновья встретили меня в отеле, они сильно из-за меня переволновались, и набросились на меня с расспросами. Я рассказал им о куна и показал подарки. Мой рассказ показался им похожим на сказку.

Вскоре нам пришлось возвращаться домой. На обратном пути мы пролетали над Панамским каналом – впечатляющее зрелище. Но я был рад, что мы возвращаемся в Америку, потому что нам всем срочно была необходима передышка.

Глава 19. Приключения в Бразилии.

После Панамы мы получили много приглашений из Южной Америки, прежде всего из Венесуэлы и Бразилии. Я всегда мечтал побывать в Бразилии, и мы отправились в Рио!
Промоутер приехал из Рио в Америку, чтобы сопровождать нас в Бразилию. Рио-де-Жанейро! Мне нравиться уже само имя этого многоликого мегаполиса. Когда мы заходили на посадку, я увидел из окна самолета один из самых красивых городов мира. По дороге в гостиницу меня ждало еще одно потрясение: я обнаружил, что все вокруг ходят в купальных костюмах. Похоже, эти люди действительно наслаждались жизнью.
Мы должны были выступать в Рио, Сан-Пауло и Бразилии. Моих мальчиков везде принимали с распростертыми объятиями. После концерта в Рио, который, как обычно, прошел прекрасно, мы поехали в Сан-Пауло. Это действительно огромный город, с небоскребами как в Нью-Йорке.
Публика в Сан-Пауло была чудесная. Люди отлично выглядят и кажутся очень здоровыми из-за своего золотистого загара, прежде всего молодые девушки все как одна настоящие красавицы. Я на всякий случай не спускал глаз с моих сыновей, чтоб они не наделали глупостей.
В Бразилию, на наш следующий концерт, можно было попасть только на самолете. Мы уже заняли свои места, когда я выглянул в окно и заметил, что наше оборудование все еще стоит на летном поле. Я забеспокоился, подозвал стюардессу , объяснил ей, что у нас концерт сразу после прибытия в Бразилию, и спросил, почему наши вещи еще не погружены в самолет. Она ответила, что они не могут забрать все сразу, то, что осталось снаружи, заберет другая машина, которая приземлиться через час после нас. Меня это немного успокоило, хотя мне не очень хотелось улетать без нашего снаряжения. Но самолет уже стартовал, и ничего нельзя было изменить.
Когда мы вошли в концертный зал в Бразилии, наше оборудование еще не появилось. Я попросил одного из вооруженных охранников узнать, когда наконец прибудет наш груз. Он выполнил это поручение и сообщил мне, что груз все еще в Сан-Пауло и непохоже, что он сегодня прибудет.
Т.к. зал тем временем наполнялся народом, он предложил вывести нас через заднюю дверь, ведь если люди заметят, что мы не можем выступать, начнется хаос. Но в этот момент кто-то объявил через громкоговорители, что шоу не состоится. Лучше бы не говорил.
Через несколько секунд началось столпотворение. Зрители неистовствовали. Мы выскочили наружу, и когда нас увидел водитель экскурсионного автобуса, он сразу же завел мотор. Едва мы запрыгнули в автобус, как из зала повалила беснующаяся толпа. Люди толпились вокруг автобуса, толкали его и бросались чем попало.
«Быстро на пол и закрыть головы руками!», крикнул я мальчикам. Полетели осколки разбитого стекла, и через несколько минут все окна были выбиты. Водителю каким-то чудом удалось проехать через разъяренную толпу и при этом никого не задавить, и в конце концов мы выбрались на свободную дорогу. Но разгневанные зрители еще преследовали нас некоторое время. Слава Б-гу, мы выбрались живыми.
На следующий день во всех газетах было написано, что Джексоны едва не вызвали в Бразилии восстание.
Наконец наше оборудование прилетело из Сан-Пауло, но в то, что концерт на самом деле состоится, все поверили только тогда, когда мы вышли на сцену. Несмотря ни на что, это была фантастическая публика. Они громка кричали и хлопали, а службе безопасности все время приходилось следить, чтобы зрители не лезли на сцену. И конечно, девочки пачками падали в обморок.

То, что они забросали камнями наш автобус, было полностью забыто. Я очень гордился мальчиками, они показали отличное шоу, несмотря на то, через что им пришлось пройти. После концерта бразильцы обходились с нами в высшей степени вежливо и внимательно. Это еще раз показывает, как велика сила музыки. Если наша музыка достигла их сердец, они станут нашими друзьями на всю жизнь.
Мы провели здесь 2 дня, потом нам снова пришлось прощаться. Огромная толпа сопровождала нас по дороге из отеля в аэропорт. Несмотря на некоторые неприятные обстоятельства, у нас осталось больше хороших впечатлений о Бразилии, в итоге все было точно так же, как в других странах, куда Джексоны приезжали с гастролями: с каждым концертом число наших поклонников увеличивалось.
Люди во всем мире похожи, нужно только суметь им понравиться. И мы это сделали. Иногда мы приезжали как посланники Соединенных Штатов, и это было прекрасное чувство – иметь друзей по всему миру.

Глава 20. Филиппины.

После второго австралийского турне мы начали работу над новым альбомом и подготовку к следующим концертам. Jackson 5 должны были выступать в Маниле. Я всегда хотел посмотрет Филиппины, поэтому просто не мог дождаться, когда же мы поедем. Момент был подходящий, потому что наши альбомы продавались там так хорошо, что Motown не успевал с поставками. Эти выступления должны были быть безупречными, чтобы мальчики оставили там хорошее впечатление об американцах. Мы много репетировали и сделали перед поездкой прививки, чтобы никто не заболел.
Перелет был таким же длинным, как до Австралии. Перед посадкой промоутеры, которые уже многие месяцы умоляли нас наконец-то приехать на Филиппины, сказали нам, чтобы мы держались поближе друг к другу, ведь нас наверняка ожидает огромная толпа фанатов.
И действительно, фанатов в аэропорту было невероятное количество. Все выглядело так, как будто мы будем давать концерт прямо здесь. Люди всех возрастов махали нам, пели, кричали и размахивали плакатами с надписями: «Jackson 5 – добро пожаловать на Филиппины!» и «Мы вас любим!». Вы можете подумать, что мои мальчики уже привыкли к подобным встречам, но я заметил, как они были тронуты.
Когда мы вышли из самолета, толпа начала скандировать: «Мы любим тебя, Майкл. Мы любим тебя, Марлон. Мы любим тебя, Джеки. Мы любим тебя, Джермейн. Мы любим тебя, Тито». Такого мне еще нигде не приходилось видеть, я впервые осознал, что мои сыновья действительно интернациональные звезды. Я был растроган до слез.
Первый вопрос, который нам задал репортер, нравиться ли нам на Филиппинах. Что за вопрос! Конечно, нравиться!
Мы дали несколько интервью на радио, потом нас пригласили на прием, где нас приветствовала лично Имельда Маркос, первая леди Филиппин. Я знал все то, что писали в газетах о ней и ее муже, но с нами она обращалась прекрасно. Она поприветствовала моих сыновей и обняла каждого из нас.
Потом начались концерты. Все они были полностью распроданы. На первом концерте я как всегда стоял за кулисами, наблюдал, как ребята торопятся на сцену. Они великолепно выглядели в своих красочных костюмах. Майкл схватил микрофон и запел АВС. Можно себе представить, как я гордился своими сыновьями, когда вся публика начала подпевать. Наконец-то произошло то, чего я добивался многие годы. Концерт прошел хорошо, зрители кричали и топали ногами.
Я сиял от радости. Мои дети в совершенстве знали каждую ноту и каждый шаг, у меня больше не было повода для беспокойства. Публика поблагодарила их бурными овациями. Когда фанаты бросились штурмовать сцену, нам пришлось как можно быстрее исчезнуть, чтобы не попасться им в руки.
Мы давали концерты и в других частях страны, а потом устроили себе 2хнедельный отпуск. Мы путешествовали по стране и всюду находили друзей, нам столько всего надарили, что мы не смогли забрать с собой наши чемоданы, пришлось послать их вслед за нами.
В Маниле мы пошили себе одежду у портного. Это было очень недорого, и костюмы сидели как влитые. Мы также заказали обувь ручной работы, и тех денег, что мы за это выложили, в Штатах хватит разве что на футболку. Эта обувь долго носилась. Я свои ношу до сих пор!
Когда мы снова полетели домой, с нами прощалась толпа плачущих фанатов, они махали нам флагами и платками. Они не хотели нас отпускать.
При посадке в Америке пилот сообщил мне, что аэропорт кишит фанатами. Такое скопление людей небезопасно, и я боялся, что они могут причинить вред моим детям. Поэтому я попросил, чтобы лимузин подъехал прямо на взлетную полосу, чтобы мы из самолета могли сразу пересесть в машину. Так и произошло. Поклонники ждали напрасно. Т. к. в телевизионных новостях сообщили, какой успех мы имели на Филиппинах, американцы стали еще больше сходить с уми по моим мальчикам. Мы преодолели еще один рубеж для Америки и Джексонов.
Позже я узнал, что Имельда, которая так хорошо нас приняла, была разочарована тем, что у нее в Маниле нет хорошего зала, в котором могли бы выступать такие звезды, как наша группа. Поэтому она приказала построить 2 новых больших сооружения, которые сегодня относятся к самым красивым зданиям во всей Азии. Обе по меньшей мере такие же большие, как футбольный стадион. Филиппинский телевизионный центр похож на современную версию Парфенона, а в Народном театре искусств позднее проводился конкурс «Мисс Вселенная». Имельда Маркос с тех пор считается «Покровительницей филиппинского искусства и музыки». Я очень счастлив, что наш приезд вдохновил ее сделать что-то хорошее для других артистов.
Наша поездка на Филиппины была частью турне по дальнему Востоку. Во время этого турне мы второй рай побывали в Японии (первый раз был в 1973) и в Гонконге. В ноябре 1974 турне закончилось, и мы все наконец-то взяли отпуск.

Глава 21. Расставание с Motown.

Примерно в то самое время, когда я начал заниматься карьерой Джанет, у Jackson 5 истекал контракт с Motown. Я должен был решить, будем ли мы его продлять или подпишем договор с другим лейблом. Jackson 5 к тому времени уже стали очень знаменитыми, поэтому я требовал больше привилегий. Кроме всего прочего, мальчики должны были получить возможность записывать на каждом следующем альбоме хотя бы по 2-3 их собственных песни, и самим продюсировать свои пластинки. Мы записали сотни песен, которые были сочинены другими, и мне казалось, когда я требую , чтобы мальчикам разрешили самим создавать песни – я не требую слишком много. Многие годы мы терпеливо ждали этой возможности, и никто не смел мне рассказывать, что группа этого не заслужила.
Т. к. дома в нашем распоряжении была профессиональная студия звукозаписи, мои сыновья, конечно, уже записывали свои песни (а я с самого начала показал им все тонкости этого процесса). Но Motown потребовал, чтобы мои мальчики продлили контраки с фирмой как артисты и как exklusive songwriter. Если бы я выполнил эти требования, Motown приобрел бы права на тексты моих сыновей, а я этого не хотел. Только не после того, как мои дети продали миллионы пластинок, имея с этого очень небольшой процент. Motown прикарманивал большую часть доходов со всех наших альбомов, и сейчас дети наконец-то должны были сами пожать плоды своего труда.
Motown все-таки не пошел на это, только предложил мне 70 или 80 тысяч долларов за права на песни, после долгих переговоров я отклонил продление контракта и пустился на поиски лейбла побольше, где мои сыновья могли бы сочинять, записывать и продюсировать собственный материал.
Около 10 лет спустя мне рассказывали, что никто не проинформировал Берри Горди о моих переговорах с Motown. Человек, отклонивший мои якобы чрезмерные требования, в конце концов был уволен.
Берри был сильно разочарован, потеряв Jackson 5, но на Epic Records у мальчиков была возможность, долгие годы пользоваться своими авторскими правами. Я не хотел, чтобы они закончили, как многие другие люди в музыкальной индустрии, продавшие миллионы записей и в итоге не имевшие даже крыши над головой.
После жестких переговоров с президентом Epic и людьми с A&R появился контракт, которым я не только остался доволен, но и мог по настоящему гордиться. Epic предлагал существенно больше денег и прав, чем Motown когда-либо собирался дать группе. Я дал его подписать Джеки, Тито, Майклу, Марлону и Рэнди, а потом послал контракт Джермейну, который как раз был на рыбалке с певцом Барри Уайтом(Barry White). Я вообще-то предполагал, что сначала Джермейн поговорит о контракте со мной, я ведь не просто менеджер группы, но и его отец. Но мой сын сразу же пошел с новым контрактом к Берри, и тот уговорил его продолжать работать на Motown вместо того чтобы подписаться на Epic. Я был уничтожен.Тех Jackson 5, в том виде как я их создал, больше не существовало.
К счастью, Рэнди уже принадлежал к группе, так что в ней все еще было 5 членов. Я на всякий случай объяснил людям на Epic, что Джермейн должен сохранить возможность в любое время присоединиться к нам, если захочет. Они на это согласились.
По-видимому, президент Motown что-то пообещал Джермейну – они собирались многое для него сделать.
Я понимал, почему Джермейн принял это решение. Все-таки он был женат на Хейзел(Hazel), прекрасной дочери Берри Горди. И он любил Хейзел и их детей. Ему было непросто разрешить этот конфликт, но он решил его в пользу Motown, а его братья перешли на Epic, который тогда принадлежал CBS. После этого сразу же образовалась пропасть (в профессиональном плане)между Джексонами как группой и карьерой Джермейна как сольного артиста на другом лейбле.
Если бы раньше меня спросили, расстанутся ли когда-нибудь Майкл и Джермейн, я бы ответил решительным Нет – эти двое были невероятно близки. Они много лет пели вместе, мне и во сне не могло присниться, что что-то может их разлучить.
Майкл не мог скрыть, как он огорчен решением Джермейна. На концертах они многие песни пели дуетом, теперь Майклу пришлось как можно быстрее учиться исполнять из одному. Я молча страдал вместе с ним. Для меня было пыткой видеть братьев на сцене без Джермейна. Его партии взял на себя Марлон, и он очень старался заполнить образовавшуюся пустоту.
В этой ситуации были и положительные моменты. Меня впечатлило, как Марлон вырос за это время как исполнитель. Я никогда не говорил ему, что я им горжусь, потому что я редко выражаю свои чувства. Рэнди тоже был великолепным музыкантом, и Джексоны остались такой же сильной группой, как и всегда. Как бы то ни было, поклонники остались нам верны.

