| Главная » Тексты » Подробная информация о Майкле Джексоне » Интервью Майкла Джексона |
| Джесси Джексон: Сегодня утром у нас очень особенный гость. Этот легендарный певец, танцор, автор песен уже более сорока лет на сцене, что совершенно невероятно. С 11 лет он стал супер-звездой. Это фронтмен феноменально успешной группы Мотауна – “Jackson Five”, которая стала одной из самых продаваемых групп всех времён. Он начал свою карьеру на Мотауне в 1969 году четырьмя синглами подряд, занявшими первое место в чартах. Кто сможет забыть “I Want You Back”, “ABC”, “Mama’s Pearl”, или “I’ll Be There”? Что делали вы, когда вам едва исполнилось тринадцать? Он начал свою сольную карьеру. Выпустил успешную полосу сольных синглов, включая “Got To Be There”, “Rockin’ Robin” и “Ben”. Мы все наблюдали чудо, когда он поднялся на невиданную ранее высоту, выпустив три самых продаваемых альбома всех времён - ‘Off The Wall’, ‘Thriller’ и ‘Bad’. “Thriller” остаётся на первом месте по сей день, продано 51 миллион копий по всему миру. Это феноменальное достижение. Как сказал продюсер Куинси Джонс журналу “Time” – «чёрная музыка долгое время была на вторых ролях». Но этот человек стал двигателем для всей поп-музыки. Он смог прикоснуться к каждой душе по всему миру. Он объявлен самым продаваемым артистом в истории. У него наград больше, чем у кого-либо другого. Самый популярный артист в истории шоу-бизнеса. И, хоть и звучит нескромно, но самый известный человек на свете. И, конечно, Король Поп-Музыки. И мир всё еще обсуждает его гений, этого кумира для поколений. Братья и сёстры, члены семьи «Сохраним живой надежду», сегодня нам предоставляется редкая возможность проследить путь от Гэри к величию. Вы услышите Короля Поп-Музыки рассказывающим историю своей жизни так, как только он может её рассказать. С огромной гордостью и радостью я представляю вам сегодня Майкла Джексона, из Калифорнии. Доброе утро, Майкл. М: Доброе утро, Джесси. Как дела? Д: Хорошо. Хорошо. Приятно слышать тебя. Множество ушей в Америке и в мире внимательно слушают нашу беседу сегодня. М: Да. Джесси. Хорошо. Хорошо. М: Хорошо. Д: Что ж, друзья, начнём нашу беседу. Мы разделим ей со всей страной. Оставайтесь с нами, вы не захотите этого пропустить. Мы скоро вернёмся, вы слушаете «Сохраним живой надежду» с преподобным Джесси Джексоном. (Рекламная пауза) Д: Добро пожаловать на «Сохраним живой надежду» с преподобным Джесси Джексоном. Это наше ежевоскресное утреннее ток-шоу. Сегодня у нас феноменальный гость, это Майкл Джексон. Майкл проделал путь в своей карьере от самой земли до дальнего космоса. Доброе утро, Майкл. М: Доброе утро, Джесси. Как ты? Д: Хорошо. Хорошо. Ты помнишь, как мы встретились на 47-й улице много лет назад? Твой отец привёз тебя и братьев в вашем микроавтобусе, вы тогда выступали в театре Regal. Ты помнишь это? М: Да, я помню. Это было очень давно. Я был очень маленьким. Д: Что ты помнишь о том времени? М: О, я помню, мы тогда были одеты в что-то вроде «дашики» и расклешённые штаны, и я помню любовь, которая исходила от публики, и как им нравилось то, что мы перед ними исполняли. И поддержка людей в те времена была просто прекрасной, чёрная публика была фантастической. И вы всегда были очень добры к нам. Д: Хорошо. Хорошо. Те костюмы сделала твоя мама? М: Да, она. Она всегда шила нам все костюмы. Моя мама кроила и шила всё, что мы носили, пока не стали работать на Мотауне. Д: Я помню очень хорошо, как Джулиус Гриффин и твой отец пришли и спросили у нас, нельзя ли вам быть разогревающей командой на ‘Expo’, нам пришлось выкроить для вас место в нашем графике, и вы, ребята, перетянули на себя всё шоу. М: (смеётся) Я помню те выступления. У вас была тогда такая огромная причёска афро. Д: Не напоминай людям об этом, Майкл, не надо. (Майкл смеётся) Д: В то время вами занимался Мотаун. Кто открыл вас для Мотауна? М: Ну, если говорить всю правду, то это были Глэдис Найт и человек по имени Бобби Тейлор. Они тогда были в афишах на некоторых таких шоу, где вы могли видеть… такое шоу, где выступало по двадцать-тридцать артистов подряд. Это было примерно как «Боннвилль», ты исполняешь несколько песен и уходишь. Они всегда выступали в таких шоу. И они видели нас и на них произвело большое впечатление то, что мы делали. А Бери Гордии сначала не был в этом заинтересован. Но в конечном итоге мы ему очень понравились, и он захотел подписать с нами контракт. И когда он был подписан, то, поскольку Дайана Росс была их самой большой звездой в то время, они использовали её, чтобы… знаете, представить нас публике. Первый альбом был назван «Дайана Росс представляет Джексон Файв». Д: Кто был твоим любимым артистом тогда? М: О, Боже, я любил Дайану Росс, и я любил Джеймса Брауна, я до сих пор их люблю. Я люблю всех тех артистов и по сей день. Я