Интервью с Раймоной Бэйн - пресс-секретарем Майкла, ее вы могли видеть во многих фильмах с Майклом... Издание: Sister2sister, сентябрь 2009 г
Интервью: Jamie Foster Brown
Перевод: Mars
Раймона Бейн.
Откровенная, трогательная, грустная и счастливая история
жизни рядом с Королем поп-музыки в тяжелый период обвинения в растлении малолетних вплоть до его преждевременной кончины.
Привет, читатели Sister2sister. Я специально подготовила для вас эту статью, хотя она о том, о чем не хотелось бы писать, так как уход Майкла Джексона до сих пор является больной темой. Миллионы до сих пор оплакивают его, но не многие получили шанс познакомиться с ним близко так, как моя подруга Раймона Бейн, которая была его пресс-секретарем и впоследствии генеральным менеджером в течение 7 лет. Она была рядом с ним в самое тяжелое время – пять ужасных месяцев суда, когда он был обвинен в растлении маленького мальчика. Высмеянный, но, все же, уважаемый. Победивший. Обожаемый. Он показал нам свои ипостаси не только в красках, но и в делах, так как жизнь трепала его, и, в то же время, превозносила почти как святого.
У этого человека все было непросто. Он был сложный, креативный, талантливый, добрый, проницательный, состоятельный, мистический – он был оправдан в суде, но так много людей отвернулось от него. Этот процесс ранил его, и он уехал и месяцами жил в изгнании в Бахрейне, Ирландии и даже Вирджинии, вернувшись, в конце концов, в Калифорнию, где в конечном итоге умер. Но никогда больше он уже не возвращался в любимый Неверленд, сказочное место, обысканное и оскверненное полицией, прессой и публикой во время процесса.
Я была с Раймоной тогда, когда Майкл впервые принял ее на работу. Она сразу окунулась в ненависть других к тому, что она заняла привелегированную позицию рядом с ним и в ненависть тех, кто верил в то, что он имел отношения с мальчиками. Черт! Кто же эта черная женщина, которую Майкл выбрал своим глашатаем? Он выбрал того, кто будет сражаться за своего клиента – того, кого великий политический стратег Hamilton Jordan научил быть в высшей степени лояльной. Она сражалась за Babyface, Серену Уильямс. Дважды мэр Вашингтона Marion Barry, Boyz II Men и чемпион по боксу Macho Camacho. Вы можете поверить в то, что она даже выиграла битву с Доном Кингом – битву, которая включала летающие по комнате стулья и льющуюся воду? Вы можете поверить в то, что когда ей было 20 лет, она была частью команды Джимми Картера в Белом Доме? Она окончила Spelman College и получила юридическое образование в Georgetown University Smart.
Время процесса над Майклом для Раймоны было адским, с необходимостью общаться с 3000 представителями международной прессы, каждый из которых хотел получить «кусочек» Майкла. В то же время, она боролась с адвокатами, ассистентами, некоторыми членами семьи и т д., которые просто не хотели ее присутствия там. Я никогда не видела Раймону колеблющейся.
Во время того, как мы готовились к интервью, Раймона была чрезвычайно грустной. Незадолго до того, как ее друг и босс Майкл Джексон скончался, ей пришлось подать на него в суд, потому что он не выполнил условия некоторые контрактов, заключенных с ней. Сегодня мы верим в то, что под конец у них не все было в порядке, но ей его не хватает. Они были как ссорящиеся кузены, близкие и взаимно уважающие друг друга. Раймона даже была приглашена занять место рядом с членами семьи на поминальной службе, посвященной Майклу. Я имела возможность присутствовать с ними обоими в Японии в течение 6 дней. Теперь у меня есть привелегированная возможность поделиться с вами историей моей длительной дружбы с Раймоной и ее взаимоотношений с Майклом до того, как он отправился на небеса.
Итак, давайте попросим Раймону рассказать мне и редактору S2S Сабрине Паркер как все начиналось.
Раймона: Я помню, что приехала в Джорджию вместе с Мухаммедом Али и собиралась представить его Джимми Картеру. Когда встреча подошла к концу, Джимми Картер отвел меня в сторону и спросил: «Ты знаешь Майкла Джексона? Мне нравиться работать с ним. Он делает столько удивительных вещей». Тогда я вернулась и позвонила Бобу Джонсу, который и помог этому произойти. У них была пресс-конференция по-поводу «Heal the World».
В те дни у меня не было никаких контактов с Майклом, но я входила в несколько советов и комиссий, и я всегда звонила Бобу Джонсу: «Ты можешь прислать шляпу? Ты можешь прислать мне что-нибудь еще?». Что он и делал, чем помогал собрать деньги для Boarder Babies и других благотворительных организаций.
Сабрина: Кем был Боб Джонс для Майкла?
Раймона: В то время он был его пресс-секретарем. Это было много лет назад. Но вернемся в 2003 год. Oraceno (мать Серены и Венус Уильямс) рассказала о том, что они хотели бы встретиться с Майклом Джексоном. И тогда кто-то посоветовал мне позвонить Evvi Tavasci.
