|
Лермонтов Михаил Юрьевич,"Герой нашего времени"
|
|
| Megie | Дата: Среда, 24-11-2010, 13:52 | Сообщение # 1 | |
 |
| You are my best of joy, Michael |
Репутация: |
Награды: |
Сообщения: 4601 |
Из: Санкт-Петербург |
 |
| 
Род Лермонтовых, по распространённому предположению, происходил из Шотландии и восходил к полумифическому барду-пророку Томасу Лермонту. Эта гипотеза, однако, до настоящего времени не была ни подтверждена, ни опровергнута.
Своим предполагаемым шотландским корням Лермонтов посвятил стихотворение «Желание». В юности Лермонтов также (абсолютно фантастически) ассоциировал свою фамилию с испанским государственным деятелем начала XVII века Франсиско Лермой, эти фантазии отразились в написанном поэтом воображаемом портрете Лермы, а также драме «Испанцы».
Предок Лермонтова, поручик польской армии шотландского происхождения Юрий (Джордж) Лермонт, в 1613 году попал в плен и перешел на русскую службу. В чине ротмистра русского рейтарского строя он погиб при осаде Смоленска в 1633 году.
Сохранились документы относительно прадеда Михаила Лермонтова по отцовской линии, Юрия Петровича Лермонтова, воспитанника шляхетского кадетского корпуса. В это время род Лермонтовых пользовался ещё благосостоянием; захудалость началась с поколений, ближайших ко времени поэта. По воспоминаниям, собранным чембарским краеведом П. К. Шугаевым (1855—1917), отец поэта, Юрий Петрович Лермонтов (1787—1831) «был среднего роста, редкий красавец и прекрасно сложен; в общем, его можно назвать в полном смысле слова изящным мужчиной; он был добр, но ужасно вспыльчив». Перед женитьбой на Марии Михайловне Арсеньевой, матери поэта, Юрий Петрович вышел в отставку в чине пехотного капитана. У Юрия Петровича Лермонтова были сёстры, проживавшие в Москве.
Дед поэта по материнской линии, Михаил Васильевич Арсеньев (1768—1810), отставной гвардии поручик, женился в конце 1794 или начале 1795 года в Москве на Елизавете Алексеевне Столыпиной (1773—1845), после чего купил «почти за бесценок» у Нарышкина в Чембарском уезде Пензенской губернии село Тарханы, где и поселился со своей женой. Село Тарханы было основано в XVIII веке Нарышкиным, который поселил там своих крепостных из московских и владимирских вотчин из числа отчаянных воров, головорезов и закостенелых до фанатизма раскольников. Эти крестьяне долгое время разговаривали на подмосковном наречии с доминирующей «о». Во время пугачёвского восстания в село заходили отряды мятежников. Предусмотрительный староста заранее сумел ублаготворить всех недовольных, раздав крестьянам почти весь барский хлеб, поэтому и не был повешен.
Михаил Васильевич Арсеньев «был среднего роста, красавец, статный собой, крепкого телосложения; он происходил из хорошей старинной дворянской фамилии». Любил развлечения и отличался некоторой экзальтированностью: выписал себе в имение из Москвы карлика, любил устраивать различные развлечения.
Елизавета Алексеевна, бабушка поэта, была «не особенно красива, высокого роста, сурова и до некоторой степени неуклюжа». Обладала недюжинным умом, силой воли и деловой хваткой. Происходила из знаменитого рода Столыпиных. Её отец несколько лет избирался предводителем дворянства Пензенской губернии. В его семье было 11 детей. Елизавета Алексеевна была первым ребёнком. Один из её родных братьев, Александр, служил адъютантом Александра Суворова, двое других — Николай и Дмитрий, вышли в генералы, один стал сенатором и дружил со Сперанским, двое избирались предводителями губернского дворянства в Саратове и Пензе. Одна из её сестёр была замужем за московским вице-губернатором, другая за генералом.
После рождения единственной дочери Марии, Елизавета Алексеевна заболела женской болезнью. Вследствие этого Михаил Васильевич сошёлся с соседкой по имению, помещицей Мансыревой, муж которой длительное время находился за границей в действующей армии. 2 января 1810 года (по старому стилю), узнав во время рождественской ёлки, устроенной им для дочери, о возвращении мужа Мансыревой домой, Михаил Васильевич принял яд. Елизавета Алексеевна, заявив: «собаке собачья смерть», вместе с дочерью на время похорон уехала в Пензу.
Михаил Васильевич похоронен в семейном склепе в Тарханах. На его памятнике написано: «М. В. Арсеньев скончался 2-го января 1810 года, родился 1768 года, 8 ноября».
Елизавета Алексеевна Арсеньева стала сама управлять своим имением. Своих крепостных, которых у неё было около 600 душ, она держала в строгости, хотя, в отличие от других помещиков, никогда не применяла к ним телесные наказания. Самым строгим наказанием у неё было выбрить половину головы у провинившегося мужика, или отрезать косу у крепостной.
Поместье Юрия Петровича Лермонтова — Кропотовка, Ефремовского уезда Тульской губернии (в настоящее время — село Кропотово-Лермонтово Становлянского района Липецкой области) — находилось по соседству с селом Васильевским, принадлежавшим роду Арсеньевых. Замуж за Юрия Петровича вышла Марья Михайловна, которой не было ещё и 17 лет, как тогда говорили, «выскочила по горячке». Для Юрия Петровича это была блестящая партия.
После свадьбы семья Лермонтовых поселилась в Тарханах. Однако рожать свою, не отличавшуюся крепким здоровьем, молодую жену Юрий Петрович повёз в Москву, где можно было рассчитывать на помощь опытных врачей. Там в ночь с 2 на 3 октября 1814 года в доме напротив Красных ворот (сейчас на этом месте находится высотное здание, на котором есть памятная доска с изображением М. Ю. Лермонтова) на свет появился великий русский поэт.
23 октября в церкви Трёх святителей у Красных ворот крестили новорождённого Михаила Лермонтова. Крёстной матерью стала бабушка — Елизавета Алексеевна Арсеньева. Она же, недолюбливавшая зятя, настояла на том, чтобы мальчика назвали не Петром, как хотел отец, а Михаилом.
Есть мнение, что непосредственно после рождения внука бабушка Арсеньева в 7 верстах от Тархан основала новое село, которое назвала в его честь — Михайловским (на самом деле, хутор Михайловский был основан ещё до рождения внука Арсеньевой).
Первый биограф Михаила Лермонтова, Павел Александрович Висковатый (1842—1905), отмечал, что его мать, Марья Михайловна, была «одарена душою музыкальной». Она часто музицировала на фортепьяно, держа маленького сына на коленях, и якобы от неё Михаил Юрьевич унаследовал «необычайную нервность свою».
Семейное счастье Лермонтовых было недолгим. «Юрий Петрович охладел к жене по той же причине, как и его тесть к тёще; вследствие этого Юрий Петрович завёл интимные отношения с бонной своего сына, молоденькой немкой, Сесильей Фёдоровной, и кроме того с дворовыми… Буря разразилась после поездки Юрия Петровича с Марьей Михайловной в гости, к соседям Головниным… едучи обратно в Тарханы, Марья Михайловна стала упрекать своего мужа в измене; тогда пылкий и раздражительный Юрий Петрович был выведен из себя этими упрёками и ударил Марью Михайловну весьма сильно кулаком по лицу, что и послужило впоследствии поводом к тому невыносимому положению, какое установилось в семье Лермонтовых. С этого времени с невероятной быстротой развилась болезнь Марьи Михайловны, впоследствии перешедшая в чахотку, которая и свела её преждевременно в могилу. После смерти и похорон Марьи Михайловны… Юрию Петровичу ничего более не оставалось, как уехать в своё собственное небольшое родовое тульское имение Кропотовку, что он и сделал в скором времени, оставив своего сына, ещё ребёнком, на попечение его бабушке Елизавете Алексеевне…».
Марья Михайловна похоронена в том же склепе, что и её отец. Её памятник, установленный в часовне, построенной над склепом, венчает сломанный якорь — символ несчастной семейной жизни. На памятнике надпись: «Под камнем сим лежит тело Марьи Михайловны Лермонтовой, урождённой Арсеньевой, скончавшейся 1817 года февраля 24 дня, в субботу; житие её было 21 год и 11 месяцев и 7 дней». Елизавета Алексеевна Арсеньева, пережившая своего мужа, дочь, зятя и внука, также похоронена в этом склепе. Памятника у неё нет.
Село Тарханы с деревней Михайловской после смерти Елизаветы Алексеевны Арсеньевой перешло по духовному завещанию к её брату Афанасию Алексеевичу Столыпину, а затем к сыну последнего Алексею Афанасьевичу.
В 1970-е годы недалеко от часовни Арсеньевых, благодаря стараниям известного советского лермонтоведа Ираклия Андроникова, был перезахоронен и отец поэта, Юрий Петрович Лермонтов.
Бабушка поэта, Елизавета Алексеевна Арсеньева, страстно любила внука, который в детстве не отличался сильным здоровьем. Энергичная и настойчивая, она прилагала все усилия, чтобы дать ему всё, на что только может претендовать продолжатель рода Лермонтовых. О чувствах и интересах отца она не заботилась. Лермонтов в юношеских произведениях весьма полно и точно воспроизводил события и действующих лиц своей личной жизни. В драме с немецким заглавием — «Menschen und Leidenschaften» — рассказан раздор между его отцом и бабушкой.
Лермонтов-отец не в состоянии был воспитывать сына, как этого хотелось аристократической родне, — и Арсеньева, имея возможность тратить на внука «по четыре тысячи в год на обучение разным языкам», взяла его к себе с уговором воспитывать его до 16 лет и во всём советоваться с отцом. Последнее условие не выполнялось; даже свидания отца с сыном встречали непреодолимые препятствия со стороны Арсеньевой.
Ребёнок с самого начала должен был осознавать противоестественность этого положения. Его детство протекало в поместье бабушки, Тарханах, Пензенской губернии; его окружали любовью и заботами — но светлых впечатлений, свойственных возрасту, у него не было.
В неоконченной юношеской «Повести» описывается детство Саши Арбенина, двойника самого автора. Саша с шестилетнего возраста обнаруживает наклонность к мечтательности, страстное влечение ко всему героическому, величавому, бурному. Лермонтов родился болезненным и всё детство страдал золотухой; но болезнь эта развила в ребёнке необычайную нравственную энергию. Болезненное состояние будущего поэта требовало так много внимания, что бабушка, ничего не жалевшая для внука, наняла для него доктора Ансельма Левиса (Леви) — еврея из Франции, главной обязанностью которого было лечение и врачебный надзор за Михаилом.
В «Повести» признаётся её влияние на ум и характер героя: «он выучился думать… Лишённый возможности развлекаться обыкновенными забавами детей, Саша начал искать их в самом себе. Воображение стало для него новой игрушкой… В течение мучительных бессонниц, задыхаясь между горячих подушек, он уже привыкал побеждать страданья тела, увлекаясь грёзами души… Вероятно, что раннее умственное развитие немало помешало его выздоровлению»…
Это раннее развитие стало для Лермонтова источником огорчений: никто из окружающих не только не был в состоянии пойти навстречу «грёзам его души», но даже не замечал их. Здесь коренятся основные мотивы его будущей поэзии разочарования. В угрюмом ребёнке растёт презрение к повседневной окружающей жизни. Всё чуждое, враждебное ей возбуждало в нём горячее сочувствие: он сам одинок и несчастлив, — всякое одиночество и чужое несчастье, происходящее от людского непонимания, равнодушия или мелкого эгоизма, кажется ему своим. В его сердце живут рядом чувство отчуждённости среди людей и непреодолимая жажда родной души, такой же одинокой, близкой поэту своими грёзами и, может быть, страданиями. И в результате: «в ребячестве моём тоску любови знойной уж стал я понимать душою беспокойной».