Я радовался, наблюдая развитие Марлона и Рэнди, но радость моя пошла на спад, когда я узнал, что мы проиграли процесс. Суд признал за Motown права на название «Jackson 5». Мы все были расстроены тем, что не можем больше использовать это название. Motown приобрел эти права уже давно. Я тогда доверился своему адвокату, но он оказался плохим советчиком.
Мне вспоминается похожая история, она произошла недавно. Помните, как все потешались над Принсем, потому что не понимали, почему он вдруг назвал себя «Артист, ранее известный как Принс». Я-то знаю, что имя меняется, а суть остается.
Одна из женщин, выступавших вместе с Принсем, рассказывала, что он, вероятно, улаживал такой же конфликт со своим лейблом, как мы в свое время с Motown. Он мог поменять свою звукозаписывающую фирму в любое время, но не мог забрать с собой свое имя, потому что права на него принадлежали фирме. Я прекрасно понимаю, почему он писал на щеке слово «раб», это просто был его способ протестовать. Вообще-то Принс уладил этот спор относительно быстро. Нам пришлось ждать намного дольше, прежде чем мы снова могли называться нашим именем. Только сейчас, через 20 с лишним лет, мы снова имеем право называться «Jackson 5», хотя мы звались так и до Motown.
Конечно, мы записали много пластинок на Epic под именем The Jacksons, но пришлось заново проделывать всю работу с общественностью, чтобы раскрутить новое имя. Нескольких фанатов мы наверняка при этом потеряли. Но мы не пали духом.
Джермейн тем временем делал сольную карьеру и у него было несколько хороших хитов. Он в итоге расстался с Motown и подписал контракт с Arista, хотя я его просил вернуться к нам. Меня немного успокоило то, что президент Arista, Клайв Девис(Clive Davis), сказал нам, что он не имел бы ничего против, если Джермейн запишет несколько песен на Epic вместе с группой.
Все эти годы на Motown я принимал решения за моих сыновей, потому что они были еще несовершеннолетними. По калифорнийскому закону большинство деловых решений можно принимать самостоятельно только с 21 года. Но когда закон был изменен и совершеннолетие стало начинаться уже с 18ти, некоторые люди разволновали моих детей. Поэтому самые большие проблемы у меня начались не тогда, когда мы были с Motown, а позднее, когда многочисленные адвокаты, менеджеры и другие советчики приобрели влияние на моих детей и говорили им противоречащие друг другу вещи.
К сожалению, многие люди пытались разлучить меня с сыновьями, чтобы обогатиться самим.
На Epic все шло хорошо. После приблизительно 20ти альбомов, которые мы записали как Jackson 5, мои сыновья наконец-то имели право сами быть продюсерами и писать собственные песни. Начало этому положили 2 песни с альбома «Goin` places», вышедшего в 1977 году.
Одна из них, «Do what you wanna», написана Майклом. В начале вступают духовые инструменты и создают настроение этой веселой быстрой песни, в ней речь о том, что надо быть сильным, и прежде всего надо быть самим собой. Это та философия, которую я передал своим детям.
Еще одна их собственная песня – «Shake your body (down to the ground)» с альбома «Destiny». Она тоже стала хитом.
Как всегда, я занимался менеджментом группы и сопровождал их на гастролях. В 1979 мы поехали в турне, чтобы рекламировать «Destiny». Мы выступали в Мадриде, Амстердаме и Женеве, затем последовало 13-дневное турне по городам Англии и Шотландии. В перерыве мы записали телевизионную программу в Швейцарии. Потом мы были в Париже, а закончилось турне в столице Кении Найроби.
В начале мая 1979 года мы выступали во многих городах Америки, что сразу же окупилось: уже к 8 мая Epic продал миллион экземпляров «Destiny».Несмотря на то, что альбом получил платину, мы продолжали выступать в сумасшедшем темпе и давали один концерт за другим.
В октябре мы снова были на гастролях по 80 городам, при этом мы давали концерты в Англии и Швеции. А в конце года The Jacksons была вручена награда NAACP(National association fort he advancement of coloured people), которую они уже однажды получали 10 лет назад: лучшая вокальная группа года. И сингл, написанный моими мальчиками, «Shake your body», продался в количестве 2 миллионов экземпляров. Я живу ради таких моментов, когда моя стратегия и вера в моих детей оправдывает себя и все исполняется так, как я надеялся.
Пока The Jacksons были на гастролях, Epic выпустил альбом Майкла «Off the wall», и наши концерты продвигали продажи и этого альбома тоже. В декабре было продано 5 миллионов пластинок, еще 2 миллиона за границей.
В начале 1980 года с Рэнди произошел несчастный случай. После долгой жары зарядил дождь, и смесь воды и масла сделала улицы Лос-Анжелеса скользкими как лед. Мерседес Рэнди занесло и он врезался в фонарный столб. Рэнди зажало в разбитой машине и его освобождали специальным аппаратом. У него были многочисленные переломы и внутренние кровотечения.
Среди ночи нас с Кэтрин разбудил телефонный звонок. Я сразу же уведомил остальных детей, и через 10 минут все собрались в нашем доме в Лос-Анжелесе. Кэтрин, Ла Тойа, Майкл и я сразу же отправились в больницу.
Вскоре после того, как мы туда прибыли, нам сообщили, что медсестра по ошибке вколола Рэнди не то лекарство. Его сердце остановилось, но врачам удалось вернуть его к жизни. Мне стало дурно от одной только мысли, что мой младший сын чуть не умер. Нам разрешили войти к нему ненадолго, и то, что мы увидели, повергло нас в ужас. Все пальцы были сломаны и обе ноги от бедер и ниже были полностью раздроблены. Врачи объяснили нам, что нервы повреждены и ноги придется ампутирровать. Рэнди никогда не сможет ходить. Мы с Кэтрин, плача, упали без сил. Моей жене была невыносима мысль, что наш сын всю свою оставшуюся жизнь будет прикован к инвалидному креслу. Она начала молится.
Но Рэнди не поверил словам врачей. Он защищался от своего диагноза и не дал согласия на ампутацию. И он добился своего. Через 6 месяцев в инвалидном кресле он уже настолько оправился, что снова мог ходить! Можете себе представить,как мы радовались!
Вскоре он настоял на том, чтобы выйти на сцену вместе с братьями. Это была его личная победа, и я гордился тем, с каким упорством он добивался своего выздоровления. В честь этой успешной борьбы The Jacksons назвали свой новый альбом „Triumph". Для этого альбома мои сыновья впервые написали и спродюсировали все песни.
Известность этому альбому принесла песня «Heartbreak hotel», как в музыкальном, так и в текстовом смысли восхитительная песня. На „Triumph" есть также одна из моих любимых песен, « Can you feel it», которая тоже стала платиновой.
С выпуском этого альбома, который и для меня стал триумфом, исполнилась моя самая большая мечта. Наконец-то мои сыновья могли писать собственные хиты. Их будущее было обеспечено.
Летом 1981 The Jacksons снова поехали в турне по Соединенным Штатам. Мы посетили 39 городов, началось турне в Мемфисе, Теннесси и закончилось в Лос-Анжелесе. Epic поддержал турне тем, что выпустил живой альбом. В июле 1984 на рынке появилась пластинка «Victory» и стала дважды платиновой, еще один рекорд в музыкальной истории.
Мои сыновья заработали много денег после заключения контракта с Epic. Джеки, Тито и Марлон использовали часть прибыли от второго альбома, чтобы построить собственные звукозаписывающие студии. К тому времени Джексоны продали более 100 миллионов альбомов по всему миру.

Глава 22. Joseph Jackson Productions.

Я представлял интересы The Jacksons на Epic и обдумывал карьеру Джермейна и моей младшей дочери Джанет, в то же время моя продюсерская фирма, Joseph Jackson Productions, тоже требовала моего внимания.
Когда основываешь собственное дело, нужно позаботиться о том, чтобы ты имел возможность оплачивать служащих, ведь один фирмой не поуправляешь. К тому же нужно одновременно заниматься многими вещами. Служащие должны иметь незапятнанную репутацию и быть достаточно честолюбивыми, чтобы фирма успешно развивалась. И нет ничего сложнее, чем знать заранее, подходит ли человек для этой работы или нет. Я довольно часто видел, как работа меняла милых, дружелюбных людех, и они становились алчными.
Но я хорошо знаю людей и точно чувствую, если кто-то хочет мне навредить. Как правило выясняется, что люди, которые хотели причинить вред мне или моей семье, в итоге больше вредят самим себе. У моей семьи есть друзья во всем мире, и если нас хотят обмануть, кто-то всегда узнает об этом. Наши друзья очень лояльны по отношению к нам. Мы многие годы посылали хорошую карму, и сейчас она возвращается к нам.
Несколько лет до этого я уговаривал Джанет поехать в турне. У меня были для нее гарантированные предложения приблизительно на 31 миллион долларов. Большая кинокомпания предложила ей контракт на 3 фильма, и еще мы получили предложение от крупного производителя фруктовых соков, они готовы были стать спонсорами гастролей. Но она почему-то отказалась. Я был разочарован, в конце концов знаменитым становятся, чтобы зарабатывать деньги. И предложения-то были.
Я потерял много денег, потому что Джанет не поехала с турне, ведь я вел с этими фирмами продолжительные переговоры. Но такое случается, и с течением времени я научился с этим справляться. Я просто преодолеваю свое разочарование и продолжаю работать.
И я смог кое-чего достич с моей фирмой.
К примеру, я способствовал тому, что Майкл работал над саундтреком. Это предложение показалось мне настолько интересным, что я вступил с ними в контакт, и в результате Майкл спел свою песню «Ben», за которую позднее получил «Оскар»и «Golden Globe».
Надо располагать достаточными средствами, чтобы продюсерская фирма успешно функционировала. Между тем подошло время продюсировать новый альбом Джанет, но мне не хватало денег, чтобы заплатить моим работникам и продюсерам. Я не хотел брать кредит в банке, это было бы слишком долго и хлопотно.
Мне пришлось обратиться к Майклу и мы заключили соглашение: если он поможет перестроить наш дом согласно нашим представлениям, я перепишу половину дома на его имя. И т. к. после у Кэтрин и меня еще оставалось по четверти дома, я продал свою часть одному из членов семьи, чтобы продюсировать новый альбом Джанет и помочь Ла Тойе тоже записать пластинку. Эта сделка была заключена абсолютно конфиденциально, как чисто семейное дело, поэтому я и здесь не назову, кому я продал свою часть. Кроме того, обе мои младшие дочери только из этой книги узнают, что 20 лет назад я продал свою собственность, чтобы помочь им.
Небольшую часть денег я использовал, чтобы оплатить счета за обстановку, зарплату служащим, и секретариат в офисе в Голливуде. Оставшиеся деньги я вложил в карьеры Джанет и Ла Тойи. Я финансировал свою продюсерскую фирму, чтобы Джанет и Ла Тойя смогли войти в этот бизнес. Я выдвигал их обеих как новых певиц и был их промоутером.
Чтобы привести в движение карьеру нового артиста, требуется вложить много денег и усилий, как бы талантлив он ни был. Но я не хотел, чтобы мои дочери возвращали мне деньги. Им вообще не обязательно знать, сколько все это стоило на самом деле. Я просто хотел, чтобы они добились успеха и уверенно шли своим путем.
Оглядываясь назад, я могу сказать, что, продав свою часть дома, я сделал для Джанет и Ла Тойи все, что было в моих силах. И я горжусь этим.
Я охотно помогаю моим детям и родственникам. Для меня это в радость. Иногда , когда я остаюсь один и обдумываю все это, слезы подступают к моим глазам, и я горд тем, что все, что я сделал, я сделал от чистого сердца.

Я хотел бы упомянуть о призе, который я получил как менеджер моих детей. Black Radio Exklusive, B.R.E., объявило меня менеджером года. В первый раз моя работа удостоилась награды. Меня это очень обрадовало, и я буду вечно благодарен B.R.E.

Глава 23. Новый дом для моей жены.

Т.к. я переписал ему половину дома, Майкл согласился помочь его перестроить. Мы собрались все вместе, каждый внес свои идеи, и в результате получилось прекрасное поместье в тюдорском стиле. Кое-кто даже считает, что это самый красивый дом в округе. Мы живем там до сих пор.
Внутри дома вниз спускается винтовая деревянная лестница, а высокие окна на входе частично сделаны из цветного стекла. Рядом с гостиной, расположенной в глубине дома, находиться бар, все стулья в баре ручной работы. У нас есть собственное кино, столовая, где мы можем дать большой обед, спортивный зал, кабинет, гараж для многих машин и полностью оснащенная студия звукозаписи. Еще есть специальная комната, где мы храним разные призы и награды, врученные нашей семье за все это время. Несмотря на изысканную обстановку, больше всего мы любим находиться на кухне, это расположенное в центре помещение, где собирается вся семья.
Сад вокруг нашего дома устроен как маленький парк. Когда вы поднимаетесь по длинной дороге, ведущей к нам ,то видите круглый фонтан с лошадиными головами на мощеной дорожке к дому.

Сад вокруг нашего дома устроен как маленький парк. Когда вы поднимаетесь по длинной дороге, ведущей к нам ,то видите круглый фонтан с лошадиными головами на мощеной дорожке к дому.
В саду много фонтанов и водопадов. Один из них отделан пестрой мозаикой, на которой изображены 2 попугая, он льется в бассейн. Около бассейна стоят 2 деревянных павильона.
Подальше в саду есть еще один павильон и ручей, который впадает в пруд ,через него перекинут мост. В пруду плавает пара лебедей, и он подпитывается от природного водопада.
Ночью звукозаписывающая студия, павильоны и большинство дорожек освещены крохотными лампочками. Кусты подстрижены, частично как геометрические фигуры, но некоторые похожи на животных, на жирафа например или большого игрушечного слона.
Перед студией стоит стеклянный шкаф, специально заказанный Майклом. Внутри находятся куклы, если нажать кнопку, они танцуют. Куклы танцуют под музыку, как в большой стеклянной музыкальной шкатулке.
Вскоре после того как дом был перестроен, Майкл сам оформил 2 комнаты над гаражом. Стены сплош завешаны особыми семейными фотографиями. Например, в южном крыле комнаты побольше висит фото моего отца Саймуэля в сюртуке с галстуком и шляпе с широкими полями. Рядом с Саймуэлем висит фото моей матери, она на нем молодая и красивая. На ней белая блузка, и ее волосы распрямлены по моде 20х годов. Ее большие карие глаза сияют. На следующей фотографии – я рядом с Ребби, она выглядит как настоящая молодая леди. Я позирую с моей гитарой, а Ребби очень стройнит ее зелено-белое платье. Наше с Кэтрин брачное свидетельство, увеличенное, тоже висит на стене.
Большая комната полна снимками моих сыновей. На одной из самых ранних рекламных фотографий – 5 мальчиков в темных брюках со «стрелками» и рубашках с вышитым на них сверху справа логотипом «J5». Под другим ранним фото моих сыновей написано: «The Jackson 5. Менеджер: Джозеф Джексон». На следующем снимке мальчики немного постарше, на них темные костюмы, белые рубашки и ботинки. Фото с обложки журнала «Life» с подписью «Rock stars at home with their parents»тоже здесь.
Рядом с многочисленными фото группы висят и отдельные снимки мальчиков. Карикатура на Марлона и несколько мультипликационных рисунков Джеки. Маленький Майкл смотрит, как Дайана Росс делает маникюр. 11летний Майкл на обложке «Rolling stone». Майкл на крыше автомобиля, окруженный людской толпой. Маленький Майкл, прислонившийся к фонарному столбу во время пения.
И еще фото Jackson 5: все одеты в желтое, под деревом; вместе со мной, мне как раз вручают ключ от города. Все мои мальчики на сцене, в ряд один за другим: Рэнди в ярко-розовом, Майкл в темно-розовом, Марлон в желтом, Тито в зеленом, Джермейн и Джеки в бирюзовом.
Рядом с главной комнатой находиться комната меньшего размера, там висят фотографии Джексонов с другими знаменитостями: Кэтрин с Лайнелом Риччи, Квинси Джонсом, Полом МакКартни, Ла Тойей, Майклом и Джанет. Джанет и Стиви Уандер. Майкл и Ла Тойя с Малколмом Форбсом (Malcolm Forbes) и Елизабет Тейлор.
И бесчисленные снимки Майкла с его друзьями: Фредом Астером, Кэтрин Хепберн, Ричардом Прайором (Richard Pryor), Джули Эндрюс, Джеки Глизон (Jackie Gleason), Кэндис Берген(Candice Bergen), Юлом Бриннером, Джейн Фондой, Элтоном Джоном, Дайон Уорвик (Dionne Warwick), Бобом Хоупом, Михаилом Барышниковым, Bee Gees, Брюсом Спрингстином и Тэйтум О`Нил. Майкл сопровождает Софи Лорен, на кухне с Жаклин Кеннеди-Онассис, смеется вместе с Дастином Хофманом, обнимает Лайзу Миннелли, моет посуду с Полом МакКартни – тот вытирает, под руку с Вупи Голдберг или Мерил Стрип, в студии с Брендой Рассел (Brenda Russel), машет фанатам рукой, стоя между Рональдом и Нэнси Рейган, в сопровождении Брук Шилдз.
Большинство людей, входящих в эту комнату, проводят в ней некоторое время, рассматривая фотографии. И кажется, всем нравиться.
Наш дом особенный, и я благодарен Майклу за то, что он для нас так красиво все оформил.
Само собой, мы дорожим своей личной жизнью, и поэтому нам бывает трудно, когда фанаты приходят к нашему дому в долине. Вся наша семья постоянно находиться в центре внимания, поэтому нам нужно место, где мы могли бы остаться одни.
Не думайте пожалуйста, что мы не ценим наших поклонников. Ни к коем случае. Мы всегда старались уделять им как можно больше времени. И мои сыновья тоже всегда терпеливо отвечали на все вопросы и подписывали автографы.
Даже сегодня по всему миру ко мне обращаются фанаты и спрашивают меня, что делают мои сыновья, и не могли бы они пригласить моих детей к себе домой. Наши самые верные поклонники сопровождали карьеру моих сыновей с самого начала. Конечно, мы всех их любим.

Глава 24. Ребби.

