- Когда вы узнали, что ваш разговор с Майклом войдет в фильм? И какова была ваша реакция, когда вы увидели эту сцену в первый раз? - Наш разговор? Как я сказал ему «больше мяса» (more booty)? Это было так. После мемориала у нас было несколько выходных, а потом нам позвонили из AEG – Кенни Ортеге, нашему прекрасному режиссеру, Тревису Пейну, нашему хореографу и ассистенту режиссера и ассистенту продюсера фильма, и мне, также ассистенту продюсера фильма. Они попросили нас приехать и отсмотреть, наверное, четырехчасовую нарезку из 80,90,100 часов записей. Мы посмотрели, и тогда я впервые увидел эту сцену. И я просто рассмеялся, потому что этот момент в фильме – MJ на протяжении всей той недели должен был прийти ко мне и моей группе, но то у него постоянно были какие-то другие дела, то его не было, и в этой сцене я расстроен, потому что он не приходил. Он просил о разных вещах, и я говорил ему: «Если бы ты здесь был, я бы все сделал». (смеется)
- Он не приходил?
- Нет, нет. Дело не том, что он не приходил. Он работал. Мы все работали. Тур был огромным проектом. Очень часто он работал с Тревисом, или со мной, или с Кенни Ортегой, или со всеми нами вместе, так что он был просто занят, и на начальной стадии у него не хватало времени на меня. Но в конце, как вы видите в фильме, мы наверстали. Было потрясающе. Я не из тех людей, которые идут на попятную, и MJ тоже не такой. Но никакой конфронтации не было. Дело было в том, что он знал, чего он хочет, а я знал, чего хочу я. Мы с ним называли это… мы все называли это творческим поединком. Он что-нибудь сделает, а я скажу: «Да, мне нравится, а попробуй теперь вот так». Так что то, что вы видите в фильме, это вовсе не напряженный момент, к тому же я всегда дурачусь, и, как вы видели, в конце я его рассмешил. Он сказал: «Я прекрасно понимаю, что ты имеешь в виду». И мы всегда обнимались и всегда говорили «я тебя люблю». Он говорил: «Благослови тебя господь, Берден. Я тебя люблю». Он называл меня по фамилии, потому что у нас в турне было десять или двенадцать Майклов. (смеется)
- Он не планировал исполнять Bad?
- Видите ли, дело вот в чем. Сет-лист, если бы MJ исполнил все хиты, которые у него были, ему пришлось бы провести на сцене 24 часа или, по меньшей мере, неделю. Во время одной из наших с ним первых встреч, он даже вышел в Интернет. Говоря, что он вышел в Интернет, я подразумеваю, что, наверное, его старший сын Принс Майкл вышел в Интернет и спросил поклонников, какие песни они хотят услышать. И у него был распечатанный с компьютера список из 50 или 100 песен, и он действительно хотел дать поклонникам то, чего они хотят. Он действительно очень любил своих фэнов – больше, чем какой-либо другой исполнитель, с которыми мне довелось работать. Такого я никогда раньше не видел. Однажды у нас была встреча – был он, я, и, кажется один из его сыновей, - и он показал мне эту распечатку, а потом показал список, который он написал сам от руки. Он достал свои очки, что привело меня в восторг, и показал мне этот список, и спросил: «Что ты думаешь, Берден?» И я сказал: «Видишь ли, MJ, это круто, но ты сюда не включил J5 и не включил Off the Wall». Он говорит: «Не включил?» И потом он посмотрел на список и стал такой: «Ааааххх». Для нас это были большие мучения, потому что у него было столько материала, столько отличных вещей, и мы очень хотели угодить фэнам, но ему также хотелось исполнить свои песни-послания Heal the World и We Are the World. Для него это было очень важно, спасти планету и помочь исцелить то, как мы относимся друг к другу на этой планете. Так что убрать эти песни мы не могли. Remember the Time и Bad. Было столько песен, которые я хотел сделать, и он тоже хотел их исполнить, но мы просто… Я сказал: «MJ, если мы это сделаем, мы пробудем на сцене три, четыре, пять часов. Мы не сможем этого делать каждый вечер. У тебя 50 концертов». Он говорит: «Ах да. Этого я не хочу».