Мальчиком десяти лет бабушка повезла его на Кавказ, на воды; здесь он встретил девочку лет девяти — и в первый раз у него проснулось необыкновенно глубокое чувство, оставившее память на всю жизнь, но сначала для него неясное и неразгаданное. Два года спустя поэт рассказывает о новом увлечении, посвящает ему стихотворение: к Гению.
Первая любовь неразрывно слилась с подавляющими впечатлениями Кавказа. «Горы кавказские для меня священны», — писал Лермонтов; они объединили всё дорогое, что жило в душе поэта-ребёнка. С осени 1825 года начинаются более или менее постоянные учебные занятия Лермонтова, но выбор учителей — француз Capet и бежавший из Турции грек — был неудачен. Грек вскоре совсем бросил педагогические занятия и занялся скорняжным промыслом. Француз, очевидно, не внушил Лермонтову особенного интереса к французскому языку и литературе: в ученических тетрадях Лермонтова французские стихотворения очень рано уступают место русским. Тем не менее, имея в Тарханах прекрасную библиотеку, Лермонтов, пристрастившийся к чтению, занимался под руководством учителей самообразованием и овладел не только европейскими языками (английских, немецких и французских писателей он читал в оригиналах), но и прекрасно изучил европейскую культуру в целом и литературу в частности.
Пятнадцатилетним мальчиком он сожалеет, что не слыхал в детстве русских народных сказок: «в них, верно, больше поэзии, чем во всей французской словесности». Его пленяют загадочные, но мужественные образы отверженных человеческим обществом — «корсаров», «преступников», «пленников», «узников».
Спустя два года после возвращения с Кавказа бабушка повезла Лермонтова в Москву, где его стали готовить к поступлению в университетский благородный пансион. Учителями его были Зиновьев А. З., преподаватель латинского и русского языка в пансионе, и француз Gondrot, бывший полковник наполеоновской гвардии; его сменил в 1829 году англичанин Виндсон, познакомивший его с английской литературой.
В пансионе Лермонтов оставался около двух лет. Здесь под руководством Мерзлякова А. Ф. и Зиновьева прививался вкус к литературе: происходили «заседания по словесности», молодые люди пробовали свои силы в самостоятельном творчестве, существовал даже какой-то журнал при главном участии Лермонтова.
Поэт горячо принялся за чтение; сначала он поглощён Шиллером, особенно его юношескими трагедиями; затем он принимается за Шекспира, в письме к родственнице «вступается за честь его», цитирует сцены из «Гамлета».
По-прежнему Лермонтов ищет родную душу, увлекается дружбой то с одним, то с другим товарищем, испытывает разочарования, негодует на легкомыслие и измену друзей. Последнее время его пребывания в пансионе (1829 год) отмечено в произведениях Лермонтова необыкновенно мрачным разочарованием, источником которого была совершенно реальная драма в личной жизни Лермонтова.
Срок воспитания его под руководством бабушки приходил к концу; отец часто навещал сына в пансионе, и отношения его к тёще обострились до крайней степени. Борьба развивалась на глазах Михаила Юрьевича; она подробно изображена в его юношеской драме. Бабушка, ссылаясь на свою одинокую старость, взывая к чувству благодарности внука, отвоевала его у зятя, пригрозив, как и раньше, отписать всё своё движимое и недвижимое имущество в род Столыпиных, если внук по настоянию отца уедет от неё. Юрию Петровичу пришлось отступить, хотя отец и сын были привязаны друг к другу и отец, по-видимому, как никто другой понимал, насколько одарён его сын. Во всяком случае, именно об этом свидетельствует его предсмертное письмо сыну.
Стихотворения этого времени — яркое отражение пережитого поэтом. У него появляется склонность к воспоминаниям: в настоящем, очевидно, немного отрады. «Мой дух погас и состарился», — говорит он, и только «смутный памятник прошедших милых лет» ему «любезен». Чувство одиночества переходит в беспомощную жалобу — депрессию; юноша готов окончательно порвать с внешним миром, создаёт «в уме своём» «мир иной и образов иных существованье», считает себя «отмеченным судьбой», «жертвой посреди степей», «сыном природы».
Ему «мир земной тесен», порывы его «удручены ношей обманов», перед ним призрак преждевременной старости… В этих излияниях, конечно, много юношеской игры в страшные чувства и героические настроения, но в их основе лежат безусловно искренние огорчения юноши, несомненный духовный разлад его с окружающей действительностью.
К 1829 году относятся первый очерк «Демона» и стихотворение «Монолог», предвещающее «Думу». Поэт отказывается от своих вдохновений, сравнивая свою жизнь с осенним днём, и рисует «измученную душу» Демона, живущего без веры, с презрением и равнодушием ко «всему на свете». Немного спустя, оплакивая отца, он себя и его называет «жертвами жребия земного»: «ты дал мне жизнь, но счастья не дано!..»
Весной 1830 года благородный пансион был преобразован в гимназию, и Лермонтов оставил его. Лето он провёл в Середникове, подмосковном поместье брата бабушки, Столыпина. В настоящее время здесь воздвигнут монумент с надписью на фасадной стороне: «М. Ю. Лермонтов 1914 года Сей обелиск поставлен в память его пребывания в 1830-31 гг. в Средникове». Тыльная сторона содержит слова: «Певцу печали и любви …»
Недалеко от Средниково жили другие родственники Лермонтова — Верещагины; Александра Верещагина познакомила его со своей подругой, Екатериной Сушковой, также соседкой по имению. Сушкова, впоследствии Хвостова, оставила записки об этом знакомстве. Содержание их — настоящий «роман», распадающийся на две части: в первой — торжествующая и насмешливая героиня, Сушкова, во второй — холодный и даже жестоко мстительный герой, Лермонтов.
Шестнадцатилетний «отрок», склонный к «сентиментальным суждениям», невзрачный, косолапый, с красными глазами, с вздёрнутым носом и язвительной улыбкой, менее всего мог казаться интересным кавалером для юных барышень. В ответ на его чувства ему предлагали «волчок или верёвочку», угощали булочками с начинкой из опилок. Сушкова, много лет спустя после события, изобразила поэта в недуге безнадёжной страсти и приписала себе даже стихотворение, посвящённое Лермонтовым другой девице — Вареньке Лопухиной, его соседке по московской квартире на Малой Молчановке: к ней он питал до конца жизни едва ли не самое глубокое чувство, когда-либо вызванное в нём женщиной.
В то же лето 1830 года внимание Лермонтова сосредоточилось на личности и поэзии Байрона; он впервые сравнивает себя с английским поэтом, сознаёт сходство своего нравственного мира с байроновским, посвящает несколько стихотворений польской революции. Вряд ли, ввиду всего этого, увлечение поэта «черноокой» красавицей, то есть Сушковой, можно признавать таким всепоглощающим и трагическим, как его рисует сама героиня. Но это не мешало «роману» внести новую горечь в душу поэта; это докажет впоследствии его действительно жестокая месть — один из его ответов на людское бессердечие, легкомысленно отравлявшее его «ребяческие дни», гасившее в его душе «огонь божественный». В 1830 году Лермонтов написал стихотворение «Предсказание» («Настанет год, / России чёрный год, / Когда царей корона упадёт…»).
К 1830 году происходит знакомство поэта с Натальей Фёдоровной Ивановой, — таинственной незнакомкой Н. Ф. И., чьи инициалы удалось раскрыть Ираклию Андроникову. Ей посвящён цикл из приблизительно тридцати стихов. Отношения с Ивановой первоначально развивались иначе, чем с Сушковой — Лермонтов впервые почувствовал взаимное чувство. Однако вскоре в их отношениях наступает непонятная перемена, пылкому, молодому поэту предпочитают более опытного и состоятельного соперника. К лету 1831 года в творчестве Лермонтова становится ключевой тема измены, неверности. Из «ивановского» цикла стихов явствует, насколько мучительно переживал поэт это чувство. В стихах, обращённых к Н. Ф. Ивановой, не содержится никаких прямых указаний на причины сердечной драмы двух людей, на первом месте лишь само чувство неразделённой любви, перемежающееся раздумьями о горькой судьбе поэта. Это чувство усложняется по сравнению с чувством, описанным в цикле к Сушковой: поэта угнетает не столько отсутствие взаимности, сколько нежелание оценить насыщенный духовный мир поэта.
Вместе с тем отверженный герой благодарен своей возлюбленной за ту возвышающую любовь, которая помогла ему полнее осознать своё призвание поэта. Сердечные муки сопровождаются упрёками к своей неверной избраннице за то, что она крадёт его у Поэзии. В то же время именно поэтическое творчество способно обессмертить чувство любви:
« Но для небесного могилы нет.
Когда я буду прах, мои мечты,
Хоть не поймет их, удивленный свет
Благословит; и ты, мой ангел, ты
Со мною не умрешь: моя любовь
Тебя отдаст бессмертной жизни вновь;
С моим названьем станут повторять
Твое: на что им мертвых разлучать?»
Любовь поэта становится помехой поэтическому вдохновению и творческой свободе. Лирического героя переполняет противоречивая гамма чувств: нежность и страстность борются в нём с врождённой гордостью и вольнолюбием.
|
|
| Galoshka | Дата: Воскресенье, 22-04-2012, 15:25 | Сообщение # 2 | |
|
| I Love You More |
Репутация: |
Награды: |
Сообщения: 10757 |
Из: Ростов-на-Дону |
|
| С сентября 1830 года Лермонтов числится студентом Московского университета сначала на «нравственно-политическом отделении», потом на «словесном».
Серьёзная умственная жизнь развивалась за стенами университета, в студенческих кружках, но Лермонтов не сходится ни с одним из них. У него несомненно больше наклонности к светскому обществу, чем к отвлечённым товарищеским беседам: он по природе наблюдатель действительной жизни. Исчезло чувство юной, ничем не омрачённой доверчивости, охладела способность отзываться на чувство дружбы, на малейшие проблески симпатии. Его нравственный мир был другого склада, чем у его товарищей, восторженных гегельянцев и эстетиков.
Он не менее их уважал университет: «светлый храм науки» он называет «святым местом», описывая отчаянное пренебрежение студентов к жрецам этого храма. Он знает и о философских заносчивых «спорах» молодёжи, но сам не принимает в них участия. Он, вероятно, даже не был знаком с самым горячим спорщиком — знаменитым впоследствии критиком, хотя один из героев его студенческой драмы «Странный человек» носит фамилию Белинский, что косвенно свидетельствует о непростом отношении Лермонтова к идеалам, проповедуемым восторженной молодёжью, среди которой ему пришлось учиться.
Главный герой — Владимир — воплощает самого автора; его устами поэт откровенно сознаётся в мучительном противоречии своей натуры. Владимир знает эгоизм и ничтожество людей — и всё-таки не может покинуть их общество: «когда я один, то мне кажется, что никто меня не любит, никто не заботится обо мне, — и это так тяжело!» Ещё важнее драма как выражение общественных идей поэта. Мужик рассказывает Владимиру и его другу, Белинскому — противникам крепостного права, — о жестокостях помещицы и о других крестьянских невзгодах. Рассказ приводит Владимира в гнев, вырывает у него крик: «О моё отечество! моё отечество!», — а Белинского заставляет оказать мужикам помощь.
