| Lolik | Дата: Воскресенье, 10-01-2010, 12:43 | Сообщение # 79 | |
 |
| Speed Demon |
Репутация: |
Награды: |
Сообщения: 1000 |
Из: Ташкент |
 |
| Людям мы казались, наверное, какими-то дикарями. Это продолжалось долго, пока мы не стали чувствовать себя нормально в обществе других отцов. Я хорошо помню, как Майкл был совершенно ошарашен, когда однажды увидел мужчину, приласкавшего своего ребенка.
Всю дорогу домой он не мог успокоиться.
— Ты видела? Видела, как он обнял и поцеловал своего ребенка?
— Да, смешно, правда?
Вот в такой атмосфере и созрело глубокое чувство необыкновенной любви между мной и моими братьями и сестрами. Без сомнения, Джозеф, наш общий враг, сплотил нас.
Все мы следовали примеру матери и пытались смягчить боль, причиненную Джозефом, дружеским словом или жестом. Из-за его вспыльчивой натуры все дети в семье Джексонов были тихими и нежными. До зрелых лет мы почти никогда не разговаривали громко и, если не считать вынужденных боксерских поединков, не конфликтовали между собой.
И, как это ни странно, никому не хватало мужества и смелости дать отпор диким выходкам отца, кроме Майкла. Мама отмечала, что Майкл был не таким, как все, еще с рождения. Он рано начал ходить и говорить и был удивительно подвижным. Мать никогда не хвасталась своими детьми, но для Майкла она делала исключение: «Я не буду утверждать, что он вундеркинд, но есть в нем что-то особенное».
Майкл был сплошной комок энергии с лучистым взглядом и озорной улыбкой. Хотя он никогда не пытался командовать другими, это был прирожденный заводила.
Каждое утро перед школой у нашего дома собирались соседские дети и ждали, когда Майкл объявит игру, в которую все будут играть сегодня. Все вертелось вокруг Майкла, и в своем маленьком собственном мире он был уже в то время знаменитостью.
Уже тогда у Майкла было ясное представление о том, что такое шоу и презентация. Когда мы фотографировались, он, шестилетний карапуз, командовал своим тоненьким голоском: «O'кей, Джеки, ты станешь туда, а Жермен станет рядом с тобой». Ни одна деталь не ускользала от его внимания. Мать всегда поручала ему выбирать костюмы для сцены. Пурпурного цвета костюм или черные брюки с белыми рубашками? Самый младший из пяти выбирал — «этот», и всегда оказывался прав.
Темпераментно и с чувством собственного достоинства Майкл, единственный из всех нас, защищался от отца. Если Джозеф в ярости замахивался кулаком, мы сжимались в ожидании удара. Майкл был единственным, кто пытался уклониться.
— Попадись мне только!— кричал ему вслед Джозеф, но Майкл был настолько быстр и ловок, что успевал удрать, иной раз, даже запустив в Джозефа ботинком.
Майкл мог поспорить, и последнее слово всегда оставалось за ним, даже если это грозило ему побоями. Дрожа от страха, мы спрашивали друг друга:
«Почему он не замолчит, пока на него по-настоящему не обозлились?» Но в душе мы восхищались его бесстрашием.
Меня всегда привлекала бабушкина коллекция статуэток и фарфоровых кукол со всего света. Они были так красивы, что я из предосторожности держала руки за спиной, когда смотрела на них. Майкл не мог удержаться от соблазна подбросить куклу в воздух и ловко поймать ее на лету. Ему не всегда везло в жонглировании, за что и расплачивался его зад.
Еще у бабушки был хрустальный глобус, мы смотрели на него каждый раз, приезжая в гости, и мечтали совершить однажды кругосветное путешествие. После того как мать стала активисткой одной из религиозных сект, мы не отмечали даже рождество. Нашим бабушке и дедушке было жаль нас, и они брали нас на рождество к себе, давали нам денег и подарки.