- Будут ли на DVD какие-нибудь песни, не вошедшие в фильм?
- Надеюсь, что что-то будет. Конечно, мы не смогли включить в фильм все, потому что вам бы пришлось сидеть в кинотеатре 24 часа. Надеюсь, что будут дополнительные материалы. Сейчас они называются «добавленная стоимость». Все это слишком сложно для меня, но надеюсь, там будет что-нибудь, чего не было раньше.
- Вы знаете, что именно?
- Нет, не знаю. Не знаю.
- Каким он планировал финал и выход на бис? Вы добрались до этих моментов (на репетициях)?
- Ну, мы вроде бы добрались, но не совсем. Мы были как раз на пути. У нас до сих пор так и нет сет-листа. Мы просто отлаживали номера. Это была моя работа и его работа, но в конце он оставил эту работу мне. Он хотел, чтобы этим занялся я. «Ты сам выкидывай куплеты, я не хочу обманывать фэнов». Этот процесс был почти слишком болезненным для него. Он просто вздыхал: «Ох». Однажды я написал сет-лист на большом листе бумаги, повесил в его гримерке, пошел туда с ним. Я сказал: «Так, я ухожу отсюда. Отметь лист для меня. Сделай это сам». А потом я вернулся, а лист так и остался нетронутым. Я сказал: «MJ, ты что делаешь?» И он ответил: «Я не могу этого сделать. Я не могу. Тебе придется сделать это самому. Придется тебе». И нам пришлось убрать некоторые песни, и он так смотрел на меня. Я взял маркер, положил рядом и сказал: «Окей. Удаляй эту песню». А он в ответ: «Нет-нет-нет…» Было очень больно. Так что мы были на этом этапе. Возможно, мы бы сделали Man in the Mirror, а может быть, и нет. Мы еще не знали.
- В качестве последней песни?
- Мы не знали. Не знали.
- Мне всегда нравилась песня из фильма Free Willy. Интересно, на каком месте она была в его списке?
- Я не помню. Было очень много песен, которые он любил.
- В этой сцене в фильме, где вы ему отвечаете, Майкл не кажется дивой. Каким был в ваших глазах Майкл и что вы узнали о нем, когда познакомились и пообщались с ним?
- Я обнаружил, что он не дива и что он не перфекционист в том смысле, что «вы будете делать, что я говорю». Он очень легко шел на сотрудничество, и многие люди, включая меня, этого не знали. Я работал со многими, многими звездами, большими артистами, а вокруг Майкла была таинственность и он казался неприкасаемым. Но на самом деле он оказался полной противоположностью. Я думаю, что он самый добрый, самый щедрый, самый любезный, самый доступный артист из тех, с кем я работал в жизни. И это было неожиданно. Мы каждый день говорили «благослови тебя господь» и потом «я тебя люблю». Вот сколько начальников вам говорили, что они вас любят? А? Вот каково было с ним работать. Он знал, чего хочет, и не боялся об этом говорить. Но при этом он также не боялся изменить свое мнение, если ты мог сделать что-то лучше, улучшить его идею. Он был открыт всему этому и не боялся показаться уязвимым в твоих глазах, и если ты предлагал что-то получше, он говорил: «О, это лучше. Так лучше. Мне так больше нравится».
- Он планировал петь все песни живьем?
- Да, и я не хотел, чтобы он это делал.
- Не хотели? Ведь многие артисты сейчас…
- Абсолютно, и все это делают. Вот что я вам скажу, мы можем прямо сейчас провести эксперимент. Просто сделайте так, сидя в кресле (подпрыгивает на сиденье), и попробуйте при этом вести беседу. А теперь представьте, что вы танцуете и поете. И я говорил ему, но он сопротивлялся. «Нет». Я говорил: «MJ, все знают, что ты умеешь петь. Ты делаешь это с пятилетнего возраста. Ты же не Milli Vanilli. Это ты. Это ты». Но он не хотел. Я говорил: «Ну ладно. Позволь мне, по крайней мере, немного понизить тональность». И он говорил: «Ладно, но только на полтона». «Хорошо, MJ». И потом он исполнял некоторые песни, к примеру, J5, и я говорил: «Как насчет полутона на этой песне?» А он говорил: «Нет, здесь надо вытягивать. Я слишком стар для этих песен». Так что да, вы правы, я не хотел, чтобы он все пел живьем, но он настаивал. К его чести и его гению, таким был Майкл.