Сабрина: Кто она?
Раймона: Его исполнительный ассистент. И я сказала: «Серена и Венус Уильямс хотели бы встретиться с Майклом, и я хотела бы им в этом помочь. Можно я привезу их к нему? И я хотела бы, чтобы это был сюрприз». Она ответила: «Майкл будет рад принять их. Они ему очень нравятся».
Тогда я сказала им, что у меня есть один сюрприз, но я должна была сказать какой Isha, Yetunde и Lindrea (сестры Серены и Венус), а также Oracene и Richard (их родителям).
Джеми: Они все поехали?
Раймона: Поехали Yetunde и ее дети, Lindrea и Isha. У меня был план организовать все это во время теннисного турнира. В тот же день, когда мы задумали сделать это, у Венус была пресс-конференция. И они спрашивали меня: «Куда мы направляемся?» Я не могла сказать.
Итак, мы на шоссе №405, ведущем на север. Серена сказала: «Подождите минуточку. Мы едем уже целую вечность». А Венус ответила: «Что это за сюрприз? Куда мы едем? Просто расскажите мне». Isha и остальные ответили что-то типа: «Мы не можем сказать тебе». Это здорово было иметь сообщников. Так мы ехали и ехали. В конце концов Серена сказала: «Послушайте, я устала. Или мы поворачиваем обратно, или вы говорите мне, куда мы едем». Я ответила: «Давайте остановимся и съедим по чизбургеру». Мы остановились и зашли в «N-Out Burger».
Вдруг Серена сказала: «Знаете что? С меня достаточно. Я дальше не поеду. Или вы говорите, куда мы едем, или поворачиваем обратно».
Я ответила: «Ребята, я понимаю, что вы хотели встретиться с Майклом Джексоном?» «Что? Только не говори мне, что мы едем к нему на встречу!» Я подумала, что надо остановиться где-нибудь и купить СD Майкла Джексона. Но в независимости, достали ли мы СD или нет, они пели песни Майкла Джексона всю дорогу до Лос Оливоса.
Мы доехали и вошли в дом. Он вышел к нам, и Серена в буквальном смысле повисла на мне.
Джеми: (смеется) Со всем ее ростом!
Раймона: И Венус тоже! Он вышел к нам и сказал: «Привет!». Я не думаю, что кто-нибудь кроме меня поздоровался. Мне пришлось толкнуть Серену, чтобы она поздоровалась. Затем он организовал нам персональную экскурсию по своим владениям. Мы обошли все, а потом он устроил для нас прекрасный ужин. Серена и я оказались наиболее общительными. Остальные были молчаливыми.
Дети Yetunde были там тоже, и они играли вместе с Принцем и Перис. Бланкету в то время было 4 или 5 месяцев. Мы познакомились с Грейс (бывшей няней детей Майкла), которая оказалась восхитительной, образованной и с хорошими манерами – просто замечательной.
Итак, Майкл много говорил во время того, как показывал нам все. А остальные просто молчали. Но Серена и я преодолели нашу застенчивость, так как мы очень общительные. Мы просто болтали, болтали и болтали.
Серена сказала: «Я не вижу перчаток и пиджаков». Я ответила: «Я тоже». Она сказала: «Ты думаешь, что будет не скромно спросить его об этом?». И я ответила: «Теперь, когда мы в Неверленде, думаю мы можем спросить». Она сказала: «Ты спросишь его об этом?» Я ответила: «Нет, ты». Все остальные молчали, и они даже не догадывались о том, что мы задумали.
Майкл спросил: «Что?» Мы с Сереной просто рассмеялись и зашептались. Майкл спросил: «Что не так?». Мы ответили: «Послушай, мы нигде не увидели твоих многочисленных наград, пиджаков и перчаток. Мы бы хотели посмотреть на них». Серена спросила: «Почему ты не хранишь их здесь?» А он ответил: «Ну, я не хочу, чтобы мои дети поняли, кто я и чем я занимаюсь». Это поразило меня, как нечто фантастическое.
И дети были просто потрясающими. Он сказал: «О, вы хотите увидеть все это? Хорошо, что именно вы хотите посмотреть?» «Ну, перчатки, пиджаки, обувь, шляпы, награды».
И он повел нас в спальню и показал гардероб. Серена и я пытались это все примерить на себя. Мне кажется, что все пиджаки из гардероба. Мы спрашивали: «Это будет нормально?» И он отвечал: «Конечно! Вы можете это сделать».
Он был таким чудесным и обходительным….
Серена сказала: «Но ведь они не удобные». Они были тяжелыми. Наверное, они весили 30 фунтов! Когда вы надеваете их, вы понимаете, что они очень тяжелые.
Джеми: И он мог в них танцевать.
Раймона: Мы спросили его: «Как ты вообще мог делать лунную походку в таких тяжелых пиджаках?» Он засмеялся и ответил: «Ну, вы знаете, я тренируюсь».
