| Galoshka | Дата: Вторник, 01-05-2012, 17:25 | Сообщение # 1 | |
 |
| I Love You More |
Репутация: |
Награды: |
Сообщения: 10757 |
Из: Ростов-на-Дону |
 |
| 
Венеди́кт Васи́льевич Ерофе́ев (24 октября 1938, Нива-2, Мурманская область — 11 мая 1990, Москва) — русский писатель. Известен в основном как автор поэмы «Москва — Петушки».
. Родился 24 октября 1938 года в посёлке Нива-2 (пригород Кандалакши). Отец — начальник железнодорожной станции, репрессированный и отбывавший лагерный срок в 1939—1954. После окончания курсов путейцев Мурманской железной дороги Василий Васильевич Ерофеев был назначен дежурным по станции Пояконда.
Детство провел по большей части в детском доме в Кировске (Кольский полуостров).
Окончил школу с золотой медалью. В середине 1950-х — начале 1960-х учился сначала на филологическом факультете МГУ, потом в Орехово-Зуевском, Коломенском и Владимирском педагогических институтах, но отовсюду был отчислен. С 1958 по 1975 жил без прописки, работал магазинным грузчиком в Коломне, подсобником каменщика и приёмщиком винной посуды в Москве, истопником-кочегаром во Владимире, дежурным отделения милиции в Орехово-Зуево, бурильщиком в геологической партии (Украина), библиотекарем (Брянск), монтажником кабельных линий связи в различных городах России, Литвы и Белоруссии (это нашло отражение в сюжете поэмы «Москва — Петушки»), лаборантом паразитологической экспедиции в Узбекистане, лаборантом ВНИИДиС «по борьбе с окрылённым кровососущим гнусом» в Таджикистане и т. п. В 1974 женитьба дала ему возможность прописаться в Москве.
Смолоду Венедикт отличался незаурядной эрудицией и любовью к литературному слову. Ещё в 17-летнем возрасте во Владимире написал «Записки психопата» (долгое время считались утерянными, впервые опубликованы в 1995 г.). В 1970 году Ерофеев закончил поэму в прозе «Москва — Петушки». Она была опубликована в израильском альманахе «Ами» в 1973 году. В СССР поэма впервые была напечатана в декабре 1988 — марте 1989 гг. в журнале «Трезвость и культура» (№ 12 за 1988 г., № 1-3 за 1989 г., все матерные слова в публикации были заменены отточиями); в нецензурированном виде впервые вышла в альманахе «Весть» в 1989 году. В этом и других своих произведениях он тяготеет к традициям сюрреализма и литературной буффонады.
Помимо «Записок психопата» и «Москвы — Петушков» Ерофеев написал пьесу «Вальпургиева ночь, или шаги командора», эссе «Василий Розанов глазами эксцентрика» и неподдающуюся жанровой классификации «Благую Весть», а также подборку цитат из Ленина «Моя маленькая Лениниана». Пьеса «Диссиденты, или Фанни Каплан» осталась неоконченной. После смерти писателя были частично изданы его записные книжки. В 1992 году журнал «Театр» опубликовал письма Ерофеева к сестре Тамаре Гущиной.
По словам Ерофеева, в 1972 году он написал роман «Шостакович», который у него украли в электричке, вместе с авоськой, где лежали две бутылки бормотухи. В 1994 году Владислав Лён объявил, что рукопись всё это время лежала у него и он вскоре её опубликует. Однако опубликован был лишь небольшой фрагмент якобы написанного Ерофеевым романа. Большинство критиков считает этот фрагмент фальшивкой. (По мнению Владимира Муравьёва, сама история с романом была вымышлена Ерофеевым, который был большим любителем мистификаций.)
В 1985 году Венедикт Ерофеев принял крещение в Католической церкви, в единственном в то время в Москве действующем католическом храме св. Людовика Французского. Крёстным отцом был друг Ерофеева, филолог Владимир Муравьёв.
Книги Ерофеева переведены более чем на 30 языков. О нем снят документальный фильм Павла Павликовского «Москва — Петушки» (1989—1991).
Первое исследование, посвященное поэме «Москва — Петушки», появилось задолго до того, как она была опубликована в СССР. В 1981 году в сборнике научных статей Slavica Hierosolymitana появилась статья Бориса Гаспарова и Ирины Паперно под названием «Встань и иди». Исследование посвящено соотношению текста поэмы с Библией и творчеством Ф. М. Достоевского.
Самой крупной работой, посвященной Ерофееву и написанной за рубежом, является диссертация Светланы Гайсер-Шнитман «Венедикт Ерофеев. „Москва — Петушки“, или The Rest Is Silence».
