Эта история, на мой взгляд, одна из самых трогательных. Героиня этой истории, девушка из Германии по имени Силке, стала поклонницей Майкла в начале девяностых, с выходом альбома “Dangerous”. Будучи застенчивым, мечтательно настроенным человеком, который предпочитает мир книг и собственных фантазий болтовне о мальчиках со сверстницами, она видела в Майкле родственную душу. Не удивительно, что самым большим желанием Силке было встретиться с Майклом и поговорить. Она выбрала самую яркую звезду на вечернем небе и, как и Майкл, рассказавший об этом в своей автобиографии, каждое утро обращалась к этой звезде с молитвой: «Господи, пожалуйста, помоги Майклу пройти это испытание и уцелеть (речь идет об обвинениях 93-го года). Позволь мне встретить Майкла и поговорить с ним!» И чудо произошло! – Силке стала победительницей конкурса, объявленного журналом «Браво», и должна была вручить Майклу награду журнала как «лучшему певцу 1993 года». Ее имя были выбрано из 80 000 претендентов. Вручение должно было состояться в Америке, примерно через год после оглашения результатов конкурса, и Силке с волнением ожидала этого дня, периодически задавая себе вопрос – не сон ли это? Но вот, наконец, ей позвонил сотрудник журнала по имени Алекс и сказал, что встреча с Майклом состоится через несколько дней, в Чикаго.
Будучи по натуре эмпатом, я часто спрашивала себя, как должен чувствовать себя Майкл в таких ситуациях. Конечно, я понимала мотивы такого поведения фэнов и стоящие за ним эмоции. Но хоть Майкл и казался нам близким, для него мы были все-таки незнакомцами. Да и кому понравится, когда его трогают незнакомцы, смотрят пристально или кричат? Поэтому я поклялась, что буду держать себя в руках и постараюсь обращаться с Майклом, как с обычным человеком. Кричать и плакать я могу потом, когда Майкл ничего не увидит и не услышит.
Экскурсии по городу, шоппинг, погружение с головой в мир Майкла – это время было полно множества невероятных впечатлений. Например, однажды мистер Джонс повел нас пообедать в один из любимых ресторанов Майкла. Когда мы собирались уходить, шеф-повар подбежал к нашему столу, в руках он держал подарок для Майкла: он испек огромный шоколадный чизкейк и попросил мистера Джонса передать его Майклу с добрыми пожеланиями от шеф-повара. Очевидно, Майкла здесь очень любили.
Когда тебе весело, время летит незаметно. Быть так близко к Майклу казалось почти нереальным. В один из вечеров он «сбежал» за покупками в торговый центр, об этом мистер Джонс с негодованием сообщил нам на утро за завтраком. Майкл посмел сделать это, хотя он ему запретил, - добавил Джонс таким тоном, словно Майкл принадлежал ему. Кто дал ему право обращаться с Майклом как с ребенком, думала я, доедая блинчики. И что печальнее всего, что у Майкла, очевидно, не было другого выбора, как только сбежать под покровом темноты. Возможно, реакция Джонса могла быть вызвана беспокойством о благополучии Майкла, в конце концов, он не мог быть в полной безопасности, делая обычные вещи без сопровождения охраны. Но мне показалось, что его мысли занимало, прежде всего, беспокойство не о безопасности Майкла, а о его деньгах.
Все произошло очень быстро: нас посадили в микроавтобус, и началось наша поездка в стиле Джеймса Бонда. Даже водитель не знал, куда мы едем – он получал инструкции о маршруте во время пути. И, как будто этого факта было еще недостаточно, я жутко нервничала, не зная, ждет ли меня Майкл уже или нет. Вы и представить себе не можете, как билось сердце, когда я вошла на территорию старого склада, где должна была встретить человека, который значил для меня так много. Помещение было огромным, всюду стояли старые станки. Майкл выбрал это место, чтобы сделать серию фотографий для буклета к альбому “HIStory”, сказал Боб Джонс.