Мы были удовлетворены. Мы перемерили все пиджаки Майкла Джексона. Я хочу сказать, что все до одного. И он, и его маленькие дети были такими милыми. Принц повел нас в свою спальню и показал свои игрушки и другие вещи, которые ему нравились.
Следующей новостью, которую мы узнали, было то, что Грейс сказала Серене и мне: «Мистер Джексон ждет вас снаружи». И мы спросили: «Правда?»
Мы вышли и увидели этот прекрасный Роллс-Ройс. Он был небесно-голубого цвета с бежевым верхом. Я никогда этого не забуду. Он был восхитителен, и я никогда не ездила в Роллс-Ройсе до этого. Затем Майкл сел за руль. Мы с Сереной переглянулись, и он сказал: «Ну, давайте же! Я хочу, чтобы вы сели в машину».
Серена прошептала: «Раймона, он умеет водить?» А я ответила: «Я никогда не видела его за рулем. Куда мы поедем?» Он спросил: «Что?» Он не понял, почему мы постоянно перешептывались и хихикали. И мы спросили его: «Итак, куда мы поедем?» Он ответил: «У меня есть, что показать вам». Мы с Сереной переглянулись, и он сказал: «Да садитесь! В чем же дело? Что не так?». Мы спросили: «Ты умеешь водить?» Он сказал: «Да, я умею водить». Серена спросила: «Ты уверен? Потому что я видела много фото и читала много статей, но я нигде не встречала, чтобы рассказывали о том, что Майкл Джексон ездит по Бульвару Сансет». Он начал смеяться и ответил: «Да садитесь же. Я умею, умею водить». Было уже темно, и дорога петляла, но в других машинах нас сопровождали сестры Серены. Но нам повезло больше, так как мы оказались наиболее общительными и любознательными. Только мы перемеряли все пиджаки и осмотрели все комнаты. Итак, он отвез нас в дом, где хранились все награды.
Джеми: Это был кинотеатр?
Раймона: Нет. Это отдельный дом. Да, у него был парк развлечений, зоопарк, кинотеатр, и отдельный дом, где хранились все перчатки. Они были под стеклом, и он говорил: «Не трогайте, не трогайте». А мы спросили: «Можно нам примерить их?» Он ответил: «Конечно!» Я просто хочу сказать, что он был самым прекрасным хозяином и чудесным человеком. Серена и я говорили что-то типа: «Уау! Посмотри на это!» А он смеялся. Так мы осмотрели все призы и померили перчатки.
Потом он отвез нас назад. Лично, вы понимаете, в своей машине. Мы вернулись в дом и посмотрели на часы, а Серена тогда участвовала в турнире. И он спросил: «Вы хотите остаться на ночь?» И мы, правда, подумывали об этом. Было 3 часа ночи. Мы приехали туда в полдень, и он был так любезен и обходителен, и это было так мило. Мы сфотографировались, и Серена и я спросили: «Можем мы сразу получить фото?» Он ответил: «Эти фото печатаются прямо здесь». Мы спросили: «Можно нам подождать?» Да, они могли напечатать фото прямо на месте, и я никогда не видела такого раньше, так как это был 2003 год. А Грейс была так мила, что сказала «Если вы подождете, вы получите фотографии».
Итак, он привез нас обратно и спросил: «Уже очень поздно. Не хотели бы вы все провести здесь ночь?» Мы с Сереной почти были вынуждены сделать это.
То немногое, что мы успели узнать – это то, что он был очень сердечным и прекрасным хозяином. Серена позвонила мне утром и сказала: «Раймона, включи CNN! Майкл входит в здание суда! Я очень неловко себя чувствую! Он ведь провел с нами всю ночь, а после ему еще пришлось ехать в суд».
Джеми: О, нет!
Раймона: Это было тогда, когда они напечатали эту отвратительную фотографию с ним на обложке. И Серена сказала: «Это ведь не тот Майкл Джексон, которого мы видели прошлой ночью?» Я ответила: «Нет! Майкл Джексон, которого мы видели, был красивым. Вероятно это какая-то маскировка, так как это не тот Майкл Джексон, которого мы видели у него дома».
Джеми: Это было первое судебное разбирательство?
Раймона: Я полагаю с Марселем Авраамом - промотером, который предьявил ему иск.
Итак, на следующий день я позвонила и поблагодарила их, они были такими замечательными – Evvy, Грейс, Майкл, дети – они были так добры к нам.
Потом Грейс и я оставались на связи. Он уехал из страны, и произошла эта история со свешиванием ребенка с балкона. И он знал, чем я занимаюсь, так как он спросил: «Чем ты сейчас занимаешься?» И я ответила: «Я работаю на Babyface, и он был с тобой в студии. И я тоже была с тобой в Корее в 1998 году, вместе с «Boyz II Man».