Я получил приглашение от правительства Омана. Тогда как раз был кризис в Бейруте, и мои тамошние партнеры не хотели, чтобы я летел на Ближний Восток. Т.к. я все-таки никогда там не был, я решился на это путешествие.
На пути туда я наблюдал сверху египетские пирамиды – впечатляющий вид. Весь этот долгий перелет персонал относился ко мне очень внимательно, наверняка потому, что они меня узнали.
Когда я вышел из самолета, ко мне подошел мужчина в длинном одеянии и сказал на прекрасном английском: «Мистер Джексон, меня зовут Абдул. Я здесь для того, чтобы сопровождать Вас при переходе таможни». Это было мило с его стороны, потому что вместе со мной вышло очень много народу.
Он отвез меня на лимузине в гостиницу, пока мы туда ехали, я заметил, что на улицах изумительная чистота. Отель был прекрасный, и я с восхищением рассматривал богатую обстановку. В моей комнате, с прекрасным видом на море, меня ждали цветы и корзина с фруктами, к ней была прикреплена карточка с надписью:«Добро пожаловать в Оман. Мы рады приветствовать Вас в нашем отеле. Пожалуйста, обращайтесь к нам по любому вопросу.»
Немного погодя за мной зашли, чтобы показать город и отвезти куда-нибудь поесть. Все были исключительно вежливы и дружелюбны.
После еды мы поехали на дискотеку, люди там как раз танцевали под «Shake your body (down to the ground)». Меня порадовало, что и в Омане танцуют под музыку моих сыновей. Толпа фанатов окружила меня и расспрашивала о моей семье, а один ди-джей пригласил меня в свою передачу на радио. Конечно, я с удовольствием согласился, это был подходящий случай для раскрутки The Jacksons. Он заверил меня, что группу всегда будут рады видеть в Омане с концертами.
Во многий домах в Омане есть огромные залы для торжественных приемов, и некоторые шейхи устраивали праздники в мою честь, на которых всегда играла музыка The Jacksons. Я также посетил много концертов, хотя иногда музыка была громковата для меня. Еще я был приглашен одним из членов правительства на обед у него дома. После этого о моем посещении сообщили в местной прессе.
В общем и целом я провел в Омане 2 недели, затем полетел в Бахрейн и под конец в Абу-Даби.
Вскоре после моего первого путешествия в Оман Джермейн и Ребби давали там концерты. Незадолго до концертов у Ребби был большой хит в США, «Centipede», написанный и спродюсированный Майклом,который был выпущен на сингле с ее сольного альбома на CBS (сегодня Sony).
Чтобы продвигать сингл, нужно было снять видео, и Ребби вбила себе в голову, что она хочет, чтобы в съемках участвовал настоящий тигр. Ну, тигра достать удалось, но операторов заранее не предупредили, поэтому все конечно очень нервничали, когда вдруг по площадке во время съемок забегал тигр. В клипе также появлялась кобра, и это напугало людей еще больше. К счастью, обошлось без инцидентов и все прошло хорошо.
Сингл вскарабкался на второе место, и Ребби поехала на гастроли в Европу, Японию и Ботсвану. Потом она отправилась на Ближний Восток, где выступала в Абу-Даби и Бахрейне. Джермейн, кстати, тоже пел там в ее шоу. У него много друзей на Ближнем Востоке, которые приглашают его снова и снова у них выступать.
Тем временем Ребби выпустила на лейбле Майкла, MJJ, свой 4й альбом, «Yours faithfully» (в 1998, пока последний – комментарий Crista). К сожалению, он никогда по-настоящему и не рекламировался, но на нем есть несколько хороших песен. Над одной из них, «You take me places», работал музыкант, который много лет сотрудничал с Майклом, Брайан Лорен(Brian Loren).
Песня, к несчастью, плохо смикширована, потому что отдел A&R на MJJ принудил Брайана сделать новую аранжировку ударных. В исходной версии было значительно лучше, и если честно, я считал, что это неправильно – указывать Брайану, который уже
работал с такими звездами как Стинг, какие аранжировки он должен делать для своей музыки.
Раньше такого не было. Много лет назад продюсер Джон Хэммонд (John Hammond) рассказывал, что никто не вмешивался в запись, когда он начал финансировать таких джазовых певиц, как Билли Холидей. Пластинки не продавались такими огромными тиражами как сегодня, и поэтому никто со звукозаписывающей фирмы не вмешивался. Таким образом джазовые музыканты, с которыми работал Хэммонд, могли играть свободно. Но в наши дни все должно быть заново смикшировано и аранжировано, пока не станет коммерчески приемлемым, не считая разве только рэп-лейблов вроде Priority records, которые предоставляют своим артистам большую творческую свободу.
Кроме этого меня разозлило, что MJJ так и не выпустило на сингле мою любимую песню с альбома Ребби. Ребби поет простой, но очень красивый дуэт с Майклом, который его и написал. Там есть строчка: «Не позволь, чтобы я улетел». Майкл написал эту песню после того, как против него были подняты все эти обвинения. Мне кажется, он хотел этим сказать, что ужасные слухи не заставят его уйти из шоу-бизнеса. В то же время он говорит своей сестре, что она тоже не должна «улетать» (кавычки мои– комментарий Crista), а снова попробовать свои силы как певица, хотя она уже давно вышла из игры. Как раз это она и делает. Она продолжает записываться и давать концерты.
Раз уж я как раз рассказываю о Ребби: на Рождество 1999 года она выступала в Лас-Вегасе. У нее было по 3 шоу за вечер в зале «Meridian». Я смотрел это шоу и немного беспокоился, потому что я считал, что это помещение для нее маловато. Она в конце концов одна из Джексонов и может заполнять залы. Кроме того, костюмы и танцоры были не такие, как я себе представлял.
У Ребби был бронхит, но она прекрасно справлялась с программой. Ее голос хорошо звучал, прежде всего в «I`ll be there», песне, которая сделала знаменитыми ее братьев 30 лет назад. Для меня нет ничего более прекрасного, чем слышать, как кто-то из моих детей поет эту песню.
Она то и дело прерывала представление, чтобы представить кого-нибудь или поприветствовать. На Ла Тойе была накидка и шляпа, поэтому я ее узнал только после того, как она поднялась помахать публике, хотя она сидела прямо передо мной.
Когда потом я тоже встал, потому что Ребби сказала, она хотела бы поприветствовать своего отца, Ла Тойе буквально перепрыгивала через стулья, чтобы подойти ко мне.
Я вообще-то уже видел Ла Тойю на День Благодарения, но мы показывались вместе на людях впервые с тех пор, как она развелась с Джеком Гордоном, о котором я еще расскажу. Когда моя дочь обняла меня и поцеловала в щеку, зрители захлопали как ненормальные. Должно быть, для них это было трогательное зрелище – видеть нас снова вместе, и они конечно поняли, что мы простили ей всю ту ложь, что она распространяла о нашей семье. И для Ребби тоже, ведь это с ее помощью люди смогли увидеть, что наши проблемы остались в прошлом и семья в конце концов побеждает.

Глава 25. The Victory Tour.

В начале 80х я подумывал о том, чтобы снова послать моих мальчиков на гастроли. Я мечтал еще раз слетать с ними в Африку. Так что я начал расспрашивать, кто мог бы организовать такое турне. Через некоторое время мне сказали, что я обязательно должен познакомиться со знаменитым боксерским промоутером Доном Кингом. Вскоре я получил приглашение на вечеринку для прессы, которую устраивал Дон по случаю какого-то боя.
Я никогда не забуду встречи с Доном в этот вечер. Он был одет в черный смокинг и белую рубашку с рюшами. Пока я подходил к залу, я уже издали услышал его голос. Он сидел за своим столом, между пальцев, на которых сверкали бриллианты, он держал толстую сигару. На меня он произвел сильное впечатление.
После этого я еще интенсивнее обдумывал турне по Африке, но чтобы воплотить что-либо подобное, надо было иметь возможность это финансировать. Поэтому в течение нескольких заседаний я разработал идею - привести выступать на телевидение всю семью Джексонов, чтобы продвигать не только Майкла, чья карьера тогда бурно развивалась, но и всех моих детей, которые ни в чем не уступают ему в таланте. Также прежде всего должны были развиваться проекты других моих сыновей, при которых содействие Майкла не было необходимо.
Я продолжал собирать идеи, как мы могли бы осуществить это турне, тем более что я понял, что некоторым моим мальчикам срочно необходимы деньги, которые они могли бы на этом заработать. А я всегда хотел помочь моим сыновьям.
Еще одна мысль, занимавшая меня в это время, было мое желание помочь Ла Тойе записать второй альбом, и я искал подходящего продюсера. В то же время я продолжал быть менеджером The Jacksons, и мы постоянно были в дороге. „Thriller" как раз вышел, и была еще куча вещей, о которых я должен был позаботиться. Как бы то ни было, я проводил существенно больше времени на работе, чем дома.
Я тогда владел 2-мя фирмами: Joseph Jackson Productions и Joseph Jackson Management. У мальчиков и Ла Тойи был контракт с Joseph Jackson Management, у Джанет с Joseph Jackson Productions.
Когда А&M Records выдала Джанет аванс за второй альбом, моя фирма смогла заплатить гонорар Джанет и еще некоторые оставшиеся счета. У меня была только очень небольшая пауза, потому что я сразу же снова сконцентрировался на запланированном турне.Однако для этого я должен был сначала переговорить с Доном Кингом.
Я и мои люди начали разрабатывать различные концепции. Вскоре они были готовы, и я мог назначить заседание с адвокатами и финансовыми советниками моих сыновей. Совместно мы разработали план, но к сожалению обнаружили, что у нас был серьезный повод для беспокойства. Последнее турне братьев Джексон принесло не так много, как было запланировано. Хотя оно и было успешным, в конце каждый мой сын получил относительно небольшую сумму. Однако в новом турне мои мальчики должны были получить столько денег, сколько они заслуживали. И новый план определенно для этого не годился.
Дон и я сошлись на 100 миллионах долларов за Victory Tour. В него входило 40 концертов. Моим сыновьям все же не удалось уговорить всех их юристов и поэтому дело не выгорело.(Позже мы поехали в турне за меньшие деньги).
В то же время, когда мы голову себе ломали над разработкой плана гастролей, Майкл начал раскручивать свой сингл «Billie Jean», выпущенный с его нового альбома «Thriller». По непонятным мне причинам его звукозаписывающая компания не верила, что успех «Off the wall» можно повторить, не говоря о том, чтобы превзойти. Но я знал, что «Thriller» великолепная пластинка, и неожиданно для звукозаписывающей фирмы, публика тоже сходила по ней с ума.
Теперь я действительно должен был постараться найти того, кто будет промоутером этого тура. Среди всех наших планов для этих гастролей был один, составленный знаменитым концертным промоутером Биллом Грэхемом и его партнером Фрэнком Руссо (Bill Graham, Frank Russo). Мы с Руссо нравились друг другу, и прежде всего ему нравились мои сыновья. Но Чак Салливан (Chuck Sullivan), который работал вместе с Доном, его не переносил, и это было трудно – организовать турне, если сталкиваются 2 таких сильных личности. Поэтому ничего не получилось.
Я сделал выбор в пользу Дона Кинга. Многие люди критиковали мое решение, они считали, что Дон хорош как устоитель боксерских поединков, но у него нет никакого опыта в шоу-бизнесе. То же самое касалось и Чака Салливана. Кое-кто из адвокатов моих сыновей выражал мнение, что он знает как организовывать футбольные матчи, но никогда еще не имел дела с концертами.
Но мне было все равно. Продавец есть продавец, он может продать все что угодно. И задача промоутера, о каком бы мероприятии не шла речь – заполнять залы. Так что мы стали партнерами и вместе поставили на ноги Victory Tour. И знаете что? Я оказался прав. Дон висел не телефоне и работал день и ночь, 7 дней в неделю, чтобы заполнить концертные залы в каждом городе.
В итоге мы заработали на этом турне много денег, но и проблем у нас было много. Организовывать эти гастроли было нелегкой задачей. Я хотел вывести на сцену всех моих сыновей, и некоторые из них требовали за это слишком много денег. Кроме того, Майкл был измучен.
Он тогда ужасно много работал, но Майкл ведь трудоголик. Он постоянно работает над своей музыкой и танцами. Хотя он один из лучших в мире артистов – и как его отец я даже осмелюсь предположить, он самый лучший – он по-прежнему занимается танцами каждое воскресенье по 3 часа. Само собой, мы очень хотели, чтобы он сопровождал братьев в этом турне.
Во время подготовки к туру стремительно распространился слух, что The Jacksons заработают состояние во время этих гастролей. Из-за этого всевозможные типы торчали под нашими дверями и пытались урвать у нас хоть сколько-нибудь для себя. Мы с Доном не успевали защищаться от них.
Дон быстро заметил, что это турне потребует всего его внимания, и он не сможет параллельно заниматься боями. Несмотря на его горячее участие и помощь, пресса яростно его атаковала.
Они не стеснялись в средствах, чтобы уничтожить его, и для начала они хотели уничтожить хорошую репутацию бизнесмена. Репортеры сообщали, что он был осужден за убийство в драке, и сделали из этого сенсацию. Я знал об этом задолго до того, как до этого докопалась пресса. И я предвидел, что на него начнут нападать таким образом, чтобы лишить его работы – речь все-таки шла о миллионах.
Согласно этим сообщениям, Дон давным-давно одолжил денег одному типу, но назад их так и не получил. Когда он с ним об этом заговорил, началась ссора, которая переросла с драку. Дон убил того человека, но он никогда не намеревался этого делать. Очевидно, суд тоже так думал, ведь иначе его приговорили бы просто за убийство, а не за умышленное убийство без отягчающих обстоятельств. Кроме того, не Дон ударил первым, и по-моему, это был классический случай самообороны.
Дон был очень огорчен тем, что эта история так плохо закончилась, и он рассказал мне, что он тогда поклялся, в будущем решать подобные споры только с помощью слов и никогда кулаками. И он сдержал свою клятву.
Но те люди, завидовавшие, что он работает нашим концертным промоутером, должны ведь были что-то выдумать, чтобы вытеснить его в этой позиции, и таким образом они сконструировали Дону преступное прошлое и уговорили Майкла, чтобы он не ехал с нами в турне, пока Дон тоже в нем участвует. Они представили всю историю в искаженном виде, и я впервые понял, какую силу имеет пресса.
Я провел долгий разговор с моим сыном и объяснил ему, из каких побуждений эти люди уничтожили репутацию Дона, и что он должен подумать, как важно для The Jacksons его участие в этом турне. Майкл такой же, как я. Он не принимает необдуманных решений, и так было и в этот раз. Он долго раздумывал над моими словами и в конце концов решил присоединиться к нам. Я вздохнул с облегчением. Так как я никогда не говорил Майклу, как много для меня значило его участие в турне, я надеюсь, что он прочтет эти строки.
Конечно, я понимал, что эти гастроли были тяжелой нагрузкой для Майкла, как физической, так и психической. Он сильно переутомлялся, был просто изможден, потому что его чрезвычайно успешная карьера отнимала все его время. Продажи его альбомов побили все рекорды, и он посещал бесчисленное множество различных деловых встреч.
Но Майкл сильный, он смог выполнить все свои обязательства и не обессилеть. Огромный стресс сказывался и на его личной жизни(я уверен, он с удовольствием имел бы побольше свободного времени, чтобы встречаться с женщинами), но тем не менее он вовремя являлся на все встречи, о которых договаривалась его звукозаписывающая компания, а потом он еще и принял участие в одном из самых напряженных турне в американской музыкальной истории.
Невозможно описать, как я радовался тому, что собрал всех своих сыновей для Victory Tour. Для меня это было что-то вроде моей личной победы, потому что я столько работал над этим, а теперь и Майкл согласился ехать с нами. Чего еще я мог требовать!
Я также очень благодарен моему сыну Джермейну за помощь. Он одобрял то, что Дон был нашим промоутером и тесно с ним сотрудничал. Майкл-то был слишком занят, чтобы еще и нас поддерживать, но Джермейн, который тоже работал над сольной карьерой, нашел время, чтобы создать нечто необычное для себя и своих братьев. Я надеюсь, они благодарны ему за это, ведь он существенно способствовал успеху этий гастролей.
Первоначально я хотель видеть в этом турне всю семью, и дочерей тоже, но это к сожалению не получилось. Тогда и Джанет, и Ла Тойя работали над своими пластинками, и я думал, они с удовольствием поехали бы вместе с нами. Но потом кто-то вбил себе в голову, что вместо Джанет должна выступать Стейси Латтисо(Stacey Lattisaw). Я не мог этого понять. Некоторые братья, чьи имена я не хочу здесь называть, не хотели видеть рядом собственных сестер. Хотя Дон, также как и мы с Кэтрин, были на стороне Джанет, мы не смогли убедить мальчиков.
Стейси может и хорошая певица, но она не из нашей семьи, и несмотря на многообещающий старт, в итоге она не оправдала возложенных на нее надежд. В противоположность к Джанет! Посмотрите, чего она добилась сегодня! Но тогда Джанет была еще неизвестна, и я мог сколько угодно уговаривать – ее братья не хотели ее поддерживать.
Я полагаю, Джанет была сильно задета, Ла Тойя не показывала этого, но она тоже наверняка обиделась. Но все же обе девочки очень профессиональны. Они преодолели свое разочарование и продолжали работать над своими альбомами.
После того как мы уладили эту ссору, появилась еще одна проблема. Некоторые советники моих сыновей потребовали, чтобы Дон, если он и дальше хочет заниматься нашими гастролями, внес им на хранение 3 миллиона долларов, иначе он не может продолжать. Они придумали этот план, потому что не верили, что Дон сможет достать такие деньги.
Наверно, кое-кто был очень удивлен, когда Дон на следующий день предъявил нужную сумму! Он так верил в успех нашего турне, что взял кредит в Chase Manhattan Bank. Моя ассистентка позвонила мне, чтобы сообщить, что Дон располагает деньгами и хочет подписать контракт в отеле Beverly Wilshire. Это был тот еще денек!
Но это было только начало. Мы с Доном уже запланировали наши следующие шаги. Мы решили, что Pepsi Cola должна стать спонсором тура. Сейчас это звучит нормально, но до нас еще никому не удавалось получить поддержку подобной фирмы. По крайней мере не с том размере, как мы планировали. Pepsi, вероятно, посчитали нас сумасшедшими, когда мы вошли и попросили 5 миллионов долларов. К тому же Дон, который любит произвести впечатление, подъехал на белом лимузине и на нем была белая норковая шуба до пят – обалдеть!
Рассматривая эти события из нашего времени, все кажется очень простым и логичным, но тогда спонсорство такого масштаба при музыкальных мероприятиях было нечто абсолютно необычное, и никто не верил, что Дон и я сможем воплотить наши планы в жизнь. Нас считали просто психами. Но у меня всегда была своя голова на плечах, уже тогда, когда я в Гэри мечтал сделать моих детей знаменитыми, и я привык, что меня считают чокнутым. Я не падал духом – если я что-то задумал, я не успокоюсь, пока не добьюсь своего. К счастью, Дон Кинг похож на меня, я мы были хорошей командой.
В любом случае мы заключили эту сделку, и это была наверное самая крупная сделка со спонсором в американской музыкальной истории. Уверен, мне не нужно добавлять, что во время турне The Jacksons принесли фирме солидное увеличение прибыли.
Многие пытались вставлять нам палки в колеса, потому что они сами хотели подзаработать на Victory Tour. Чего они только не придумывали, но со временем все их штучки устарели как плохие анекдоты.
К примеру, адвокаты прислали Дону письмо, в котором ему запрещалось разговаривать с моими сыновьями. Одновременно мы с Кэтрин получили официальную бумагу, в которой нам разрешалось разговаривать в нашими мальчиками(потому что дети ведь хотели, чтобы мы и дальше занимались этими гастролями). Можете себе это представить?
Потом появилось еще одно препятствие. Человек, контролирующий многие большие стадионы в Соединенных Штатах, вдруг потребовал пол-миллиона долларов предоплаты, за то чтобы The Jacksons могли на этих стадионах выступить. Т.к. мы конечно, хотели, чтобы они выступили в больших городах, где их все смогут увидеть, волей-неволей пришлось платить – на этот раз это взяли на себя мои сыновья.
6 июля 1984 года Victory Tour наконец-то начался. Первый концерт состоялся в Канзас-сити на Arrowhead Stadion, перед 43мя тысячами кричащих и свистящих фанатов.
В начале шоу на сцену вышли огромные, наводящие ужас создания – кретоны, они выглядели как инопланетяне из фильма «Чужой». Их появление сопровождала зловещая музыка. Они были так уродливы и внушали такой страх, что маленькие дети начали кричать – даже мои внуки их испугались.
В лежащий на сцене камень они воткнули меч, который затем был освещен всеми цветами радуги. Низкий голос объявил через громкоговорители, что «тот, кто вытащит этот меч, будет царствовать долгие годы. Но кто это будет?». Один за другим вперед выступали члены нашей команды, одетые рыцарями, и пытались присвоить оружие, но никому это не удалось.
Наконец, к камню подошел Рэнди, и когда он без усилий вытянул меч, меч засверкал. Он взял его и убил кретонов, которые хотели на него напасть. Потом он взобрался на камень и прокричал: «Пусть весь мир поднимется на защиту королевства».
Вся сцена превратилась в космический корабль. Ненадолго стало темно, после все было залито ярким светом, и из глубины медленно поднялась палуба, на которой можно было схематично различить 5 фигур.
Один за другим они спускались по ступенькам, и когда они встали на сцене, их лица тоже осветились, так что зрители могли узнать, кто перед ними. Мои мальчики сняли солнечные очки и стояли там, одетые в пеструю футуристическую униформу. Толпа тем временем так разбушевалась, что я боялся, они разнесут сцену.
Пока толпа еще свистела и кричала, музыка стала совсем тихой. Наступила тишина, и тогда каждый из братьев поднял руку. И вдруг – баммм! – музыка снова включилась, и The Jacksons начали с «Wanna be startin` somethin`». Зрители неистовствовали и кричали еще громче, чем раньше.
Следующая песня была «(The) things i do for you». Во время песни Рэнди танцевал за своими конгами и выходил с сольным номером.
После быстрой версии «Off the wall» Майкл пес свой хит «Human nature», затем последовал хит The Jacksons «Heartbreak hotel». Когда Майкл пел «She`s out of my live», стало немного поспокойнее. На «Let`s get serios» снова выступили все Джексоны. Джермейн пел и играл на басу, Рэнди во время этого номера играл на клавишах, и Тито как всегда на гитаре. Потом Джермейн пел следующую песню, которую он посвятил Джеки, он к сожалению не мог участвовать из-за травмы колена. Потом шла «Tell me i`m not dreamin`», при этом Майкл вышел на втором припеве и пел вместе с ним. Их голоса чудесно гармонировали друг с другом.
Потом все братья запели попурри из песен Jackson 5. Наверно, среди публики сидело много людей постарше, потому что их восторг был огромен, и многие подпевали. После нескольких хитов, «I want you back», «(Stop!)The love you save(may be your own)», и «I`ll be there» был короткий перерыв, и они побежали за сцену переодеваться. Вскоре они появились снова, Майкл в блестящем космическом скафандре и Рэнди в короткой рубашке без рукавов, и они спели на бис, после того как публика громко потребовала, «(You got me)Working day and night».
Следующим номером на сцену вышел громадный паук на электронном управлении, который попытался съесть Майкла. Паук наклонился над ним, Майкл хотел убежать, но паук охватил его своими лапами. Потом он вновь вернулся на свое место на палубе, а Майкл остался лежать на сцене как мертвый. Его подняли на стол, накрыли простыней, и он исчез как по волшебству. А через несколько секунд он снова стоял на сцене, на этот раз в красно-серебряной куртке, и пел со своими братьями «Beat it», при этом к ним присоединился Эдди Ван Хален со своей гитарой.
Потом Майкл накинул черный пиджак и надел свою черную шляпу, чтобы петь «Billie Jean». Он также исполнил свой ставший знаменитым танец, moonwalk. Майкл закончил песню несколькими быстрыми поворотами и прыжками – знак для группы запевать «Shake your body». Марлон подошел к краю сцены и кричал толпе: «Как вы там?» и побуждал их хлопать руками над головой.