люблю Джеки Уилсона. Великих шоуменов. Знаете, это великие исполнители. Д: Немного позже, помнишь, мы были в Лос-Анджелесе, и Сюзанн деПасс была крётсной матерью для всей группы, и вы тогда были в магазине, покупали джинсы. М: Да! Ты помнишь Сюзанн деПасс, она была такой чудесной, знаете. Она была нашим менеджером тогда, вместе с моим отцом и Тони Джонсом. Они все были чудесные люди. Я благодарен им от всего сердца. Д: Она была и остаётся замечательным человеком, и всегда настоящий специалист в том, что она делает. М: Да, она такая. Она очень помогала нам в ранние дни нашей карьеры, и она остаётся нашим другом. И я… я скучаю по неё. Я её давно не видел. Она остаётся прекрасным человеком, и Берри Горди тоже. Д: Майкл, на всём этом пути развития, я называю это началом с самого нуля, от Гэри, и театра Regal, и Expo, и первых встреч с Берри Горди и Мотауном, можешь ли ты сказать, что ты помнишь лучше всего из того периода? М: Из какого именно периода? Д: Вот в то время, от Гэри до встречи с Глэдис Найт и попадания на Мотаун. Что из того периода ярче всего сохранилось в твоей памяти? М: Это очень яркий период для меня, потому что я был таким маленьким тогда. Мне было восемь лет, восемь или девять. Я просто помню всё окружение, каким оно было, всю музыку, которую я слушал. Мой отец играл на гитаре. Мой дядя играл на гитаре. Каждый день они приходили и играли прекрасную музыку. И мы начинали выступать под эту музыку. Я помню, как смотрел на оркестры, которые маршировали по улице. Я помню ритм, звук барабана. И каждый звук вокруг меня словно записывался в моей голове и превращался в ритм и в танец. Я танцевал даже под ритм стиральной машины. Моя мать ходила в прачечную, и я танцевал под тот ритм, и вокруг собирались люди. Я помню такие истории. Вокруг собиралась толпа народу, и они смотрели на меня. Такие вот мелочи я помню. Д: А помнишь, ты сказал, что Джеки Уилсон, Джеймс Браун и Сэмми Дэвис были твоими героями. Ты когда-нибудь видел, как они выступали? М: Да, конечно же, видел, и они были моими друзьями. Все эти великие артисты. Вот почему мне так повезло. Я был совсем маленьким ребёнком и видел этих великих людей. Мы были просто в оцепенении, в благоговении перед их талантом. Я не просто видел, я мог наблюдать совсем близко, глядя сбоку, из-за кулис. Я знал этих великих артистов. Они были лучшими артистами на свете. Они были великими шоуменами. И иногда я выходил на сцену после них, представляешь. Это было потрясающе! Д: Но поначалу, как я помню, выступали Тито и Джермен, ты был еще маленьким. Ты был просто участником «Джексон Файв». В какой момент ты понял, что ты настоящий шоумен? М: Когда у тебя есть способности, ты о них знаешь. Только не понимаешь этого, потому что считаешь, что все вокруг наделены тем же даром, что и ты. Так что ты не понимаешь этого. Когда я начинал петь в таком юном возрасте, людей вдохновляло моё пение, им нравилось. Я не понимал, почему они хлопают, или плачут, или начинают кричать. Я правда не понимал этого, Джесси. И только позже, уже потом, люди стали подходить ко мне и говорить: «Ты знаешь, ты понимаешь, что у тебя особый дар, особый талант?» Я только помню, что моя мать, она очень религиозна, всегда говорила мне, чтобы я благодарил Бога, благодарил Бога Иегову за свой талант, свои способности. Знаете, это же не в нашей власти, это даётся свыше. И мы всегда смущались, когда люди подходили к нам с похвалами, восторгами и всем прочим. Знаете, это было замечательно. Д: Когда ты перестал ходить в школу? М: О, я был очень мал, думаю, это было… ммм… Думаю, пятый класс, пятый или четвёртый, наверное. И потом у меня были домашние учителя всю жизнь. Потому что у нас были турне, концерты, телешоу, всё это, и все альбомы, записи, и вот мы три часа учились, а потом у нас был концерт, а потом мы ехали в другой штат или другую страну. Там мы снова выступали с концертами, а потом наступало время записывать новый альбом The J5, а после альбома The J5 выходил еще альбом Майкла Джексона. И в детстве я всегда был очень занят. Я помню, что через дорогу от студии Мотаун был парк, и я слышал крики, звук футбольного или баскетбольного мяча. Я помню, как ходил на студию каждый день, и мне было очень грустно, потому что мне хотелось в парк. Но я знал, что у меня есть другие дела – нужно идти в студию и записываться. Весь день, до самой ночи, а потом уже пора спать, и на следующий день встаёшь, и всё с начала, тот же график. Д: И это… ты ведь потерял таким образом определённый объём детского опыта. Как ты компенсируешь эту потерю обычных детских впечатлений? М: Я – да, верно, у меня не было детства. Но, когда у тебя нет детства, как у меня или других детей-звёзд, ты стараешься восполнить это позже. И вот поэтому ты ходишь в парк развлечений, на аттракционы, всё это теперь у меня