Когда мы с Сереной были у него, мы заставляли его смеяться всю ночь. Я имею в виду, что мы делали это не нарочно, но это было здорово. Все было так хорошо организовано и очень запомнилось. И среди разных фото я вспоминаю фото с Билом Клинтоном, который держит Принца на руках – он был таким маленьким – оно висело у него на стене. Также у него были фотографии с членами семьи, и он сказал Серене и мне: «Спорю, что вы не найдете Дженет на этом фото!» Мы сели, стали рассматривать, выбрали кого-то, кто не был Дженет, и он начал смеяться, мы выбрали кого-то другого и он сказал: «Вы не найдете ее». А мы сказали: «Да мы найдем ее! Подожди минуточку!»
Вы знаете, мы продолжили общаться. И тогда меня попросили высказать свое мнение о том, чем я занимаюсь. А в то время на него работали эти пресс-секретари.
Джеми: Он спросил тебя или Грейс?
Раймона: Грейс ему позвонила, и он спросил меня. А потом был этот ужасный арест.
Джеми: Какой арест?
Раймона: Когда ему были предъявлены обвинения.
Джеми: Насчет того самого?
Раймона: Да, насчет растления малолетних. Вскоре после этого меня спросили, не хочу ли я приехать и выступать в качестве его пресс-секретаря/представителя по связям с общественностью.
Джеми: Что ты решила?
Раймона: Я обзвонила всех и кричала! Я говорила: «Да вы что?» Я имею ввиду, что я не могла в это поверить. До меня это просто не доходило, и вот за что я сражалась около 16 недель.
Джеми: Каково это было? Это было задание не из легких. У него было множество юристов. И с чем тебе пришлось столкнуться?
Раймона: Я столкнулась с очень многим. Это было что-то типа – откуда она появилась? Кто она такая? И был ряд пресс-секретарей, которым пришлось уйти, так как он почувствовал, что нуждается только в одном голосе. Одним из моих первых действий было то, что я разослала в его поддержку опровергающие письма, призывая умолкнуть их, так как среди них были люди, которых он не видел годами, не общался с ними, которые не нравились ему, и он не хотел, чтобы они говорили от его имени. И так как он очень долго не общался с ними, то они просто не могли знать, что и как надо говорить.
Это был цирк. И это было прямо перед тем, как он должен был появиться в суде. Он сказал: «Мне не нравится это». И одним из аспектов, о которых я волновалась и которые ставили меня отдельно от других сотрудников пресс-службы, и может быть менеджеров, генеральных менеджеров – а я думаю, что я была его первым генеральным менеджером – был безоговорочный доступ, который я имела к нему. Вы получаете доступ к персоне, которую вы представляете, чтобы создавать возможности, добиваться и успешно осуществлять их.
Джеми: Я была с тобой в одной комнате. Там было много юристов и людей, которые пытались выставить тебя оттуда.
Раймона: И такая борьба происходила постоянно (когда я работала). Они нападают на тебя, но потом все заканчивается расположением друг к другу. Но в тот раз было что-то на подобие: кто эта незнакомка? Сейчас это уже происходит нечасто, но такие случаи имели место в те годы. Я получила так много опыта и здесь в США, и за рубежом, что я больше не являюсь незнакомкой. Меня достаточно изучили и переварили.
Джеми: Я замечала, как такие люди, как: С. Dolores Tucker, Билл Клинтон, Мартин Лютер Кинг, Джесси Джексон – это люди, которые боролись, которые были атакованы негативом – все они смогли выстоять.
Раймона: Как и Майкл во время процесса. Это было так, как будто бы он жил двумя жизнями. Он не хотел, чтобы его дети были втянуты во все это. Мы прошли через огромный стресс – хотя бы уже от того, что надо было вставать очень рано утром, чтобы приехать в суд к 8.30. Когда он покидал здание суда каждый день, он оставлял там все плохое и весь стресс от процесса и становился Папой, приступая к домашним обязанностям, покупая детям мороженное, отправляясь с ними в кино – просто даря им спокойствие. Он должен был оставлять стресс, беспокойство, проблемы за дверью. Он должен был входить и делать вид, что все нормально, хотя на самом деле это было не так. Его жизнь балансировала в воздухе. Я до сих пор не знаю, как ему это удавалось.
Джеми: Что вы обсуждали?
Раймона: После того, как дети шли спать, он звонил мне и юристам. Он проводил совещания с финансистами и другими консультантами поздно ночью. Он мог позвонить мне примерно в 2 или 3 часа утра, может быть в 4, потом шел спать, затем вставал и ехал в суд. И так было каждый день в течение нескольких месяцев. Одной вещью из того, что я донесла для всех, было то, что люди обратили внимание на записи Майкла – почти миллиард альбомов продан по всему миру, 140 миллионов копий Триллера, 300 миллионов долларов отдано на благотворительность – это его наследие. Но его настоящим наследием являются его дети. Величайшим его наследием.
Джеми: О чем это говорит?
Раймона: О том, что он был очень хорошим отцом. Они разумны, вежливы, благожелательны.
Джеми: Помнишь, когда мы были в Диснейленде в Японии, и он решил, что дети невежливы со мной? Потому что они показали мне знак «долгой жизни и процветания» из «Star Trek». Я сказала что-то типа: «Они делают это лучше, чем я». И он решил, что они были невежливы. И он сказал: «Извини меня, но вот почему я не люблю, когда вокруг посторонние, так как я не знаю, как поведут себя дети».