В России основные исследования творчества Ерофеева были также связаны с изучением его центрального произведения — поэмы «Москва — Петушки». Среди первых критических работ стоит отметить небольшую статью Андрея Зорина «Пригородный поезд дальнего следования» (Новый мир, 1989. № 5), где говорится о том, что появление «Москвы — Петушков» свидетельствует о «творческой свободе и непрерывности литературного процесса», несмотря ни на какие трудности.
«Москва — Петушки» традиционно вписывается исследователями в несколько контекстов, с помощью которых и анализируется поэма. В частности, «Москва — Петушки» воспринимается как пратекст русского постмодернизма и в контексте идеи М. М. Бахтина о карнавальности культуры. Активно изучаются связи лексического строя поэмы с Библией, советскими штампами, классической русской и мировой литературами.
Самый большой комментарий к поэме на сегодняшний день принадлежит Эдуарду Власову. Он был опубликован в приложении к «Москве — Петушкам» в 2000 году издательством «Вагриус».
В 1989—1990 годах BBC был снят фильм «From Moscow To Petushki-Bookmark», посвящённый писателю и поэме.
В фэнтезийном романе Олега Кудрина "Код от Венички" (2009, "Олимп-АСТрель"), написанном в постмодернистском духе, в "сакральных текстах" Венедикта Васильевича находится объяснение чуть ли не всем тайнам мироздания.
В последние годы жизни Ерофеев страдал неизлечимой болезнью — раком горла. Умер в Москве 11 мая 1990 года. Похоронен на Кунцевском кладбище. В Москве на площади Борьбы ему поставлен памятник, во Владимире на здании пединститута в честь Ерофеева установлена мемориальная доска. В Кировске в центральной городской библиотеке создан музей, посвящённый ему.
Основные произведения
• «Записки психопата»
• «Москва — Петушки» (поэма в прозе, 1970; опубликована в 1988—1989)
• «Вальпургиева ночь, или Шаги Командора» (трагедия, опубликована в Париже в 1985, на родине — в 1989)
• «Василий Розанов глазами эксцентрика» (эссе, 1973, опубликовано в 1989)
• «Моя маленькая лениниана» (коллаж, издан в Париже в 1988, в России в 1991)
• «Бесполезное ископаемое» (книга составлена на основе записных книжек прозаика)
В 2005 году начато издание записных книжек писателя в трёх томах под редакцией В. Муравьёва и Венедикта Ерофеева-младшего, сына писателя (р. 1966).
|
|
| Galoshka | Дата: Вторник, 01-05-2012, 17:30 | Сообщение # 2 | |
|
| I Love You More |
Репутация: |
Награды: |
Сообщения: 10757 |
Из: Ростов-на-Дону |
|
| 
Содержание
Веничка Ерофеев едет из Москвы в подмосковный районный центр под названием Петушки. Там живет зазноба героя, восхитительная и неповторимая, к которой он ездит по пятницам, купив кулек конфет «Васильки» в качестве гостинца.
Веничка Ерофеев уже начал свое странствие. Накануне он принял стакан зубровки, а потом — на Каляевской — другой стакан, только уже не зубровки, а кориандровой, за этим последовали еще две кружки жигулевского пива и из горлышка — альб-де-десерт. «Вы, конечно, спросите: а дальше, Веничка, а дальше, что ты пил?» Герой не замедлит с ответом, правда, с некоторым трудом восстанавливая последовательность своих действий: на улице Чехова два стакана охотничьей. А потом он пошел в Центр, чтобы хоть раз на Кремль посмотреть, хотя знал, что все равно попадет на Курский вокзал. Но он и на Курский не попал, а попал в некий неведомый подъезд, из которого вышел — с мутной тяжестью в сердце, — когда рассвело. С патетическим надрывом он вопрошает: чего же больше в этой ноше — паралича или тошноты? «О, эфемерность! О, самое бессильное и позорное время в жизни моего народа — время от рассвета до открытия магазинов!» Веничка, как он сам говорит, не идет, а влечется, преодолевая похмельную тошноту, на Курский вокзал, откуда отправляется электричка в желанные Петушки. На вокзале он заходит в ресторан, и душа его содрогается в отчаянии, когда вышибала сообщает, что спиртного нет. Ею душа жаждет самую малость — всего-то восемьсот граммов хереса. А его за эту самую жажду — при всем его похмельном малодушии и кротости — под белы руки подхватывают и выталкивают на воздух, а следом и чемоданчик с гостинцами («О звериный оскал бытия!»). Пройдут еще два «смертных» часа до отправления, которые Веничка предпочитает обойти молчанием, и вот он уже на некотором подъеме: чемоданчик его приобрел некоторую увесистость. В нем — две бутылки кубанской, две четвертинки российской и розовое крепкое. И еще два бутерброда, потому что первую дозу Веничка без закуски не может. Это потом вплоть до девятой он уже спокойно без нее обходится, а вот после девятой опять нужен бутерброд. Веничка откровенно делится с читателем тончайшими нюансами своего способа жизни, то бишь пития, плевал он на иронию воображаемых собеседников, в число которых попадают то Бог, то ангелы, то люди. Больше всего в его душе, по его признанию, «скорби» и «страха» и еще немоты, каждый день с утра его сердце источает этот настой и купается в нем до вечера. И как же, зная, что «мировая скорбь» вовсе не фикция, не пить кубанскую?