Для поэтической деятельности Лермонтова университетские годы оказались в высшей степени плодотворны. Талант его зрел быстро, духовный мир определялся резко. Лермонтов усердно посещает московские салоны, балы, маскарады. Он знает действительную цену этих развлечений, но умеет быть весёлым, разделять удовольствия других. Поверхностным наблюдателям казалась совершенно неестественной бурная и гордая поэзия Лермонтова при его светских талантах.
Они готовы были демонизм и разочарование его счесть «драпировкой», «весёлый, непринуждённый вид» признать истинно лермонтовским свойством, а жгучую «тоску» и «злость» его стихов — притворством и условным поэтическим маскарадом. Но именно поэзия и была искренним отголоском лермонтовских настроений. «Меня спасало вдохновенье от мелочных сует», — писал он и отдавался творчеству, как единственному чистому и высокому наслаждению. «Свет», по его мнению, всё нивелирует и опошливает, сглаживает личные оттенки в характерах людей, вытравливает всякую оригинальность, приводит всех к одному уровню одушевлённого манекена. Принизив человека, «свет» приучает его быть счастливым именно в состоянии безличия и приниженности, наполняет его чувством самодовольства, убивает всякую возможность нравственного развития.
Лермонтов боится сам подвергнуться такой участи; более чем когда-либо он прячет свои задушевные думы от людей, вооружается насмешкой и презрением, подчас разыгрывает роль доброго малого или отчаянного искателя светских приключений. В уединении ему припоминаются кавказские впечатления — могучие и благородные, ни единой чертой не похожие на мелочи и немощи утончённого общества.
Он повторяет мечты поэтов прошлого века о естественном состоянии, свободном от «приличья цепей», от золота и почестей, от взаимной вражды людей. Он не может допустить, чтобы в нашу душу были вложены «неисполнимые желанья», чтобы мы тщетно искали «в себе и в мире совершенство». Его настроение — разочарование деятельных нравственных сил, разочарование в отрицательных явлениях общества, во имя очарования положительными задачами человеческого духа.
Эти мотивы вполне определились во время пребывания Лермонтова в московском университете, о котором он именно потому и сохранил память, как о «святом месте».
Лермонтов не пробыл в университете и двух лет; выданное ему свидетельство говорит об увольнении «по прошению» — но прошение, по преданию, было вынуждено студенческой историей с одним из наименее почтенных профессоров Маловым. С 18 июня 1832 года Лермонтов более не числился студентом.
Комментарии к «Воспоминаниям» П. Ф. Вистенгофа уточняют, что Лермонтов оставил Московский университет (подал заявление?) весной 1832 г. При этом из четырёх семестров его пребывания первый не состоялся из-за карантина по случаю эпидемии холеры, во втором семестре занятия не наладились отчасти из-за «маловской истории», и затем Лермонтов перевёлся на словесное отделение. Там, на репетициях экзаменов по риторике (П. В. Победоносцев), а также геральдике и нумизматике (М. С. Гастев) Лермонтов, обнаружив начитанность сверх программы и одновременно незнание лекционного материала, вступил в пререкания с экзаменаторами; после объяснения с администрацией возле его фамилии в списке студентов появилась помета: лат. consilium abeundi («посоветовано уйти»).
Школа гвардейских подпрапорщиков и кавалерийских юнкеров
Он уехал в Санкт-Петербург с намерением снова поступить в университет, но ему отказались засчитать два года, проведённых в Московском университете, предложив поступить снова на 1 курс. Лермонтова такое долгое студенчество не устраивало, и он под влиянием петербургских родственников, прежде всего Монго-Столыпина, наперекор собственным планам, поступает в Школу гвардейских подпрапорщиков и кавалерийских юнкеров. Эта перемена карьеры отвечала и желаниям бабушки.
Лермонтов оставался в школе два «злополучных года», как он сам выражается. Об умственном развитии учеников никто не думал; им «не позволялось читать книг чисто-литературного содержания». В школе издавался журнал, но характер его вполне очевиден из поэм Лермонтова, вошедших в этот орган: «Уланша», «Петергофский праздник»…
Накануне вступления в школу Лермонтов написал стихотворение «Парус»; «мятежный» парус, «просящий бури» в минуты невозмутимого покоя — это всё та же с детства неугомонная душа поэта. «Искал он в людях совершенства, а сам — сам не был лучше их», — говорит он устами героя поэмы «Ангел смерти», написанной ещё в Москве.
В лермонтоведении существует мнение о том, что за два юнкерских года ничего существенного Лермонтов не создал. Действительно, в томике стихотворений за эти годы мы найдём только несколько «Юнкерских молитв». Но не нужно забывать о том, что Лермонтов так мало внимания уделяет поэзии не потому, что полностью погрузился в юнкерский разгул, а потому, что он работает в другом жанре: Лермонтов пишет исторический роман на тему пугачёвщины, который останется незаконченным и войдёт в историю литературы как роман «Вадим». Кроме этого, он пишет несколько поэм и всё больше интересуется драмой. Жизнь, которую он ведёт, и которая вызывает искреннее опасение у его московских друзей, даёт ему возможность изучить жизнь в её полноте. И это знание жизни, блестящее знание психологии людей, которым он овладевает в пору своего юнкерства, отразится в его лучших произведениях.
Юнкерский разгул и забиячество доставили ему теперь самую удобную среду для развития каких угодно «несовершенств». Лермонтов ни в чём не отставал от товарищей, являлся первым участником во всех похождениях — но и здесь избранная натура сказывалась немедленно после самого, по-видимому, безотчётного веселья. Как в московском обществе, так и в юнкерских пирушках Лермонтов умел сберечь свою «лучшую часть», свои творческие силы; в его письмах слышится иногда горькое сожаление о былых мечтаниях, жестокое самобичевание за потребность «чувственного наслаждения». Всем, кто верил в дарование поэта, становилось страшно за его будущее. Верещагин, неизменный друг Лермонтова, во имя его таланта заклинал его «твёрдо держаться своей дороги». Лермонтов описывал забавы юнкеров, в том числе эротические, в своих стихах. Эти юношеские стихи, содержавшие и нецензурные слова, снискали Лермонтову первую поэтическую славу.
В 1832 году в манеже Школы гвардейских подпрапорщиков лошадь ударила Лермонтова в правую ногу, расшибив её до кости. Лермонтов лежал в лазарете, его лечил известный врач Н. Ф. Арендт. Позже поэт был выписан из лазарета, но врач навещал его в доме Е. А. Арсеньевой.
В гвардии
Выйдя из школы корнетом в лейб-гвардии Гусарский полк, Лермонтов по-прежнему живёт среди увлечений и упрёков совести, среди страстных порывов и сомнений, граничащих с отчаянием. О них он пишет к своему другу Марии Лопухиной, но напрягает все силы, чтобы его товарищи и «свет» не заподозрили его гамлетовских настроений.
Люди, близко знающие его, вроде Верещагиной, были уверены в его «добром характере» и «любящем сердце»; но Лермонтов считал для себя унизительным явиться добрым и любящим перед «надменным шутом» — «светом». Напротив, он хочет показаться беспощадным на словах, жестоким в поступках, во что бы то ни стало прослыть неумолимым тираном женских сердец. Тогда-то пришло время расплаты для Сушковой.
Лермонтову-гусару, наследнику крупного состояния, ничего не стоило заполонить сердце когда-то насмешливой красавицы, расстроить её брак с Лопухиным. Потом началось отступление: Лермонтов принял такую форму обращения к Сушковой, что она немедленно была скомпрометирована в глазах «света», попав в положение смешной героини неудавшегося романа. Лермонтову оставалось окончательно порвать с Сушковой — и он написал на её имя анонимное письмо с предупреждением против себя самого, направил письмо в руки родственников несчастной девицы и, по его словам, произвёл «гром и молнию».
Потом, при встрече с жертвой, он разыграл роль изумлённого, огорчённого рыцаря, а в последнем объяснении прямо заявил, что он её не любит и, кажется, никогда не любил. Всё это, кроме сцены разлуки, рассказано самим Лермонтовым в письме к Верещагиной, причём он видит лишь «весёлую сторону истории». Единственный раз Лермонтов позволит себе не сочинить роман, а «прожить его» в реальной жизни, разыграв историю по нотам, как это будет в недалёком будущем делать его Печорин.
Совершенно равнодушный к службе, неистощимый в проказах, Лермонтов пишет застольные песни самого непринуждённого жанра — и в то же время такие произведения, как «Я, матерь Божия, ныне с молитвою»…
До сих пор поэтический талант Лермонтова был известен лишь в офицерских и светских кружках. Первое его произведение, появившееся в печати, — «Хаджи Абрек», попало в «Библиотеку для чтения» без его ведома, и после этого невольного, но удачного дебюта, Лермонтов долго не хотел печатать своих стихов. Смерть Пушкина явила Лермонтова русской публике во всей силе поэтического таланта. Лермонтов был болен, когда совершилось страшное событие. До него доходили разноречивые толки; «многие», рассказывает он, «особенно дамы, оправдывали противника Пушкина», потому что Пушкин был дурён собой и ревнив и не имел права требовать любви от своей жены.
В конце января тот же врач Н. Ф. Арендт, побывав у заболевшего Лермонтова, рассказал ему подробности дуэли и смерти Пушкина.
Об особенном отношении врача к происходившим событиям рассказывал другой литератор — П. А. Вяземский.
Невольное негодование охватило Лермонтова, и он «излил горечь сердечную на бумагу». Стихотворение «Смерть Поэта» оканчивалось сначала словами: «И на устах его печать». Оно быстро распространилось в списках, вызвало бурю в высшем обществе, новые похвалы Дантесу; наконец, один из родственников Лермонтова, Н. Столыпин, стал в глаза порицать его горячность по отношению к такому джентльмену, как Дантес. Лермонтов вышел из себя, приказал гостю выйти вон и в порыве страстного гнева набросал заключительные 16 строк «А вы, надменные потомки…»…
Последовал арест и судебное разбирательство, за которым наблюдал сам император; за Лермонтова вступились пушкинские друзья, прежде всего Жуковский, близкий императорской семье, кроме этого бабушка, имевшая светские связи, сделала всё, чтобы смягчить участь единственного внука. Некоторое время спустя корнет Лермонтов был переведён «тем же чином», т.е прапорщиком, в Нижегородский драгунский полк, действовавший на Кавказе. Поэт отправлялся в изгнание, сопровождаемый общим вниманием: здесь были и страстное сочувствие, и затаённая вражда.
Первое пребывание на Кавказе и его влияние на творчество
Первое пребывание Лермонтова на Кавказе длилось всего несколько месяцев. Благодаря хлопотам бабушки он был сначала переведён с возвращённым чином корнета в лейб-гвардии Гродненский гусарский полк, расположенный в Новгородской губернии, а потом — в апреле 1838 года — переведён в Лейб-гвардии Гусарский Его Величества полк. С полком Лермонтов проехал также по территории Азербайджана (Шуша (Нуха?), Куба, Шемаха). Несмотря на кратковременность службы на Кавказе, Лермонтов успел сильно измениться в нравственном отношении. Впечатления от природы Кавказа, жизни горцев, кавказский фольклор легли в основу многих произведений Лермонтова.
Природа приковала всё его внимание; он готов «целую жизнь» сидеть и любоваться её красотой; общество будто утратило для него привлекательность, юношеская весёлость исчезла и даже светские дамы замечали «чёрную меланхолию» на его лице. Инстинкт поэта-психолога влёк его, однако, в среду людей. Его здесь мало ценили, ещё меньше понимали, но горечь и злость закипали в нём, и на бумагу ложились новые пламенные речи, в воображении складывались бессмертные образы.