Майкл рано созрел среди такой атмосферы в своем поведении. Когда мои братья играли, например «Skinny legs and all» («Ножки Скинни и все такое прочее») на слова Джо, Майкл бежал к публике, залезал под столы, за которыми сидели дамы, и поднимал им юбки. На следующий день, убедившись, что мама нас не слышит, он шокировал меня тем, что взахлеб рассказывал об увиденном.
Публика была в восторге и бросала мальчикам деньги. Они прятали их, но потом должны были отдавать Джозефу. Из выручки Джозеф раздавал на карманные расходы. Джеки, Тито, Жермен и Мар-лон быстро тратили свои деньги или прятали их. Майкл инвестировал свою часть в сладости, которые продавал соседским детям. Мама часто замечала, что он даже в детских играх и поступках проявлял себя, как взрослый. Своим «магазином сладостей» он доставлял радость другим детям и одновременно зарабатывал деньги.
Следующие три года мальчики выступали по пять раз за ночь. Самой яркой фигурой тогдашнего шоу-бизнеса считался Джеймс Браун. Он был кумиром Майкла, а его виртуозные прыжки, акробатический шпагат, эффектные телодвижения и, конечно же, голос были почти легендой. Джеймс никогда не выступал в окрестностях Чикаго, не навестив нас. Я вспоминаю его хриплый, резкий голос, его броскую одежду и его роскошные украшения. Джеймс подолгу сидел в нашей гостиной, предостерегая моих братьев от опасностей музыкального бизнеса.
Братья буквально смотрели в рот своему кумиру. Даже их самые первые выступления были настолько профессиональны, что зрители забывали об их возрасте. В 1967 году Джеки, самому старшему, было всего шестнадцать, а Майклу едва исполнилось девять. На сцене братья стояли всегда в том порядке, который они должны были соблюдать многие годы: справа Тито, согнувшись над своей гитарой; в центре — Джеки, который был самым высоким; по бокам Марлон и Майкл, а слева от них Жермен.
Можно сразу увидеть, что «Пять Джексонов» были не просто детьми, которые исполняли музыку,— это была группа, вокальная группа, по какому-то недоразумению состоявшая из детей. Мастерство Майкла было так велико, что многие всерьез принимали его за лилипута, полагая, что ребенок на такое не способен Из-за потрясающей сольной карьеры Майкла предан забвению феномен «Пяти Джексонов». Журнал «Лайф» писал о них как о «черном чуде», а «Лук» дал заголовок: «Самый горячий ансамбль музыкального мира ложится спать в 10 вечера». Это была правда.
Некоторые песни были написаны для подростковой аудитории, а так как Майкл был почти ребенком, критики называли их музыку «детскими песнями». Если бы Майкл был постарше, если бы у него был более низкий голос, его признали бы лучшим исполнителем того времени, а «Пять Джексонов» были бы поставлены в один ряд с самыми популярными ансамблями. Майкл до сих пор беспокоится о том, чтобы в День матери кто-то из семьи посылал цветы миссис Фаин.
Только за один год «Пять Джексонов» выпустили четыре пластинки, одна из которых была продана в количестве более чем миллион экземпляров. Мальчики выступали в десятках телевизионных шоу и стали самыми знаменитыми «черными звездами» десятилетия. Успех превзошел все ожидания и не было видно конца везению. Вскоре после того, как пятый диск «Мамино ожерелье» в 1971 году занял второе место в хит-параде, наша семья переехала в аристократический квартал Лос-Анджелеса Беверли Хиллз. Фрэнк Синатра жил за углом, и кумир Майкла, Фред Эстер, которому он посвятил в дальнейшем «Прогулку под луной», был нашим соседом.
Однажды мы узнали, что легендарный танцовщик хочет познакомиться с Майклом. Майкл потерял дар речи от счастья. «Я увидел, что ты здесь поблизости бегаешь»,— сказал мистер Эстер. Майкл был на седьмом небе. Прошло некоторое время, пока мы привыкли к тому, что наши соседи — звезды. Вскоре нам это казалось абсолютно нормальным. Я чувствовала себя, как на приеме у королевы, когда была представлена Дайане Росс. Еще ребенком я видела ее по телевидению, и Дайана Росс была для меня олицетворением светской дамы. В первое посещение знаменитой певицы я с трудом смогла оценить ее красоту, но была удивлена, какая же она все-таки маленькая. Когда Майкл впервые встретился со Смоки Робинсон, он днями говорил о руках Смоки: «Они такие мягкие, что просто не верится, Тойя».