На этом шоу закончилось. Мои мальчики поклонились и помахали рукой на прощанье. Потом они один за другим покинули сцену.
К нашей радости, рецензии были отличные. Этот вид прессы мы любили. В течении следующих 5ти месяцев The Jacksons изъездили все Соединенные Штаты. Джеки хотя и репетировал вместе с братьями, все же не смог участвовать в оставшихся концертах из-за своей травмы. Последнее представление они дали в Лос-Анжелесе на Dodger Stadion. 6 концертов один за другим были распроданы.
На одном из концертов в Лос-Анжелесе дождь лил как из ведра, но ни для фанатов, ни для The Jacksons это ничего не значило – представление продолжалось не смотря ни на что, и все зрители остались сидеть на своих местах. Каждый вечер после концерта над стадионом устраивали великолепный фейерверк.
Дон, Кэтрин и я все это время были рядом и заботились о том, чтобы мальчикам платили за их работу. Во время Victory Tour они зарабатывали больше, чем когда-либо в своей жизни. Для меня это турне символизировало объединение всех братьев Джексон. Это всегда было моей самой заветной мечтой: видеть моих детей вместе на сцене.
Конечно, это было трудно, справиться с такими гастролями. Концертный менеджмент – не для новичков в этом бизнесе. Но я в свое время организовывал столько туров, что я знал, как мне преодолеть этот ужасный стресс. С этим не каждый справиться сразу.
Так что это было очень напряженно. Но были также и кульминационные моменты, как например в Чикаго, когда к нам за кулисы зашли The Chi-Lites. Это посещение воскресило в памяти многие старые воспоминания о том, как начинались Jackson 5. Я был очень рад их видеть.
К концу турне The Jacksons выступили перед более чем 2мя миллионами фанатов, и мы установили новый рекорд, потому что получили более 50 миллионов долларов.
Я с удовольствием сразу же продолжил бы Victory Tour за границей, в конце концов именно для этого мы репетировали 3 месяца подряд.
Но позже Майкл поехал в мировое турне один. Вместо своих братьев он нанял чужих музыкантов, которые хотя и танцевали как The Jacksons, но это было не то. Вся разница была с том, что он выходил на сцену не со своими братьями. Поэтому шоу не было даже отдаленно таким хорошим, как в США, потому что Джексоны только тогда великолепны, когда выступают вместе. Я так хотел видеть Майкла, Джермейна, Джеки, Тито, Рэнди и Марлона в мировом турне. Но Майкл все-таки сделал это один, что я считал нечестным с его стороны, потому что в конце концов Соединенные Штаты он покорил вместе со своими братьями. Но Майкл выступал так хорошо, как мог.
Я все еще хочу, чтобы мои дети выступали вместе по всему миру. Они должны понять, что семья самое главное в жизни. Твои братья и сестры всегда останутся твоими братьями и сестрами, и родители навсегда останутся твоими родителями. Другие люди приходят и уходят, но семья остается.
Я хотел бы немного рассказать о том, что Pepsi Cola сделала рекламные ролики с Майклом. Первоначально мы с Доном выторговали эту сделку для всех мальчиков, дополнительно к спонсорству тура. Все мои мальчики должны были сделать рекламу для этой фирмы. Почему-то мои сыновья так и не смогли договориться между собой, и в конце концов ролики были сделаны только с Майклом (насколько я помню в 2х роликах Pepsi можно видеть их всех - комментарий Crista). И он заработал на этом столько денег, сколько до него не зарабатывал ни один артист.Я не могу Вам здесь сказать, сколько он за это получил, но по тем временам это было состояние. С тех пор другие артисты тоже зарабатывали на рекламе большие деньги, но Майкл был первым, при ком это приняло такие размеры. Сделка Майкла и Pepsi вошла в историю.
Не забывайте о том, что я всегда был менеджером у моих мальчиков, более 20ти лет, сначала у Jackson 5, затем у The Jacksons. С первых репетиций у нас дома в Гэри, в 1962ом, когда они подписали их первый контракт со Steeltown, второй контракт с Motown , и третий с Epic, я был их менеджером.
Я репетировал с Джермейном, Тито и Джеки с 1962, а в 1964 к группе присоединились Майкл и Марлон. 3 года подряд до 1967, мы с мальчиками тяжко трудились, пока они наконец не заключили контракт со Steeltown. И я присутствовал при записи каждой песни в Motown с 1969 по 1975 год. Я сопровождал и контролировал сотни сеансов звукозаписи.
С 1963 года я ездил с моими сыновьями из города в город, из штата в штат, а позднее из страны в страну. Как меденжер, я заботился о том, чтобы они регулярно репетировали, чтобы их костюмы были готовы, и чтобы они вовремя везде успели.
Когда они были еще несовершеннолетними, я заведовал их выручкой и вкладывал для них деньги, или инвестировал в недвижимость. Многие часы я провел на улице, сопровождая моих сыновей на каждое выступление, и заботился о том, чтобы они вовремя вернулись в гостиницу. Я не позволял моим детям шляться ночью одним по улице.
С моим медеджментом и под моим руководством они записали 6 песен для Steeltown, как Jackson 5 около 13 альбомов для Motown – вообще-то больше 20ти, если посчитать все сборники и антологии – и 6 альбомов для Epic как The Jacksons. Я также работал на Майкла как менеджер, а позднее как ко-менеджер при его первых 8ми сольных пластинках, включая «Off the wall» и «Thriller». Я был менеджером Джермейна при его 2х первых сольных альбомах, Джеки и Джанет при их первых пластинках (у Джанет первые 4 альбома были произведены под руководством моей фирмы), и Ла Тойи при ее первых 3х пластинках. И я помогал Ребби с ее продукцией.

Я не могу сосчитать, сколько у нас было совместных шоу и туров. Как менеджер наших детей я побывал с ними во всем мире. Более 20 лет моей жизни я вел дела Джексонов. Летом 1983 года мой контракт менеджера был официально закончен, но несмотря на это я летом 1984 года поставил на ноги еще и Victory Tour. Моя семья и я, мы писали историю музыки.

Глава 26. Карьера Джанет.