дома. Но мне нравится помогать другим детям, которым не так повезло, как мне. Знаете, смертельно больным детям, детям с тяжёлыми заболеваниями, бедным детям с окраин, из гетто – позволить им увидеть горы, покататься на аттракционах, посмотреть кино, поесть мороженого, и всё такое. Д: Конечно, твоё отличие еще и в том, Майкл, что у тебя есть семья. Она большая, сколько вас в семье? М: Сколько нас в семье Джексонов? Д: Да. М: Изначально нас было десять. Сейчас живы девять. Нас девять. И моя мать Кэтрин и Джозеф Джексон тоже еще живы. Мы все родились в Гэри, в Индиане. Д: Ну, при таком раскладе Тито и Джермен должны были обеспечить тебе нормальные детские впечатления о том, как быть младшим братом. М: Мы ездили на гастроли. Мы ездили в Майами. Мы могли, знаете, побывать на пляже. Мы были так популярны в то время. Куда бы не пришли «Джексон Файв», собиралась безумная толпа. Мы не могли пойти в торговый центр или еще куда-то, потому что там было полно кричащих детей. Наши записи становились хитами один за другим. Мы выступали на всех сценах по всей Америке. И это было нелегко. Нам приходилось развлекаться и веселиться в отелях. Мы могли устроить бой подушками в отеле, или часами плавать в бассейне. Знаете, такие вот вещи. Д: А кто побеждал в бою подушками? М: В основном, Тито или Джеки (смеётся). Они же старшие. Д: Знаешь, ты прошёл путь от того феноменального взлёта до звания артиста, который продал больше всего пластинок в истории. Оглядываясь назад, говоря о том периоде между началом с самого нуля и до зрелого написания песен, кто больше всего повлиял на тебя, когда ты учился сочинять песни? Ты сочиняешь так хорошо. М: Наибольшее влияние, когда я учился писать музыку… Думаю, мне повезло. По моему мнению, я попал на Фабрику [Мотаун], когда работали величайшие авторы 60-х годов. «Холлан, Дозьер, Холланд» – эти двое парней были феноменальны. Знаете, Ламонт Дозьер и Эдди Холланд. Эти парни были удивительными. Они написали все великие хиты группы Supremes, хиты Four Tops. Они были просто удивительные. И я учился и работал рядом с этими парнями. И я люблю, конечно, некоторые вещи «Битлз». Мне нравится музыка «Битлз». Мне нравятся авторы многих мюзиклов, Ричард Роджерс, Оскар Хаммерстайн, Леонард Лоуи, Харольд Арланд, Джонни Мерсер, такие мелодии. Я люблю мелодии. Я люблю ирландские песни. Я люблю английские мелодии. Африканские ритмы. Это первооснова ритма. Это моя любимая музыка. Это моя любимая музыка в мире, потому что вся музыка началась отсюда. Африка – это музыка. Это начало. Это зарождение всего сущего. Этого нельзя отрицать. Это составляет всё, что я есть. Д: Итак, ты прошёл все эти стадии, ты начал сочинять, петь и танцевать, а у тебя когда-нибудь был наставник в танцах? М: Видишь ли, Я никогда не учился танцевать. Это всегда было совершенно естественно для меня. Когда я был маленьким, как только начинала звучать музыка, меня не могли удержать на месте. Меня просто не могли удержать даже силой, это правда. Даже по сей день, если кто-то включает что-то ритмичное, я начинаю отбивать ритм ногой и двигаться в ритме того, что я слышу. Это просто прирождённый инстинкт. Я никогда не учился. И Фред Астер, который был моим хорошим другом, и Джин Келли, они всегда поражались моим способностям в танце. Когда я был еще мальчиком - Фред Астер потом всегда говорил мне, что знал, что я стану настоящей звездой. И я смотрел на него и думал, «о чём это вы?» (смеётся). Но вот, видишь, так и вышло. Д: Майкл, откуда взялась лунная походка? (Смеётся) М: Лунная походка – это танец. Я бы хотел приписать её изобретение себе, но не могу, потому что я должен быть абсолютно честным в этом. Её изобрели чёрные дети в гетто, они обладают самым феноменальным ритмом из всех людей на земле. Я не шучу. Я научился, я взял много идей у этих чёрных детей, наблюдая за ними. У них идеальный ритм. Просто проезжая через Гарлем, я помню, где-то в конце 70-х, начале 80-х, я видел этих детей, как они танцуют на улице, и я видел, как дети это делают, скользят задом наперёд, я называю это иллюзионным танцем. Я сохранил эту картинку в памяти. Мысленное кино. Я поднялся в свою комнату в Энсино, и просто начал танцевать, создавать и оттачивать это движение. Но это определённо имеет начало в чёрной культуре. Без сомнения. Всё идёт оттуда. Д: Говоря о твоих танцах, ты смотрел когда-нибудь шоу Дона Корнелиуса «Soul Train»? М: О, я обожаю это шоу. Шутите, конечно же, я смотрел. Я ждал эту линию “Soul Train”, они выстраивали такую линию, как бы стену из людей, и танцор проходил через середину, танцуя под песню. Это давало им шанс показать свой талант, что они умеют выразить своим телом. Я смотрел это шоу как заворожённый, не отрывая глаз! Я был зачарован этим, и учился ритму и танцам, конечно. Конечно, я смотрел. (Смеётся) Д: Майкл, на всём своём пути от Гэри ты стал во многом мужчиной в теле ребёнка, я сейчас имею в виду, что ты никогда не набирал вес! Как тебе это удалось? М: (смеётся) Ну, я никогда особым едоком не был, я, гм, я выдам небольшой секрет, мне не хочется говорить об этом, э-э-э, я никогда не был, ну, обжорой или гурманом, хотя мне нравится еда, и я благодарен, что Господь даёт нам пищу, но у моей матери всегда были проблемы со мной, всю жизнь она заставляла меня есть. И Элизабет Тэйлор всегда кормила меня, иногда даже с ложки, потому что я… я… у меня проблемы с этим, но я стараюсь, я ем, это правда! И я не хочу, пожалуйста, я не хочу, чтобы люди думали, что я голодаю, это не так… Д: Но ты… М: Моё здоровье идеально, на самом деле. Д: Ты сохраняешь этот вес, и люди завидуют и восхищаются этим… М: Нет, нет, моё здоровье в полном порядке, я очень верю в натуральное питание, употребление в пищу растений и так далее, знаете, это Богом данные лекарства, вместо западной химии, вместо всего этого, знаете. Д: Майкл, вот когда ты оглядываешься на всю эту феноменальную карьеру – когда в пятом классе ты еще в Гэри, а потом вы, ребята, так быстро становитесь очень успешными, - вот что для тебя было высшей точкой? Потому что я всю неделю опрашивал людей, что было высшей точкой для них – был ли это “Thriller”, была ли это “Beat it”, или какое-то выступление, которое для тебя было как бы вот этой высшей точкой? М: Ну, один из самых лучших моментов, я бы сказал… вспоминая время до 82 года, ранние 80-е, я сделал альбом “Off The Wall”, и это был важный момент для меня, потому что я только что снялся в фильме The WIZ, и я хотел выразить себя как автор, как артист, понимаете, писать свою собственную музыку, создавать музыку от начала и до конца. И Куинси Джонс, которого я обожал – мне повезло работать с ним, и я люблю этого человека, он очень одарённый. И я писал эти песни в то время, ‘Don’t Stop Til You Get Enough’, знаете, ‘Shake Your Body to The Ground’, ‘Billie Jean’ и ‘Beat It’, все эти песни были написаны в то время. Так что я по большому счёту ставил перед собой в уме цели – что я хочу сделать как артист, и для меня это было важным моментом, когда я выиграл «Грэмми» за альбом “Off The Wall”, но я не был счастлив. Потому что я хотел сделать намного больше, чем это. Я не был доволен тем, как его приняли, хотя это был огромный успех, это был самый продаваемый альбом сольного артиста в то время – более 10 миллионов копий, это успех для чёрного артиста. И я сказал, что со следующим альбомом я не позволю им проигнорировать его, и я нацелил своё сердце на написание «Триллера», и я действительно сказал, что я… Д: А что, что дало такой взлёт «Триллеру»? М: Простите? Д: Что дало взлёт «Триллеру»? М: Что дало такой взлёт «Триллеру», это было такое время, время разочарования – я жил в местечке под названием Энсино, и я видел граффити, которые заявляли «диско - отстой», «диско то», «диско это», а диско было всего лишь весёлым способом заставить людей танцевать в те времена, но оно было так популярно, что общество отвернулось от него. Я сказал, я собираюсь создать великий альбом, потому что я люблю альбом, сделанный Чайковским, «Щелкунчик», в нём каждая песня – это великая песня. Я сказал, что хочу сделать альбом, в котором каждая песня будет хитом, и вот так зародился «Триллер»… И я сделал этот альбом, и он вошёл в историю, Книга рекордов Гиннеса утверждает, что это самый продаваемый альбом всех времён, и он остаётся им по сей день, и я бы сказал, что это была вершина, я достиг зенита, как я понимал, но всё же я не был удовлетворён и после, я всегда хотел сделать еще больше. И… Д: И тогда ты… М: И начался тур “Victory”. Д: И ты обратился к людям, вот прежде, чем мы поговорим о турне “Victory”; был этот феноменальный кризис, когда люди умирали, и ты использовал свою известность, чтобы собрать вместе артистов и записать ‘We Are The World’. М: Да. Д: Как это было? М: ‘We Are The World’ был грандиозным проектом, Куинси Джонс позвонил мне по телефону и попросил написать песню о катастрофе в Африке, Эфиопия сильно пострадала, и он знал о моей любви к людям, живущим там, потому что я часто ездил в Африку, я люблю эту культуру, люблю людей, люблю то, что они собой представляют; и тогда я написал эту песню, и он сказал, «пусть Лайонел Ричи тебе поможет», и Лайонел приехал – мы начали сводить наши идеи вместе, и мы всё время с ним разговаривали, потому что вспоминали старые времена, я ведь знал Лайонела Ричи уже много лет. И вот Лайонел и я кое-что вместе записали, но я не был этим полностью доволен, так что потом я уже пошёл в студию сам, и завершил песню, закончил её и обернул её в музыку, всё собрал воедино. Куинси был очень впечатлён ею, он сказал – это нужная песня, мы будем с ней работать. Мы выпустили её, и она стала