В левом углу зала была оборудована мини фотостудия: фоном служил белый экран, слева и справа стояли осветительные приборы. Конечно, тут же была камера и фотограф Джонатан Эксли. Я с удовольствием пообщалась с ним, но волнение не проходило. И никто не мог сказать, когда же приедет Майкл. Поэтому я решила немного изучить обстановку, зашла в смежное помещение и просто не поверила своим глазам – повсюду лежали конфеты! Это был самый огромный шведский стол, который я когда либо видела – и состоял он только из конфет. Кое-где еще лежали игрушки. Это было потрясающе!
Началось долгое ожидание. Сказать, что в помещении было холодно, значит, ничего не сказать. То и дело звонил мобильный мистера Джонса и, наконец, он потерял терпение и уехал за покупками, бормоча себе под нос, как Майкл посмел заставить его ждать? Его не было некоторое время, а потом он вернулся с рождественскими покупками. Наконец, народ засуетился. Была уже половина седьмого, прошло три часа. «Майкл скоро будет здесь, - зашептали вокруг, а потом зашел Уэйн и проверил, все ли в порядке с точки зрения безопасности. Алекс и я поднялись с кресел и, как загипнотизированные, уставились на дверь. Меня бросало то в жар, то в холод, я боялась упасть в обморок от волнения. Интересно, бывают ли инфаркты в 17 лет? – думала я, пока мое сердце билось так, словно я только что пробежала марафон.
Вдруг помещение наполнил радостный детский смех. В комнату вбежали дети, они кидались друг в друга мармеладками. Как бы забавно ни выглядели дети, я не сводила глаз с двери, в которую мгновение спустя вошел Майкл. Кажется, атмосфера в комнате изменилась в одночасье. Это было словно видение, таким нереальным казался человек, который прошел в нескольких метрах от меня. Я и не заметила, что он был одет в черные брюки, красную клетчатую фланелевую рубашку, черный шарф и шляпу – детали совершенно ускользнули от моего внимания. Я не могла отвести взгляда от его прекрасных темных глаз. Должно быть, он это почувствовал, потому что его взгляд преодолел расстояние между нами и встретился с моим, чтобы изучающее посмотреть на меня. Смутившись оттого, что он заметил меня открыто глазеющей на него, я быстро отвела взгляд. Боковым зрением я заметила, что уголки его губ дрогнули в улыбке. Тем временем, Майкл позировал для фото. Когда я в следующий раз посмотрела на него, почувствовав на себе его взгляд, была его очередь быстренько отвернуться. Эта игра повторилась еще несколько раз.
«Теперь вы», мистер Джонс дал знак мне и Алексу, и я пересекла комнату, направляясь к Майклу. Все происходило как на замедленной видео съемке. Вдруг я оказалась перед камерой, напротив Майкла. Позднее я не смогла вспомнить, во что он был одет – что на нем были шляпа и шарф, например. Это я увидела на фотографиях несколькими днями позже. В тот момент я была загипнотизирована его невероятно темными глазами, которые образовывали сильный контраст с тонкими, бледными чертами лица. Его комплекция была не похожа на комплекцию белого – она казалась легче. Я никогда не видела ничего подобного. Его лицо было правильным и гладким как фарфор. Губы натурального красного цвета, никакой помады. Я не могла удержаться от мысли, что он похож на Белоснежку. Пока я смотрела на него, он тоже меня изучал. После того, как Джонатан сделал несколько снимков, кто-то подтолкнул меня к Майклу, я с трудом удержала равновесие и не споткнулась о провода. Словно на автопилоте, я сделала пять шагов, которые нас разделяли, и протянула руку. Веди себя с ним, как с обычным человеком, не пялься на него, как бы тяжело это ни было – эти мысли без остановки проносились в моей голове. В шоке, я увидела, что он слегка дернулся и отпрянул, когда я хотела пожать ему руку, а его глаза заметно расширились. Он напуган, подумала я. Он так же нервничает. То, что он подумал, будто я, застенчивая и безобидная девчонка 17 лет, могу наброситься на него и причинить вред, потрясло меня до глубины души. Что же этому человеку пришлось вытерпеть… Я подумала, что должна двигаться медленно, говорить тихо и спокойно. Майкл уже не казался мне похожим на Белоснежку, он напоминал напуганного олененка. Бэмби.