Лермонтов возвращается в петербургский «свет», снова играет роль льва, тем более, что за ним теперь ухаживают все любительницы знаменитостей и героев; но одновременно он обдумывает могучий образ, ещё в юности волновавший его воображение. Кавказ обновил давнишние грёзы; создаются «Демон» и «Мцыри».
И та, и другая поэма задуманы были давно. О «Демоне» поэт думал ещё в Москве, до поступления в университет, позже несколько раз начинал и переделывал поэму; зарождение «Мцыри», несомненно, скрывается в юношеской заметке Лермонтова, тоже из московского периода: «написать записки молодого монаха: 17 лет. С детства он в монастыре, кроме священных книг не читал… Страстная душа томится. Идеалы».
В основе «Демона» лежит сознание одиночества среди всего мироздания. Черты демонизма в творчестве Лермонтова: гордая душа, отчуждение от мира и презрение к мелким страстям и малодушию. Демону мир тесен и жалок; для Мцыри — мир ненавистен, потому что в нём нет воли, нет воплощения идеалов, воспитанных страстным воображением сына природы, нет исхода могучему пламени, с юных лет живущему в груди. «Мцыри» и «Демон» дополняют друг друга.
Военно-Грузинская дорога близ Мцхеты (Кавказский вид с саклей). 1837. Картина М. Ю. Лермонтова. Картон, масло.
Разница между ними — не психологическая, а внешняя, историческая. Демон богат опытом, он целые века наблюдал человечество — и научился презирать людей сознательно и равнодушно. Мцыри гибнет в цветущей молодости, в первом порыве к воле и счастью; но этот порыв до такой степени решителен и могуч, что юный узник успевает подняться до идеальной высоты демонизма.
Несколько лет томительного рабства и одиночества, потом несколько часов восхищения свободой и величием природы подавили в нём голос человеческой слабости. Демоническое миросозерцание, стройное и логическое в речах Демона, у Мцыри — крик преждевременной агонии.
Демонизм — общее поэтическое настроение, слагающееся из гнева и презрения; чем более зрелым становится талант поэта, тем реальнее выражается это настроение и аккорд разлагается на более частные, но зато и более определённые мотивы.
В основе «Думы» лежат те же лермонтовские чувства относительно «света» и «мира», но они направлены на осязательные, исторически точные общественные явления: «земля», столь надменно унижаемая Демоном, уступает место «нашему поколению», и мощные, но смутные картины и образы кавказской поэмы превращаются в жизненные типы и явления. Таков же смысл и новогоднего приветствия на 1840 год.
Очевидно, поэт быстро шёл к ясному реальному творчеству, задатки которого коренились в его поэтической природе; но не без влияния оставались и столкновения со всем окружающим. Именно они должны были намечать более определённые цели для гнева и сатиры поэта и постепенно превращать его в живописца общественных нравов.
Будучи в Тифлисе, Лермонтов принялся учить азербайджанский («татарский», по тогдашней терминологии) язык. В 1837 году в своем письме С. А. Раевскому Лермонтов пишет: «Начал учиться по-татарски, язык, который здесь, и вообще в Азии, необходим, как французский в Европе, — да жаль, теперь не доучусь, а впоследствии могло бы пригодиться…». Азербайджанскому Лермонтова учил известный азербайджанский просветитель Мирза Фатали Ахундов, служивший в то время переводчиком в канцелярии кавказского наместника.
Первая дуэль
Вернувшись из первой ссылки на Кавказ, Лермонтов привёз массу новых поэтических произведений. После «Смерти поэта» он стал одним из самых популярных писателей в России, да и в свете его теперь воспринимают совсем иначе. Лермонтов вошёл в круг пушкинских друзей и наконец-то начинает печататься, почти каждый номер журнала Краевского «Отечественные записки» выходит с новыми стихотворениями поэта.
16 февраля 1840 года в доме графини Лаваль в разгар бала словно невзначай вспыхнула ссора Лермонтова с сыном французского посла де Баранта — Эрнестом. Молодому французу сообщили эпиграмму Лермонтова, писанную ещё в юнкерской школе по адресу совершенно другого лица, и уверили, что поэт оскорбил в этом четверостишии именно его, да ещё будто бы дурно отзывался о нём в разговоре с одной дамой. На балу Барант подошел к Лермонтову и потребовал от него объяснений. Дуэль состоялась 18 февраля рано утром на Парголовской дороге, за Чёрной речкой, недалеко от того места, где Пушкин стрелялся с Дантесом. Дуэль окончилась бескровно: одна шпага переломилась, перешли на пистолеты, и Барант, хотя и целился, промахнулся, а Лермонтов уже после этого разрядил пистолет, выстрелив в сторону. Противники помирились и разъехались.
Но тайными путями о дуэли стало известно начальству. Лермонтова арестовали и предали военному суду за «недонесение» о дуэли. А молодому Баранту, чтобы не привлекать его к судебному следствию, министр иностранных дел граф Нессельроде в частной беседе посоветовал выехать на некоторое время за границу. Наконец приговор был вынесен и утверждён: царь распорядился снова сослать Лермонтова на Кавказ, в армейский полк, воевавший в самом отдалённом и опасном пункте Кавказской линии.
Во время ареста Лермонтова посетил Белинский. Когда он познакомился с поэтом, достоверно неизвестно: по словам Панаева — в Санкт-Петербурге, у Краевского, после возвращения Лермонтова с Кавказа; по словам товарища Лермонтова по университетскому пансиону И. Сатина — в Пятигорске, летом 1837 года.
Вполне достоверно одно, что впечатление Белинского от первого знакомства осталось неблагоприятное. Лермонтов по привычке уклонялся от серьёзного разговора, сыпал шутками и остротами по поводу самых важных тем — и Белинский, по его словам, не раскусил Лермонтова. Свидание на гауптвахте окончилось совершенно иначе: разговор зашёл об английской литературе, о Вальтере Скотте, перешёл на русскую литературу, а потом и на всю русскую жизнь. Белинский пришёл в восторг и от личности, и от художественных воззрений Лермонтова. Он увидел поэта «самим собой»; «в словах его было столько истины, глубины и простоты!» — отмечал Белинский.
Впечатления Белинского повторились на Фридрихе Боденштедте, впоследствии переводчике произведений поэта. Казаться и быть для Лермонтова были две совершенно различные вещи; перед людьми малознакомыми он предпочитал казаться, но был совершенно прав, когда говорил: «Лучше я, чем для людей кажусь».
Вторая ссылка на Кавказ кардинальным образом отличалась от того, что ждало его на Кавказе несколькими годами раньше: тогда это была приятная прогулка, позволившая Лермонтову знакомиться с восточными традициями, фольклором, много путешествовать. Теперь же его прибытие сопровождалось личным приказом императора не отпускать поэта с первой линии и задействовать его в военных операциях. Прибыв на Кавказ, Лермонтов окунулся в боевую жизнь и на первых же порах отличился, согласно официальному донесению, «мужеством и хладнокровием». В стихотворении «Валерик» и в письме к Лопухину Лермонтов ни слова не говорит о своих подвигах.
Тайные думы Лермонтова давно уже были отданы роману. Он был задуман ещё в первое пребывание на Кавказе; княжна Мери, Грушницкий и доктор Вернер, по словам того же Сатина, были списаны с оригиналов ещё в 1837 году. Последующая обработка, вероятно, сосредоточивалась преимущественно на личности главного героя, характеристика которого была связана для поэта с делом самопознания и самокритики.
Сначала роман «Герой нашего времени» существовал в виде отдельных глав, напечатанных как самостоятельные повести в журнале «Отечественные записки». Но вскоре вышел роман, дополненный новыми главами и получивший таким образом завершённость.
Первое издание романа было быстро раскуплено, и почти сразу появилась критика на него. Почти все, кроме Белинского, сошлись во мнении о том, что Лермонтов в образе Печорина изобразил самого себя, и что такой герой не может являться героем своего времени. Поэтому второе издание, появившееся почти сразу во след первому, содержало предисловие автора, в котором он отвечал на враждебную критику. В «Предисловии» Лермонтов провёл черту между собою и своим героем и обозначил основную идею своего романа.
В 1840 году вышло единственное прижизненное издание стихотворений Лермонтова, в которое он включил около 28 стихотворений.
Пятигорск. Вторая дуэль
Зимой 1841 года, оказавшись в отпуске в Петербурге, Лермонтов пытался выйти в отставку, мечтая полностью посвятить себя литературе, но не решился сделать это, так как бабушка была против, она надеялась, что её внук сможет сделать себе карьеру и не разделяла его увлечение литературой. Поэтому весной 1841 года он был вынужден возвратиться в свой полк на Кавказ.
По пути на Кавказ Лермонтов свернул на Землянск. Он встретил бывшего однополчанина А. Г. Реми, с которым был давно знаком — ему подарил как-то свой портсигар с изображением охотничьей собаки (ныне этот экспонат находится в музее-заповеднике «Тарханы»). Вместе с Реми, получившим назначение в Новочеркасск, Лермонтов и заехал в гости к офицеру лейб-гвардии Гусарского полка А. Л. Потапову, в его воронежское имение Семидубравное — 50 километров от Воронежа и 10 километров к юго-западу от Землянска.
Уезжал из Петербурга он с тяжёлыми предчувствиями — сначала в Ставрополь, где стоял тенгинский полк, потом в Пятигорск. В Пятигорске произошла его ссора с майором в отставке Николаем Соломоновичем Мартыновым.
Впервые Лермонтов познакомился с Мартыновым в Школе гвардейских подпрапорщиков, которую Мартынов закончил на год позже Лермонтова. В 1837 году Лермонтов, переведённый из гвардии в Нижегородский полк за стихи «На смерть поэта», и Мартынов, отправляющийся на Кавказ, две недели провели в Москве, часто завтракая вместе у Яра. Лермонтов посещал московский дом родителей Мартынова. Впоследствии современники считали, что прототипом княжны Мери была Наталья Соломоновна — сестра Мартынова.
Дуэль произошла 15 июля. Лермонтов выстрелил вверх (основная версия), Мартынов — прямо в грудь поэту
Похороны Лермонтова не могли быть совершены по церковному обряду, несмотря на все хлопоты друзей. Официальное известие об его смерти гласило: «15-го июля, около 5 часов вечера, разразилась ужасная буря с громом и молнией; в это самое время между горами Машуком и Бештау скончался лечившийся в Пятигорске М. Ю. Лермонтов». По словам князя Васильчикова, в Петербурге, в высшем обществе, смерть поэта встретили отзывом: «Туда ему и дорога»… В своих воспоминаниях П. П. Вяземский, со слов флигель-адъютанта полковника Лужина, отметил, что Николай отозвался об этом, сказав: «Собаке — собачья смерть». Однако после того, как великая княгиня Мария Павловна «вспыхнула и отнеслась к этим словам с горьким укором», император, выйдя в другую комнату к тем, кто остался после богослужения (дело происходило после воскресной литургии), объявил: «господа, получено известие, что тот, кто мог заменить нам Пушкина, убит».
Спустя несколько месяцев Арсеньева перевезла прах внука в Тарханы.
|
|
| Galoshka | Дата: Воскресенье, 22-04-2012, 16:39 | Сообщение # 3 | |
|
| I Love You More |
Репутация: |
Награды: |
Сообщения: 10757 |
Из: Ростов-на-Дону |
|
| Библиография
Произведения
Герой нашего времени. Повесть
Предисловие,
I Бэла
II Максим Максимыч
Журнал Печорина . Предисловие . I Тамань
Журнал Печорина. II Княжна Мери
Журнал Печорина. III Фаталист
Драмы
Два брата
Маскарад. Драма в 4-х действиях, в стихах
Повести
Демон
Джюлио
Каллы
Литвинка
Последний сын вольности
Преступник
Поэмы
Ангел смерти
Азраил
Аул Бастунджи
Беглец
Боярин Орша
Две невольницы
Исповедь
Корсар
Монго
Моряк
Мцыри
Олег
Песня про купца Калашникова
Сашка
Сказка для детей
Тамбовская казначейша
Хаджи Абрек
Черкесы
Стихотворения
Стихотворения 1828 года
Стихотворения 1829 года
Стихотворения 1830 года
Стихотворения 1830-1831 года.