- Так вы понизили тональность на песнях Jackson 5?
- Разве можно сделать что-то так, как это делает он? Нет, нет.
- В фильме он часто произносит фразу «дайте покипеть» (let it simmer). А какие были еще Майкл Джексонизмы?
- Была куча MJ-измов – «покипеть» (simmer), «искупаться в лунном свете» (bathe in the moonlight), «я поджариваю» (I’m sizzling). Это мое любимое - “I’m sizzling.” Больше ничего не приходит в голову. Их так много. Их так много, и мы просто разговаривали. В Wanna Be Starting Something есть один момент. Можно увидеть, как он говорит мне: «Я не слышу (ритма)». Он так разговаривал. Однажды мы с ним были в его комнате, и он сказал: «Да, помнишь ту часть? Она должна звучать громче». Он сказал: «Понимаешь, он как его брат. Он идет через гитару, и там с ним его брат. Брат бежит рядом с ним. Так что надо утяжелить его, и потом чтобы был брат». Он так со мной разговаривал. Это Майкл Джексонизм. Просто какие-то обычности, ничего особенного. Что-то такое простое, что любой в состоянии понять.
- Видимо, только у вас я могу это спросить – что такое Shamon?
-Shamon– это… это комбинация “come one” и чего-то, что он почерпнул в Motown, и просто… если вы заметили, Майкл никогда не делал ничего обычного, особенно когда он на сцене. Там не было ни одного пустого, непродуманного момента. И каждый раз, если вы еще раз посмотрите фильм, вы увидите, что когда он стоит и певица поет, когда он поет дуэт с Джудит, он очень динамичен и все время что-то делает. Он все время грациозен и все время что-то делает. Каждый момент что-то значит. Как-то я спросил его: «MJ, зачем тебе пластыри на пальцах?» Мне всегда хотелось это узнать, и для меня это была прекрасная возможность, потому что мы с ним разговаривали, и это был один из таких моментов, про которые он говорил: «Если бы у тебя была возможность задать человеку вопрос, что бы ты спросил?» Так что я этой возможностью воспользовался. И он был очень любезен и спросил: «Ты, правда, хочешь узнать?» И он по-честному мне ответил и не отмахнулся от меня. Пластырь у него на пальцах, как он сказал «потому что приятно наощупь». Как когда запускаешь руку в коробку с мягкой глиной. Определенное ощущение на руках. Но помимо этого, когда он поднимает руку вверх, белое притягивает взгляды. Так что нет ни одного пустого момента. Это сценическая деталь. Это просто БАМ! Ты следишь за его движением, и это белое всегда привлечет твое внимание. Так что…. Ты находишься на сцене и видишь. Это один из его сценических трюков, которым он научился, когда был еще ребенком.
- Мы видели, что он присутствовал на отборе танцоров, а насколько он был вовлечен в отбор музыкантов? Австралийская гитаристка Орианти (Панагарис) просто потрясающая.