У Джанет с детства были большие актерские способности. После того, как она со своим комическим талантом в возрасте 7 лет имела такой успех в Лас-Вегасе, она снова и снова получала возможность выступать.
Я подружился с основателем телесериала «Good times», и мы часто гуляли с ним по вечерам по его виноградникам неподалеку от Санта-Барбары(куда позднее переехал Майкл). Тогда же я поручил своей ассистентке договориться с продюсером передачи Норманом Лиром(Norman Lear), чтобы он встретился с Джанет. Норман, опытный специалист в киноиндустрии, который в течение своей карьеры повидал много талантов, был восхищен тогда 10летней Джанет и дал ей роль Пенни в «Good times».
После этого она снималась в «A new kind of a family», и позже, в 14 лет, в «Diff`rent strokes».
Джанет была великолепной маленькой актрисой, и с течением времени она становилась все лучше. Я очень надеюсь, что в будущем она снова будет больше работать в этой области, потому что она была очень хороша в телевизионных шоу, а ее клипы напоминают скорее короткие фильмы. Всей семье нравиться видеть по телевизору Джанет-актрису, но при этом возникает проблема – эта профессия требует очень много времени.
Благодаря нашим шоу в Лас-Вегасе и ее выступлениям на телевидении вДжанет стала известной. Она появлялась во многих TV-specials, выступала на вручении музыкальных премий и снималась в рекламных роликах. Я много лет наблюдал за ней, поэтому знал, что у нее красивый голос. Вы наверное уже догадываетесь, что я собирался делать.
Однажды я выбрал подходящий момент и сказал ей: «Джанет, может быть тебе стоит попробывать петь». Она не отреагировала на это сразу, поэтому я продолжил: «Что ты скажешь, если мы с тобой запишем в студии несколько песен и потом я сделаю из этого демо?».
Джанет пожала плечами. «Да. Я ...я ведь могу попробовать», ответила она своим тихим нежным голосом. Тогда она была еще тинейджером, и поэтому понятно, что она не начала сразу же кричать от радости. Но я был уверен, что для нее лучше сразу войти в этот бизнес, как лучше сразу прыгнуть в холодную воду, вместо того чтобы входить потихоньку, и решил записать с ней демо.
Я выбрал для нее несколько песен, встретился с одним типом со звукозаписывающей фирмы, с которым я был знаком, и рассказал ему о своих намерениях. «Окей», сказал он, «если ты принесешь записи, я их прослушаю».
После этого я записал с Джанет 3 песни и отдал их этому человеку. Я пристально наблюдал за ним, когда он поставил пленку. Когда раздался голос Джанет, он заулыбался, и я понял, что ему или песни понравились, или манера исполнения Джанет, или и то, и другое. Он прослушал пленку еще раз, затем выключил магнитофон.
«Окей, Джо», сказал он. «Мы подпишем с ней контракт».
Потом он спросил меня, что бы я для нее хотел. «Контракт продюсера», ответил я. «Идет. Пусть твой адвокат встретится с нашими и они что-нибудь разработают», объявил он.
У меня тогда была Joseph Jackson Productions. Т.к. у Джанет уже был контракт со мной, я поручил моим адвокатам заключить эту сделку через мою фирму. Так и случилось. Была заключена сделка с A&M records, и на пластинках, которые мы продюсировали для Джанет, можно видеть логотип Joseph Jackson Produstions в форме бриллианта.
Но пока A&M не показалась на горизонте, мне пришлось как следует поработать с Джанет. Кэтрин и я многое сделали для того, чтобы содействовать карьере Джанет в шоубизнесе. Я вложил в нее много денег и времени и серьезно обдумывал, что могло бы способствовать ее продвижению вперед.
Теперь мне удалось достать для нее ее первый контракт на звукозапись. Когда она в 1982 году закончила школу, ее первый альбом был уже записан.
Потом я увидел по телевидению передачу под названием «Fame». Я подумал, что это возможно хорошая идея – поговорить с продюсером передачи и предложить ему вставить песни Джанет в шоу. Передачу показывали по всему миру и это в любом случае отразилось бы положительно на продаже пластинок. Кроме того, песни на альбоме Джанет были хорошие.
Так что я поговорил с продюсером. Ему очень понравилась моя идея, и он дал нам шанс сделать из Джанет международную звезду.
Затем я проинформировал звукозаписывающую фирму о моей идее. Они тоже были в восторге, и мы принялись за дело. Рейтинги были феноменальны.
Мне нравилось снова видеть Джанет танцующей на сцене. Она как раз записала свой первый альбом, и ее можно было увидеть по телевизору во всем мире.
Пола Абдул (Paula Abdul) как-то утверждала, что это она научила Джанет танцевать. Совместно с моим сыном Джеки Пола разработала хореографию для одного из клипов Джанет. Этот клип получил приз MTV за лучшую хореографию(это было в середине 80х). Пола так обрадовала этой награде, что с подпрыгнула с радостными криками, когда ее имя было названо на сцене Universal Amphitheater. После этого агент Полы, Джули, получила много предложений для нее, и я был очень рад за Полу.
Я еще помню, как мы однажды разговаривали у нас дома, и она спросила меня, как я думаю, как ей выстраивать свою карьеру. Я ответил ей: «Пола, ты должна попробовать себя как певица».
Очевидно, она подумала над этим и потом заключила собственный контракт c Virgin. Мне приятно осознавать, что наша семья вдохновила Полу, возможно даже помогла ей. Поэтому мне показалось довольно бесстыдным с ее стороны, когда она сказала, что она тот человек, который научил Джанет танцевать. Нельзя так говорить! Немного хореографии для видео и настоящий урок танцев – это большая разница. Джанет в любом случае была не слишком рада, когда прочла в прессе это высказывание Полы. А я лично считал, что Пола зашла слишком далеко.
Среди наших ранний семейных фотографий есть одна, на которой Джанет приблизительно 3 года, она наблюдает за своими братьями в студии. Со дня своего рождения она присутствовала на репетициях мальчиков, и т.к. она хороший наблюдатель, она наверняка училась у них. Она тоже начала рано выступать – в Лас-Вегасе ей ведь было всего 7 лет. Она уже умела танцевать, когда была еще совсем малышкой, она выросла с этим, также как и Майкл. Кэтрин и сегодня рассказывает историю, как Майкл, со своей бутылочкой в руке, стоял перед работающей стиральной машиной и двигался в ритме крутящегося барабана.
В любом случае Джанет никто посторонний не учил танцевать, она сделала это сама.
Хотя у нее было несколько хороших выступлений в «Fame», через некоторое время она захотела делать что-то другое. Возможно, кто-то вне семьи уговорил ее оставить шоу. Я считал ошибкой, что она прекратила, но не мог ей воспрепятствовать. К тому же этот сериал так много для нее сделал, и она много в него вложила. И кроме того, она очень хорошо выглядела в «Fame».
Там есть серия, где Джанет поет «Dream street», песню о ее цели и о том, чтобы стать звездой. Все, кто ее там видел, поняли, как талантлива Джанет. Она вложила всю душу в ее прекрасный голос.
Джанет много работала, чтобы раскрутить свой первый альбом. Она проводила промоушн-кампании по всей стране, и я считал, что следующим шагом должен стать сильный альбом в стиле rhithm&blues. Jackson 5 имели с этим успех, и это могло стать хорошим началом для Джанет.
Конечно, Джанет должна была петь песни, которые нравились бы всем. Но для начала было бы лучше, если она со своей музыкой обратилась бы к черной аудитории, потому что она быстрее бы признала Джанет. Поэтому я думал, что самое лучшее для нее – рынок R&B. Позднее она всегда сможет сменить его на рок- или поп-рынок(что она к настоящему времени и сделала). Но для начала было лучше R&B, потому что это был более маленький и обозримый рынок и артист мог лучше развиваться оттуда.
Несмотря на сопротивление ее звукозаписывающей фирмы я боролся за то, чтобы свести Джанет с продюсером, который разбирался бы в черном саунде. The Jacksons прославились музыкой, под которую можно было танцевать, и поэтому это сработало бы и для моей дочери.
Джанет записала 2 альбома, прежде чем она добилась мультиплатинового статуса с «Control». Когда пришло время для ее второго альбома, я позаботился о том, чтобы она получила черного продюсера. Раньше на Motown мы называли этот стиль R&B, и это работало. Так получилось и в этот раз, только фирма Джанет называла этот стиль urban. Но дело сводилось к одному и тому же.
Мы выбрали продюсером Кашифа (Kashif). Он стоил достаточно дорого, но он стоил этих денег. Все же в последнюю минуту некоторые люди со звукозаписывающей фирмы решили по-другому. Был нанят поп-продюсер, и я проиграл борьбу. Но я не сдался и дальше продолжал говорить, что хотел.
Мне очень нравилась одна песня со 2го альбома Джанет. Марлон ее написал, «You don`t stand another chance». (если прислушаться, на подпевках и в конце слышно Майкла=комментарий Crista). У нее был фанковый ритм и она звучала скорее как R&B чем как поп. Мы все считали, что она превосходно подходит, чтобы быть выпущенной на сингле, но вместо нее выпускались другие песни.
Наконец звукозаписывающая фирма Джанет наняла Джимми Джема и Терри Льюиса как продюсеров для ее альбома «Control». Теперь это были действительно люди, понимавшие что-то в R&B. Никто не мог радоваться этому больше чем я, ведь многие годы я ничего другого и не желал для своей дочери. Ее пластинка стартовала как ракета.
Когда «Control» начал продаваться, Джанет впервые в жизни заработала действительно большие деньги. Ее альбом «Rhytm nation 1814» продавался миллионами, и ее Rhytm nation tour в 1990 году был распродан до последнего места. Только в Лос-Анжелесе на Forum – в который вмещается куча людей – 6 вечеров подряд все места были заняты.
Некоторые концерты Джанет организовывал Ирвинг «Мэджик»Джонсон, и я благодарен ему за это. Я очень люблю Мэджика. Он, наряду с Майклом Джорданом, мой любимый баскетболист.
Турне Джанет началось в Майами и оттуда продолжилось по всем крупным городам США. В Ворчестере (Worcester), Массачусетс, пришлось даже назначить второй концерт, потому что ее концерты пользовались таким спросом. Иногда она продавала более 35 тысяч мест за вечер. Когда она со своим туром прибыла в Северную Каролину, ее сингл «Escapade»был на вершинах чартов-
Когда я впервые увидел план тура Джанет, я всеръез забеспокоился. Концерты стояли слишком близко друг и другу, план был слишком напряженным. Люди, работавшие вместе с Джанет, определенно были новичками в этом деле и взвалили на нее слишком много.
Конечно, это дорого, ехать в турне с целой свитой танцоров, музыкантов, техников и охраны, но надо обращать внимание на то, чтобы люди – и также сам артист – не переутомлялись. Это опасно для жизни, и по-моему, деньги, которые при этом зарабатывают, не стоят того,чтобы разрушать здоровье человека. В любом случае концертный план Джанет был намного напряженнее, чем все, что я в течении 15 лет делал с моими сыновьями.
Она выступала где-нибудь каждый вечер, не делая перерывов. Но самое худшее было то, что после американского тура у нее сразу же были запланированы концерты в Японии, Европе и Азии. Она была в туре 9 или 10 месяцев подряд, и я боялся, что она может заболеть. Но я ничего не мог предпринять против этого, потому что все концерты уже были запланированы.
Не все члены группы Джанет участвовали в целом турне. Я хорошо понимаю, это действительно утомительно, и человек может переносить это только определенный промежуток времени. Один из ее танцоров, который выступал как с Майклом, так и с Джанет, сказал у телевизионном интервью, что тур Джанет был самым тяжелым.
И как я и боялся, Джанет заболела. Сначала от меня хотели скрыть, что после одного из концертов она упала без чувств и ее увезли в больницу. Я очень волновался, потому что подозревал, что такое может произойти.
Я конечно не хочу сказать, что я ведь ее предупреждал, но у меня довольно большой опыт в концертном бизнесе, и я точно знал, на что способны мои дети.
Но Джанет ничто не свалит. Она никогда не жаловалась и никогда не прерывала гастролей, она выступала каждый вечер. О ее обмороке никто не узнал, потому что мы держали это в тайне от прессы и фанатов. И она не разочаровала ни публику, ни своего концертного промоутера. В этом состоит ее достоинство. Не важно, как она себя чувствует, Джанет выполняет свои обязательства, на нее можно положиться.

Глава 28. Поездка в Японию.

Каждый член нашей семьи уже много раз был в Японии. Японцы любят американскую музыку, и прежде всего они любят Джексонов.
У нас много друзей-японцев, и нам нравиться эта страна. Когда в декабре 1987 был там в туре для раскрутки своего альбома «Bad», мы с Кэтрин полетели туда, чтобы посмотреть несколько его концертов. К этому моменту сингл Майкла с этого альбома, «I just can`t Stop loving you», уже был хитом в США.
Первоначально Майкл запланировал 9 концертов, а когда организаторы установили, что каждое выступление распродается в течении часа, они добавили еще 5 концертов, и вскоре билеты на эти дополнительные концерты также невозможно было достать.
Японцы определенно сходили с ума по Майклу. Где бы он ни появлялся, за ним следовали толпы фотографов. Мы с Кэтрин постоянно натыкались на признаки майкломании. Тысячи людей надевали футболки с изображением Майкла на его концерты, и во всех магазинах имелись в продаже мерчендайзинг от Майкла Джексона. Меня это все же не удивило. У него были фанаты в Японии уже 15 лет назад, когда там выступали Jackson 5. И я на своем опыте убедился, что наши фанаты долго хранят нам верность.
Когда я был молод и слушал по американскому радио сообщения о нападении японцев на Перл-Харбор, мне и во сне не могло присниться, что я когда-нибудь отправлюсь в Японию и так хорошо узнаю эту страну. Но потом мы довольно часто там бывали и поняли, что японцы прекрасные люди.
Когда мы были с Motown, нам было известно, что мальчики популярны в Японии, потому что фанаты даже писали письма нам домой. Кроме того, в Японии о нас постоянно сообщали в прессе.
Наше первое турне состоялось в мае 1973 года. В аэропорт явилось столько кричащих фанатов, что протиснуться через толпу нам удалось только с помощью службы безопасности.
Наша первая остановка была в Токио. Наш замечательный организатор, Watanabe, устраивал для нас экскурсии и прогулки, еще мы ездили на самом быстром в то время поезде, так называемом «Bullet train». Я довольно-таки боялся, что во время поездки может случиться землетрясение, но к счастью ничего не произошло.
В отеле кишмя кишели фанаты. Японцы очень вежливы и постоянно кланяются, так что я повторял за ними и пытался отвечать на их вежливость.
Вечером перед концертом мы давали пресс-конференцию, а в конце был дан обед в нашу честь. Конечно, было много риса, и когда нам дали палочки, у нас возникли некоторые трудности с тем, чтобы донести еду до рта. Я никогда еще не ел палочками и сначала даже не знал, как их держать. Но я усердно тренировался и в конце концов с меня стало хорошо получаться. Японцам понравилось, что мы приспосабливаемся к обычаям их страны, и они были в высшей степени дружелюбны по отношению к нам.
Выступление мальчиков получило большой отклик, но ни на одном из концертов зрители не пытались, как в других странах, штурмовать сцену. Вы должны учитывать, что это было начало 70х годов, и мы были одной из первых групп, которые там выступали. В настоящее время и Япония стала очень «западной», и сегодня японцы ведут себя на концертах так же, как и фанаты в других странах.
После выступления в Токио перед 10 или 15 тысячами фанатов многие люди приходили к нам и дарили подарки. Следующие концерты прошли в Осаке. Это такой же большой город, как Токио, но он конечно не так переполнен, как столица.
После этого у нас были концерты в Хиросиме, где я с мальчиками посетил музей. Я подумал о том, как во времена моей молодости слышал в новостях в бомбардировке Хиросимы, и меня охватило странное чувство, когда мы проходили через эти залы.
Картины, показывающие город после сброса атомной бомбы в 1945 году, глубоко поражали, и у меня мороз прошел по коже, когда я представил себе масштаб этих ужасающих разрушений. Мои сыновья тоже были подавлены, и мы все надеемся что подобное никогда не повториться.
Да, я люблю Японию. Японцы дружелюбные и вежливые, и мне нравиться страна, хотя там действительно высокие цены. И наши тамошние фанаты до сих пор любят Jackson 5. Джанет также совершала турне по Японии и имела большой успех. Ее любят также, как Майкла и его братьев. Джексоны всегда будут в Японии желанными гостями.

Глава 29. Майкл на сцене и вне ее.

Многие люди спрашивают меня, каким был Майкл раньше. Я уже немного рассказал о том, каким он был ребенком, и сейчас я хотел бы еще добавить, что именно я в нем заметил, когда он начал петь со своими братьями.
Он был тем, кого мы выдвинули на передний план в Jackson 5, просто потому что мы знали, что там его место. Он мог так преподнести публике песню, что люди плакали, и он всегда был очень хорошим танцором. Еще когда он был ребенком, многие пытались его копировать.
Когда Майкл стал старше, он составил серьезную конкуренцию другим великим танцорам, таким как Фред Астер и Сэмми Дэвис-мл. Незадолго до смерти Сэмми Майкл спел на одном концерте песню, которую он написал для этого артиста, «You were there». Это было посвящение Сэмми Дэвису-мл.и вто же время собственная интерпретация Майкла. Когда он щелкнул пальцами, в одном этом жесте было больше обаяния, чем у некоторых артистов во всем их шоу.
Выступление Майкла на 25-летнем юбилее Motown было лучшим, что я когда-либо видел. Он вышел на сцену со своими братьями, и они спели несколько своих старых песен. Потом он отделился от группы и сделал свою «лунную походку». Зрители повскакивали со своих мест. Это было так прекрасно, что Jackson 5 снова вышли вместе на сцену, чтобы выступить для Motown. И когда в конце братья обнялись, расплакался не только я.
Говоря о Майкле, надо иметь ясное представление, что если ты такая большая звезда, это приносит с собой огромное количество проблем. С течением времени мне особенно бросилось в глаза следуещее: всякий раз, когда Майклу приходит время выпускать альбом, в прессе вдруг появляются негативные сообщения о нем. Но все то что о нем пишут и говорят, просто вранье. Все те глупости, которые распространялись о женщинах, с которыми дружил Майкл. Для кого-то, кто находиться в центре внимания общественности достаточно тяжело найти женщину и влюбиться, и писать такие подлые вещи просто нечестно, даже если Майкл с кем-то и встречался.
Еще один пример. Когда Майкл собирался выпускать «Thriller», в прессе появился еще один дурацкий слух о нем. Это действительно всякий раз выглядит так, как будто они хотят помешать ему добиться успеха. (в случае Number ones, с обыском в день выпуска альбома, или с бокс-сетом, который из-за суда не рекламировался и песни с него на радио не берут – похоже все именно так = комментарий Crista). При «Thriller», который побил все рекорды продаж, в прессе сообщали, что он спит в кислородной камере. Я не мог поверить, когда увидел это в газете. Майкл тогда жил у нас дома, и в нашем доме такой штуки не было. Несмотря на это, я из любопытства еще раз посмотрел в его комнате, но все что я там увидел, была совершенно нормальная спальня.
По-видимому, кто-то сфотографировал Майкла во время посещения врача, когда ему пришлось лечь для осмотра, и потом смонтировал это с фотографией кислородной камеры (что в наше время очень просто сделать). Потом это сфабрикованное фото было опубликовано, и кругом говорили, что Майкл спит в кислородной камере. Такие трюки часто используются для фотографий, и не всегда можно верить тому, что видишь.
Позже я узнал, что была нанята одна фирма по спецэффектам, чтобы изготовить для Майкла кровать, которая имела бы встроенные стереоколонки в головной части, чтобы Майкл мог слушать музыку, лежа в кровати. Но он никогда не спал на ней. После того как та дурацкая история попала в прессу, он больше не хотел эту кровать, она осталась стоять там, где была и пылилась.
Невероятно, какие лживые истории печатаются о Майкле. Газеты высосут из пальца все что угодно, лишь бы повысить тираж, и я хотел бы, чтоб они наконец остановились. Майкл прекрасен и он лучший в мире артист. Я говорю это не как отец, потому что хочу похвалиться своим сыном, а потому что это правда. Когда появился «Thriller», этот альбом вошел в историю музыки и даже попал в Книгу рекордов Гиннеса. До сегодняшнего дня «Thriller» держит мировой рекорд с 50ю миллионами проданных экземпляров.
Майкл сделал нечто действительно великое. Я помню, как он и в другом году побил все без исключения рекорды. Но свою заслуженную долю наград он в том году все же не получил. Майкл так переволновался из-за этого, что производил впечатление физически измотанного человека. Но для него что-то подобное – стимул. Он только сказал: «Подожди до следующего раза, тогда я стану еще лучше». И знаете что? Он стал еще лучше.
Когда создавался «Off the wall», Майкд со многими своими песнями пошел к Квинси Джонсу. Он записал несколько демо-пленок в нашей студии за домом и проиграл их Квинси, которому они очень понравились. Таким образом Квинси стал продюсером нескольких песен Майкла, среди них была и «Don`t Stop till you get enough». Она стала хитом № 1.
Еще одна великолепная песня Майкла – «She`s out of my live», настоящая баллада, исполненная с большим чувством. Он действительно чувствовал это, я знаю Майкла. В этом отношении он такой же как я – очень эмоциональный. Я только не показываю своих чувств так, как он. Эта песня – одна из моих любимых баллад наряду с «One day in your life», которую Майкл пел, когда был с Jackson 5.
Майкл получил за «Don`t Stop till you get enough» свою первую Grammy, и меня это особенно порадовало, потому что он сам написал эту песню. Это был его второй сольный хит № 1(первым был саундтрек к фильму «Ben»).
По-моему, не существует артиста, который может так выразительно танцевать, как Майкл. Он выступал во всем мире, выиграл множество призов, и у него везде есть поклонники. Даже в чаще девственного леса Вы можете наткнуться на фото Майкла Джексона.
Во время одного из своих мировых турне Майкл побил еще один рекорд: на его концертах присутствовала больше зрителей, чем у любого другого артиста. Если бы у него было больше концертов, они бы тоже были распроданы. На сцене Майкл самый лучший. Знаете почему? Потому что он один из Джексонов, и он выкладывается полностью.
Его шоу так великолепны, что их нескоро сможет кто-нибудь превзойти. Они очень дорогие, с иллюзиями и изысканными световыми эффектами. Особенный успех он имел со своими шоу в Европе, и меня снова и снова удивляло, как мало сообщалось об этом в американской прессе. Тот факт, что он представляет нашу страну, слишком мало цениться. Я в любом случае был бы рад, если бы пресса регулярно сообщала о его рекордах продаж и съемках за границей(само собой, других моих детей это тоже касается).
Правда, Майкл сам нашел средство, чтобы проинформировать американцев о том, чем он занимается. Он сделал видео своих концертов со всего мира и опубликовал их в США, чтобы и его фанаты здесь тоже могли видеть, что он делал за границей.
Майкл очень любит кино и всю свою жизнь интересовался Чарли Чаплиным. В кино перед ним несомненно открылись бы новые возможности.
Раз уж мы говорим о кино, я хотел бы упомянуть, что я вступил в контакт с людьми, которые продюссировали фильм «The Wiz». Я хотел, чтобы они дали Майклу шанс, так и произошло. Но люди иногда забывают, кто первоначально подал идею, и Майкл вероятно, до сих пор не знает, что за это отвечал мой офис (я всегда старался втайне как можно больше помогать моим детям).
Как бы то ни было, я привел в движение этот проэкт задолго до того, как Майкл в 1977 начал съемки.
Сидни Люмет проделал прекрасную работу в этом фильме. Актерский состав тоже был отлицный, и Майкл доказал, что он превосходный актер. Дайана Росс и Ричард Прайор также были хороши в своих ролях.(Кстати, в том же году Black athletes hall of fame выбрал меня «отцом года»).
Мне бы хотелось, чтобы Майкл снял фильм, в котором он играл бы главную роль. Я хотел бы, чтобы весь мир узнал, какой он великолепный актер.
По-моему, успех Майкла остается непревзойденным. Возьмем, к примеру, «Thriller». За этот альбом Майкл получил 8 Grammy и 8 American music awards. Тот факт, что он раньше был со своими братьями в мировых турне и имел повсюду поклонников, стало хорошим фундаментом для всего этого, и он заслужил каждую из этих наград. Я надеюсь, все понимают, что этот успех не пришел– это стоило многих лет тяжелой работы.
Незадолго до смерти моей матери я видел телевизионную передачу, в которой утверждались абсурдные вещи обо мне и моем сыне Майкле. В том числе они говорили, что он сделал себе пластическую операцию на глазах. Это неправда.
Еще были глупые сплетни об уходе Майкла из дома, которые так же не соответствовали действительности. Когда-нибудь любой ребенок оставляет родительский дом, это же нормально. Но если Майкл Джексон уходит из дома, из этого сразу же пытаются сделать сенсацию. Притом что он просто вырос и стал мужчиной. Было еще много других сплетен, некоторые даже хуже тех, о которых я упомянул, но к чему повторять этот вздор? Достаточно того, что это показывали по телевидению. Но ведь там людям тоже платят за то, что они распространяюь ложь.
После передачи я снова спросил себя, почему обо мне и Майкле продумывают такие невероятные истории. Почему они атакуют именно его и пытаются испортить ему репутацию? Я могу только надеяться, что люди верят не всему, что им впаривают.
Но все дурацкие сплетни, распространявшиеся о нем, не могут остановить Майкла. Его музыка фантастична, и люди во всем мире любят ее. Что бы о нем не говорили, они покупают его пластинки. И с каждым разом он становиться сильнее, ведь как всегда говорит моя жена, добро побеждает зло.
В своей книге «Moonwalk» Майкл пишет, что Jackson 5 относились к тем немногим счастливцам, которые уже в детстве заложили основы для своего будущего благосостояния – деньги, недвижимость и другие инвестиции. Я уладил все эти вопросы для всех моих сыновей. К 18 годам каждый из них располагал недвижимостью и имел достаточно денег в банке. Я полагаю, другие мои сыновья также могут это подтвердить.
Часть денег, которые мы зарабатывали, я потратил на то, чтобы купить доходные дома в Калифорнии (дома с квартирами, сдающимися внаем -комментарий Crista). Это были 4 больших комплекса, и когда я приобрел их 30 лет назад, это был совершенно новый вид вложения денег. Позже цены на недвижимость в этом районе резко подскочили, и когда мои мальчики достигли совершеннолетия, их недвижимость стоила миллионы.
Это было прекрасное чувство – получить от Майкла подтверждение, что я всегда заботился об интересах моих сыновей. Я никогда не забирал у моих детей деньги, как это делали другие родители маленьких звезд, и всегда считал, что деньги, которые мы зарабатываем, лучше вложить. Все, что я заработал на моих детях, я справедливо поделил между ними.
Следующая тема которую я хотел бы обсудить,это слух,что я бил своих детей,когда они были маленькими.Я хочу внести ясность в эти сплетни.