Перед встречей я подготовила небольшую речь. Сейчас я взяла себя в руки, поздоровалась с Майклом и пожала ему руку. Он ответил на рукопожатие мягко, но уверенно. Тут случилось нечто невероятное: мои волнение и страх испарились в то мгновение, когда он прикоснулся ко мне. Когда я представилась, Майкл тихо ответил: «Привет. Я Майкл». Я помню, что это почти выбило меня из колеи, но этот маленький жест показался мне невероятно милым. Чтобы не потеряться, я рассказала Майклу, кто я и почему приехала. Сказала, что хочу ему вручить награду – «Золотого Отто», поскольку читатели журнала «Браво» считают, что он, как никто, ее заслуживает. Потом я поздравила его и медленно протянула награду. Майкл взял ее очень осторожно (награда выполнена в виде маленького индейца) и стал восхищенно разглядывать на расстоянии. «Ух ты, он такой классный!», сказал Майкл и от души поблагодарил меня. У меня возникло впечатление, что эта награда на самом деле много значит для него. «Знаю», - ответила я и поддразнила Майкла – «Вообще-то, я хотела оставить его себе!» Он засмеялся, потом закусил губу. Я не знала, что делать, но решила, что быть честной – лучший выход из положения. Поэтому я призналась, что я стесняюсь и очень, очень нервничаю из-за такого количества людей вокруг и включенных камер. Я не хотела говорить, что он был главной причиной моего волнения, чтобы не смущать. Майкл открыл рот от удивления и вдруг обнял меня. «Не нервничай. Мы вместе пройдем через это», прошептал он и похлопал меня по плечу. Так как настало время сделать несколько снимков, он обнял меня. Пока мы позировали Джонатану, Майкл прошептал, что он все еще не привык ко всему этому и сам нервничает и смущается. «Они все время думают, что кто-то может меня убить», добавил он тихо и посмотрел на телохранителей, которые следили за детьми неподалеку.
Итак, лед между нами был разбит, так сказать, и следующие несколько минут мы говорили друг с другом. Я пообещала себе, что не буду задавать вопросов личного характера и не стану обращаться с ним, как какой-нибудь репортер из желтой газеты. Я с облегчением почувствовала, что он, похоже, интересуется моей жизнью, он задал мне пару вопросов. Я рассказала кое-что о себе и своей повседневной жизни. Когда я сказала, что наша встреча должна была быть днем раньше, он, казалось, не мог поверить своим ушам: «Ты отложила отъезд из-за МЕНЯ??», спросил он, как будто не мог поверить, что он был настолько важным человеком, чтобы оправдать подобный шаг. Когда я добавила, что ждала этой встречи больше года, Майкл был почти шокирован: «Из-за меня? – снова спросил он. Его скромность поражала.
«Я даже не знал, что планируется какая-то встреча… Мне сообщили всего несколько часов назад», сказал он мне. После этого Майкл должен был позировать для других снимков, и я вернулась на свое место позади камеры, чтобы с удовольствием наблюдать за Майклом в действии. Так вышло, что все люди вокруг вдруг исчезли, скрывшись один за другим в смежной комнате, и неожиданно для себя, я оказалась с Майклом один на один. Я удивилась, и Майкл, казалось, тоже смутился из-за этого. Но вот на его лице появилась улыбка, и он помахал мне, приглашая к себе. Во время краткого инструктажа накануне встречи мистер Джонс сказал мне, что я не должна смотреть, уставившись, на нос Майкла (как будто мне это было нужно!), не должна задавать вопросы и просить автограф. Но поскольку мы были одни, и я решила, что Майкл будет непротив, я справилась с сомнениями и сделала это. «Ты не мог бы подписать мой буклет к альбому “Dangerous”?», вежливо спросила я, и Майкл радостно улыбнулся: «Конечно!». Я протянула ему буклет и ручку, и он спонтанно решил, что невысокий ровный камень, стоящий рядом с фото студией, сгодится нам в качестве сидения. Он смахнул с него пыль рукавом рубашки и, как истинный джентльмен, предложил мне сесть. Я была под большим впечатлением – он был очень, очень вежливым! Поблагодарив его, я села и смотрела, как он сел рядом и стал листать буклет в поисках подходящей для подписи страницы. Мне показалось, что между нами больше нет расстояния, как в буквальном, так и в эмоциональном плане, и я призналась, что мне не понравился мистер Джонс, что я его побаиваюсь, и он кажется мне таким строгим и любящим командовать человеком. Майкл только засмеялся в ответ и похлопал меня по плечу: «Не нужно его бояться. Он просто такой человек. Даже я называю его «сэр», хотя столько времени прошло, представляешь?»