Стихотворения 1831 года
Стихотворения 1832 года
Стихотворения 1833-35 года.
Стихотворения 1836 года
Стихотворения 1837 года
Стихотворения 1838 года
Стихотворения 1839 года
Стихотворения 1840 года
Стихотворения 1841 года
Память о Лермонтове
* В 1889 году по всероссийской подписке по проекту скульптора Опекушина поэту воздвигнут памятник в Пятигорске.
* Лермонтовские улица, площадь и проспект в Москве; проспект в Санкт-Петербурге
* Имя Лермонтова носят сотни улиц в населённых пунктах России, СНГ и других стран мира, например, в Спасске-Дальнем, Баку, Риге и Праге.
* Именем М. Ю. Лермонтова назван Государственный Академический Русский Театр Драмы в Алма-Ате.
* Город Лермонтов в Ставропольском крае
* Сёла Лермонтово в Краснодарском крае и Пензенской области
* Памятник перед зданием Николаевского кавалерийского училища (по адресу Лермонтовский проспект, 54).
* Памятники в Москве и области, Санкт-Петербурге, Пензе, Пятигорске, Ставрополе, Геленджике и других городах России.
* В Великом Новгороде на Памятнике «1000-летие России» среди 129 фигур самых выдающихся личностей в российской истории (на 1862 год) есть фигура М.
Ю. Лермонтова.
* Малая планета (2222) Лермонтов.
* Кратер на Меркурии.
* Мыс Лермонтова в Крыму.
* Село Лермонтово в Армении
* улица Лермонтова в Риге
Экранизации и фильмы по мотивам произведений
* 1911 — «Демон» / Il demone, режиссёр Джованни Витротти (Италия)
* 1926 — «Княжна Мэри» / Tavadis asuli Meri, режиссёр Владимир Барский (СССР)
* 1927 — «Бэла», режиссёр Владимир Барский (СССР)
* 1927 — «Максим Максимыч», режиссёр Владимир Барский (СССР)
* 1941 — «Маскарад», режиссёр Сергей Герасимов (СССР)
* 1955 — «Княжна Мэри», режиссёр Исидор Анненский (СССР)
* 1965 — «Герой нашего времени», режиссёр Станислав Ростоцкий (СССР)
* 1966 — «Бэла», режиссёр Станислав Ростоцкий (СССР)
* 1966 — «Максим Максимыч», режиссёр Станислав Ростоцкий (СССР)
* 1968 — «Маскарад», режиссёр Владимир Лаптев (СССР, ТВ)
* 1975 — «Страницы журнала Печорина», режиссёр Анатолий Эфрос (СССР, ТВ, фильм-спектакль)
* 1981 — «Маскарад», режиссёр Владимир Самсонов (СССР, анимационный)
* 1985 — «Герой нашего времени», режиссёр Майкл Альмерейда (США)
* 1988 — «Ашик-Кериб», режиссёр Сергей Параджанов (СССР)
* 2006 — «Герой нашего времени», режиссёр Александр Котт (Россия)
Музыкальный театр
* 1852 — «Месть» (опера), композитор А. Рубинштейн (утеряна)[24]
* 1871 — «Демон» (опера), композитор А. Рубинштейн
* 1871 — «Тамара» (опера), композитор Б. А. Фитингоф-Шель[24]
* 1879 — «Купец Калашников» (опера), композитор А. Рубинштейн
* 1882 — «Тамара» (балет М. М. Фокина на музыку симфонической поэмы М. Балакирева
* 1936 — «Казначейша» (опера), композитор Б. Асафьев
* 1938 — «Печорин» (опера), композитор А. Мелик-Пашаев
* 1939 — «Пугачёвцы» (опера), композитор С. В. Аксюк
* 1939 — «Бэла» (опера), композитор А.Александров
* 1940 — «Ашик-Кериб (балет)», композитор Б. Асафьев
* 1941 — «Бэла» (балет), композитор В. М. Дешевов[24]
* 1943 — «Беглец» (опера), композитор Б. К. Аветисов
* 1944 — «Маскарад» (опера), композитор Р. Бунин
* 1952 — «В грозный год» (опера), композитор Г. Г. Крейтнер
* 1955 — «Бэла» (балет), композитор Б. Мошков
* 1956 — «Маскарад» (балет), композитор Л. Лапутин
* 1957 — «Маскарад» (опера), композитор А. Артамонов
* 1957 — «Маскарад» (опера), композиторы Д. Толстой и Б. Зейдман[24]
* 1961 — «Демон (балет)», композитор С. Цинцадзе
* 1964 — «Мцыри» (балет), композитор А. М. Баланчивадзе
* 19?? — «Маскарад» (опера), композитор Ю. Мацкевич
Образ Лермонтова
В игровом кино
* 1943 — «Лермонтов» (Алексей Консовский)
* 1971 — «Джентльмены удачи» памятник Лермонтову в Москве — (мужик в пиджаке)
* 1953 — «Белинский» (М. Афанасьев)
* 1986 — «Лермонтов» (Николай Бурляев, Иван Бурляев (в детстве), Владимир Файбышев (в детстве))
* 2006 — «Пушкин. Последняя дуэль» (Евгений Стычкин)
* 2008 — «Из пламя и света» (другое название — «Мишель Лермонтов»)[25] (Юрий Чурсин)
* 2012 — «Посол зари» (Олег Амирбеков)
Документальные фильмы
* 2005 — «Тайна дуэли Лермонтова» (киностудия «Кинематографист», автор сценария и режиссёр Владимир Карев)[26]
|
|
| Galoshka | Дата: Воскресенье, 22-04-2012, 16:54 | Сообщение # 4 | |
|
| I Love You More |
Репутация: |
Награды: |
Сообщения: 10757 |
Из: Ростов-на-Дону |
|
| 
Содержание
Часть первая
Бэла
Автор едет на перекладных из Тифлиса. По дороге он знакомится с Максимом Максимычем, военным пятидесяти лет, человеком приятным и общительным. Штабс-капитан Максим Максимыч рассказывает автору историю про своего друга Печорина. Вот эта история.
Как-то в крепость под Тереком прибыл двадцатипятилетний офицер по фамилии Печорин, который должен был по распоряжению начальства остаться в крепости для продолжения дальнейшей службы. Максим Максимович отнёсся к Печорину с симпатией, но отметил, что Григорий Александрович был странным человеком нелёгкого характера. Это был такой человек, у которого словно на роду написано, что с ним всё время должно что-нибудь случаться.
О Печорине. \"Славный был малый, смею вас уверить; только немножко странен. Ведь, например, в дождик, в холод целый день на охоте; все иззябнут, устанут - а ему ничего. А другой раз сидит у себя в комнате, ветер пахнёт, уверяет, что простудился; ставнем стукнет, он вздрогнет и побледнеет, а при мне ходил на кабана один на один; бывало, по целым часам слова не добьёшься, зато уж иногда как начинает рассказывать, так животики надорвёшь от смеха... Да-с, с большими был странностями, и, должно быть, богатый человек: сколько у него было разных дорогих вещиц!..\"
К ним в крепость часто заезжал пятнадцатилетний сын соседского князя Аза-мат, мальчик падкий на деньги и самолюбивый. Как-то Печорин пообещал Азама-ту червонец, если тот украдёт из отцовского стада лучшего козла. И что вы думаете? Мальчишка притащил козла на следующий же день.
Однажды старый князь пригласил офицеров на свадьбу своей старшей дочери. На празднике была и младшая дочь князя Бэла, которая очень понравилась Печорину.
Бэла. \"Она была хороша: высокая, тоненькая, глаза чёрные, как у горной серны, так и заглядывали к вам в душу. Печорин в задумчивости не сводил с неё глаз, и она частенько исподлобья на него посматривала.\" Бэлой также заинтересовался Казбич, который имел репутацию разбойника и вора, но был человеком отважным. Главной гордостью Казбича был его конь Карагёз, лучше этого коня не было в округе. Многие бы отдали за Карагёза половину своих стад, но Казбич ни за что на свете не соглашался продавать коня.
Сын князя Азамат просит Казбича продать ему Карагёза.
Тот не соглашается. А Азамат говорит, что без этого коня ему не жить, что ради Карагёза он может уворовать свою сестру Бэлу и отдать её Казбичу. Казбич отказывается разговаривать на эту тему с Азаматом, и тогда мальчишка в бешенстве бьёт кинжалом, но напрасно - на Казбиче была кольчуга. Казбич оттолкнул Азама-та, а тот убежал и вернулся с роднёй, нажаловавшись, что Казбич хотел его убить. Началась драка. Казбич скрылся.
Чуть позже Печорин обещает Азамату, что достанет ему Карагёза в обман на Бэлу. Максим Максимыч слышал об этом уговоре. \"Вот они и сладили это дело... по правде сказать, нехорошее дело! Я после и говорил это Печорину, да только он мне отвечал, что дикая черкешенка должна быть счастлива, имея такого милого мужа, как он, потому что, по-ихнему, он всё-таки её муж, а что Казбич - разбойник, которого надо было наказать.\" Азамат привозит Бэлу Печорину, а пока Казбич пил чай с Максимом Максимычем, Печорин дал возможность Азамату украсть коня. Казбич был в бешенстве. Старый князь, возвратившись из поездки домой, не застал ни дочери, ни сына (Азамат бежал, так как понял, что отец его не простит).
Максим Максимыч переживает из-за Бэлы, которая молчала, была пуглива и грустна. Печорин не раскаивается в своём поступке, надеясь завоевать любовь Бэлы. Он дарит ей подарки, рассказывает о своих чувствах, пытается развеселить, но всё бесполезно. \"Я твоя пленница, - говорила она, - твоя раба; конечно, ты можешь меня принудить, - и опять слёзы.\" Печорин говорит Максиму Максимычу: \"Дьявол, а не женщина! Только я вам даю моё честное слово, что она будет моя...\" Печорин заключает пари с Максимом Максимычем, Лермонтов, Михаил Юрьевич 161 что за неделю он завоюет любовь Бэлы.
Однажды Печорин вошёл к ней, одетый по-черкесски, признался в любви, предупредив, что теперь Бэла свободна, он её не держит, а сам уедет куда глаза глядят, раз он ей не мил. \"Только едва он коснулся двери, как она вскочила, зарыдала и бросилась ему на шею. Поверите ли? Я, стоя за дверью, тоже заплакал...\" Недолгим было их счастье.
Казбич, решив, что Азамат обменял Бэлу на коня с согласия отца, убивает старого князя, отца Бэлы. От Бэлы долго скрывали известие о смерти отца, а когда сказали, она два дня поплакала, а потом смирилась с этим горем. Печорин начал подолгу пропадать на охоте, постепенно он охладел к Бэле, и Бэла это начинала понимать. Бэла говорит Максиму Максимычу, что готова уйти домой, потому что она не раба, а Печорин больше не любит её.
Максим Максимыч пытается поговорить с Печориным про Бэлу, но Григорий Александрович отвечает, что он сам знает, что характер у него дурной, всё в жизни ему давно наскучило. Ему наскучила учёба (он был очень образованным человеком), ему наскучили сражения, так как он быстро привык к свисту чеченских пуль, любовь дикарки Бэлы оказалась для него немногим лучше любви знатной барыни. Печорин знает, что поступает плохо, но ничего не может поделать, потому что такой уж он есть.