самым продаваемым синглом вы истории и собрала много денег. Это называлось «США для Африки», и мы повысили, эта песня повысила внимание публики к этой теме. Это было спасением для Африки, это было прекрасно. Мы передали небольшой процент Америке, и основная доля сборов ушла в Африку. Это было прекрасно, прекрасное дело. (Рекламная пауза) Д: В эфире преподобный Джесси Джексон, «Сохраним надежду живой», и сегодня у нас очень особенный гость, это Майкл Джексон. Столько людей слышат нас по всей стране, по всему миру, а у нас что-то вроде семейной беседы с Майклом, я ведь знаю его с тех пор, как ему было лет семь, и всю его семью. Как-то раз его отец привёз всех ребят на микроавтобусе в наш офис и спросил, могут ли они выступить на Expo, и конечно, они выступили, они по-настоящему зажгли, так что на Expo никогда ничего подобного не было больше. На самом деле, Майкл, когда мы сделали фильм «Спасите детей», это тоже был большой успех. М: Да, так и было, верно… Я помню то время… не очень чётко, но всё же помню Джесси, и как чудесно вы относились к нам, и помню любовь публики, я слышал крики толпы и видел все эти афро, «дашики», и это было чудесное время, чудесное событие… Д: На том шоу были Марвин Гэй, и Роберта Флэк, и… М: А! Д: …И O’Jays… М: Вау! Д: …И Staples Singers, и… М: Вау. Д: … Cannonball Adderley, это была грандиозная затея. М: Это потрясающе – удивительный список людей, это величайшие таланты на свете, это потрясающе. Д: Мы собираемся переиздать «Спасите детей» вскоре, так что люди, которые пропустили то время, будут очень рады увидеть всё это. Майкл, говоря о подъёме, начавшемся в Гэри, когда ты был еще ребёнком, и в подростковые годы с тобой занимались домашние учителя, и вот я вспоминаю еще одну фазу – когда начался тур “Victory”. В то время ты уже был совсем взрослым, все твои братья и сёстры были уже взрослыми, и мы встретились в Канзасе, помнишь? С твоей семьёй? М: Да. Д: Мы тогда молились вместе… М: Да, верно. Д: Турне “Victory”. Опиши это время. М: Тур “Victory” был одной из высших вершин нашего, моего успеха, потому что «Триллер» выиграл больше «Грэмми», чем любой другой альбом в истории музыки, и он создал такой феномен, такое обожание и преклонение в мировом масштабе, и стало очень, очень трудно пойти куда-нибудь, что-нибудь сделать без присутствия прессы, вертолётов, людей, спящих в кустах в твоём дворе и прячущихся на деревьях, это была феноменальная вершина, и вот после всего этого я объявил, что отправляюсь в турне. Чтобы ездить и исполнять эти песни живьём, перед публикой, и мир в то время просто с ума сходил. Мы провели этот тур, который побил все рекорды в Америке, мы выступали на стадионах, и рекорд для стадиона «Доджерс» прежде чем мы там выступили, был за Элтоном Джоном, полтора концерта. Мы провели там 8 концертов – полный аншлаг, и они хотели еще два, то есть, у нас было 8 концертов там при полном аншлаге. (Откашливается) Это происходило по всей Америке, первым городом был Канзас, там мы встретились с вами, Джесси, я помню, как вы пришли в наш номер и произнесли молитву, это было так прекрасно, и это было удивительное время, просто удивительное. Мои мечты сбывались. Д: Хорошо. Хорошо. Но знаешь, Майкл, как бывает в жизни, есть поговорка, что иногда должен идти дождь, и у тебя бывали времена, когда ты стремительно поднимался, но жизнь такова, что она не похожа на прямую линию, иногда бывают и грозы; и не так трудно жить, когда светит солнце, небо ясное и ветер в спину, но бывает и встречный ветер, и это как бы проверка, из чего ты на самом деле сделан, чего ты стоишь. У тебя были лучшие моменты. Что бы ты назвал худшим временем? М: Вероятно, худшее время, самое худшее время, эмоционально и в целом, это то, что я переживаю сейчас. Д: В этом смысле – что в этой истории сильнее всего, скажем так, ужалило тебя? М: Что в этой истории… что? Д: Ужалило тебя, скажем так. М: Повтори еще раз слово. Д: Ужалило. Ты сказал, что тебя это ранит, это худшее время. М: Да, мне очень больно от того, через что мне приходится пройти, меня обвиняют в том, в чём и сердцем, и фактически абсолютно невиновен, и это очень больно. Но это характерно для, э-э, чёрных знаменитостей в этой стране. Д: То, что ты столкнулся со всем этим, и ты испытываешь боль, ты думаешь, это в чём-то характерно? Как ты справляешься с этим духовно? Потому что ты был на такой вершине, и теперь твоя личность, самая твоя суть находится под ударом. Как ты справляешься с этим? М: Я справляюсь с этим, беря пример с других людей, которым приходилось сталкиваться с подобными вещами в прошлом. История Манделы дала мне немало сил, то, через что он прошёл, и история Джека Джонсона, она сейчас вышла на DVD. Фильм называется «Непростительно чёрный». Это удивительная история человека, который в 1910 году был чемпионом