Я нес ответственность за 6х в высшей степени здоровых и сильных мальчиков. Кэтрин и я поделили воспитание детей между собой. Я заботился а наших сыновьях, а она о дочерях. Был ли я строг? Да,я должен был,иначе при 9-ти детях очень быстро начался бы хаос. Прежде всего это касается Майкла . У него было больше энергии чем у любого другого ребенка, и он был по настоящему гиперактивным.
Итак,если один из мальчиков что-то натворит,он был за это наказан. В детстве если я делал чтото неправильно,мой отец тоже меня наказывал. Меня так учили,и так же я воспитывал своих мальчиков.Я полагал,что должен был так действовать,потому что мои сыновья должны были знать,что будут наказаны, если они будут участвовать в чем-то плохом или принимать наркотики. Я был строг с ними, ведь так много детей в Гэри состояли в бандах, я ни в коем случае не хотел, чтобы мои дети связались с наркотиками и преступностью.
Те мои сыновья, у которых уже есть свои дети, понимают меня теперь, и другие родители тоже мне говорили, что очень хорошо понимают, как трудно присматривать за 6-ю мальчиками. Если вы любите своих детей, как я своих, тогда конечно легче их не наказывать, но если вы хотите привить им чувство, что правильно, а что нет, наказание необходимо. Мне было трудно наказывать моих мальчиков, когда они делали что-то неверно, но это требовалось, чтобы я хорошо мог выполнить свою роль отца. И я это делал, потому что мои дети для меня превыше всего.
Рэнди в одном телевизионном интервью сказал на эту тему то же самое, что я как раз пытаюсь объяснить: «.Должен был господствовать определенный порядок». Так и было. Мои мальчики всегда были хорошо одетые, чистые и вежливые к окружающим. Кэтрин и я старомодно воспитали их, но мне этот способ и сегодня кажется правильным.
Что касается обвинений в изнасиловании (это Латойя говорила с подачи Гордона, что отец насиловал ее саму и всех сестер (или всех детей, я не помню), и что мать знала и присутствовала при этом- комментарий Crista), то как сказала Джанет в интервью US Magazine в 1993 году, это «просто чепуха. Да, это правда, наши родители нас наказывали, но если это случалось, мы всегда знали, за что. Мои родители очень строгие, мы выросли очень домашними, и я благодарю Бога за это. Но мои родители не растлевали нас ни в ментальном, ни в сексуальном, ни в каком-либо другим плане».
Вернемся к Майклу. В начале апреля 1991 года Майкл заключил сделку с Sony Software, Sony Entertainment и Columbia Pictures. Он обязался выпустить на Sony Music(фирме, купившей CBS Resords), 6 альбомов. В прессе сообщали, что Майкл получил самые высокие лицензионные платежи, которые когда-либо причитались артисту. В этом договоре также обговаривалось, что Майкл становиться председателем своего собственного звукозаписывающего лейбла, MJJ. И он основал новый Jackson Entertainment Complex, который наблюдал за производством всех телешоу с детьми. Как актеру, Майклу были гарантированы миллионы за каждый фильм, в котором бы он снялся.
Я не очень охотно говорю о суммах, которые зарабатывают мои дети, но пресса продолжала сообщать, что это самая большая сделка в истории музыки и кино. Рон Вилкокс(Ron Wilcox), тогда старший вице-президент Sony, сказал: «Майкл самая крупная звезда в этой отрасли, и контракт обоснован его успехами, талантом и будущим потенциалом».
Все разные проекты Майкла так хороши, потому что он всегда очень усердно работает, чтобы довести до совершенства малейшую деталь. Он любит, чтобы каждая мелочь была идеальна. В этом он похож на свою мать. Если она что-то задумает, то не успокоиться, пока все не будет так, как она себе это представляет.
И Майкл был успешен в финансовом плане. Ведь по этой причине и становятся профессиональными артистами: чтобы делать деньги.
Jackson 5 зарабатывали много денег на Motown. Когда я потом привел их на Epic, Майкл и его братья зарабатывали под именем The Jacksons даже больше. А потом еще добавилось Viktory Tour и рекламные ролики. И все туры Майкла всегда были распроданы.
Я с гордостью могу сказать, что большие деньги не изменили Майкла. Он все тот же Майкл, которого мы все любим.
Многие годы я молчал о том, какие подруги были у моего сына, но теперь пришло время рассказать вам, что все сообщения о нем в прессе были неправдой.
В 1984 у моего сына уже было несколько подружек.Каждый знает,что он и Татум О`нил целовались на вечеринке на вилле хозяина Playboy. Татум была его первой любовью. Потом появилась Брук Шилдс, но она тогда была слишком молода, а Майкл всегда был джентельменом. Он все же ухаживал за ней и купил кольцо с большим бриллиантом. Он часто говорил своей матери о том, как много для него значит Брук.
У Татум, Брук и Майкла много общего. Все трое были детьми-звездами. Брук снималась в рекламе мыла и была еще почти ребенком, когда она она сыграла в «Pretty baby». Хотя отношения Майкла к Брук ограничивались вечеринками и дискотеками, но он очень серьезно к ней относился.
Мы приглашали Брук на ужин в наш дом в Лос Анжелесе. Она была восхитительна. У нее были великолепные манеры, она прекрасно отнеслась к нашей семье и сразу же нашла общий язык с моей женой. Мы приветствовали ее от всего сердца, но, уважая частную жизнь Майкла, не задавали ненужных вопросов.
Через некоторое время Брук все же решила получать степень бакалавра в одном из уважаемых университетов на Западном побережье, а Майкл и без того постоянно был в разьездах ради своей карьеры. Они виделись очень редко, и их романтические отношения разрушились. Но они остались хорошими друзьями.
Брук начала посещать университет, а Майкл влюбился в молодую танцовщицу. Они флиртовали друг с другом во время съемок одного их клипов и позволяли себя фотографировать перед трейлером Майкла. На их первом свидании в конце 80х , как сторожевая собака, присутствовал менеджер Майкла Фрэнк Дилео. Фрэнк знал, что Майкл интересовался ей, когда они трое встретились в ресторане. Не ставя Майкла в известность, Фрэнк попытался позднее за ней ухаживать, хотя он и был женат.
Как только она заметила, что ей интересуется Майкл, она рассталась со своим другом, латиноамериканским танцором, который сопровождал в турне Мадонну. Неизвестная танцовщица еще никогда не была рядом со знаменитостью, и она едва могла поверить, что мой сын добивался ее. Она с трудом могла побороть свое волнение и открыто говорила об их отношениях. Майклу это не слишком нравилось, потому что он не хотел, чтобы ее вытащили на всеобщее обозрении до того, как у него вообще появилась возможность провести с ней немного времени.
Он пригласил девушку к нам домой, чтобы моя жена и я с ней познакомились. Она нам всем понравилась, она была молодая, красивая и у нее было сердце ребенка. Вскоре Майкл признался матери, что влюблен в прекрасную танцовщицу. Но ему хотелось сначала узнать ее немного получше, поэтому он пригласил ее сопровождать его в турне.
Между ними было сильное сексуальное притяжение,и прошло немного времени,прежде чем молодая женщина не могла уже различать их отношения на сцене во время шоу и за сценой. Она позвонила Майклу в отель и спросила, может ли она поцеловать его на сцене. Майкл согласился, но не рассказал об этом своему менеджеру.
Ну они и поцеловались в тот вечер на сцене. Майклу очень понравилось, но его менеджер был в ярости, т.к. он боялся, что Майкл потеряет поклонников, если они выяснят, что у него действительно роман.
Когда были напечатаны фото этого поцелуя и когда эта девушка рассказала в каком-то ток-шоу о своих отношениях с Майклом, менеджер Майкла решил, что этого хватит. Она немедленно была уволена, при том что она всего лишь ответила на вопрос ведущего ток-шоу, было ли у нее что-нибудь с Майклом, «что он сам должен об этом догадаться». Она не имела ни малейшего представления, как пристально СМИ за ней наблюдают. Конечно, друзья Майкла Кори Фельдман и Литтл Ричард, и его сестры и братья знали, что он питал к ней романтические чувства, но мы конечно ни слова об этом не проронили, пока было неясно, серьезны эти отношения или нет.
Майклу было грустно оттого, что он должен ее отпустить. Она сама была просто уничтожена и очень старалась сохранить их отношения. Она поручила художнику нарисовать одну из любимых звезд, и прислала ему домой эту картину. Она тщетно пыталась снова привлечь к себе его внимание, но Майкл полностью отдалился от нее, когда узнал, что она встречалась с Принсем. Он страдал от постоянных разоблачений, и не хотел иметь ничего общего с желтой прессой, в которой сообщалось, что его бывшая подруга сменила его на Принса, а потом на одного из Milli Vanilli. Когда адвокат Майкла попытался познакомить ее с одним из его братьев, это тоже не помогло. Их этого ничего не получилось, потому что она все еще была влюблена в Майкла.
Мне было жаль бедняжку. Она была милой девушкой, но она не смогла вынести бремя славы, после того как она снялась с Майклом в одном его клипе. После этого ее везде узнавали, но у нее едва хватало денег, чтобы оплачивать счета. Я предложил ей стать ее менеджером, встретился с Джули Макдональд, агентом Полы Абдул, и попросил ее найти девушке работу. Джули очень постаралась, и в конце концов ее нанял известный хореограф Джеффри Хорнадей, который тоже раньше работал с Майклом. Но она недостаточно тренировалась, и хотя у нее был многообещающий старт, успеха она не имела. Я ведь хотел ей помочь, занимался ее менеджментом, но в конце концов она была еще слишком незрелой, и я помог ей заработать пару тысяч долларов, в которых она нуждалась, чтобы заплатить налоги, и снова обратил свое внимание на карьеру моих детей.
Когда против Майкла были выдвинуты обвинения, у нее как раз снова закончились деньги, и поэтому она высказывалась на телевидении о Майкле, но она говорила такую чепуху, что это казалось не слишком правдоподобным. Принс, который вскоре после этого встретил ее в ночном клубе, заговорил с ней об этом и упрекал ее, потому что она не сказала правду, не рассказала, что Майкл был влюблен в нее. Принс знал всю эту историю, ведь после она была вместе с ним, и все время говорила только о Майкле, рассказывала, что она по нему с ума сходит. Я не упрекаю ее в этом – эти ток-шоу запутают кого угодно. Но я рад, что Принс высказал ей свое мнение о ее лицемерном поведении. Она пыталась выкрутиться и объяснила, что ее слова переврали, но Принс ей не поверил. Он обвинил ее в том, что за деньги она врала о Майкле, при том что именно она могла рассказать правду.
Ну ладно, как бы то ни было, позже Майкл встречался с принцессой Стефанией Монакской и даже тайно записал с ней песню (In the closet,один из старых Black&white'ов это подтверждает-комментарий Crista). Конечно никто не должен был узнать,что Стефания было женским голосом в этом дуэте. Майкл никогда не хотел,чтобы общественность узнала слишком много о женщинах, которыми он интересовался. И т.к. его личная жизнь у всех на виду, нельзя винить его за это.

Глава 30. Джермейн и Майкл в Африке.