- Сейчас расскажу эту историю. На одной из первых наших с ним встреч мы обсуждали музыкантов. Мы выбрали его барабанщика. Мы зовем его Нога. Его зовут Джонатан Мофетт. Он работал с MJ 30 лет. Я сказал: «Так, ты можешь заполучить….» Я хотел прийти и начать все с чистого листа, по-новой. Мы должны были пробыть вместе два года. У нас должна была быть как будто семья. Так что я не хотел никакого пафоса, никакого высокомерия, ничего такого. Если планируешь вместе быть два года, то надо, чтобы люди, с которыми тебе придется общаться, тебе нравились, и так мы их и выбирали. Я спросил его: «Как ты выбрал Ногу?» И он сказал: «Когда Джонатан играет, я начинаю хотеть танцевать». Когда тебе такое говорит танцор, это лучшее признание. Так что мы его выбрали. Мы также выбрали моего басиста Алекса Ала. Мы работали с Майклом на его 30-летии в Мэдисон-сквер-гарден перед 9/11, и Алекс ему очень нравился. Он, в общем-то, положился на меня и позволил мне собрать команду, но ему была нужна гитаристка. Женщина-гитаристка. И он хотел, чтобы она была блондинка. Я начал розыск, и ее мне упомянули пять раз, так что я пошел на ее страницу на MySpace и отправил ей послание «Я музыкальный директор Майкла Джексона» - это правда. И, естественно, она мне не поверила. Мне позвонил ее менеджер, и он – ее бывший менеджер (смеется) – и он был довольно груб. И я сказал: «Знаешь что? Ты лишишь свою клиентку хорошей возможности. Просто дай мне ее номер телефона, я ей позвоню». Я сам ей позвонил и сказал: «Приезжай. Встретишься с Майклом». Она встретилась с Майклом. Конечно, тогда она поняла, что все серьезно. Она просто поверить не могла, что ее нашли на MySpace. Ну а потом все остальные… наш второй гитарист Томми Орган, он единственный, кто проходил прослушивание. Он пришел и просто покорил Майкла. Постоянный гитарист Майкла Дэвид Уильямс, великий Дэйви Уильямс, скончался примерно за месяц до того, как мы планировали начать. Так что нам был нужен кто-то, близкий по духу, и пришел Томми и просто сделал свое дело. MJ сам выбирал всех и одобрил тех, кого позвал я, вот так все было. Он все держал под контролем. Он занимался всем – гардероб, освещение. Он даже сам придумал дизайн билетов на концерт. Мы присутствовали, когда он это сделал. Он был потрясающим. Не представляю, как он все успевал. Ведь происходило столько всего.
- Он объяснял, почему ему в группе была нужна женщина?
- У него всегда была гитаристка, ему нравилась эта энергия на гитаре. Но не все так просто. Он поставил условие: «Она должна уметь порвать в клочья. Она должна по-настоящему уметь играть». Он хотел, чтоб на сцене не просто была женщина. Он хотел, чтобы она действительно умела играть. А Ори действительно умеет играть. Она сейчас записывается на Geffen (Records), и ее карьера вот-вот запустится. Я видел ее видео, и ее записи, она потрясающая. Вы еще о ней услышите. И ему нравилась эта энергия. Вот так.
- Вы есть на его альбоме? Кто-то упомянул, что он работал над альбомом одновременно с концертом. Это должен был быть отдельный проект?
- Мы работали над альбомом, и это определенно должен был быть самостоятельный проект. Он работал над альбомом, над новым материалом.
- Его планируется выпустить?
- Я не знаю. Will.i.am собирался кое-что сделать. Также было много новых продюсеров. MJ ничего не пел. У него все было в голове, так что я не знаю. Так далеко мы не продвинулись.
- Вы планируете памятный концертный тур? Пару месяцев назад уже была такая идея, но его отменили.
- Ну, тот концерт Джермейн (Джексон) пытался сделать сам по себе, мы к нему не имели никакого отношения. Надеюсь, в следующем году на его день рождения мы что-то сделаем, но пока определенных планов нет.
- С вашей точки зрения, каково наследие Майкла?
- С моей точки зрения, наследие Майкла – это любовь. Он хотел, чтобы у мира было именно это. В фильме он говорит, что нам нужно больше любви. Мы смогли показать это в фильме, сделанном в его честь, и его дети смогут видеть это постоянно. Им фильм понравится. Они оценят, чем занимался их отец, а именно этого он и хотел. Он сказал, что хотел выступить, пока он еще достаточно молод и в состоянии это сделать, а его дети уже достаточно выросли и смогут оценить. Его наследие в сохранности. Он любил своих фэнов, и он любил мир и хотел вложить в него больше любви.
Я счастлива, что все так хорошо получилось! 
не жирно ли в новостях? 