Закончив писать в моем буклете, он встал и протянул мне руку, чтобы помочь подняться. Я посмотрела в другой конец комнаты, где мое внимание привлек один из детей: «Какая она хорошенькая!» - воскликнула я и указала на кудрявую красавицу. – «Как ее зовут?» Майкл проследил за моим взглядом и рассмеялся. «Это мальчик!» - сказал он, и я почувствовала, как запылали щеки. «О, я… я не знала», заикаясь, вымолвила я, смутившись. «Прости!» - извинилась я. Внезапно Майкл стал серьезным. «Это все - мальчики», сказал он, его слова были… я не знаю, как описать. Наполненными смыслом? Я молчала, не зная, как отреагировать. С ужасом я поняла, что глаза Майкла наполнились слезами. Потом он прошептал: «Я на самом деле люблю детей. ТЫ мне веришь?» То, как он выделил это «ты», подчеркивая тем самым, что многие ему не верили, поразило меня в самое сердце. Демоны прошлого, казалось, преследовали его и не давали покоя. Теперь я знала почти наверняка то, о чем раньше лишь догадывалась: этого человека глубоко ранили, вонзили нож в сердце и повернули. Мне было всего 17, этот человек значил для меня так много, я считала его таким родным. Я не знала, что делать. Первым импульсом было крепко обнять его и утешить, но я подавила это желание, решив, что Майклу это будет неприятно. Мне не хотелось разрушать хрупкое доверие, установившееся между нами. Теперь, глядя в прошлое, я глубоко сожалею о том, что не последовала голосу сердца. Тогда я просто ответила на его пристальный взгляд и усиленно закивала: «Я знаю, Майкл. Знаю». Я сама вот-вот готова была расплакаться, и он, видимо, почувствовал это, потому что стряхнул с себя боль и грусть, и его лицо опять просветлело. Чтобы мы оба могли отвлечься, он представил мне каждого из детей. Это были его племянники, сказал он кроме всего прочего.
«Майкл, пора идти. Дети ждут!» Боб Джонс позвал его с возмущением, повторил свои слова несколько раз и указал на дверь, где уже собрались племянники Майкла. Момент, которого я боялась, настал: хотя мне не хотелось расставаться с Майклом, я первой протянула ему руку для прощального рукопожатия, прошептала «до свидания» и сказала, что была рада встрече и надеюсь, что все его мечты сбудутся. Я повернулась и уже собралась уйти, но Майкл схватил меня за руку, повернул к себе, обнял от всего сердца и поцеловал в щеку. Я была в таком шоке, что не понимала, что со мной происходит. К сожалению, совсем не было времени насладиться моментом. Все произошло слишком быстро. Мне кажется, я поцеловала его в ответ, но не помню, сказал Майкл что-то или нет. Словно в трансе, я вернулась на свое место и смотрела, как Майкла торопливо увели из комнаты.
Как только за Майклом закрылась дверь, я дала волю чувствам. Эмоциональное напряжение спало. Позже, во время обеда, Боб Джонс спросил меня, была ли я счастлива встретиться с «Королем поп-музыки». Как же я ненавидела, когда люди говорили о Майкле так, словно он не был живым человеком! Мои глаза все еще были слегка красными от слез, когда я посмотрела на него в упор: «Я рада, что встретилась с Майклом!» - ответила я. 
http://community.livejournal.com/foreve … 41489.html
...и возможно(скорее так и есть) он просит прощения...Ну если она 
....так поступила...и он еще ей пишет такое....то он поуши влюбленный!!!!!!.... 
интересненько...