Печорин знает, что поступает плохо, но ничего не может поделать, потому что такой уж он есть. Печорин говорит: \"...Во мне душа испорчена советом, воображение беспокойное, сердце ненасытное; но мне всё мало: к печали я так же легко привыкаю, как к наслаждению, и жизнь моя становится пустее день ото дня; мне осталось одно средство: путешествовать.\"
Бэла увидела со стены крепостного вала Казбича, скачущего возле крепости на коне её отца. Она поняла, кто убийца. Печорин запрещает Бэле выходить из крепости, так как появление Казбича его насторожило.
Однажды, когда отправились Печорин с Максимом Максимычем на охоту, увидели они Казбича. Они за ним бросились в погоню и Печорин, стреляя, ранил лошадь Казбича. Тот упал, но в руках у него была Бэла. Казбич ударил Бэлу ножом в спину, был ранен Максимом Максимычем и скрылся. Бэлу отвезли в крепость, вызвали врача, но прожила она всего два дня.
Оказалось, что Казбич украл Бэлу, когда она, несмотря на запрет Печорина, вышла одна к реке. Печорин очень переживал после смерти Бэлы. Бэла перед смертью пожалела о том, что она не христианка и душа другой женщины будет в раю с Печориным. Но от крещения она отказалась, сказав, что умрёт в той вере, в которой прожила.
Максим Максимыч говорит: \"Нет, она хорошо сделала, что умерла: ну, что бы с ней сталось, если бы Григорий Александрович её покинул? А это бы случилось, рано или поздно...\"
• \"Ещё, признаться, меня вот что печалит: она перед смертью ни разу не вспомнила обо мне; а, кажется, я её любил как отец... Ну, да бог её простит!.. И вправду молвит: что же я такое, чтоб обо мне вспоминать перед смертью?..\"
\"Печорин был долго нездоров, исхудал, бедняжка; только никогда с этих пор мы не говорили о Бэле: я видел, что это ему будет неприятно, так зачем же? Месяца три спустя... он уехал в Грузию. Мы с тех пор не встречались...\"
На этом рассказчик расстаётся с Максимом Максимычем и заканчивает повествование следующими словами:
\"Сознайтесь, однако ж, что Максим Максимыч человек достойный уважения?.. Если вы сознаетесь в этом, то я вполне буду вознаграждён за свой, может быть, слишком длинный рассказ.\"
Максим Максимыч
Рассказчик остановился в гостинице для проезжих. На следующий день в этой же гостинице он встретил Максима Максимыча, с которым они поздоровались как старые друзья. Несколько позже во двор въехала красивая коляска. Спросившись о хозяине, рассказчик узнал, что коляска это Печорина. Максим Максимыч очень обрадовался и велел слуге передать, что он ждёт Печорина у гостиницы. \"Ведь сейчас прибежит!.. - сказал мне Максим Максимыч с торжествующим видом, - Пойду за ворота его дожидаться.\" Но Печорин не пришёл. Напрасно Максим Максимыч ждал его. Печорин появился лишь утром.
Портрет Печорина. \"Он был среднего роста; стройный, тонкий стан его и широкие плечи доказывали крепкое сложение, способное переносить все трудности кочевой жизни и перемены климатов, не побеждённое ни развратом столичной жизни, ни бурями душевными; пыльный бархатный сюртучок его, застёгнутый только на две нижние пуговицы, позволял разглядеть ослепительно чистое бельё, изоблечавшее привычки порядочного человека; его запачканные перчатки казались нарочно сшитыми по его маленькой аристократической руке, и когда он снял одну перчатку, то я был удивлён худобой его бледных пальцев.
\"Он был среднего роста; стройный, тонкий стан его и широкие плечи доказывали крепкое сложение, способное переносить все трудности кочевой жизни и перемены климатов, не побеждённое ни развратом столичной жизни, ни бурями душевными; пыльный бархатный сюртучок его, застёгнутый только на две нижние пуговицы, позволял разглядеть ослепительно чистое бельё, изоблечавшее привычки порядочного человека; его запачканные перчатки казались нарочно сшитыми по его маленькой аристократической руке, и когда он снял одну перчатку, то я был удивлён худобой его бледных пальцев. Его походка была небрежна и ленива, но я заметил, что он не размахивал руками - верный признак некоторой скрытности характера. Когда он опустился на скамью, то прямой стан его согнулся, как будто у него в спине не было ни одной косточки; положение всего его тела изобразило какую-то нервическую слабость...
С первого взгляда на лицо его я бы не дал ему более двадцати трёх лет, хотя после я готов был дать ему тридцать. В его улыбке было что-то детское. Его кожа имела какую-то женскую нежность; белокурные волосы, вьющиеся от природы, так живописно обрисовывали его бледный, благородный лоб, на котором, только при долгом наблюдении, можно было заметить следы морщин, пересекавших одна другую и, вероятно, обозначавшихся гораздо явственнее в минуты гнева или душевного беспокойства. ...Усы его и брови были чёрные... О глазах я должен сказать ещё несколько слов.
Во-первых, они не смеялись, когда он смеялся! Это признак - или злого нрава, или глубокой постоянной грусти. Из-за полуопущенных ресниц они сияли каким-то фосфорическим блеском, если можно так выразиться. То не было отражение жара душевного или играющего воображения: то был блеск, подобный блеску гладкой стали, ослепительный, но холодный; взгляд его - не продолжительный, но проницательный и тяжёлый, оставлял по себе неприятное впечатление нескромного вопроса и мог бы казаться дерзким, если б не был столь равнодушно спокоен.\"
Печорин поговорил с Максимом Максимычем очень холодно, не согласился остаться пообедать, сказав, что спешит. Максим Максимыч был печален и сердит. Напоследок он спросил, что делать с дневником Печорина. Печорин ответил, что ему всё равно.
Максим Максимыч был обижен равнодушием бывшего друга. \"...Глаза его поминутно наполнялись слезами.\" Максим Максимыч говорит, \"что нет проку в том, кто старых друзей забывает.\" Рассказчик и Максим Максимыч попрощались.
Журнал Печорина
Предисловие.
\"Недавно я узнал, что Печорин, возвращаясь из Персии, умер. Это известие меня очень обрадовало: оно давало мне право печатать эти записки, и я воспользовался случаем поставить своё имя над чужим произведением. Дай бог, чтоб читатели меня не наказали за такой невинный подлог!\"
\"Перечитывая эти записки, я убедился в искренности того, кто так беспощадно выставлял наружу собственные слабости и пороки. История души человеческой, хотя бы самой мелкой души, едва ли не любопытнее и не полезнее истории целого народа.\"
Тамань
Печорин приезжает поздно ночью в Тамань. Он пытается снять квартиру и находит лишь пустую хату на берегу. Его предупреждают, что место там не чистое. В доме он встречает слепого мальчика.
В доме он встречает слепого мальчика. Мальчик производит на него неприятное впечатление. Ночью Печорин заметил мелькнувшую в окне тень. Это был слепой, куда-то направляющийся в такой поздний час. Печорин пошёл за ним и увидел, что слепой и молодая девушка ждут какого-то Янка, который, несмотря на бурю, должен приплыть. \"Отважен был пловец, решившийся в такую ночь пуститься через пролив на расстоянии двадцати вёрст, и важная должна быть причина, его к тому побудившая.\" Янко приплывает. Все трое выгружают что-то из лодки и отправляются вдоль берега.
На следующее утро Печорин встречает ту самую девушку, которою он видел ночью со слепым мальчиком. Девушка кокетничает с Печориным, при этом с ним не разговаривая. Она была очень красива замечательно пела. Пробегая мимо Печорина, девушка каждый раз пристально смотрела ему в глаза. Целый день она крутилась возле его квартиры. Её гибкий стан, грация, русые волосы с золотистым отливом и совершенно правильный нос очаровали Печорина. Он намекает, что видел её на береге ночью. Девушка испугана, но отвечает: \"Много видели, да мало знаете...\" Печорин грозится всё рассказать коменданту.
В доме, где остановился Печорин, он увидел глухую старуху и слепого мальчика. Схватив слепого за ухо, он начал его расспрашивать, что он делал ночью на берегу. Мальчик заплакал, закричал, но не ответил.
Вечером та самая странная девушка зашла к Печорину домой, долго молча сидела, а потом подошла и поцеловала его. Она приглашает Печорина прийти к ней ночью на свидание. Печорин чувствовал во всём этом какой-то подлог и отправился, захватив с собой пистолет. Девушка долго вела его незнакомой тропой, потом они отплыли далеко от берега (Печорин не умел плавать), она обвила его руками, как вдруг пистолет упал в воду, а девушка пыталась сбросить Печорина с лодки. В ней была сила дикой кошки. Они отчаянно боролись. Наконец Печорин сбросил её в воду и поплыл к берегу.
На следующее утро оказалось, что девушка жива и здорова. Печорин вновь ночью подслушивает разговор Янко, слепого и девушки. Все трое были контрабандистами, а теперь их дело рухнуло из-за того, что он нём узнал Печорин. Янко забирает девушку с собой, они должны уехать. Слепому дают несколько монет, но мальчик их не поднимает и тихо плачет. Глухая старуха тоже оставлена теперь на произвол судьбы. Печорин пожалел, что судьба свела его с этими людьми, и он разрушил их жизнь. Он приходит домой и видит, что его обворовали. Он догадался, что это было дело рук троицы контрабандистов. Утром Печорин уезжает из Тамани.
|
|
| Galoshka | Дата: Воскресенье, 22-04-2012, 16:57 | Сообщение # 5 | |
|
| I Love You More |
Репутация: |
Награды: |
Сообщения: 10757 |
Из: Ростов-на-Дону |
|
| Княжна Мери
Печорин приезжает в Пятигорск и снимает там квартиру. Он встречает своего старого знакомого Грушницкого.
Грушницкий. \"Грушницкий - юнкер. Он только год в службе, носит, по особенному роду франтовства, толстую солдатскую шинель. У него Георгиевский солдатский крестик. Он хорошо сложен, смугл и черноволос; ему на вид можно дать двадцать пять, хотя ему едва ли двадцать один год. Он закидывает голову назад, когда говорит, и поминутно крутит усы левой рукой, ибо правою опирается на костыль.
Он закидывает голову назад, когда говорит, и поминутно крутит усы левой рукой, ибо правою опирается на костыль. Говорит он скоро и вычурно: он из тех людей, которые на все случаи жизни имеют готовые пышные фразы, которых просто прекрасное не трогает и которые важно драпируются в необыкновенные чувства, возвышенные страсти и исключительные страдания.
Производить эффект - их наслаждение; они нравятся романтическим провинциалкам до безумия.\" \"Он так часто старается уверить других в том, что он существо, не созданное для мира, обречённым каким-то тайным страданиям, что он сам почти в этом уверился.\"
Печорин не любит Грушницкого и чувствует, что когда-нибудь их пути пересекутся, и одному из них несдобровать.
Печорин встречает княжну Литовскую с дочерью Мери, которые только три дня назад приехали в город.
Грушницкий роняет стакан, пытается поднять, но ему мешает больная нога. Княжна Мери помогает Грушницкому и, не сказав ни слова, уходит. Грушницкий не сводит с Мери глаз, а Печорин это замечает. Сам же он отвечает Грушницкому, что ничуть не заинтересовался княжной. Себе же Печорин говорит, что он солгал.