Но он был очень вежлив. Он был в одной машине, а мы были в другой, и я увидела, сколько людей сходит с ума от этого человека – они бежали вдоль дороги, по улицам, рядом с машинами, с автобусами, только чтобы прикоснуться к минивэну, прикоснуться к его руке и увидеть его. Раймона, помнишь, как осторожно двигался минивэн, когда мы ехали в Диснейленд? Никогда не видела ничего подобного.
Раймона: О! Меня чуть не убили в Лондоне. Его фанаты устроили такую давку, что меня чуть не раздавили. Я имею в виду, не умышленно, но так всегда, когда путешествуешь с ним. Но я говорю о детях, о том, как ему удавалось огородить их от всего этого и я не знаю, как он делал это в свое время.
Джеми: Как вела себя его мать во время того процесса, так как она тоже очень сильная?
Раймона: Она очень сильная. Она просто прекрасная. Я говорила ей каждый раз по телефону: «Вы и Майкл очень похожи! У вас одинаковое понимание вещей и сердечность». Они способны создавать очень комфоргную обстановку. И возвращаясь назад во времена, когда я и Серена с ее семьей были в Неверленде, вспоминаю, как комфортно мы себя чувствовали.
Были люди, которые испытывали с ним некоторые трудности. Но я никогда не была среди них. Тогда, когда я начала работать с ним как генеральный менеджер, он мог быть очень требовательным, так как знал, куда хочет пойти и что сделать. Люди имели неверное представление о Майкле Джексоне. Они думали, что он просто сидит в темноте, в углу. Я не знаю, почему у них сложилось такое представление. Я полагаю, из прессы. Он блистательный и очень умный.
Джеми: И ты спорила с ним?
Раймона: Да, мы спорили. Он мог сказать: «Раймона Бейн». В любое другое время он обращался ко мне «Раймона», но когда он злился на счет чего-нибудь, он мог сказать «Раймона Бейн». Я знала, что если он сказал «Раймона Бейн» – о, Боже! Я слышала все эти нелепые высказывания о том, что он любил людей, соглашавшихся с ним во всем. Это не правда. Майкл Джексон любил людей, вступающих диалог – не соглашавшихся. И когда я набирала команду, я выбирала очень независимо мыслящих людей.
Джеми: Как ты набирала его команду?
Раймона: Исходя из их репутации и моих знаний о них.
Продолжение следует...
Добавлено (25.03.2010, 09:13)
---------------------------------------------
Часть 2...
Джеми: Когда ты стала его генеральным менеджером?
Раймона: В мае 2006 года.
Джеми: Это было после окончания суда?
Раймона: Да. Когда процесс закончился он уехал в Бахрейн. Он встретился с Принцем Абдуллой. Я думаю, что во время процесса они вели переговоры через Джермена (его брата). И Принц Абдулла после оправдательного приговора говорил ему, что хотел бы пригласить его. Он повторял все время, что для «расслабления, восстановления и отдыха». Он повторял эти три слова все время. «Я просто хочу, чтобы мой брат приехал отдохнуть и расслабиться».
Джеми: Но ты была уволена перед тем, как это случилось, не так ли?
Раймона: На самом деле я не была уволена, так как люди, которые сделали это, не имели на это прав. Я подписывала контракт, подписанный только лишь Майклом Джексоном и этот документ гласил, что только Майкл Джексон имеет право меня уволить.
Джеми: Что же произошло?
Раймона: Это был просто контроль и люди не соглашались с некоторыми вещами. Иногда, когда ты не согласен с людьми, они пытаются поставить тебя на место. Так произошло со мной 10 июня, в пятницу. Пресса имела в запасе весь уикенд. Через нас проходило 3000 журналистов в день или более, освещающих процесс, и все думали, что вердикт не будет вынесен на следующей неделе. Тогда я решила: «О'кей! Я собираюсь поехать домой в Вашингтон и передохнуть».
Джеми: Кто произвел увольнение?
Раймона: Рэнди Джексон прислал мне письмо. Я попросила разрешить мне поехать в Вашингтон и передохнуть, а затем вернуться обратно. Потому что я не хотела сдаваться таким образом. Но я выбрала неверный уикенд для возвращения домой, так как 13-го числа утром мне позвонил Майкл и сказал, что он не знает, что произошло и он хочет, чтобы я вернулась. Я собиралась назад, когда он перезвонил мне сказать, что вердикт вынесен.
Джеми: Ты позвонила мне в тот момент, когда все закончилось?
Раймона: Да. Я сказала: «Джеми, я только что говорила с Майклом. Он по дороге в суд!» И ты ответила: «О! Я скончаюсь».
Тогда весь мир знал о моем увольнении. Было один или два человека, которые не верили в это.
Вскоре после этого Майкл и Грейс связались со мной из Бахрейна, и он рассказал мне о некоторые планах, которые он хотел бы осуществить. Я начала воплощать их, и наша первая поездка состоялась в Японию.