мира по боксу в тяжёлом весе, и он пробился в общество, где не хотели признавать его достижений, его стиль жизни, и его заставили пройти через многое, они изменили закон только чтобы посадить в тюрьму этого человека. Они посадили его за решётку только чтобы убрать с дороги. И еще история Мухаммеда Али. Все эти истории. История Джесси Оуэнса. Все эти примеры, которые я могу найти в истории, прочитать, они дают мне силы, Джесси. И ваша история даёт мне силы, то, через что вы прошли. Потому что я застал только конец деятельности Движения за гражданские права, я же был ребёнком в 70-е, но я застал еще Движение за гражданские права, и я видел это, понимаете? Д: И вот ты… ты подвергаешься этим ударам, и люди, которых ты когда-то обнимал, теперь каждый день выступают против тебя в суде. Как твой дух выдерживает это? М: О, я получаю силы у Господа. Я верю в Бога Иегову, и я получаю свои силы просто от того факта, что я невиновен – ни одна из этих историй не является правдой, всё это полностью сфабриковано, и это очень грустно, очень больно. Я много молюсь, и так я справляюсь с этим, я сильный человек, я боец. Я знаю, что есть во мне. Я боец. Но это очень больно. И в конце дня я просто человек, понимаете, я обыкновенный человек. Так что мне очень, очень, очень больно. Д: Мы с тобой наблюдали, на прошлой неделе мы говорили по телефону, что судебное разбирательство вошло в свой ритм, о чём мы говорить сегодня не будем, но теперь внимание переместилось от зала суда к тому, что ты банкрот. На прошлой неделе люди звонили со всей страны и спрашивали: «Майкл действительно банкрот?» Майкл, ты банкрот? М: Это совершенно не правда. Это просто один из способов унизить меня и втоптать меня в грязь. И это такой же пример, как я говорил вам уже, как с другими людьми в прошлом. То же самое. Не верьте, это таблоиды, это сплетни ради сенсаций. Д: Почему вопрос денег вышел на первое место? Некоторые из позвонивших считают, что дело в каталоге Sony. Что в этом каталоге? М: В моём каталоге Sony, там вся музыка «Битлз», вся музыка, которая принадлежит мне – мне принадлежат права на “Sly and the Family Stone”, например, у меня есть много всего, Элвис – очень много песен Элвиса, это огромный каталог, очень ценный, он стоит много денег. И прямо сейчас, когда мы говорим об этом, идёт большое сражение. Я не могу ничего точно сказать, не могу комментировать, но существует много заговоров, заговоры плетутся прямо сейчас, пока мы говорим. Д: Многими твоими друзьями и членами семьи предполагается, что эта битва идёт именно за каталог, а не за что-либо другое. Ты веришь в это? М: Ну, знаете, я не хотел бы комментировать. Я не хотел бы комментировать, Джесси – это очень деликатный вопрос, я лучше предоставлю тебе сделать комментарий по этому поводу. Д: Позволь тогда сменить тему. Поскольку столько человек нас слушают, и есть столько мнений – я вот был в Лондоне пару недель назад, и там про Майкла Джексона говорили круглосуточно, дни и ночи напролёт обсуждалось, что ты попал в госпиталь и опоздал на слушание в суд. Ты сказал, что получил травму. Что случилось в тот день? М: Я выходил из душа и я… я упал. И всем весом, хотя я довольно хрупкий, всем своим весом упал на рёбра. И ушиб лёгкое очень сильно. Моё лёгкое справа, мне больно и сейчас, когда мы говорим, и я каждый день хожу на слушания со страшной болью. И я сижу там, я сильный, стараюсь быть сильным, насколько могу. Сейчас мы следим, чтобы не начать кашлять кровью, доктор сказал, что это очень опасно, и если я начну кашлять кровью, он сказал, это очень опасная вещь, так что мы следим за этим очень внимательно. Д: Циники говорили, что ты притворялся. Казалось, даже судья не хотел тебе верить, хотя ты только что приехал из госпиталя. М: Знаете, никакого притворства не было во всём этом. Был сделан снимок, и вы могли бы увидеть отёк на моей грудной клетке, я хочу сказать, если бы вы могли видеть это, сейчас всё ярко-красное. И я еще ударился при падении подбородком и сильно поранил голову над лбом, до крови, в общем, это было очень серьёзно. И мы лечим это сейчас, я принимаю лекарства, мы следим за этим очень внимательно. Д: Я слушаю, как ты рассказываешь всё это, и иногда ты остаёшься удивительно стойким, но на прошлой неделе в один момент ты плакал. Что случилось, что заставило тебя сорваться тогда? М: Вы имеете в виду, в суде? Д: Да. М: Мне было больно. Я сидел там, и мне было больно. Боль была такая сильная, что я не мог удержать слёзы. Боль была такая сильная в тот момент, я просто не мог справиться с этим. Так что я взял платок и спрятал лицо, и… Д: Значит, это была твоя собственная боль, а не то, что говорилось на слушании? М: Нет, это не имело отношения к происходящему вокруг. Это было только из-за моей собственной, физической боли. Д: Майкл, нас слушают