\"У меня врождённая страсть противоречить; целая моя жизнь была цепь грустных и неудачных противоречий сердцу и рассудку. Присутствие энтузиаста обдаёт меня крещенским холодом, и, я думаю, частые сношения с вялым флегматиком сделали бы из меня страстного мечтателя.\"
13 мая
К Печорину в гости заходит доктор Вернер, человек замечательный и умный.
Вернер. \"Он скептик и материалист, как почти все медики, а вместе с этим поэт...Он изучал все живые струны сердца человеческого, как изучают жилы трупа, но никогда не умел он воспользоваться этим своим знанием; так иногда отличный анатомик не умеет вылечить от лихорадки!\" \"Вернер был мал ростом, и худ, и слаб, как ребёнок; одна нога у него была короче другой, как у Байрона; в сравнении с туловищем голова его казалась огромна... Его маленькие чёрные глаза, всегда беспокойные, старались проникнуть в ваши мысли.
В его одежде заметны были вкус и опрятность; его худощавые, жилистые и маленькие руки красовались в светло-жёлтых перчатках. Его сюртук, галстук и жилет были постоянно чёрного цвета.\"
Вернер сообщил, что княгиня Лиговская говорила о Печорине и была уверена, что он разжалован в солдаты за какой-то проступок. Оказалось, что Лиговская слышала какие-то сплетни о похождениях Печорина. Вернер также рассказал, что в город приехали новые лица, в числе которых некая женщина. Печорин сразу же понимает, что эта женщина - Вера, та самая Вера, которую он когда-то любил. Печорин о себе: \"Нет в мире человека, над которым прошедшее приобретало бы такую же власть, как надо мною.\" Он помнит Веру и воспоминание о ней стесняет грустью его сердце. Печорин в обществе веселит всех анекдотами, специально игнорируя Мери. На лице Мери выражается плохо скрываемая досада (девушка привыкла к всеобщему вниманию).
16 мая
Печорин осуществляет свой план, целью которого было заставить княжну Мери влюбиться внего и вынудить страдать уже влюблённого в Мери Грушницкого.
16 мая
Печорин осуществляет свой план, целью которого было заставить княжну Мери влюбиться в него и вынудить страдать уже влюблённого в Мери Грушницкого.
Печорин сообщает Грушницкому, что Мери влюблена. Грушницкий рад поверить Печорину, так как сам не может забыть Мери. Сам же Печорин не спешит знакомиться с Литовскими. Мери спрашивает о Печорине у Грушницкого, говоря что у этого человека (Печорина) неприятный и тяжёлый взгляд. Печорин предупреждает Грушницкого, чтоб не увлекался княжной, так как она из тех женщин, которые любят, чтоб их забавляли и легко бросают наскучивших им кавалеров. Самолюбие Грушницкого задето. Печорин рад позабавиться над Грушницким.
Утром Печорин встречает Веру, которая любит его по-прежнему. Вера замужем, она обвиняет Печорина, что он её мучит, что он ничего не дал ей в жизни, кроме страданий. Печорин целует Веру, они долго разговаривают ни о чём. Вера замужем за богатым стариком, дальним родственником княгиги Литовской. Вера больна, может быть, даже чахоткой. Она бледна и плохо себя чувствует. Предчувствие скорой смерти терзает её.
Печорин встречает Мери и Грушницкого, катающихся на лошадях. Своим внезапным появлением он испугал Мери, но сказал ей, чтобы она не боялась, так как он (Печорин) не более опасен, чем кавалер Мери (Грушницкий).
21 мая
\"Прошла почти неделя, а я ещё не познакомился с Литовскими. Жду удобного случая. Грушницкий, как тень, следует за княжной везде; их разговоры бесконечны: когда же он ей наскучит?..\"
Завтра на балу Печорин собирается танцевать с Мери мазурку.
22 мая
Печорин, пригласив княжну на танец, спрашивает, чем он заслужил её немилость. Мери уходит от ответа. Пьяный господин требует, чтоб Мери с ним танцевала. Печорин отводит пьяного в сторону и вынуждает его уйти, избавив Мери от нериятного кавалера.
\"Я был вознаграждён глубоким чудесным взглядом.
Княжна подошла к своей матери и рассказала ей всё; та отыскала меня в толпе и благодарила. Она объявила мне, что знала мою мать и была дружна с полдюжи-ной моих тётушек.\" Мери говорит Печорину, что все поклонники ей скучны.
23 мая
Грушницкий благодарит Печорина за защиту Мери на балу и признаётся, что он влюблён в княжну.
На вечере у Лиговских Печорин встречает Веру. Вера не хочет знакомить его со своим мужем и не даёт Печорину надежды видеться наедине. Она говорит, что Печорин сделал из неё его рабу, но всё равно разлюбит её, а Вера всего лишь пытается сберечь свою репутацию.
Мери обижена, что Печорин не слушал её пения, увлёкшись разговором с Верой. Печорин благодаря какой-то особенной интуиции безошибочно определил, что Мери непременно влюбится в него.
29 мая
Печорин беседует с Мери, старается казаться скептиком и интересным собеседником, рассказывает смешные истории. Мери заинтригована. Она даёт понять Печорину, что он ей интересен.
3 июня
\"Я часто себя спрашиваю, зачем я так упорно добиваюсь любви молоденькой девочки, которую обольстить я не хочу и на которой никогда не женюсь? К чему это женское кокетство? Вера меня любит больше, чем княжна Мери будет любить когда-нибудь; если б она мне казалась непобедимой красавицей, то, может быть, я бы завлёкся трудностью предприятия.
\"Я смотрю на страдания и радости других только в отношении к себе, как на пищу, поддерживающую мои душевные силы. Сам я больше не способен безумствовать под влиянием страсти... Честолюбие есть не что иное, как жажда власти, а первое моё удовольствие - подчинять моей воле всё, что меня окружает...
А что такое счастье? Насыщенная гордость. Если б я почитал себя лучше, могущественнее всех на свете, я был бы счастлив; если б все меня любили, я в себе нашёл бы бесконечные источники любви. Зло порождает зло; первое страдание даёт понятие об удовольствии мучить другого; идея зла не может войти в голову человека без того, чтобы он не захотел приложить её к действительности...\"
Грушницкий произведён в офицеры. Он продолжает страдать от любви к Мери. Печорин специально раздувает страсть в Грушницком.
4 июня
Печорин видел Веру. Вера замучила Печорина упрёками и ревностью. Княжна Мери уже влюблена в Печорина, она на вечере ловит каждое его слово, не сводит в него глаз.
5 июня
Грушницкий и Печорин собираются на бал. Мери больше не занимают разговоры влюблённого Грушницкого, который надоел ей мольбами и упрёками. Печорин ещё до бала пригласил Мери на мазурку, но не стал с ней танцевать, так как её окружали кавалеры, а Грушницкий не отходил от Мери ни на шаг. Печорин говорит Мери, что он не стал соперничать с множеством поклонников, окружавших её, поэтому и не танцевал с ней. Мери расстроена. Печорин целует Мери руку, когда она уезжает с бала. Он знал, что этот его поступок непременно произведёт на княжну впечатление.
6 июня
Вера с мужем уезжает в Кисловодск. Мери не принимает Печорина. Она больна.
\"Возвратясь домой, я заметил, что мне чего-то недостаёт. Я не видел её! Она больна! Уж не влюбился ли я в самом деле?.. Какой вздор!\"
7 июня
Печорин заходит к Мери в дом. Они разговаривают наедине. Мери не в силах говорить. Она посмотрела на Печорина глазами, полными слёз и разрыдалась. Печорин просит прощение за случай на бале (когда он поцеловал ей руку) и обещает больше не раскрывать Мери своих истинных чувств. Он уходит и слышит, как плачет Мери.
По городу начинают распространяться слухи, что Мери выходит замуж за Печорина. Печорин понимает, что слухи эти исходят от Грушницкого.
10 июня
Печорин приезжает в Кисловодск. Издалека он видел Веру. Он соскучился по ней. Грушницкий тоже приехал в Кисловодск. Теперь они с Печориным не общаются.
11 июня
Печорин едет с Мери на лошадях через мелкую, но быструю речку. У Мери закружилась голова. Печорин помог ей удержаться в седле, обнял и поцеловал. Она была смущена и вся трепетала. \"Или вы меня презираете, или очень любите! - сказала она наконец голосом, в котором были слёзы. - Может быть, вы хотите посмеяться надо мной, возмутить мою душу и потом оставить...\" Печорин молчал. \"Она ударила хлыстом свою лошадь и пустилась во весь дух по узкой, опасной дороге.
\"Она ударила хлыстом свою лошадь и пустилась во весь дух по узкой, опасной дороге...\"
Вечером Печорин случайно подслушал разговор Грушницкого и его приятелей. Грушницкий и офицеры решают проучить Печорина. Для этого Грушницкий вызовет Печорина на дуэль, а в пистолетах не будет пуль. Все уверены, что Печорин струсит. Печорин был возмущён и благодарил случай, предоставивший ему возможность заранее узнать о заговоре, готовящемся против него.
Утром Грушницкий встретил Мери. Мери просит его ответить, любит он её или нет, и говорит, что ради своей любви готова всем пожертвовать. Печорин отвечает, что не любит Мери и уходит.
14 июня
Печорин пишет в дневнике, что он дорожит своей свободой настолько, что стал неспособен к благородным порывам. В детстве ему предсказали, что он умрёт от злой жены. С тех пор в душе Печорина родилось непреодолимое отвращение к женитьбе, но он чувствует, что предсказание сбудется.
15 июня
Печорин ночью был у Веры (она пригласила его, сообщив в записке, что муж уехал). Спускался вниз от Веры он через балкон Мери. Внизу его ждал Грушницкий с другом. Печорина попыталсь схватить, но он сбежал.
16 июня
Наутро Грушинцкий рассказывает всем, что видел, как Печорин ночью покидал комнату княжны Мери. Печорин требует от Грушницкого извинений и признания, что всё сказанное - клевета. Грушницкий отказывается извиняться, и они договариваются о дуэли.
Печорин просит доктора Вернера быть его секундантом, рассказав доктору всю правду про его ночной визит к Вере, про Мери и про заговор компании Грушницкого. Вернер соглашается помочь Печорину.
Чуть позже Вернер сообщает Печорину, что он слышал разговор компании Грушницкого. Они договорились, что пистолет Печорина не будет заряжен, а в пистолете Грушницкого будут пули. Вернер предостерегает Печорина и просит не идти на такой риск. Печорин говорит, что дуэли не миновать и прощается с доктором до утра.
В ночь перед дуэлью Печорин долго не может заснуть. \"Что ж? Умереть так умереть! потеря для мира небольшая; да и мне самому порядочно уж скучно. Я - как человек, зевающий на бале, который не едет спать только потому, что ещё нет его кареты. Но карета готова... прощайте...\"
Утром Печорин предлагает перед дуэлью бросить жребий, который решит, кому первому стрелять. Он также просит, чтоб дуэль проходила на высокой площадке над пропастью, потому что в этом случае любая, даже самая лёгкая рана, будет смертельной. Грушницкий и его секунданты соглашаются, Вернер нервничает.
По жребию выпадает первому стрелять Грушницкому. Выстрелом Грушницкий ранил Печорина в ногу, хотя целил он в голову (Печорин с трудом удержался, чтобы не упасть со скалы). Приходит очередь Печорина. И тут он просит секундантов зарядить его пистолет, говоря, что подлость Грушницкого и компании ему известна. Секундант Грушницкого пытается вырвать пистолет из рук доктора Вернера, потом он кричит, чтобы Грушницкий отказался от дуэли, но Грушницкий отвечает, что они поступили подло и Печорин прав.
Печорин убивает Грушницкого.