Джеми: Ты никогда не ездила в Бахрейн?
Раймона: Я уже собиралась в Бахрейн, но они решили встретиться всем вместе в Лондоне. Который находится, как ты знаешь, на полпути.
Джеми: Это тогда Майкл назначил тебя генеральным менеджером?
Раймона: Это было позднее – в мае 2006 года. Но в течение этого времени мы работали над проектом Катрина (в поддержку жертв урагана Катрина) и рядом других проектов.
Джеми: Итак, Майкл прошел через очень многое за все это время, даже не смотря на то, что был оправдан. И прежде всего я вспоминаю твое лицо, когда объявили, что он полностью невиновен. Ты была так счастлива.
Раймона: Но я знала это! Я не уставала повторять каждую ночь: «Он не виновен». Ты знаешь, когда общаешься с людьми так много, как я, ты просто видишь их характер и сущность. Он был просто не способен причинить вред тем детям. Я знала, что он не совершал этого.
Джеми: Вещь, которая очень тревожит меня, это то, что он помог очень многим, но его называли «Wacko Jacko». Они преследовали его.
Раймона: Это было ужасно. Это те же люди, которые теперь называют его Королем поп-музыки. Я потратила 7 лет на то, чтобы заставить их сделать это. После смерти ему отдали должное, но было бы неплохо, если бы некоторые из них были немного добрее и раньше.
Я вспоминаю, что несколько лет назад был один репортер, которому я позвонила, так как все что он писал, было очень оскорбительно, и он был очень неуважителен. Я позвонила ему и сказала: «Слушай, Майкл Джексон когда-нибудь был неуважителен к тебе?» Он ответил: «Нет». «Хорошо. Майкл Джексон когда-нибудь тронул тебя или плюнул тебе в лицо?» Он ответил: «Нет». Он сказал: «Я понял тебя». Я ответила: «О'кей! Это все, о чем я хотела спросить тебя, так как я просто хочу знать, почему ты так зол на него и циничен? И он сказал: «Я все понял».
Джеми: Раймона, у тебя постоянно были подобные разговоры?
Раймона: И у меня не было с этим проблем, так как я хотела знать, почему они так категоричны к нему?
Джеми: Расскажи нам, как тебе удалось заставить прессу не воспринимать заявления всех этих людей?
Раймона: Ну, он писал письма. Он постоянно готовил заявления для них. И я советовала прессе: «Нет, он не знает их, и он не общался с ними годами. У них плохая репутация. Вы хотите услышать людей, которые действительно знают его?»
Джеми: Почему пресса должна была прислушаться к тебе? Было ли это потому, что ты не подпускала их к нему или что-то другое?
Раймона: Да это так, и плюс к этому я еще обнаружила то, что, в конце концов, пресса захотела послушать действительно знающих людей. Они не хотели больше слушать лжецов по телевидению, потому, что когда ты видишь кого-то по телевидению, кто не знает фактов, это уже выходит за рамки.
Джеми: Было много разговоров о том, что у Майкла проблемы со сном. Я помню, как он сказал тебе, когда вы начали работать вместе: «Теперь я могу спать».
Раймона: Да. Он сказал: «Теперь я снова смогу спать». Ты знаешь, он волновался насчет некоторых вещей. И я не знаю, следует ли воспринимать это буквально или нет, но я гордилась тем, что он доверил мне привести его дела в порядок.
Джеми: Ты была с Майклом почти до его последних дней. Этот парень, который был связан с Майклом - доктор Томе. Кто он?
Раймона: Ну, он говорил, что доктор, а я понимала, что это не так.
Джеми: Что насчет той медсестры? (Она выступила на телевидении, сказав, что Майкл просил ее помочь достать препараты, помогающие ему заснуть). Ты знала о ней что-нибудь раньше?
Раймона: Я никогда о ней не слышала.
Джеми: Итак, все эти люди появились в последние шесть месяцев?
Раймона: Да. У него никогда не было личных медсестер или всех этих докторов. Докторов, живущих с ним. Я не верю, чтобы Майкл пригласил доктора жить в свой дом. Это просто не тот Майкл Джексон, которого я знаю.
Джеми: Итак, в то время, когда ты работала с ним, никого из этих людей не было? Он сам заботился о себе, детях.
Раймона: И он был действительно здоров. Он не нуждался во врачебном уходе. Ты знаешь, я подтверждаю существование медицинских счетов, но все они были старыми. Многими из его счетов никто не занимался.
Джеми: Почему так происходило? Его люди просто позволяли счетам накапливаться?
Раймона: Я не знаю почему.
Джеми: Он жил в загородном доме? (некоторое время под Вашингтоном).
Раймона: Да. В течение 6 месяцев он жил в Мидлбурге (Вирджиния).
Джеми: И затем ты устроила прием в честь него в Вашингтоне, в посольстве.
Раймона: Это было в 2004 году, в посольстве Эфиопии. Он этого заслуживал. А затем он находился в доме Дебры Ли. И получил от нее награду за свою филантропию. Мы ездили в Вегас, Японию и Лондон, по всему миру, и он не был болен.