Мы с женой полетели в Республику Габон, где позднее встретились с Джермейном, у него там было выступление с Мадам Бонго(Madame Bongo). Она была женой президента Габона и одновременно певицей с собственной группой и звукозаписывающей студией. Ее пластинки выпускались во Франции.
Полет был очень интересный, потому что на борту все время играла африканская музыка. Правда, нам понадобилось 6 часов на прохождение таможни, потому что с нашей визой что-то было не в порядке.
В Габоне говорят на французском языке, Джермейн прекрасно им владеет. Поэтому ему там было легко общаться с людьми.
Стены и пол с нашем отеле были из мрамора, на стенах было множество вырезанных из дерева африканских фигур, которые мне очень понравились. Особенно красивой была терраса, где мы обедали. Кэтрин очень удивлялась тому, что многие европейские женщины загорали у бассейна топлесс. Еще больше ее изумило, когда одна из тех женщин поднялась и ходила кругом в таком виде.
Когда я путешествую с моей женой, она всегда проводит ужасно много времени в ванной комнате. Зато уж когда она оттуда выходит, она прекрасна, как Царица Савская! Все безупречно. А если я делаю ей комплимент, она только улыбается.
Нам очень понравилось в Габоне. Мы жили прямо на пляже, и погода была очень хорошая. Все кругом зеленое, потому что дождь идет относительно часто, и страна сравнительно богатая. В любом случае, там можно лучше провести зиму, чем на Гавайях или в Мексике, где проводят отпуск многие американцы.
Когда Джермейн появился в аэропорту Габона, его ожидала такай огромная толпа, что службе безопасности должна была их сдерживать. Все выкрикивали его имя, его там очень любят. Мадам Бонго забрала его, она тоже казалась очень популярной.
Во время нашего пребывания мы совершали прогулки в буш, там очень плохие дороги. Мы с Джермейном ехали на джипе с полным приводом, а Кэтрин сидела в мерседесе. Я думал, мерседес застрянет в этой непроходимой местности, но к моему удивлению он благополучно проехал.
По дороге из города мы проезжали мимо рыночков, расположенных по обочинам, люди продавали там кокосовые орехи, бананы, дыни и всевозможные сорта овощей. Мы остановились, и я видел такое, чего я никогда раньше не видел. Один человек, к примеру, продавал жареных на гриле змей. Это было очень странно, но люди подходили и ели их.
Сафари было замечательное, к тому же люди в деревне были очень дружелюбными. Каждый кланялся и махал нам рукой.
Но в отеле дела обстояли иначе. Я заметил, что белые ведут себя не слишком дружелюбно по отношению к черным, и спросил другого гостя, в чем тут дело. Он объяснил мне, что белые в Габоне считают себя лучше черных, и когда напиваются, говорят о черных такое, из чего можно заключить, что они ощущают свое превосходство.
Я сопровождал Джермейна на репетицию концерта. Это было так хорошо – видеть его на сцене, и как он работает с бэк-вокалисткой. Мне это напомнило старые времена, когда я разъезжал по свету со своими сыновьями. Мне также понравилось, как он пел, и я знал, что это будет фантастическое шоу.
Концерт действительно был очень интересный. Там было приблизительно 30 тысяч человек, мы сидели в первом ряду рядом с семьей Бонго. Первая леди Габона ездила в Лос-Анжелес, чтобы ангажировать певцов и музыкантов, которые выступали в этом концерте вместе с ее африканской группой. Она исполняла песни со своего последнего альбома, спродюссированного в Париже, а потом она вывела на сцену Джермейна. Во время первой песни она представила Кэтрин и меня. Публика поприветствовала нас.
На Джермейне был черный пиджак с серебряными узорами, он отлично выглядел. И пел он очень хорошо. Его первая песня была «Do what you do», и ему хлопали стоя.
Потом он взял гитару и исполнил «Let`s get serios», и мне почти показалось, как будто Джермейн стоит там сверху и сейчас объявит The Jacksons.
«Let`s get serios(and fall in love)» была большим хитом Джермейна, и я по-прежнему считаю, что это хорошая песня. (Эту песню и одноименный альбом помогал делать Стиви Уандер, и в 1979 она номинировалась на Grammy- комментарий Crista). Мне нравиться, как Джермейн ее подает и играет при этом на гитаре. Кроме того, у этой песни, над которой ему помогал работать Стиви Уандер, действительно хороший текст.
Еще одна песня Джермейна, которая мне очень нравиться – его хит «Dynamite», отличный номер в быстром темпе.
После концерта президент Габона и его семья устраивали прием в нашем отеле. Их старшая дочь живет в Париже, но у нее и в Габоне есть чудесный дом на море. Мы оживленно общались и легли спать только на заре. К нашему величайшему сожалению, на следующий день мы должны были снова уезжать, и вся президентская семья сопровождала нас в аэропорт.
Джермейн после возвращения из Африки поехал прямо в студию в Атланту. Он записывал со своими продюсерами L.A. Reid и Babyface очередной сольный альбом. Оба великолепные продюсеры, они и с The Jacksons тоже работали.
Джермей чудесный исполнитель баллад. И я говорю это не потому что он мой сын, а потому что это правда. Баллады он поет просто безупречно.
Кстати, в Габоне я встретил одного из двойников Майкла Джексона. Он на самом деле был немного похож на Майкла и мог исключительно похоже повторить его движения на сцене. Таких имитаторов мы видели везде, в каждом городе, и мне нравиться, что столько людей пытаются подражать моему сыну. Это значит, что они высокого мнения о нем.
У Джексонов много фанатов в Габоне. Я надеюсь, что когда-нибудь мои сыновья снова выступят в Африке, они не были там целую вечность.
В январе 1992 года президент Габона пригласил и Майкла. В тот момент он, к сожалению, не смог принять приглашения, но все же посетил страну несколькими месяцами позже во время своего турне «Come back to Eden». На улицах его приветствовали более 100 тысяч людей. Омар Бонго вручил Майклу почетную медаль, которую ранее получали только большие политики вроде Нельсона Манделы.
Потом Майкл отправился в Кот`д`Ивуар, в город Кринджабо (Krindjabo)рядом с золотым прииском, где местный вождь Амон Нджафок (Amon N`Djafok) объявил его почетным «Королем народа Сани». Во время церемонии один из членов племени вручил Майклу пурнурную мантию с золотыми полосами и синим и зеленым узором. Они также надели ему на голову корону, она выглядела как большая черная шапка с нашитыми золотыми монетами довольно большого размера. Сверху на короне сидела золотая баранья голова.
Затем Майкл подошел к старейшинам племени и сел на золотой трон, и одетые в белое женщины развлекали его танцами. Женщины благословили Майкла и помолились дереву, символизирующему силу и власть, о защите для него.
Прежде чем оставить Кот`д`Ивуар, Майкл посетил столицу Ямусукро. Там он осмотрел самую большую в мире церковь. Потом он полетел в Танзанию и Каир. В Танзании в то время как раз выпустили марки с его портретом. А его футболки и постеры и так вездесущи.
Некоторые журналисты из „Ebony" сопровождали Майкла в его африканском туре, и в разговоре с ними он сказал кое-что, что очень хорошо резюмирует, почему он так любит детей:
«Дети преисполнены любви, они не распространяют сплетен, они не жалуются...они просто искренни...У них нет предрассудков и они не судят тебя по цвету кожи...Это проблема взрослых: они разучились быть детьми. К тому же это так вдохновляет – смотреть на вещи глазами ребенка. Это важно для любого человека исскуства, не имеет значения, пишет ли он песни, скульптор он или поэт».

Глава 31. Ла Тойя.

Задолго до того, как Ла Тойа встретила своего менеджера, я уже давно с ней работал и вложил в это много сил, прежде всего чтобы усовершенствовать ее вокал.
Ла Тойя была одной из последний детей, оставивших родительский дом. Она всегда была аккуратной девочкой, содержала свою комнату в чистоте, любила смотреть телевизор. Только готовить она терпеть не могла.
Ребенком она ни на шаг не отходила от своей матери и следовала за Кэтрин по пятам. Если приходили гости, она пряталась, она даже ни разу не ходила одна за покупками. Ла Тойя была даже ближе к Кэтрин, чем Майкл, и она всегда была привязана к своей матери.
Т.к. она была очень застенчивой, у нее развилась сильная зависимость от матери. Вы должны учитывать, что я тогда работал день и ночь и не мог заботиться о ней столько, сколько бы мне хотелось. Поэтому меня более чем устраивало, что Кэтрин и Ла Тойа так сблизились. Когда Кейт была ребенком, она тоже была очень стеснительной, и я думал, они просто очень похожи и поэтому так льнут друг к другу.
Правда, сегодня я придерживаюсь мнения, что для Ла Тойи было бы лучше, если бы она побольше встречалась с другими людьми, она бы не была тогда такой замкнутой и была бы лучше подготовлена к жизни.
Однажды я договорился с Филом Спектором (Phil Spector), чтобы он спродюсировал несколько песен для Ла Тойи. Спектор играл вместе с одним из основателей A&M Records, Маршалом Лейбом(Marshall Leib) в группе под названием The Teddy Bears. Он писал музыку к «Spanish Harlem» и работал как продюсер с Гленом Кемпбеллом (Glen Campbell), Сонни Боно и Леоном Расселом(Leon Rassell). У него было бесчисленное множество хитов в 60е годы, среди них „Be my baby" группы Ronettes, „You`re lost that lovin` feeling" группы Righteos brothers, и он был сопродюсером альбома Джона Леннона «Imagine».
В музыкальном отношении это был гений, но курсировали слухи, что он избивал свою жену (Ронни из Ronettes), и носился по своей огромной вилле с пистолетом. Я не знаю, была ли в этих сплетнях хоть капля правды, но я точно знаю, что произошло с моей дочерью. Вскоре после того, как Ла Тойа приехала к Спектору домой, чтобы записываться там в студии, она позвонила нам. Спектор запер ее на вилле и не отпускал домой. Моя жена очень беспокоилась. Она сразу же позвонила Маршаллу Лейбу, и он позаботился о том, чтобы Ла Тойя смогла приехать домой.
После этого я еще тщательнее следил, кому я представляю Ла Тойю, потому что мне стало ясно, что она сама не сможет себя защитить. Мы всегда оберегали ее от тех людей из Лос-Анжелеса, которые ночи напролет торчат на дискотеках и принимают кокаин, и она не знала опасностей реальной жизни, потому что она выросла под нашей опекой.
И только так и могло случиться, что она попалась на удочку Джека Гордона, человека, уже вступавшего в конфликт с законом, и наняла его своим менеджером. Позднее она даже вышла за него замуж. Разумеется, он думал только о том, как бы ему заработать на ее имени, а она не знала, что ей с этим делать, потому что она еще никогда не имела дела с подобными людьми.
В то время, когда они были вместе, у нас даже не было телефонного номера Ла Тойи, мы не могли позвонить и поговорить с ней. Она была узницей в своем собственном доме, за ней постоянно наблюдали его телохранители. Она была настолько зависима от него, что говорила по телевидению отвратительные вещи обо мне и нашей семье, которые не соответствовали истине.
Ее братья и сестры очень разозлились из-за этого и постоянно пытались все это исправить. Марлон во время передачи на одной радиостанции позвонил туда и объяснил, что в обвинениях нет ни капли правды. Ребби высказала свое мнение по телевидению, и многие другие мои дети мужественно на мою сторону. Я очень благодарен им за это, но сам я все же не отвечал на то, в чем обвиняла меня Ла Тойя. Я же знал, что буду писать эту книгу, и здесь я могу высказать свое мнение, не боясь, что кто-нибудь меня перебьет или представит все в искаженном виде. Кроме того, люди только больше будут говорить, если ты публично поставишь кого-то на место и защищаешься от злостных сплетен.
Но я был в ужасе из-за того, что ее слова распространились по всему миру. Я же всю свою жизнь посвятил тому, чтобы создать положительный образ моей семьи, а теперь Ла Тойя поставила все на карту, заявив, что ее в детстве растляли.
Мы все знаем людей из разрушенных семей, чьи родители употребляли наркотики или были алкоголиками. У моих детей всегда было что есть, что надеть, у них были братья и сестры, с которыми можно было поиграть и посмеяться, мать, всегда готовая выслушать, и отец, который ими руководил. Кэтрин и я заботились о наших детях и всегда были рядом с ними. Никто не растлял Ла Тойю, когда она была маленькой. Утверждать что-то подобное, кроме всего прочего, нечестно по отношению к людям, которым в детстве действительно пришлось это пережить, и которые на самом деле выросли в таких трагических обстоятельствах. В интервью с одним журналом Джанет сказала, что у нее чувство, как будто бы Ла Тойе устроили промывание мозгов. Определенно, так оно и было.
Это было кошмаром для нас всех – видеть, как Ла Тойя изменилась в браке с Гордоном и в каком направлении он продвигал ее карьеру. И когда они наконец развелись, он разорил ее, хотя она никогда не хотела признаваться в этом. К примеру, у нее были задолженности по налогам, и финансовое ведомство взяло деньги у Кейт. А на следующий день Ла Тойя объясняла по телевидению, что она сама заплатила свои налоги, и это было полным враньем. Пока она была с Гордоном, она причинила нашей семье большой вред, но мы ее не упрекаем. Мы же знаем, c каким человеком она связалась.
Но жизнь продолжается, и как можно заметить, она меняется к лучшему. Есть еще многое, чего я мог бы пожелать моим детям и себе.
Я очень надеюсь, что ничего подобного больше не произойдет. Ла Тойя между тем снова контролирует свою жизнь. Я в любое время готов выслушать советы, касающиеся ее карьеры, и всегда помогу ей в этом.

Глава 32. У Ла Тойи проблема с Гордоном.

Оглядываясь назад, мне и сейчас кажется, что я не смог бы легко справиться с проблемами, с которыми моя семья конфронтировала в 90х годах. Конечно, признаки того, что начинаются неприятности, были уже в 80е годы. У знаменитой семьи всегда есть завистники, и снова и снова появляются люди, которые могут превратить вашу жизнь в ад.
У меня было полно дел в 80е годы. Я был менеджером Майкла и Ла Тойи, подбирал песни и искал продюсера для Джанет. Кроме того, я тогда искал честного адвоката, которого найти примерно так же легко, как иголку в стоге сена.
Один адвокат, знакомый с Майклом, представил ему абсолютно неизвестного адвоката по имени Джон Бранка. Я никогда не слышал о нем раньше и не доверял незнакомцам, которые вдруг появлялись в жизни моих детей. Поэтому я пригласил Бранку к нам домой, чтобы я мог хоть взглянуть на него. Я очень ответственно подходил к моей работе менеджера и хотел быть уверен, что новый игрок в нашей команде будет действовать в интересах моего сына.
Я задавал ему обычные в таких случаях вопросы, например, почему он хочет работать на моего сына. Его ответ изумил меня: «Джо, я совсем ничего не понимаю в правах, касающихся средств массовой информации, и сферы развлечений вообще». Я насторожился и серьезно забеспокоился, подходящий ли он человек, чтобы представлять моего сына в юридических вопросах. Кроме того, я еще кое-что заметил, не считая его (тогдашней)нехватки опыта: на мой взгляд, Бранка говорил слишком быстро. Я спрашивал себя, не принимает ли он кокаин или еще какие-нибудь наркотики, но тогда это было только предположение. Я не был уверен. Я мог только предостеречь Майкла, что этот человек мне не понравился и что он не лучший кандидат на эту работу. Но Майкл был взрослым и сам принимал решения. Несмотря на мое предубеждение, он нанял Бранку, чтобы тот занимался его делами, среди прочего также относящимися к Victory Tour, над которым мы так упорно работали с Доном Кингом.
Т.к. теперь Майкл принадлежал к числу его клиентов, Бранка стал одним из самых известных адвокатов в Лос-Анжелесе, и в далнейшем представлял таких людей, как Принс и Теренс Трент Дарби, и это только 2 имени для примера. Между тем до меня все же дошли слухи, что он сидит на кокаине, и я мог только надеяться, что слухи преувеличены. Но что было правдой – так это то, что ни мой адвокат, ни я не смогли дозвониться до Джона Бранки, когда против Майкла были подняты первые обвинения. (наркоман он или нет, он много сделал для Майкла в свое время, сейчас он был бы как нельзя кстати– комментарий Crista)
Вернемся в 80е годы: у меня было полно дел с менеджментом мальчиков, с Ла Тойей, для которой я тоже искал адвоката, и с Джанет, которую я хотел раскручивать как актрису и певицу. Было понятно, что мне придется передать кому-то часть моих обязанностей, потому что я не мог больше справляться с работой один. Я должен был срочно нанять кого-нибудь, кто бы меня поддерживал, но все же не смог найти никого, кому бы я доверял.
И вот на сцене появляется Джек Гордон. Джек уже давно высказывал желание, поработать ко-менеджером Ла Тойи, и я назначил ему встречу у меня дома, чтобы поговорить об этом. Правда, наш разговор меня не убедил. К сожалению, во время его посещения к нам пришла Ла Тойя. К тому, что произошло потом, мы не были подготовлены.
Хотя я и решил, что не может быть и речи о том, чтобы нанять Гордона ко-менеджером, но ему удалось расположить к себе Ла Тойю. Он ежедневно звонил, присылал цветы и подарки. Она еще жила у нас, но была совершеннолетней и с правовой точки зрения имела право сама принимать решения. Кэтрин и я делали все, что было в наших силах, но не смогли это остановить. И однажды, к моему ужасу, Ла Тойя объявила, что решила нанять Гордона ко-менеджером. Мне действительно придется сотрудничать с человеком, которого я ненавидел. Но я покорился, чтобы защитить свою дочь.
Ла Тойя была тогда очень застенчивой, она очень редко выходила из дома куда-нибудь, кроме школы и церкви. И поэтому она стала легкой добычей для Гордона, который наобещал ей золотые горы. Я был слишком занят и не мог быть везде сразу, а он этим воспользовался.
Он очень часто назначал для Ла Тойи деловые встречи вне города, договаривался о фотосъемках для нее в Австрии - при том что и в Лос-Анжелесе, честно говоря, есть превосходные фотографы – и летал с ней в Японию. Было похоже, что у нас серьезные проблемы, ведь в тот момент, когда она находилась вне сферы нашего влияния, он также перестал отчитываться передо мной как ко-менеджер, и мы начали ссориться из-за этих его действий.
Гордон начал распространять обо мне всевозможную ложь. Он пошел к бывшему менеджеру Майкла, Фрэнку Дилео, и рассказал ему, что я пытался его задушить. Я спрашивал себя, не преподнес ли он и моей дочери то же самое вранье, чтобы настроить ее против меня. Хотя я и ненавидел Гордона, но я же не настолько глуп, чтобы поднять на него руку, к тому же я подозревал, что он вооружен. Никогда в жизни я его не душил. Я считал, что с таким типом как Гордон может разобраться только полиция.
Как бы то ни было, я сделал для Ла Тойи ее собственный контракт на звукозапись, и по моему мнению, она должна была с этого момента записываться и работать над собой. Ну а у Гордона были другие представления. Он хотел по-быстрому заработать на Ла Тойе и ничего не сделал, чтобы обеспечить ей долгую карьеру в шоу-бизнесе. Для этого он должен был долгие часы с ней репетировать, а у него, видимо, не хватало необходимого для этой цели терпения. Ему было все равно, какой у нее имидж, главное, он мог на ней зарабатывать.
То, что случилось потом, довело мою жену до нервного истощения. Кэтрин целыми неделями плакала, когда узнала, что Гордон договорился с журналом Playboy о том, что Ла Тойя будет сниматься голой. Многие годы я заботился о том, чтобы дети представляли позитивный, чистый образ черной семьи, а теперь наша дочь фотографировалась голой. Но мы ничего не смогли предпринять, потому что когда мы об этом узнали, все уже произошло.
Чтобы сделать все еще хуже, он устраивал Ла Тойе выступления по телевидению в ток-шоу, в которых она отвечала на вопросы, которые вообще не имели ничего общего с ее карьерой певицы, а крутились исключительно вокруг нашей семьи. Мотивы Гордона проявлялись все отчетливее. Я нанял частных детективов, чтобы его проверить, и после всего, что они мне о нем рассказали, я был очень удивлен, что он не сидит за решеткой.
Я в любом случае считал Гордона чрезвычайно опасным человеком и серьезно опасался за жизнь Ла Тойи. Потом в прессе сообщали, что он начал избивать Ла Тойю. Говорили, что во время пребывания в Майланде он подбил ей оба глаза.
Но это было всего лишь начало кошмара. В желтой прессе появилась история о том, что Гордон женился на моей дочери. Ла Тойя позже объяснила, что ее принудили к быстрой свадьбе в Лас-Вегасе. К моему ужасу, Гордон вдруг стал ее мужем.