столько людей, я стараюсь передать содержание телефонных звонков, получаемых нами сегодня и на прошлой неделе, и зная, что люди слушают тебя, что бы ты хотел, чтобы они узнали? Нам звонят из Филадельфии, из Голландии, Англии, Нью-Йорка и Миссисипи, Флориды и Калифорнии – что бы ты хотел, чтобы люди знали? М: О чём? Д: О тебе. О том, что ты думаешь и как ты себя чувствуешь сейчас. М: Ну, я бы попросил быть сильными, молиться за моих детей, мою семью и меня. Это очень… трудное время, и пусть не верят в то, что слышат, видят и читают, и только потому, что это напечатано, это еще не является правдой. И, вы же знаете, сенсационность всего этого возвели в немыслимую степень. Это подогревание ажиотажа – всё это из-за моей известности. Чем больше знаменитость, тем больше мишень. Люди должны помнить об этом. Всё обращается в деньги – кто получит больший рейтинг, знаете, это ужасно, что происходит. Но это часть того, что мне приходится выстрадать, как известному человеку. Это часть того, через что я должен пройти. И просто знайте, что я в конце концов буду оправдан, я молюсь об этом, потому что я знаю правду. Я невиновный человек. И я верю в Господа и люблю Господа. Просто продолжайте молиться за нас. Д: Знаешь, вот учитывая твою веру в Бога и в себя, твоё заявление о невиновности, и ты проходишь через эту бурю, веря в то, что победишь, это очень упорная битва, и она еще не закончена, и всё, что на тебя свалилось – будешь ли ты что-то делать иначе, когда всё это закончится? М: Буду ли я что-то делать иначе? Д: Иначе. Когда этот период останется позади. М: (откашливается) Ну, мой уровень доверия изменится. Очень много сговоров вокруг. Вот что я могу сказать. Очень много такого. Д: Ты думаешь, что… М: Сплошь вокруг меня. Д: Это сговоры относительно твоей известности, или суда, или каталога – что, по-твоему, является причиной? М: Я не могу комментировать. Я не могу комментировать это, Джесси, я не хочу… и к тому же, судьёй выдано распоряжение о молчании, а это очень серьёзно. Я не хочу сказать что-то не то. С неверным оттенком. Это очень щекотливый вопрос. Всё очень сложно в нашей ситуации сейчас. Д: Хорошо. Позволь мне спросить тебя всё же, это для тех, кто искренне молится, хочет помочь и мечтает увидеть Майкла Джексона снова. Чего могут люди ожидать от тебя? М: Ну, как я всегда говорю, я человек искусства. Я очень, очень, очень люблю искусство. И я музыкант, я режиссёр, я автор, я композитор, я продюсер, я люблю эту атмосферу. Я очень люблю фильмы. Я думаю, это самый выразительный вид искусства. Скульптор может создать статую, художник может рисовать, но они улавливают только один момент, они останавливают время в одном моменте. В кино вы проживаете этот момент. Вы живёте, вы владеете аудиторией целых два часа, вы владеете их мозгом, их умом – вы можете перенести их в любое место, куда захотите. И эта идея зачаровывает меня – что тебе даётся власть управлять людьми, тронуть их так, чтобы их жизнь изменилась, сочетать музыку и личность воедино. Это больше всего восхищает меня в фильмах, и это будущее. Потому что я люблю кинематограф очень, очень сильно. Д: Учитывая шумиху вокруг тебя и поднятый вопрос о налогах, с которым ты столкнулся сейчас, помешает ли это тебе продолжить карьеру, когда всё это кончится? М: Нет! Нет. Вовсе нет. Потому что я знаю, кто я есть, снаружи и изнутри, и я знаю, что я хочу делать. И я всегда буду следовать своим мечтам и идеям в жизни. Я очень смелый человек, и я верю в настойчивость, в решительность, и, знаете, во все эти чудесные вещи, все те идеалы, которые так важны для целеустремлённого человека, понимаете? Д: Люди добились очень многого, и, говоря о твоих мечтах, о чём ты сейчас мечтаешь? М: О, как я говорил прежде, изобретать что-то новое, соединять кинематограф с другими вещами, которые я собираюсь сделать, и здесь есть несколько сюрпризов. И некоторые социальные проекты, которыми я хочу заниматься в будущем. Например, в Африке. У меня есть некоторые большие планы, с которыми я собираюсь работать там. У меня были встречи с людьми, которым пришлось прилететь сюда ко мне, поскольку сам я связан тем, что сейчас происходит, но моё сердце нацелено на то, чтобы сделать некоторые вещи там, я очень этого хочу. Д: Итак, у тебя есть проект. Потому что часто люди просто в такой ситуации замораживают все дела, но ты думаешь о следующем проекте. Чем ты собираешься заняться немедленно? Что у тебя в планах прямо сейчас? М: Вероятно, песня по поводу цунами, мы хотим собрать деньги для пострадавших от цунами, потому что и Африка тоже… м-м-м, это ведь был Мадагаскар? Одна из тех стран… Д: Безусловно. И Мадагаскар. М: Сомали и Мадагаскар пострадали очень сильно, а об этом не говорят так много, как о других странах. И сейчас мы должны… то есть, моё сердце сочувствует