Мы полагали, что у всех мужчин такие же мозолистые руки, как у нашего отца. Странно, как прочно запечатляются в памяти такие незначительные детали.
Мы любили дом в Беверли Хиллз, где был и бассейн, я большой репетиционный зал. Но в усадьбе водились гремучие змеи. Однажды змея подползла к Майклу, когда он стоял на краю бассейна. К счастью, один из гостей Майкла, не потерявший присутствия духа, столкнул его в воду как раз в тот момент, когда змея изготовилась к нападению. Наверное, это спасло ему жизнь.
- Хватит. Надо переезжать. Я больше не могу.
Майкл затмил своих братьев. Его ангельское лицо украшало обложки всех известных журналов, как когда-то «Роллинг Стоунз». В большинстве случаев такой отрыв от группы вызвал бы ревность и соперничество, но только не у Джексонов. Тито, Жермен и особенно Джеки поняли, почему Майкл снискал так много внимания. Джеки, который сам был замечательным певцом, всегда очень спокойно заявлял, что Майкл уже в пятилетнем возрасте должен был быть солистом группы.
Мать и дальше пыталась подавлять ревность к Майклу, обращаясь с ним, как с совершенно нормальным ребенком. Мы все следовали ее примеру.
В семье Джексонов самая яркая звезда страны была непоседливым мальчишкой, порой действующим на нервы. Вероятно, в этом смысле он был еще хуже, чем другие. Так как мы много времени проводили дома, я, мои братья и сестры часто играли в шашки или шахматы. По крайней мере, пытались играть. Вдруг в середине игры в комнату влетал Майкл, хватал дамку или бросал что-нибудь на шахматную доску, так, что все фигуры разлетались в разные стороны. Или, бывало, вырывал у кого-нибудь из рук плитку шоколада и с хохотом убегал.
Майкл — его полное имя мы произносили только тогда, когда он действовал нам на нервы или, например, насмехался над округлыми формами Дженнет или над моими пухлыми щеками.
Он дразнил меня «Мурлом», но это было не так ужасно по сравнению с тем, что приходилось слышать другим.
- Прыщатик! - окликал он Жермена.
- Майкл, оставь это!
- Прыщатик, прыщатик! - кричал Майкл и убегал от брата.— Посмотри на себя в зеркало! Мама в таких случаях ругалась:
— Майкл, перестань дразнить Жермена! Может, и у тебя появятся прыщи, потому что ты так подло обращаешься с братом. Будешь гримасничать, навсегда останешься с таким лицом.
Майкл делал вид, что слушает внимательно, но я видела насмешливые огоньки в его глазах. С наигранной серьезностью он говорил: «О'кей, мне очень жаль... прыщатик!» и чуть не катался по полу от смеха.
Майкл был очень общителен и охотно флиртовал, вероятно, потому, что он всегда общался со старшими по возрасту музыкантами. Если мы проходили мимо красивой девушки, он часто говорил:
«Посмотри, какие сиськи!» Или же заглядывал женщинам под юбку и спрашивал, хихикая: « Угадай, какого цвета у нее трусы?»
— Ну, Майкл!— он не мог меня шокировать, потому что я уже привыкла ко всем его выходкам.
Если вам трудно соотнести эти истории с тем, что вы знаете о взрослом Майкле Джексоне, могу успокоить вас: и мне так же трудно это сделать.
Иногда у меня такое чувство, будто, говоря о Майкле, я говорю о двух разных людях.
Прошло немного времени, и "Мотаун" понял, какую золотую жилу он откопал в «Пяти Джексонах».
Сообщение отредактировал lolik - Воскресенье, 10-01-2010, 12:47 |
|