Так вот, осмотрев свои сокровища, Веничка затомился. Разве это ему нужно? Разве по этому тоскует его душа? Нет, не это ему нужно, но — желанно. Он берет четвертинку и бутерброд, выходит в тамбур и выпускает наконец погулять свой истомившийся в заключении дух. Он выпивает, пока электричка проходит отрезки пути между станциями Серп и Молот — Карачарово, затем Карачарово — Чухлинка и т. д. Он уже способен воспринимать впечатления бытия, он способен вспоминать разные истории своей жизни, раскрывая перед читателем свою тонкую и трепетную душу.
Одна из этих, полных черного юмора историй — как Веничку скинули с бригадирства. Производственный процесс работяг состоял из игры в сику, питья вермута и разматывания кабеля. Веничка процесс упростил: кабель вообще перестали трогать, день играли в сику, день пили вермут или одеколон «Свежесть». Но сгубило его другое. Романтик в душе, Веничка, заботясь о подчиненных, ввел индивидуальные графики и ежемесячную отчетность: кто сколько выпил, что и отражал в диаграммах. Они-то и попали случайно вместе с очередными соцобязательствами бригады в управление.
С тех пор Веничка, скатившись с общественной лестницы, на которую теперь плюет, загулял. Он ждет не дождется Петушков, где на перроне рыжие ресницы, опущенные ниц, и колыхание форм, и коса от затылка до попы, а за Петушками — младенец, самый пухлый и самый кроткий из всех младенцев, знающий букву «ю» и ждущий за это от Венички орехов. Царица небесная, как далеко еще до Петушков! Разве ж можно так просто это вытерпеть? Веничка выходит в тамбур и там пьет кубанскую прямо из горлышка, без бутерброда, запрокинув голову, как пианист. Выпив же, он продолжает мысленную беседу то с небесами, на которых волнуются, что он опять не доедет, то с младенцем, без которого чувствует себя одиноким.
Нет, Веничка не жалуется. Прожив на свете тридцать лет, он считает, что жизнь прекрасна, и, проезжая разные станции, делится обретенной за не столь уж долгий срок мудростью: то занимается исследованием пьяной икоты в ее математическом аспекте, то развертывает перед читателем рецепты восхитительных коктейлей, состоящих из спиртного, разных видов парфюмерии и политуры. Постепенно, все более и более набираясь, он разговаривается с попутчиками, блещет философским складом ума и эрудицией. Затем Веничка рассказывает очередную байку контролеру Семенычу, берущему штрафы за безбилетный проезд граммами спиртного и большому охотнику до разного рода альковных историй, «Шахразада» Веничка — единственный безбилетник, кому удалось ни разу не поднести Семенычу, каждый раз заслушивающемуся его рассказами.
Так продолжается до тех пор, пока Веничке вдруг не начинают грезиться революция в отдельно взятом «Петушинском» районе, пленумы, избрание его, Венички, в президенты, потом отречение от власти и обиженное возвращение в Петушки, которых он никак не может найти. Веничка вроде приходит в себя, но и пассажиры чему-то грязно ухмыляются, на него глядя, то обращаются к нему: «товарищ лейтенант», то вообще непотребно: «сестрица». А за окном тьма, хотя вроде бы должно быть утро и светло. И поезд идет скорее всего не в Петушки, а почему-то в Москву.
Выходит Веничка, к своему искреннему изумлению, и впрямь в Москве, где на перроне сразу подвергается нападению четверых молодчиков. Они бьют его, он пытается убежать. Начинается преследование. И вот он — Кремль, который он так мечтал увидеть, вот она — брусчатка Красной площади, вот памятник Минину и Пожарскому, мимо которого пробегает спасающийся от преследователей герой. И все трагически кончается в неведомом подъезде, где бедного Веничку настигают те четверо и вонзают ему шило в самое горло...
|
|