каждому, но, по крайней мере, они могли бы сказать правду, рассказать всё верно – они же никогда не говорят о разрушениях и проблемах в Африке, так что мы и я хотим сделать что-то для этого. И, конечно, я работал над планами постройки курорта, я хочу построить его в Африке. Прекрасные отели, просто очень красивое место для людей, для семей, что-то очень красивое там [в Африке]. Там очень много прекрасных, красивейших мест. Так что я хочу делать что-то на международном уровне, понимаете? Д: Знаешь, что интересно насчёт этого цунами, это же стихийное бедствие, его нельзя было предотвратить, может, если бы были какие-то устройства раннего оповещения, можно было бы спасти сколько-то жизней, но всё-таки это было стихийное бедствие. А вот то, что ты упомянул – если мы потеряли 200 тысяч жизней из-за цунами, то когда мы потеряли два миллиона жизней в Судане, это была катастрофа по вине человека, и нефть и другие материалы там так и застряли, а потом еще было 4 миллиона в Конго. И, я думаю, мы же с тобой разговариваем почти каждый день, ты стремишься помочь пострадавшим от африканского кризиса – похоже, это занимает большую часть твоих намерений на данном этапе твоей жизни. М: Да, так и есть. Потому что, Джесси, это в моём сердце очень глубоко – я действительно люблю Африку, я люблю людей Африки. Вот почему, как только выдаётся случай, дети и я садимся в самолёт и летим в Африку, мы отдыхаем там. Я провожу больше своего свободного времени в Африке, чем в любой другой стране. Мы любим этих людей, мы любим окружающую среду. Топографически, это же одно из самых красивых мест на всей Земле. Нам никогда не показывают сахарно-белых песчаных пляжей, а там они есть! Нам никогда не показывают прекрасного, пейзажей, никогда не показывают городов, метрополисов – Йоханнесбург, Кейптаун, Кения, Берег Слоновой Кости, Руанда – это всё прекраснейшие места! Это потрясающе красиво! И я хочу привлечь внимание публики тем, что я делаю, это моя мечта на протяжении многих лет. И все вокруг меня знают это, потому что я езжу туда очень часто. Д: Да, знаешь, красота Рима нам известна, потому что о ней есть фильмы. М: Вот именно. Д: Мы знаем о красотах Британии потому, что об этом есть фильмы, есть фильмы о Париже, но мы не так много видим фильмов об Африке. Мы видим только нищету и страдания в Африке. Мы не видим её как феноменальный, богатейший континент песков, морей и… М: Потому что… Д: …нефти и ресурсов. М: Да, потому что мир завидует Африке на протяжении многих веков, потому что её природные ресурсы феноменальны. Это действительно так. И это колыбель цивилизации. Наша История, многие библейские истории происходили в Африке. И многие великие цивилизации были в Африке. Египет ведь в Африке!!! Они вечно пытаются отделить одно от другого, но Египет – это же Африка!!! Д: Да, и что действительно верно, это то, что когда Иисусу грозила смерть, когда царь Ирод издал указ уничтожить всех перворожденных младенцев, Иосиф увёз Иисуса в Египет, и они жили там 12 лет. М: Это правда. Это правда. Д: Ты проявляешь удивительную глубину и преданность своему делу. И под конец нашего разговора, Майкл – люди слушают нас, и я не стал давать звонки в эфир сегодня, чтобы ты мог поделиться с нами тем, чего ты никогда не говорил, но люди будут смотреть новости о суде на следующей неделе и в дальнейшем, и чтобы ты хотел, чтобы твои поклонники…. нам звонят сейчас из Лондона, из Голландии и со всей Америки, множество людей слышит тебя сегодня. Что бы ты хотел сказать своим поклонникам и даже своим противникам сегодня? М: Я просто хочу сказать – фэны в каждом уголке Земли, всех национальностей, всех рас, всех языков, я люблю вас всем своим сердцем. Спасибо вам за вашу любовь, поддержку и понимание в эти времена испытаний. Я благодарен за ваши молитвы и ваши добрые пожелания. И, пожалуйста, будьте терпеливыми, будьте со мной и верьте в меня, потому что я совершенно, абсолютно невиновен. Но знайте, что немало заговоров плетётся прямо сейчас, пока мы говорим. Д: Что ж, сейчас Пасха, мы можем падать и можем вставать. Добрая весть в том, что для Бога ничего не трудно. И те, кто верует, искренне верует – неважно, как глубоко они могут упасть, они получат верёвку, чтобы выбраться, а не лопату, которая их закопает. Они будут вытянуты наверх и вновь поднимутся. Майкл, спасибо тебе, что поделился своими чувствами со страной и миром, и спасибо, что встал так рано у себя в Калифорнии. М: Благослови вас Господь. Д: Благослови Господь и тебя, и сохраним надежду живой. Поговорим еще минутку вне эфира, ладно? М: Пока. Д: Отлично. Перевод: АК. Перевод Jesse Jackson interviews Michael. 2005 г | |
| Подробная информация о Майкле Джексоне » Интервью Майкла Джексона | |
0.0
(0) |  3873 |  0
| Добавил:
Galoshka
| |
Похожие материалы
|
| Всего комментариев: 0 | |