19 апреля 1993 года Ла Тойя и Гордон сидели в столовой в своей квартире на Манхеттене. Ла Тойя сказала ему, что она хочет сама заботиться о части своих финасов. По одной версии, появившейся в СМИ, она волновалась из-за того дела с финасовым ведомством, потому что она поняла, что Гордон безответственно ведет ее дела, иначе налоги были бы заплачены.
В тот момент, когда она это сказала, Гордон ударил ее кулаком в лицо, и Ла Тойя упала на пол. С большим трудом она снова встала и схватила со стола нож для масла, чтобы защитить себя, но Гордон ударил ее по спине тяжелым железным стулом и избивал ее, когда она снова лежала на полу. Ла Тойе как-то удалось позвать на помощь(в другой версии говорили, что Гордон сам позвонил в полицию, потому что подумал, что убил ее).
Как бы то ни было, Ла Тойа потеряла сознание, у нее шла кровь изо рта и носа. Полиция увела Гордона в наручниках. Ла Тойю отвезли в больницу, где врачи установили, у нее ушибы и синяки на руках, ногах и спине. Она много дней не могла ходить, и ей наложили на 12 швов на рану около рта.
Моя жена была вне себя от ужаса и попыталась установить контакт с Ла Тойей, но Гордон так промыл ей мозги, что ей было страшно говорить со своей собственной матерью. Позднее наша дочь призналась Кэтрин - Гордон внушил ей, что ее родители собираются сделать с ней что-то ужасное. Он нагнал на Ла Тойю такого страху, что она боялась своей собственной матери!
В этот момент я вмешался и провел собственное расследование. Я нашел женщину, которая была знакома с одной из бывших подружек Гордона из Лас-Вегаса. Эта бывшая подруга была готова рассказать о Гордоне, разумеется я не назову здесь ее имя, потому что она хотела бы остаться неизвестной. Она тоже боялась, что Гордон что-нибудь с ней сделает, если узнает.
Она говорила, что он ухаживал за ней, потому что она ожидала большое наследство, но в конце концов ее оставил, когда ее лишили наследства. После этого она вдруг заболела. Она пошла к врачу, и он установил, что она страдает от последствий ломки. Т.к. она никогда не принимала наркотиков, она не могла исключать, что Гордон подмешивал наркотики ей в еду.
Когда я услышал эту историю, мне стало ясно, что произошло с моей дочерью. Ла Тойя выглядела бледной и сильно похудела. Она весила всего 98 фунтов, что при ее росте внушает опасения. И у нее было такие странные глаза. Но я знал, что Ла Тойя всегда избегала наркотиков, и это заставило меня задуматься.
В это же время все шины моего джипа были порезаны, а моего ротвеллера Рокси повесили на заборе нашего сада. Кроме этого нам угрожали по телефону. Когда один из наших адвокатов хотел помочь Ла Тойе оставить ее мужа, его жене и матери тоже угрожали убийством.
Мы собрали семейный совет и обдумывали, как бы мы могли подобраться к Ла Тойе. Мы не могли так запросто навестить ее в ее квартире, потому что в фойе стояли вооруженные охранники, и они имели четкие указания – не пропускать к ней никого из семьи. По-видимому, Гордон приказал сторожить нашу дочь круглые сутки. И когда Ла Тойя начала распространять вранье о семье, мы не могли ничего предпринять, потому что эта лавина уже пришла в движение.

Но мы с Кэтрин не могли же просто оставить все как есть.Ла Тойя все-таки наша плоть и кровь. Мы в отчаянии искали способ развести Ла Тойю и Гордона. Но мы и не предполагали, что все худшее еще впереди.

Глава 33. Кризис.

В то время мы очень переживали и за Майкла тоже. Он становился все худее, бледнее и окончательно потерял чувство юмора. Он начал все больше и больше отдаляться от семьи.
Майкл приобрел одно из самых больших и авторитетных собраний прав в мире, ATV, содержащее лучшие песни Пола Маккартни, Джона Леннона и Слая Стоуна (Sly Stone). Собранием заведовало MСА, и договор истекал, так что Майкл должен был решить, кому он передаст управление, потому что с этими правами были связаны миллионы долларов. Разумеется, MСА с удовольствием их сохранило бы, но Sony и Warner Brothers, да практически все большие звукозаписывающие фирмы также добивались этого.
Кроме того, Майкл сожалел о том, что едет в турне. Он всю свою жизнь провел на гастролях и хотел наконец-то почаще бывать дома, чтобы иметь возможность обзавестись семьей. Его менеджер Сэнди Галлин (Sandy Gallin) однако думал по другому, потому что он мог существенно больше заработать, если Майкл поехал бы в турне и продавал пластинки, ведь он получал за это свои проценты. Поэтому он имел все основания посоветовать ему, прекратить с нами любые контакты, потому что по его мнению мы давали непрофессиональные советы.
Мы практически не могли больше ничего узнать и не могли подступиться к нашему сыну, но слышали от других людей, что у Майкла и Галлина есть разногласия, из-за того что Майкл не хотел ни ехать в турне, ни продлевать контракт об управлении с MСА. Это несовпадало с интересами Галлина, потому что он поддерживал знакомства с людьми из этой отрасли, которые точно не были рады происходящему.
Дэвид Геффен (David Geffen), чей звукозаписывающий лейбл был дочерней фирмой MСА, и Галлин дружили более 30 лет, с того времени, когда они оба работали в Anlantic. И они были очень близки. Мне сообщали из разных источников, что с те недели, когда полемика вокруг Майкла достигла своего пика, Геффен много раз в день звонил в офис Галлина.
В любом случае я беспокоился, что эти двое могут создать Майклу проблемы, если он не будет делать то, что они хотят. Геффен был одним из самых могущественных людей в Голливуде. Он и Галлин активно помогали больным СПИДом и организовали большое благотворительное мероприятие. Правда, мне так и не было до конца ясно, по каким каналам утекли все те деньги, которые они на этом заработали.
Я просто не мог разобраться с Галлином и Геффеном, потому что у меня возникло впечатление, что Галлин хочет нажиться за счет Майкла.
Как бы то ни было, Галлин и Майкл поссорились из-за турне, и Галлин пригрозил Майклу, что если он его уволит с должности менеджера, то никогда больше не сможет ступить на американскую землю. Мне это напомнило время черных списков, когда актеры попадали в опалу, если не покорялись сильным мира сего.
И потом вдруг против Майкла были выдвинуты обвинения. Я не могу сказать, что Галлин или Геффен имеют к этому какое-то отношение, но меня все же очень удивило, что никто, кроме Луиса Фараккана (Louis Farrakhan), Арсенио Холла и Лиз Тейлор не вступился за Майкла. Все его знаменитые друзья, которым Майкл так помогал многие годы, отвернулись от него. Голливуд может быть очень подлым. Мой сын – один из самых известных людей в мире, и разумеется, прекрасно подходит в качестве мишени для грязных нападок. К тому же его менеджер и пальцем не пошевелил, чтобы предпринять хоть что-то против этого. К нам как к семье он вообще не обратился.
Что меня больше всего раздражает, так это вся эта лживость. Когда объявили, что Майкл якобы приставал к ребенку, об этом можно было прочесть в любой газете в отделе сплетен, и по телевидению об этом тоже сообщали. Но когда журналистка Мэри А. Фишер наконец-то докопалась, кто стоит за всем этим, об этом почти не было слышно! Некоторые люди все еще верят,что мой сын гомосексуалист или на самом деле сделал что-то плохое, а это неправда! Мне больно от этих бесконечных слухов! В конце концов, речь идет только о деньгах Майкла! Я расскажу вам, как все обстояло на самом деле, и надеюсь, это принесет хоть какую-то пользу.
Все началось с того, что машина Майкла сломалась на Wilshire Boulevard. Мимо проходил служащий фирмы, торгующей подержанными машинами, и предложил Майклу взять его с собой в свою фирму ,где он смог бы арендовать другой автомобиль. Они специализировались на том, что сдавали знаменитостям напрокат неброские машины, чтобы те могли везде ездить, не опасаясь приставаний фанатов. Дэйв, хозяин фирмы, был в этот день там, и когда мой сын вошел, он сразу же позвонил своей жене Джун, чтобы рассказать, кто у него. Сын Джун от первого брака был фанатом Майкла Джексона.
Джун Чэндлер Шварц тут же подъехала со своими 2мя детьми - 6-летней дочерью от брака с Дэйвом, и сыном от брака с зубным врачом и автором сценариев Эваном Чэндлером. Джун была привлекательной женщиной - бывшая модель с длинными темными волосами была так красива, что своим появлением на улице могла парализовать уличное движение. Но даже если Майкл сразу же увлекся ею, ему бы никогда не пришла в голову мысль о том, чтобы разрушить семью. Но оба ребенка почувствовали расположение к Майклу, это происходит с большинством детей.
Впоследствии Майкл, который страстно желал иметь свою собственную семью, подружился с семьей Шварц, тем более что Джун, которой мой сын несомненно тоже сразу понравился, охотно дала ему свой домашний телефон.
Майкл уделял внимание Джун и ее обоим детям, летал с ними в Монако, ходил в Диснейлэнд. Он не принял в расчет подлость Эвана Чэндлера, отца мальчика.
У Эвана Чэндлера были проблемы с его разрешением на занятия зубоврачебной .практикой, потому что он неряшливо работал. Когда его брак распался, Джун получила право опеки над их общим сыном, и Чэндлер должен был платить ей алименты, 500 долларов ежемесячно.Он все же просрочивал платежи, и в то время, когда он выдвинул обвинения против моего сына, он был должен Джун уже 68 тыс.долл. Я уже тогда себя спрашивал, не является ли это настоящей причиной его внезапного интереса к моему сыну.
Во всяком случае,он пригласил Майкла посетить их с Джун сына и у них дома, когда он услышал о дружеском обхождении Майкла с его бывшей женой и их общим ребенком. Он даже предложил, пусть Майкл перестроит его дом, чтобы у него там было собственное помещение. Когда надзор за строительством это запретил, он потребовал у моего сына, чтобы тот купил ему новый дом.
Его поведение было прежде всего потому необычно,потому что он как правило не переносил, если его бывшая жена имела контакты с другими мужчинами. Вообще-то он был действительно ревнивым. И вот у него появился адвокат, который являлся одновременно его пациентом - Барри Ротман. Для Ротмана конфликты вокруг опеки не были чем-то новым. Он уже представлял одну женщину в ожесточенной ссоре за право опеки, и там он тоже с помощью друга-терапевта доказал, что мальчик растлял его отец.
Вернемся к Джун Чэндлер Шварц, которая тем временем подала на развод с Дэйвом. Возможно, она влюбилась в Майкла, или позволила ему себя утешить, потому что ее брак рухнул, в любом случае Майкл пригласил ее и детей на свое ранчо в Санта Барбаре.

Тогда Майкл уже давно закончил свои отношения с Татум Онил, Брук Шилдз, молодой танцовщицей, Стефани Монакской и некоторыми другими женщинами. Брук хотя и носила его кольцо, но была влюблена в кого-то другого. С Мадонной Майкл тоже один раз встречался, но из этой истории ничего не вышло.
Так что Майкл был свободен для Джун. Иногда он навещал ее в ее доме в Санта Моника Каньонс, иногда она приезжала на ранчо. Он начал подумывать съехаться с ней и усыновить ее детей. Когда он полетел в Монако на вручение World Music Awards, он взял всех троих с собой и представил их принцессе Стефании.
Когда Ротман узнал, что Майкл Джексон дружен с бывшей женой его зубного врача, он предложил тому свои услуги адвоката. И тогда он объявил, что Майкл трогал сына дантиста. Мы узнали об этом из газеты, но там все же ни слова не было о том, при каких обстоятельствах маленький мальчик давал эти показания.
Само собой, Чэндлер как зубной врач имел в своем кабинете запас медикаментов, и я думал, возможно, мальчик сделал свои высказывания у терапевта под влиянием какого-нибудь наркотика.
По крайней мере, как раз это подтвердил мне бывший сотрудник Ротмана в личном письме (имеется в виду Джеральдина Хьюз – комментарий Crista). Ребенок предположительно находился под воздействием сильнодействующих медикаментов и не соображал, что говорит. Если это правда, то эта действительно скверная история, и даже сегодня я не хотел бы об этом думать - это ужасно.
По непонятным мне причинам Чэндлера внезапно стал защищать другой адвокат по имена Ларри Фельдман. Возможно, Фельдман так никогда и не узнал, при каких обстоятельствах высказывался мальчик, и адвокаты Майкла предположительно тоже не могли опросить мальчика или поставить под сомнение его версию. Возможно, и мальчик так никогда и не узнал, что было поставлено Майклу в вину. Но я могу только предполагать все это, потому что с тех пор мальчик как сквозь землю провалился. Майкл тоже не мог рассказать мне свою точку зрения, потому что стороны договорились, что обо всем этом никогда не будет упомянуто. Но я-то не подписывался, что буду молчать о том, как голливудские сплетни навредили моему сыну.
В любом случае некоторые журналисты указали на то, что Чэндлер сознался, он разродился этими обвинениями только затем, чтобы иметь право опеки на своего сына и сделать "большие деньги". Соответственно он хотел уничтожить карьеру Майкла. И когда его спросили, принесет ли это пользу его сыну, Чэндлер заявил, что ему все равно.
Ко всему прочему добавилось то, что Майкл был слишком измучен, чтобы защитить себя самому. Мы беспокоились о нашем сыне, поэтому Кэтрин, Ребби и я полетели на Тайвань, чтобы его навестить. Не считая своих концертов, Майкл полностью уединился. Поэтому однажды вечером мы с Ребби промаршировали прямо к его гостиничному номеру и постучали в дверь.
«Кто там?», спросил Майкл слабым голосом.
Мы назвались, и он открыл нам. Мы немного поговорили и пригласили его пойти с нами поужинать. Майкл вежливо объяснил, что он к сожалению не может с нами есть, потому что сейчас он будет подсоединяться к своей капельнице (опять неточность, но я исхожу из того, что к «вливанию» нельзя быть привязанным, это скорее процесс, а к аппарату, который этот процесс осуществляет (капельнице), привязанным быть можно).
Я смотрел на него в полной растерянности. Мой сын больше не принимал твердой пищи, его кормили внутривенно, чтобы он выдержал эти гастроли! В тот момент я мог мало что сказать или сделать, но я испугался за здоровье Майкла.
Мы оставались рядом с Майклом еще на один концерт, потом полетели домой, потому что мой отец был очень болен и я не знал, будет ли у меня еще возможность его увидеть.
И как будто этого было мало, так нашелся еще кто-то, кто утверждал, что он написал «We are the world» и другие песни, и принял против Майкла правовые меры.
В Мехико, куда его в конце концов привело турне, Майкл записал показания на видео и после этого свалился без сил. Я предвидел это еще когда мы навещали его на Тайване, но что я мог сделать? Менеджер Майкла и я не понимали друг друга, и Галлин постоянно внушал моему сыну, чтобы он со мной не разговаривал.
Самое грустное во всем этом было то, что Майкл-то вообще не хотел делать это турне, он просто-напросто слишком устал. Только из-за того, что Галлин настоял на туре, Майкл питался внутривенно, и я на самом деле задавал себе вопрос – не содержались ли наркотики в его вливаниях. Как бы то ни было, он так никогда и не оправился до конца после своего обморока в Мехико. Его фанаты и не подозревают, как близок он был к смерти.

Тем временем тема растления малолетних все больше раздувалась в СМИ. «National Enquier» даже обратился к одному из моих друзей и предложил ему 100 тысяч долларов, если он объявит, что Майкл приставал к его детям! Но мой друг отказался от этих денег, к тому же его дети вообще не были знакомы с Майклом, и он не хотел вмешиваться в такие грязные дела.