Секунданты подняли труп, упавший со скалы. Дуэль замяли, списав всё на нападение черкесов. Доктор больше не пожелал общаться с Печориным после этой дуэли. Печорин неприятно поражён холодностью доктора.
Печорину приходит письмо от Веры, в котором она сообщает, что уезжает навсегда, что они больше не встретятся. Вера пишет: \"...B твоей природе есть что-то особенное, тебе одному свойственное, что-то гордое и таинственное; в твоём голосе, что бы ты ни говорил, есть власть непобедимая; никто не умеет так постоянно хотеть быть любимым; ни в ком зло не бывает так привлекательно; ничей взор не обещает столько блаженства; никто не умеет лучше пользоваться своими преимуществами и никто не может быть так истинно несчастлив, как ты, потому что никто столько не старается уверить себя в противном.\"
Печорин скачет в Пятигорск, чтобы догнать Веру. Он не хочет её терять. Конь Печорина падает почти в конце пути, Печорин повалился в траву и заплакал, как ребёнок. \"И долго я лежал неподвижно и плакал горько, не стараясь удерживать слёз и рыданий; я думал, грудь моя разорвётся; вся моя твёрдость, всё моё хладнокровие исчезли как дым. Душа обессилела, рассудок замолк, и если б в эту минуту кто-нибудь меня увидел, он бы с презрением отвернулся.\"
О дуэли Грушницкого с Печориным становится известно в городе. Мери больна, она не выходит из дома и никого к себе не принимает. Печорина за участие в дуэли переводят на другое место по службе. Перед отъездом Печорин встречает Мери. Он говорит ей, что она должна его презирать, так как он над нею смеялся. Он также говорит, что не может жениться на ней, что он низок, поэтому она должна с этой минуты разлюбить его. Мери говорит Печорину, что она ненавидит его. Печорин уходит. Вскоре он уезжает в крепость, где встретился с Максимом Максимычем.
Фаталист
Печорин живёт в казачьей станице. Однажды с одним из офицеров он заключает пари, утверждая, что не существует провидения (предопределённой судьбы). Вулич принимает вызов Печорина, берёт пистолет, заряжает его и просит Печорина бросить вверх карту. Когда карта коснулась поверхности стола, Вулич выстрелил себе в висок. Произошла осечка. Ему не судьба была умереть. Вулич тут же из этого же пистолета простреливает фуражку на стене, чтобы доказать, что пистолет заряжен. Вулич выиграл пари. Вскоре все расходятся, а Печорин на прощание говорит, что никак не может отделаться от мысли, что Вулич должен сегодня умереть.
Рано утром Печорина разбудили известием, что Вулич убит. Вулича изрубил пьяный казак. Перед смертью Вулич сказал всего два слова: \"он прав\", имея ввиду слова Печорина о его скорой смерти.
Убийца заперся в доме, он вооружён. Все думают, как арестовать пьяного казака. Печорин обещает взять убийцу живым. Пока казака отвлекли стуком в дверь, Григорий Александрович ворвался в дом через окно, едва не был убит выстрелом, но пуля его не задела. Казака он арестовал. \"Офицеры меня поздравляли - и точно, было с чем.
Источник
|
|
| Megie | Дата: Воскресенье, 22-04-2012, 17:05 | Сообщение # 6 | |
|
| You are my best of joy, Michael |
Репутация: |
Награды: |
Сообщения: 4601 |
Из: Санкт-Петербург |
|
| Очень люблю его произведения!
Люблю перечитывать его сборник лирики 
Заставляет задуматься!
|
|
| Dianadiana1995 | Дата: Воскресенье, 22-04-2012, 17:05 | Сообщение # 7 | |
 |
| Bad |
Репутация: |
Награды: |
Сообщения: 520 |
Из: Silent Hill |
|
| Quote (Polyrush) Смерть поэта мне показалась в чем -то схожей с Майкловской историей 25 числа)
да, особенно вот эти строчки. Не вы ль сперва так злобно гнали
Его свободный, смелый дар
И для потехи раздували
Чуть затаившийся пожар?
|
|
| Megie | Дата: Воскресенье, 22-04-2012, 17:05 | Сообщение # 8 | |
|
| You are my best of joy, Michael |
Репутация: |
Награды: |
Сообщения: 4601 |
Из: Санкт-Петербург |
|
| *****
Нет, не тебя так пылко я люблю,
Не для меня красы твоей блистанье:
Люблю в тебе я прошлое страданье
И молодость погибшую мою. Когда порой я на тебя смотрю,
В твои глаза вникая долгим взором:
Таинственным я занят разговором,
Но не с тобой я сердцем говорю. Я говорю с подругой юных дней,
В твоих чертах ищу черты другие,
В устах живых уста давно немые,
В глазах огонь угаснувших очей. Одиночество Как страшно жизни сей оковы
Нам в одиночестве влачить.
Делить веселье - все готовы:
Никто не хочет грусть делить. Один я здесь, как царь воздушный,
Страданья в сердце стеснены,
И вижу, как судьбе послушно,
Года уходят, будто сны; И вновь приходят, с позлащенной,
Но той же старою мечтой,
И вижу гроб уединенный,
Он ждет; что ж медлить над землей? Никто о том не покрушится,
И будут (я уверен в том)
О смерти больше веселится,
Чем о рождении моем...
|
|
| Megie | Дата: Воскресенье, 22-04-2012, 17:06 | Сообщение # 9 | |
|
| You are my best of joy, Michael |
Репутация: |
Награды: |
Сообщения: 4601 |
Из: Санкт-Петербург |
|
| И скучно, и грустно И скучно и грустно, и некому руку подать
В минуту душевной невзгоды...
Желанья!.. что пользы напрасно и вечно желать?..
А годы проходят - все лучшие годы! Любить... но кого же?.. на время - не стоит труда,
А вечно любить невозможно.
В себя ли заглянешь? - там прошлого нет и следа:
И радость, и муки, и всё там ничтожно... Что страсти? - ведь рано иль поздно их сладкий недуг
Исчезнет при слове рассудка;
И жизнь, как посмотришь с холодным вниманьем вокруг -
Такая пустая и глупая шутка...
|
|
| Polyrush | Дата: Воскресенье, 22-04-2012, 17:06 | Сообщение # 10 | |
|
| We Are Forever |
Репутация: |
Награды: |
Сообщения: 3634 |
Из: Серов |
|
| слушайте,нам вот задали сделать устный анализ любого стихотворения Михаила Юрьевича!) мне так понравился "Смерть Поэта"!)))) правда смысл очень грустный.но какие слова и сравнения!) и еще "Родина"!) тоже очень красивое,милое и великое!)Вечная слава поэту!))))
Смерть поэта мне показалась в чем -то схожей с Майкловской историей 25 числа)
|
|
| Megie | Дата: Воскресенье, 22-04-2012, 17:06 | Сообщение # 11 | |
|
| You are my best of joy, Michael |
Репутация: |
Награды: |
Сообщения: 4601 |
Из: Санкт-Петербург |
|
| Первая любовь В ребячестве моем тоску любови знойной
Уж стал я понимать душою беспокойной;
На мягком ложе сна не раз во тьме ночной,
При свете трепетном лампады образной,
Воображением, предчувствием томимый,
Я предавал свой ум мечте непобедимой.
Я видел женский лик, он хладен был как лед,
И очи -- этот взор в груди моей живет;
Как совесть душу он хранит от преступлений;
Он след единственный младенческих видений.
И деву чудную любил я, как любить
Не мог еще с тех пор, не стану, может быть.
Когда же улетал мой призрак драгоценный,
Я в одиночестве кидал свой взгляд смущенный
На стены желтые, и мнилось, тени с них
Сходили медленно до самых ног моих.
И мрачно, как они, воспоминанье было
О том, что лишь мечта и между тем так мило.
|
|
| Megie | Дата: Воскресенье, 22-04-2012, 17:06 | Сообщение # 12 | |
|
| You are my best of joy, Michael |
Репутация: |
Награды: |
Сообщения: 4601 |
Из: Санкт-Петербург |
|
| Бородино "Скажи-ка, дядя, ведь недаром
Москва, спаленная пожаром,
Французу отдана?
Ведь были ж схватки боевые,
Да, говорят, еще какие!
Недаром помнит вся Россия
Про день Бородина!" -- Да, были люди в наше время,
-- Не то, что нынешнее племя:
Богатыри -- не вы!
Плохая им досталась доля:
Немногие вернулись с поля...
Не будь на то господня воля,
Не отдали б Москвы! Мы долго молча отступали.
Досадно было, боя ждали,
Ворчали старики: "Что ж мы?
на зимние квартиры?
Не смеют, что ли, командиры
Чужие изорвать мундиры
О русские штыки?" И вот нашли большое поле:
Есть разгуляться где на воле!
Построили редут.
У наших ушки на макушке!
Чуть утро осветило пушки
И леса синие верхушки --
Французы тут как тут. Забил заряд я в пушку туго
И думал: угощу я друга!
Постой-ка, брат мусью!
Что тут хитрить, пожалуй к бою;
Уж мы пойдем ломить стеною,
Уж постоим мы головою
За родину свою! Два дня мы были в перестрелке.
Что толку в этакой безделке?
Мы ждали третий день.
Повсюду стали слышны речи:
"Пора добраться до картечи!"
И вот на поле грозной сечи
Ночная пала тень. Прилег вздремнуть я у лафета,
И слышно было до рассвета,
Как ликовал француз.
Но тих был наш бивак открытый:
Кто кивер чистил весь избитый,
Кто штык точил, ворча сердито,
Кусая длинный ус. И только небо засветилось,
Все шумно вдруг зашевелилось,
Сверкнул за строем строй.
Полковник наш рожден был хватом:
Слуга царю, отец солдатам...
Да, жаль его: сражен булатом,
Он спит в земле сырой. И молвил он, сверкнув очами:
"Ребята! не Москва ль за нами?
Умремте ж под Москвой,
Как наши братья умирали!"
И умереть мы обещали,
И клятву верности сдержали
Мы в Бородинский бой. Ну ж был денек! Сквозь дым летучий
Французы двинулись, как тучи,
И все на наш редут.
Уланы с пестрыми значками,
Драгуны с конскими --хвостами,
Все промелькнули перед нами,
Все побывали тут. Вам не видать таких сражений!..
Носились знамена, как тени,
В дыму огонь блестел,
Звучал булат, картечь визжала,
Рука бойцов колоть устала,
И ядрам пролетать мешала
Гора кровавых тел. Изведал враг в тот день немало,
Что значит русский бой удалый,
Наш рукопашный бой!..
Земля тряслась -- как наши груди;
Смешались в кучу кони, люди,
И залпы тысячи орудий
Слились в протяжный вой... Вот смерклось.
Были все готовы
Заутра бой затеять новый
И до конца стоять...
Вот затрещали барабаны --
И отступили бусурманы.
Тогда считать мы стали раны,
Товарищей считать. Да, были люди в наше время,
Могучее, лихое племя:
Богатыри -- не вы.
Плохая им досталась доля:
Немногие вернулись с поля.
Когда б на то не божья воля,
Не отдали б Москвы! *на мой взгляд, просто потрясающее стихотворение... Помню, как где-то в седьмом классе очень быстро выучила и рассказала с таким чувством, что слезы выступили... Прекрасные были ощущения...*
|
|
| Polyrush | Дата: Воскресенье, 22-04-2012, 17:06 | Сообщение # 13 | |
|
| We Are Forever |
Репутация: |
Награды: |
Сообщения: 3634 |
Из: Серов |
|
| мне очень нравится произведение "Герой нашего времени" особенно глава Княжна Мери,недавно повторяли в школе,так вместо того чтобы сидеть участвовать в обсуждении,я сижу и читаааааааааааю 
|
|