Джеми: Ты пригласила меня поехать с вами в Японию, и я увидела, что он ест (смеется).
Раймона: Он ест. Люди думают, что он ничего не ест, но он ест. Ты видела это.
Джеми: Да! У него был большой обед в Диснейленде в Японии.
Раймона: Он рассказал нам, что он заказывает и ест каждый день, и он ел это (смеется).
Джеми: Что он любил есть?
Раймона: Это было одной из причин, по которой он не набирал много веса – когда он был там. Я думаю, что он весил около 140-145 фунтов, так как он был около 6 футов в высоту.
Джеми: Его рост был 6 футов?
Раймона: Да, около 6. В любом случае он заказывал цыпленка на гриле, коричневый рис.
Джеми: Разве он не любил KFC?
Раймона: Да! Очень любил. Но он также любил индейку с гарниром и клюквенным соусом, сладкий картофель и засахаренный ямс. Еще он любил макароны с сыром и гарниром, и картофельное пюре с мясной подливкой. И было забавно то (смеется), как мы составляли отдельные меню для детей и для него. Ведь так? И мы включили туда куриные палочки, хот-доги, чизбургеры и картофель фри. А Майкл говорил что-то типа: «Раймона, не много ли здесь лишнего, пиццы?» Он сказал: «Я не против того, если дети будут есть это иногда, но ты включила эти продукты в ежедневное меню». Я ответила, что думала, что они просто дети. Он сказал: «Нет, нет». Он никогда не хотел задеть моих чувств, и он всегда пытался смягчить ситуацию: «Хорошо. Знаешь что? Мы можем оставить одно или два из этих блюд в меню, но я хочу, чтобы туда включили цыпленка на гриле и индейку». Моим любимцем был Бланкет.
Джеми: Расскажи мне о том, как Бланкет и остальные действовали на Майкла. Помнишь, когда он говорил им не делать чего-то, а они все равно это делали?
Раймона: Я никогда не забуду! Бланкет был независимым. И мы с Майклом говорили об этом все время. Он мог сказать: «Я не могу дождаться того, чтобы увидеть то, чем он будет заниматься, когда подрастет». И он говорил мне: «О, Боже! Он бывает таким сложным». Я сказала: «Он может стать политиком». Я говорила Майклу все время: «Он сбежит из офиса», так как он был очень независимым. Я очень любила Бланкета. Когда мы общались с Майклом, я спрашивала: «Могу я поговорить с Бланкетом?» И ты помнишь, когда мы были в Японии и собирались уходить, Бланкет не хотел идти. Майкл сказал: «Тебе надо одеться». Но Бланкет твердил: «Не-а. Я не хочу уходить». Тогда Майкл сказал: «Ну, ты должен пойти». Бланкет сказал: «Я не хочу». Бланкет спрятался в туалете. Я спросила: «А где Бланкет?» Майкл ответил: «Он спрятался в туалете». Я открыла дверь в туалет и Бланкет сказал: «Передай ему, что я не хочу идти».
Но они были такими замечательными. Пэрис прекрасна. Я всегда говорила Майклу, что она может стать моделью. Он никак это не комментировал.
Джеми: Что ты почувствовала, когда узнала, что Майкл скончался? Как ты услышала об этом?
Раймона: Я не поверила в это. Я не поверила в это, так как моя мама находилась в больнице в отделении интенсивной терапии. Мой телефон постоянно звонил. И когда кончался один звонок, начинался другой. В минуту поступало около 40 звонков, и тогда я позвонила в офис и спросила: «Что происходит?». А Глэдис сказала: «Раймона, они звонят, чтобы узнать, правда ли Майкл скончался от сердечного приступа». Я ответила: «Я очень устала от всего этого. Каждый раз, когда он задумывал что-то сделать, начинались слухи». Затем я поговорила с тобой (Джеми), и ты сказала: «Я слышала, что он умер». Я сказала: «Они заявляют обо всех этих слухах постоянно. Сколько раз мне уже приходилось опровергать подобное?» Я делала это, по крайней мере, 4 раза за время работы с ним. Затем я получила звонок из Лос-Анджелеса, из достоверного источника, который сказал, что он скончался. Я не могла поверить в это. Я была просто опустошена.
Джеми: Я как будто потеряла члена семьи.
Раймона: Да! Это было так.
Джеми: Но вы с Майклом в то время уже не работали, так как ты предъявила ему иск. Ты ведь организовывала все его сделки. Расскажи мне о тех сделках.
Раймона: Ну, это не касалось никого, кроме нас. Что насчет всех тех людей, которые говорили, что это они совершали сделки. Откуда они взялись? Их даже и близко не было. Как вы можете заключать сделки, если вас просто не было? Выпуск CD к 25 годовщине, рефинансирование Sony-ATV, сделка с AEG. AEG начало переговоры о возвращении, когда Майкл, я, а также остальные члены команды встретились с ними в январе 2007 года…И теперь я слышу все это. Но его новые консультанты отчуждали его.
Джеми: Он перестал общаться со своими людьми?
Раймона: Я просто думаю, что его отстранили от этого. И до меня дошло, что у него в доме не было телефона.
Джеми: Однажды его мать не смогла связаться с ним. Это так?
Райиона: Да. Эти люди отстраняли его, и я делала все, чтобы связаться с ним. Я перепробовала все. Разве только не перелезала через ворота. Хотя хотела бы.
Джеми: Потому что ты понимала, что что-то не так?
Раймона: Да. Я знала, что что-то идет не так, так как Майкл Джексон обычно звонил. Могло пройти достаточно времени, но он перезванивал. И если он даже не соглашался со мной, он давал мне об этом знать. Я имею в виду то, что у нас не было задушевных разговоров. Я занималась организационными вопросами, и у нас были незначительные разногласия. Но, ты знаешь, он всегда был достаточно вежлив, чтобы перезвонить. Он не говорил «извини», но он менял тему разговора. «Ну и что нам теперь делать? Что ты теперь скажешь?» Что-то вроде этого.
Джеми: Итак, мать Майкла была реально напугана?
Раймона: Мы все были напуганы с октября прошлого года. Я писала сообщения, я звонила. Каждый раз, когда у меня появлялся его номер, он вдруг менялся.
Джеми: Почему у вас возникла эта проблема?
Раймона: Я не узнавала его поведение.
Джеми: Настораживало ли то, что его мать не могла связаться с ним?
Раймона: Это было не то, к чему я привыкла. Я видела, что история подошла к концу. Все те люди, которые могли знать, что что-то не так и передать это другим людям: семье, бывшим коллегам и советникам – теперь все они стали никем. Майкл Джексон, которого я знала, говорил по телефону, проводил совещания, был настороженным и напористым. Он знал, куда хочет пойти и что сделать, и он делал это. И я думаю, что пресса не верила мне, когда я рассказывала это. Но я провела так много совещаний для него, и каждый, выходя оттуда, говорил: «О, Боже! Он такой умный. Он такой общительный. Он такой доброжелательный. Он такой заботливый».
Джеми: Раймона, так он хотел это турне? Так как ты одна из тех, кто в курсе.
Раймона: В течение всего времени, когда я начала говорить с ним об этом, он постоянно говорил о преодолении препятствий и о том, что он делал лучше всего. Появилось целое новое поколение людей, которое никогда не видело его выступлений, и он знал это. И он хотел вернуться и делать то, что получалось у него лучше всего. Он любил выступать, но все это должно было быть на его условиях. Потому что он говорил мне все время: «Я на сцене с 6 лет, и я никогда не ездил в тур ради тура. Это не для меня. Я хочу, чтобы это было событие. Я хочу, чтобы люди выходили оттуда и то, что они увидели, было бы чем-то абсолютно неординарным». Майкл Джексон был законодателем моды. В моде все еще популярно то, что он носил, и дизайнерские дома до сих пор создают вещи, наподобие тех, которые он носил 15-20 лет назад.
Джеми: Раймона, как люди относились к нему после того, как он был оправдан? После всего этого он все еще общался со многими людьми.
Раймона: Да. Он хотел, чтобы они приняли участие в записи альбома в поддержки жертв урагана Катрина, но они не сделали это. По какой-то причине не сделали.
Джеми: Как он чувствовал себя после этого?
Раймона: Он просто двигался дальше. Независимо от того, хотели ли они делать это или нет.
Джеми: Наверное он чувствовал очень много боли от людей, обвинявших и осуждавших его.
Раймона: Что больше всего доставляло ему боль, это то, что он не хотел, чтобы люди думали, что он растлитель малолетних. Он не мог причинить боль ребенку. Это было ужасное время и ужасное испытание, через которое мы прошли в Санта Марии. Люди в городе хорошо относились к нам, но, я имею в виду, что там была мировая пресса, и там было много тех, с которыми мне приходилось бороться на телевидении каждый вечер. И хотя его оправдали, результаты опроса свидетельствовали о том, что большинство американцев считает его виновным, под воздействием того, что они читали в прессе. Много времени необходимо для того, чтобы изменить мнение людей. Это было то, что ранило его больше всего. Я думаю, что с его возвращением люди меньше думали бы об этом. И я видела отличия, так как не зависимо от того, что писала пресса про Майкла Джексона, будь то: «Майкл Джексон отдал 1 миллиард» или «Майкл Джексон, обвиненный в растлении малолетних, был оправдан…». Они должны были всегда писать это. Так было всегда.
Я видела постепенные изменения, произошедшие за последние два года. И особенно после фотосессии для обложки журнала Ebony в 2007 году, а также журнала L'uomo Vogue. Я видела то, что он преодолевает все эт
И ещё-У неё грация такая-как у кошки -красивая...
Это не факты- это то , что я где-то прочитала.....
мне ее интервью понравилось.
Она профи сомнений нет..... 
Мак - это мальчик из нашего с вами детства! Очень жаль... и Майклу всегда было с ним весело, это видно из многочисленных видео! 
